Суют в руки ствол. Сжимает крепко, предохранитель отщелкивая.
— И нож, — улыбнуться хиспанцу широко, вытянуть холодное железо из ножен левой.
Развернуться к Мадлен, в щупальца ее обхватившиеся нацеливаясь, что натянуты сильнее всего первой целью выбирая, зафиксировать левой пистолет, превращая в экзотический пистолето-нож, и вперед:
— Вамос, — кивнул словам вторя, способность монстра передразнивая, в полный вамос углубляясь.
Огонь. Идти так, чтобы не мешать поддержки стрелять по чудовищу.
—Стреляй! Не бойся ее зацепить! — напарнику крикнул об осторожности позабыть.
Огонь. Ногу к ноге, в шаге перетекать, задницей не виляя, центр тяжести на одной линии удерживая, дабы ствол из стороны в сторону не ходил, в момент выстрела замирая, на мгновение фиксируя себя.
Много у него сейчас оружия в руках. Хоть с хиспанкой делись, свои игрушки растерявшей, подарочек от соотечественника передав. Но лучше огнестрел сунуть в хватало монстрячье, чем женщине в панической истерике доверить. Безопаснее. Разжал ладонь, опуская ствол, на пол роняя, нож удобнее в правую перехватил. К ногам Мадлен рванул щупальца разрезать, совмещая с акробатикой, уберегающей от прямых и хлестких ударов плетями из плоти.
Главное, чтобы хиспанец не подумал, что слова об излишней аккуратности, относились и к нему тоже. Вот чего хотелось сейчас меньше всего, так еще очереди в спину. А хиспанка? Она вытерпит. Всё стерпит. Женщины они такие.