Клинок Натаниэля взмывается ввысь и опускается, пронзает материю, вновь и вновь стремясь попасть по бесовскому отродью. Его удары безупречны, мастерство неоспоримо...
Но что же это? Дьяволские уловки ассасина - или проклятие, зависшее над самим лазаритом? Удары неизбежные, смертельные, попадают лишь вскользь, ассасин испаряется и появляется, ты видишь его улыбающееся, насмехающееся, ощетинившееся зубами там, где их быть не должно у человека, лицо, в тот миг, когда он готовит очередной удар. Его клинок царапнул прорезь твоего шлема, стремясь воткнуться в глазницу...
Как вдруг его отбрасывает мощный удар сестры Анны. Как прежде она спасала жизни таких, как Гарро в монастыре, так и здесь она хранит ваши души на поле боя. Убийца, израненый, смятый, лежит на земле, истекая чёрной кровью. На вас со всех сторон наседают сарацины, как вдруг неуловимо быстрым движением поверженный враг обмакивает клинок в свою кровь и заносит руку, чтобы метнуть нож в монашку. Отчего-то вы знаете, что этот яд = ещё страшнее прежнего...
Но Элеанора возносит молитву - и хор ангелов вторит ей с небес. Оглушительно громкий, практически нестерпимый даже для вас, героев, он повергает сарацинов в трепет. Рука ассасина разжимается: он испускает дух, воины с изогнутыми клинками падают на землю в ужасе, и даже сам Салах-ад-дин хватается за рога, пытаясь стерпеть невыносимую небесную кару. Ты видишь - если бы не это, отведала бы его огненной плети...