Защемило неприятно в груди при словах о том, что у Фиделя осталось всего несколько - максимум десятков, дней жизни. Все они по грани ходят, но одно дело понимать, что есть риск, вероятность, а при должной сноровке, удаче и мозгах можно прожить подольше, и такое подольше ничем не ограничено, кроме этой совокупности факторов, а другое дело - когда срок озвучен, приговор подписан, и остаётся лишь отсчитывать дни. И уже ничего не поможет - ни везение, ни навыки, ни интеллект. Можно было сказать, что стрелок теперь свободен от груза инстинкта самосохранения. Но это лишь в теории. На практике видел Рубик, что происходило с теми, кому подобные приговоры озвучивали. Кто-то принимал с достоинством, кто-то ломался. Сможет ли братуха принять это? Рубаке хотелось верить, что да. И даже не с целью получения помощи в сражении со Стальным. Последние дни должны быть наполнены смыслом, тем или иным, и тогда конец - не напрасен.
Закрались в подкорку позорные надежды на спасение. А быть может, после устранения цели какой-нибудь мальчишка и вылечить сможет? Вынуть из тела эту дрянь? Или артефакт какой починит тело? Ходили же всякие россказни о монолитах и граалях, которые любое желание могут исполнить. Рейдер покачал головой, выбрасывая эту мишуру из мозгов. Только нервы себе растравливать. Попадётся такое на пути - будут плясать ламбаду. Но ему не хуже прочих было известно, какая реальность говёная на вкус.
Иммерман лучше него понимала в оказании первой помощи, а потому Рубик не лез к Фиделю, со своего места с лёгкой тревогой наблюдая за состоянием нового супермутанта. Надо будет ему потом геройскую кликуху придумать, раз он теперь круче всех.