Ревротраватимрамадазхар.
Золотой дракон распластался по земле, разложив свои крылья по земле, словно раскинулось небольшое озеро. Золотое. Отсвечивающее красным в закатном солнце. Морда со свисающими усами… Казалось, он ухмылялся. Или это была такая улыбка? Не понятно… Однако отряды врагов правильно – на их взгляд – воспользовались передышкой. Раненные поднимались с земли, собирая свое обмундирование и выпавшее из рук оружие. Оставшиеся стоять под мощным порывами ветра – собирались в единые звенья, выстраивая плотный строй, цепляясь краям щитов друг за друга. Затишье.. Как каждый вечер затихает природа, отшумев свое за ветреный полдень, обсыпав зазевавшихся путников каплями дождей, да повалив парочку-другую деревьев. Замирает, отпуская дневные бури… Ради спокойствия ночи. Или – радо ночного шторма. Так и враги – кажется, они чего-то ждали.. Знали о чем-то…
Айвво.
Иррациональным. Елси бы Айвво знал такое слово. Нарисованным. Чем-то не настоящим выглядела картина застывшей войсковой братии. Они все – такие разные, но при этом столь похожие друг на друга… Люди… чем похожи? Наверно, глазами. Да, точно… И серой пылью, лежащей на лицах. Старик, вышедший к Айвво, грустно ухмыльнулся в седую бороду, а затем развел в стороны руки, словно окидывая взмахом пространство перед собой.
- Смотри, незнакомец, разве так выглядит наша земля? Где наши плодоносные деревья? Где родимая почва-кормилица? Плохо ей, и шаманы говорят, что наша в том вина. Вот и мстит теперь она нам, за мучения свои. Видимо, и враги эти бездушные – то наказание нам, проклятие наше. Сколько не убил бы ты их, сколько не покалечил – всегда придут новые, спустятся с гор, приплывут по реке. И не надо им ни переговоров, ни даров да наложниц – убивают они нас, просто и методично. А кто руководит ими? А разве проклятью нужно руководство? Когда болезнь охватывает никчемного человека, разве правит кто ее течением? Она просто берет себе свое, сама, ни у кого ничего не спрашивая. Отобьешь ты да твои крылатые изверги этих чернобронников – придут новые. А то еще и прилетят с небес, как и вы. Днем позже, днем раньше, воин…
Морита, Киу, Мортисанмат.
Магический огонь отплясал свой завораживающий танец на щитах солдат, закоптив да нагрев чуток зеленеющий металл. Снова пришло в движение окружающее драконов море, словно волной прокатив острия копий от задних рядов - к первым, и по всему фронту живой волны «пена» - заточенные дроты – взмывали в воздух, извиваясь своим змеевидными телами, насвистывая в уши раздвоенным языком песню смерти, неслись сквозь пространство к оставшимся в центре целям – двум драконам и одному человек – чтоб осыпать их жалящим градом. Скрывшиеся под темной завесой вышли из нее уже другими – кожа да чешуя была поцарапана, крылья – исчерканы, и по всему телу выступила кровь – своя, родная. Сотни царапин – мелких, но болезненных, неприятных, раздражающих…
Канарима, Патрис.
Зацепившись за камень, виверна распласталась по склону, прилипнув к скалам лапами и когтями на крыльях. Приблизила морду к скале, мерцающей, словно омытой водой секунду назад… Нет, стык камней плотный, и камни входят друг в друга без малейшего зазора, ноготь на засунешь. Однако именно это Кана и попыталась сделать – засунуть в стык ноготь и сдернуть верхний кам… Лапа прошла дальше, не встретив сопротивления. Виверну, потерявшую одну из опору, качнуло, встряхнув зависшего боком над землей Патриса. Пальцы Каны оказались… внутри камня. Никаких посторонних ощущений. Да, под пальцами была поверхность скалы, продолжающаяся дальше – за камней, а не по нему. Однако… из блестящей поверхности выглядывала только лапа виверны, оставив ладонь внутри странной скалы.