Где-то в недрах министерства обороны Руритании, 24 часа после начала войны
- А, это вы, Радомир? Добро пожаловать, мальчик мой, я получил ваш подарок. Подложить ваше дело вместо этого болгара Бойчева было непросто, скажу я вам. Ума не приложу, чем этот нищеброд смог так заинтересовать генштаб. Но скажите на милость, зачем вы потратили половину своего состояния ради этой должности? Вам так хочется стать народным героем?
- Господин генерал, честь моей семьи не позволит мне быть кем-то ниже командующего!
- Опасные слова, фон Карштайн, вы говорите прямо как монархист.
- Моя семья навлекла на себя монарший гнев во время Великой Войны. В революции мой род увидел шанс возвратить свои позиции. После нашего участия в перевороте десять лет назад любая реставрация власти будет означать конец фон Карштайнов в Руритании.
- Какие пафосные слова, друг мой! Юности свойственно всё возводить в абсолют... Позвольте старику дать совет? Возьмите себе в заместители этого, как его... Деп-фа-у-ша. Сын героя, записался добровольцем в первый же день войны, покупал гособлигации. Он поможет отвести глаза от вашей подмоченной репутации после забастовок на вашем заводе из-за отмены восьмичасового рабочего дня. Удачи на фронте, майор фон Карштайн!
- Я воспользуюсь вашим мудрым советом, господин генерал. Слава Республике!
- Слава, слава...
Расположение 3-его Отдельного Батальона Механизированной Инфантерии, 10 километров от фронта, 24 дня после начала войны
Настроение майора фон Карштайна с самого утра было скверным. Судя по сводкам монархисты предпочитали сражаться до последний капли крови, не щадя своих жизней и при этом размениваясь по крайне невыгодному для республиканцев курсу. Обстановка на фронте потребовала прибытия их подразделения до окончания мобилизации. В результате батальон состоял из сборной солянки всех сортов. Название своё он получил от роты бронеавтомобилей, спешно оснащённых бронеплитами и пулемётами на заводе фон Карштайна из обычных грузовиков. Они позволили получить батальону статус "механизированного" и были главной ударной силой, которая сметала всё на своём пути... в пропагандистских газетах. В действительности они были весьма уязвимы к огню артиллерии и это выявилось уже в первые дни войны.
Пехотных рот в составе батальона на бумаге было четыре, но по факту лишь три были хоть как-то укомплектованы. Первая состояла из профессиональных солдат тыловых частей, которых перебрасывали на фронт. Они хотя бы выглядели как настоящие военные, у всех была однообразная оливковая форма, чувствовалась выправка и дисциплина. Вторая рота состояла из местных добровольцев, призывников и мобилизованных резервистов, форму успели выдать далеко не всем, поэтому "ополченцы" выглядели неорганизованной толпой, но отсутствие опыта они компенсировали решимостью. Было что-то такое в их взгляде, что становилось понятно - эти будут стоять до конца. Третьей силой были иностранные добровольцы из интербригад. Вместо нормальной формы у них были яркие однотонные рубашки, акцент резал слух за версту, а их уровень боевой подготовки оставался загадкой. У Радомира было подозрение, что уже после первого же серьёзного боя многие из них начнут задумываться, что же они забыли на этой войне? Но отказаться от такого подкрепления майор не имел права по нескольким причинам. Во-первых одна держава, не признающая своего участия в войне, могла обидится за отказ от щедрой помощи "от всего сердца", во-вторых выбирать было попросту не из кого. Четвёртую роту вообще не успели набрать и вместо неё был лишь малочисленный (пока) штрафной взвод из тех дезертиров, которым не хватило денег и связей уклониться от войны.
И командовать вот этим беспорядком так стремился фон Карштайн? Из уютного кабинета это выглядело куда более романтично. Он продолжал себя успокаивать тем, что это всё из-за внезапной атаки и в течение пары месяцев всё устаканится, но верилось в это с трудом. Оставалось надеяться, что у противника дела обстоят не лучше. Но это всё была философия, а пряно сейчас ему нужно было сообщить своим бойцам, что их батальоном решили заткнуть дырку на фронте и быть может уже этим вечером они вступят в свой первый бой с опытными воинами ветерана Великой Войны фон Готта. В качестве сцены для своей речи майор выбрал единственный пушечный бронеавтомобиль в батальоне, на котором стояла башня от сгоревшего танка с 45-мм орудием.
- Защитники Республики! Сегодня нам выпала честь изгнать нахальных оккупантов с нашей земли! Они не просто хотят вычеркнуть последние десять лет нашей истории, не просто плюют на решение нашего народа свергнуть угнетателей и самим выбирать свою судьбу, не просто хотят посадить на трон диктатора и узурпатора. Историю невозможно повернуть вспять. События последних трёх недель наглядно показали, что то, к чему они стремятся, так это к кровавой тирании. Прикрываясь благими лозунгами они разоряют города и деревни, расстреливают военнопленных, убивают наших граждан, наших родных, наших близких! Они сполна ответят за своё вероломное нападение и за подлое предательство! Мы станем безжалостным ветром истории, которая сметёт этот мятеж вместе с интервенцией в пыль! Слава Республике!