Осмотрелась, чуть поморщившись – долгое сидение на одном месте не располагает к бодрости. От увиденного, а вернее, нащупанного склизкий спазм страха сжал горло: не надо было обладать богатой фантазией, чтобы представить, как и без того искореженная, словно жестяная банка из-под пива под чьим-то тяжелым сапогом, сминается сильнее, навек становясь неуютной могилой двух невезучих сплющенных тел. И это было бы еще большое везение, если при таких раскладах помрешь сразу, а вот если бы съехавшая со своего места панель и деформированный корпус прогнулись бы чуть глубже, то ей и ее спутнику выпала бы прекрасная возможность сидеть в кресле без возможности пошевельнуться или как-то сдвинуть стенки «гроба», и ждать отвратительной и долгой смерти от голода и жажды как благословенного избавления от страданий. Веселенькая перспектива, верно? От такой хотелось ругаться непрестанно, как в жопу пьяному сержанту-контрактнику, но женщина ограничилась только коротким и даже в чем-то восторженным:
- Ебучий случай!
Обозначив так свое мнение о ситуации, она зачарованно провела затянутыми в перчатку комбеза пальцами по панели, чуть не угробившей ее. Отдернула резко руку – а ну как и такое касание заставит ее рухнуть? Но нет, в порядке все, вроде бы. Паранойя, чтоб ее, хотя и вполне оправданная. Положительно конструкторам аппарата надо было петь осанну: борт всмятку, вся начинка съехала, а экипаж жив и даже относительно цел.
«Интересно, что все-таки произошло?» - рассуждала женщина, легкими касаниями рук скользя вокруг. – «Нас сбили пидарасы или же мы просто потерпели гребаную аварию? Если на высоте – то слава Богу, что упали на брюхо, иначе, чую, двигаться было бы гора-аздо сложнее! А если на глиссаде? Хотя нет, вряд ли мы шли на посадку или взлетали в пустом, как моя память, месте – иначе бы живо прибежал хоть кто-то. Твою мать, как хорошо жить»!
Поиски вокруг результатов не дали, зато толи подсознание заработало, толи память смилостивилась и потихоньку начала возвращаться к хозяйке. Мысль об армоконтейнере грела душу, словно у странника в пустыне, твердо знающего, что за следующим барханом он найдет цветущий оазис. Как-никак, а там медикаменты, пайки, рация, оружие, наконец. При мысли о последнем женщина поняла, что без него чувствует себя если не голой посередь площади, то, как минимум, словно расхаживающей по ней в прозрачной комбинации.
Поймав себя на этой мысли, она не удержалась и громко фыркнула. Эх, так уж устроен человек, ему всегда всего мало. Еще минуту назад ее задачей всего лишь было освободиться, затем – выбраться скорее отсюда, причем вместе с напарником, все прочее было факультативно. Теперь, когда шансы на спасение мужчины возросли, ей позарез стало необходимо обзавестись оружием. А как выберутся они – наверняка захочется пожрать. А потом и выпить чего покрепче, и так далее, и так далее: никогда, в общем, не будет чувства удовлетворенности собой и жизнью.
Итак, дело оставалось за малым: нагнуться осторожненько, так, чтобы задницей ничего ненароком не задеть, вытащить ящик и поспешить на голос. Времени, оно конечно, терять было нельзя, но и спешить, снося все на своем пути, тоже не стоило. Спеши медленно, как говорил кто-то неглупый, ага? Голос, конечно, продолжает буравить мозг и требует свалить нахрен, и по-своему, по-машинному, прав. Вот только глупая говорилка не знает и не понимает, что иногда есть что-то, не менее важное, чем своя шкура. Бодрые слова «Сам помирай, но товарища выручай», «своих не бросаем», «вместе мы сила» звучат правильно, и побуждают к правильному. Но в персоне напарника только треть всего: нельзя забывать и о том, что двое сильнее, чем один, и о том, что, бежав и оставив его на верную смерть, потом придется с этим жить. Женщина не могла сказать точно, но была уверена, что и в здравом бы уме она предпочла бы спокойный сон и чистую совесть потом снижению рисков сейчас.
Решив приободрить пришпиленного к сидению коллегу, она уведомила его о находке:
- Так, парень. Кажется, я начинаю припоминать, что под креслами у нас должны быть кофры с эн-зе. И там, вроде как, даже регенераторы должны быть. Ты там продержись еще чутка, я сейчас достану и подойду. Ты еще многих переживешь. Сам потом со смехом в баре будешь вспоминать это приключение. Раз уж жесткая посадка нас не убила, то посадка на штырь не убьет тем паче, правильно?