Солнечный луч, пробежавший по щеке Эльмиры, заставил ее блаженно улыбнуться. Да, рептилии обожают как раз вот такое утреннее, еще не припекающее яростно солнышко. Тяга к теплу, доставшаяся от матери, в ее крови боролась с любовью к холоду, полученной от куда более далекого предка - серебряной драконицы, чье дыхание могло превратить в кучу сосулек целую орду монстров. Да, густой коктейль намешала судьба в жилах леди Пуреноти, густой и крепкий. Для кого-то, может, статься, и вовсе ядовитый.
Сев на постели, любившая спать обнаженной девушка на полминуты застыла в странном оцепенении. Вертикальные зрачки-щели сузились до предела, а на лице появилось... нельзя назвать это выражением, ибо неживая маска, в которую превратилось миловидное личико Эльмиры, не выражала ровным счетом ничего - никаких человеческих эмоций. Многие из ее добрых знакомых, увидев чародейку в подобном состоянии, здорово бы испугались, так что она могла себе позволить расслабиться подобным образом исключительно в одиночестве. Расслабиться, чтобы погрузиться в свои думы...
Говоря откровенно, званый вечер у герцога Сильвершилда был ее последним шансом окольным путем пробиться в высший свет. Деньги, полученные в свое время в качестве платы за изгнание, подошли к концу пару месяцев назад, а сейчас девушка уже исчерпала все имеющиеся у нее законные возможности для заработка. Статус и уровень жизни дворянки стоили слишком дорого, и все же она поддерживала их изо всех сил, понимая, что, опустившись на ступеньку ниже в социальной иерархии, уже не сможет подняться обратно. Отсюда и жизнь в престижнейшей гостинице Верхнего Города, хотя можно было здорово сэкономить, поселившись в несколько более скромном, но столь же комфортном месте. Отсюда и великолепное платье для званого вечера, в котором она станет сегодня блистать, роскошная парфюмерия, словом - весь набор вещей, делающих ее в глазах окружающих ноблей дорогой штучкой, статусной леди, той, ради чьей благосклонной улыбки не стыдно потратить целое состояние... Да, девушка очень хорошо освоила правила игр, ведущихся в высшем свете, и жалела лишь о том, сколь ограничены в этих играх ее собственные возможности.
Милый папочка, Бездна забери вас с твоей квочкой и обоими выродками! Когда-нибудь я доберусь до тебя, поверь... но не сейчас. Сейчас я сама слишком уязвима, ты легко можешь уничтожить мою жизнь. Но я помню, папочка, я ничего не забыла. Ты говорил, что глупо было пригреть змею на своей груди? Но еще глупее вышвырнуть ее из тепла родного дома в холод и мрак...
Полминуты прошло, зрачки молодой юань-ти вернулись в нормальное состояние, а на лице проступило сосредоточенное выражение благородной девицы, готовящейся к важному дню. Поднявшись с постели, она, позвонила в колокольчик, и стала дожидаться прислуги голышом, хотя рядом и лежала и шелковая сорочка, и расшитый гостиничными эмблемами баньян. Проступающие сквозь белоснежную кожу на лице, шее и животе чешуйки отсвечивали розовым в лучах утреннего солнца, приковывая к себе взгляд и несколько отвлекая от тех частей тела, которые у обнаженной молодой девушки должны привлекать внимание в первую очередь. Впрочем, ни о каком стеснении речи сейчас не шло: истинная леди никогда не стыдится своей наготы в присутствии прислуги, а уж леди-змее такое чувство и вовсе незнакомо.
Как, впрочем, и остальные чувства, называемые "человеческими".