Не успел внутрь зайти, а Призрак уже тут. Качает неодушевленные предметы, внушая наблюдателям - если таковые, конечно, есть в наличии - невольный ужас. Вщелкнув магазин обратно, сажусь на корточки перед собственными гильзами. Два выстрела, два попадания. Кровь. Чья? В последнее время я слишком часто не могу ответить на этот вопрос, и это тревожит. А еще, оказывается, можно беспокоиться о таких вещах, даже когда ты в полной жопе. Ладно, плевать. Я обязательно найду выход, уверен. Как из комплекса, так и из всей этой гнилой ситуации.
Покосившись на странно ведущую себя девушку - если бы это была мидмирская жрица, решил бы, что она творила одно из их таинственных чудес - осторожно поднялся и вернулся ко входу. Спутница знает про Мидмир. Этот факт вызывает во мне необычное чувство. Словно часть моей жизни стала историей, которую можно знать, а можно и не знать. Еще одно событие - пусть и значимое - в бесконечном потоке, берущем свое начало в безвременье небытия и уходящем в вечное ледяное одиночество. Кто я на этом эпическом полотне, да и видно ли меня вообще? Как я проливал кровь, потому что какой-то высокопоставленный мудак решил доказать, что у него самые огромные яйца во вселенной? Как рядом умирали мои друзья, ни имен, ни лиц которых сейчас не помню даже я сам? Как я бежал от всего, что знал и что мне было дорого? Вряд ли. Не разглядеть.
- Мидмир. Война. Служил. - Делюсь с невидимкой, поддавшись внезапному импульсу. Поколебавшись всего мгновение, продолжаю. - Дочь. Нашел.
В этот раз успело пройти несколько долгих секунд, прежде чем я вновь разлепил свои телепатические губы.
- Ради. Нее. Здесь.