Сильверфилд. Стучишься по дну памяти, а оно отвечает. Затейник капитан, любитель кровавых фейерверков, и вылетающих подобно пробке от шаманского шлемов бронескафов.
Суть обмена становится ясна, чтобы после драматического расставания, смог скрыться дальше ближайшего поворота.
Матон... Шлет тебе шифровку, не хуже сетевика, боец картеля. Чует другого наемника? Но не из своих? Неужто твоя паранойя заразна, или что куда более неприятно, реальна?
— Кастор, я должен тебе признаться, — нарушаешь напряженною атмосферу клинка, повисшего на волоске, томным началом, — Мой скаф заминирован. Остановится сердце, или подам команду, комнату выжжет так, что только тонкий слой пепла останется от всех.
Делаешь шокирующее признание. Включаешь фантазию, представляя взрыв, который заливает здесь всё жидким пламенем. Красиво.
— Спасибо, что спас меня тогда.
Подумав, добавляешь.
— И в тот раз тоже, — перечисляешь все случаи, когда мог умереть рядом с хиспанцем.
Тянешь плечи, чуть расслабляясь в позе, сбрасывая паутину напряжения, что налипла, пока вы жались спина к спине.
Прокручиваешь свои бои в голове. Ты, конечно, великий стрелок из пистолета-пулемета по стенам, но стоит признаться честно, со спуском бомб, находясь в дали от противника, что может ударить в ответ, получается лучше.
— Кстати, нам ведь в серверной нужен только автопилот, — переходишь к тому, ради чего затеял всё, — а их там несколько. Если бы с нами вдруг оказался кто-то кому тоже нужен автопилот или какая-то информация из серверной, я бы поделился, — фантазируешь о щедрости, ведь легко дарить то, чего у тебя нет.
А вдруг в твоих словах распознают ложь? Так ведь это и не ложь. Это вероятность. Капитан заминировал шлем для устранения, мог и рюкзак для боевого применения. И кто знает триггеры для срабатывания? Не ты. У тебя, вообще, амнезия. Удобно. По-своему. А если серьезно, у вас такая дружная компания собралась, что каждый мог свою закладку к товарищу просунуть в одежду, включая и твою знакомую по переписке. Надо быть психом, чтобы дальше этот скаф таскать... Зато тебе в нем тепло и сухо.
— Особенно, если этот кто-то невидимый и у нас над головой, — медленно поднимаешь взгляд к потолку.