На протяжении обратной дороги к каюте, Владислав пребывал в размышлениях. Автоматизация, а точнее высочайший её уровень на судне отчасти восхищала, но, вместе с тем, и вызывала опасения.
В самом начале индустриальной эры фантасты, учёные и простые рабочие мечтали о том, как автоматизация упростит жизнь человеку. Люди верили что избавленные от рутинного ручного труда они освободят огромное количество свободного времени для творческого и интеллектуального развития, а человечество достигнет небывалых высот. Автоматизация сулила колоссальный расцвет науки и искусства. Сулила наступление нового Золотого Века, и, отчасти, этот век наступил. Отчасти...
В период с девятнадцатого по двадцать первый век люди действительно сделали настолько большой шаг вперёд в своём развитии, что социологи даже изобрели термин "технологическая сингулярность", утверждая что это самое явление наступит в самом ближайшем будущем. Однако уже в начале информационной эры среди научного сообщества зародилось и стало крепнуть и совершенно иное мнение. Диаметрально противоположное.
Кажется первым, кто заинтересовался проблемами которые способно породить абсолютное материальное благополучие был американец Джон Кэлхун. И несмотря на то, что последующие разборы его экспериментов с мышами показали, что в хоте подготовки этих экспериментов были допущены серьёзные просчёты, для многих людей из научного сообщества полученные результаты стали серьёзным поводом задуматься. Действительно ли высокая степень автоматизации, которая обеспечит человечеству материальное благополучие, приведёт к духовному росту? Или же формирование предельно комфортной среды наоборот выбьет у человечества почву из под ног, лишив стимула к дальнейшему развитию?
Пик активности радикальных и экстремистских леволиберальных групп, а так же систематические кризисы перепроизводства, захлестнувшие Землю ближе к середине 21ого века, породившие затяжную социально-экономическую депрессию, показали что те опасения вовсе не были беспочвенны. Однако в то время нашлось спасение в виде начала нового витка космической экспансии, которое позволило создать новые рабочие места и сулило экономический подъём, одновременно с решением проблемы экологи, перенаселения и истощающихся ресурсов.
Пожалуй что теперь, в двадцать третьем веке, когда вновь возникла угроза повторения кризиса, таким спасением, во всяком случае одним из шансов на спасение, стал Проект. Однако не приведёт ли попытка предельно облегчить жизнь экипажа к тем же проблемам что в ближайшее время ждут Землю, только в миниатюре и с куда более тяжкими для участников последствиями? Смогут ли, привыкшие к автоматическому удовлетворению бытовых потребностей и услужливости ИИ, будущие поколения членов экипажа стать истинными первопроходцами, и покорить новый мир?
Владислав задумался, стал бы он тем, кто он есть сейчас и удалось бы ему достигнуть своего положения, если бы родился не в раздираемых кланами олигархов и федеральными ведомствами Набережных Челнах, а где-нибудь в благополучной Швейцарии? Конечно, как и всякому человеку, ему хотелось ответить "да". Ему хотелось верить, что все чего он добился являлось следствием его прекрасной наследственности, врождённых, от природы полученных, упорства, интеллекта и физических данных. Однако с высоты собственного жизненного опыта он прекрасно понимал, что это не так. Что всё чего он добился - результат не дара высших сил и избранности, а всего лишь следствие его неудержимого стремления выбраться из той клоаки, в которой он родился и, по возможности, вытащить за собой родных и друзей.
А значит трудности, пусть и в упрощённой форме, в виде маленьких бытовых неудобств или, например, регулярных квалификационных экзаменов, или даже искусственной симуляции катастрофы абсолютно необходимы будущим поколениям экипажа. Ибо только трудности закаляют волю и дают стимул к развитию.
Добравшись до каюты, отставной полковник сил специального назначения ООН в ведомстве российского отделения Интерпола вновь уселся за рабочий терминал.