Сквозь кудлатые клоки геля, сквозь перекореженный металл идет голос: чужой, глухой, насмешливый. Голос уверенный, вызывающий показаться. За резонансом и сквозь толщу пены не ясно до конца, Ривас ли это, один ли из его присных, приезжий каратель – да и столь ли это важно? Говорящий – одновременно и цель, и помеха, и его позывной нужен сугубо из академического интереса. Но пока что он еще и риск: иначе не было бы такой самоуверенности и готовности схлестнуться в открытом бою с ней. Флора догадывается, что шутник в одиночку вряд ли одолеет ее, но вот то, что он будет без свиты – вряд ли. Скорее всего, негодяй пригнал сюда немаленький отряд, и теперь, уверенный в своих силах, готов списать три четверти клевретов, но спеленать “пантерку”. Пускай хочет – госпожа Терренс не собирается доставить ему такое изысканное и, без ложной скромности, редкое удовольствие.
Женщина вжимается в смятую плиту, сливаясь формой с ее изгибами, и замирает, прислушиваясь одновременно и к бытию вокруг, и к реакциям и мыслям, идущим из разума. Эльфы с волшебными мечами, ох! Она сама как гребаный бессмертный эльф, только в данный момент в виде реверса: красота такая, что “я тебя во сне увидел – больше спать я не могу”. И не от восторга очарованием, отнюдь. Зато все остальное соответствует: разум, сила, ловкость, бессмертие... Одиночество.
Бессмертие! Это проклятье всех, кто поднялся над своей головой! Психолог, придурок, пытающийся научить смиряться с этим. Вот как короткоживущий мотылек, знающий жизнь и людей только по книжкам, может сказать что-то, кроме банальности? Да никак, и ждать от подобных ему типов откровений не след. Надо просто упрямо справляться с этой пустотой внутри и унылой пресыщенностью, когда все происходящее имеет табличку “это уже было, я это видела тогда-то”. Все уже случилось, все надоело, ничего не радует.
Наверное, поэтому она так и ценит разговоры с дочкой: в отличие от драгоценного “мехвода”-Корли, Мия только познавала мир и себя, и слушать о ее жизни и ярких реакциях на то, что давно уже не трогает саму Флору, было безумно интересно и... приятно? Наверное, да: так радует глаз журчащий ручей после болотной стагнации. Зато, как оказалось, против искушенности есть такая замечательная санация, как амнезия: теперь-то и для многолетней машины для убийства с человеческими мозгами все как в первый раз, да и риск наконец дает адреналиновые вспышки. Невольно хочется возблагодарить Ритана за такой сомнительный подарок: при всех минусах блокировки памяти плюсы в этом тоже имеются.
Но, кажется, пора вернуться к нашим баранам. Вернее, к одному, говорливому, что сверху ходит. Без нужды оперативница не планировала идти в рукопашную, а, значит, надо было поработать головой, а не руками. Пока что рабочей версией представлялось самолично или с помощью гранат “уронить” катер еще ниже на пару уровней, причем желательно так, чтобы умник сверху посыпался за ним, как шайбы из прохудившегося мешка – или как горошины, кому какой эпитет привычнее.
Правда, даже при успехе была некоторая засада: самой огребать осколками или деформациями при падении ну никак не хотелось. А значит, следовало точно рассчитать все возможности безопасного или минимально проблемного спуска, а также возможности эвакуации. Если, конечно, она придумает, как прокатиться вниз.
Было ли с ней такое когда-то? Вполне возможно. Но сейчас все внове – и это прекрасно!