Сильверфилд. Отвлекает тебя от рассматривания потолка голос над лифтом. Здоровается незнакомец, демонстрируя, что если не телепат, так точно невидимка.
Говорить начинает, спускается. Тяжело разобрать, но понятно, что предлагает мир, дружбу и любовь. Или их имперский аналог, максимально подходящий вашей общей ситуации.
Стреляет хиспанец... Зря, конечно, новый знакомец не начал беседу на родном для картельщика языке. Возможно, сейчас бы уже обнимались по-братски и предавались мечтам, где напиться после. Вот что делает разница культур...
Пока думаешь о своеобразии традиций и привычек народов, а также особенностей профессиональных деформаций, Кастор лишает бывшего невидимки трехмерной подвижности и оружия в комплекте с рукой, и готовится следом забрать и жизнь.
Опускаешь оружие. Тебя вопрошают.
Киваешь утвердительно на вопрос принимающего смерть. Хорошее место, красивое... Выглядит так, что твой новый краткий собеседник ждал положительного ответа. Ты его даешь. Тебе не жалко. Может даже стихотворение джапанирец успеет перед смертью прочитать, если Бобер не будет слишком спешить? Только всё равно, не красиво получилось...
— Эспера, Кастор, — тормозишь горячего стрелка, придерживая за руку.
Вытаскиваешь меч, бросаешь штамповку однорукому. Не ручная работа, конечно, но всяко ближе к истокам, чем хайтек новодел на поясе корпоративного бойца. Щедрый ты? Ага, ничего не жалко, особенно когда не твоё, а чужое.
Ты бы и автопилот из серверной отдал, как обещал. Но ведь это обещал ты, а не хиспанец?
Зато теперь у имперца есть время и на стихотворение...