Вспышки, вырывающие из темноты лоскутное одеяло моей памяти. Старое и уютное, оно уже давно истончилось, давно зияло рваными прорехами. Иногда кто-то невидимый брал его в руки и пытался починить. Порой выходило неплохо - умелые стежки жались друг к другу ровными рядами. Порой так себе - разноцветная мешанина хаотично и неловко стягивала края, образуя вместо одной большой дыры россыпь маленьких. С каждым днем, каждым годом, этот кто-то все реже и реже брал иголку в руки. Мне до сих пор так и не удалось полностью восстановить позабытое. Все эти годы меня не покидало ощущение, что в любой миг я могу вспомнить что-то настолько важное, что жизнь остановится. Замру, не донеся ложку до рта, да так и сгину, сраженный чувством вины и потери... А еще сквозь прорехи были видны звезды. То хорошее, что у меня было там, в недостижимой дали прошлого. Светили, иногда чуть подмигивая. Напоминали о себе, обдавая ухо горячим влажным дыханием. Шептали что-то неразборчиво-горячечное. Приходили во сне, без следа тая вместе с утренним туманом.
"Качели". Это со мной не впервые. Хорошо, что я вспомнил самое важное сейчас, а не, скажем, через пару лет. Несмотря на всю опасность ситуации, на то, в каком положении была моя дочь, я испытывал облегчение. Терять себя, находить себя, вновь терять и вновь находить. Не многовато ли для одной человеческой жизни? В прошлый, для меня теперь "первый", раз произошло что-то, лишившее нас с Норманом памяти. “Нас”. Было отчего-то такое чувство, что это самое “нас” включало куда больше двух человек. Что это было? Какое-то гребанное устройство на "Таурмане", наверняка секретное. То же, что и здесь? Возможно. Тогда, вероятно, "качели" ждут не только меня, но и всех, кому не повезло оказаться рядом.
Турельки еще вспомнились отчего-то. Люблю, умею, разбираюсь. Всегда, сколько себя помню, восхищала плавность хода и деструктивная мощь этого оружия. Жаль на складе этом среди коробок ни одной не нашлось, пусть даже самой завалящей. Расплылся вдруг в ухмылке неожиданной. Хорошо было бы. Круто даже. Решило бы часть моих насущных проблем. Улыбка погасла так же быстро, как и появилась. Или добавило.
Вот и дверь. Вскинув голову к потолку, лучом света пространство над ней лизнул. Потом вниз, вдоль двери косяков. Белый пластик. Армированный? Пожалуй да, двери должны быть прочными, иначе зачем они вообще нужны? Плюс холод этот могильный, а на ней ни трещинки. Панель сенсорная, справа, не подает признаков жизни. Выходит застрял? Ну нет. “Орла” дулом осторожно по поверхности белой постучал. Насколько ее выбить реально? Да и вообще, должны же здесь быть какие-то способы выбраться, как раз на такие вот случаи. Если только я не на каком-нибудь секретном военном объекте. Был такой шанс? Пожалуй был. Я мог и к черту на рога отправиться, если бы это дало Каролине хоть какой-то, пусть и самый призрачный, шанс. Впрочем, даже если и был какой-то способ вручную открыть эту клятую автодверь, я о нем не знал. Остается либо стрелять, рискуя оставить след, либо попытаться вынести ее с плеча. Дела...