- Почтеннейшая публика! Добрые поселяне! Торговцы и землепашцы! Весь честной народ этой славной Долины! - надрывался с наспех сооруженного помоста гном-зазывала у небольшого балаганчика. - Спешите увидеть - единственный раз в году, только на нашей сцене, прославленная баронесса Гринтауэр, она же Обрученная со Смертью, самая опасная диэстро Сюзейла и Арабеля, продемонстрирует таинственную боевую технику Шелестящего Меча, разработанную легендарным маэстро Стрелолистом! Меч, покаравший десятки обидчиков слабых и убогих на западе, в Лесном Королевстве, будет обнажен сегодня перед вами - редкий случай, когда за этим не последует быстрое и жестокое убийство очередного врага Обрученной со Смертью! Спешите увидеть!
Надевая и выравнивая на лице черную шелковую полумаску, та самая "Обрученная со Смертью" (ну что за болван, даже здешняя деревенщина на такую дешевку не клюнет!), она же баронесса Гринтауэр, устало вздохнула. Стоило ли уходить из цирка после смерти учителя, чтобы в итоге подрабатывать в откровенно низкопробных труппах на сельских ярмарках? Кажется, в своем путешествии она искала чего-то другого? Возможности, оказавшись за пределами Кормира, не скрывать своего имени и титула? Ну да, и в итоге балаганные побродяги считают, что "баронесса" - не более чем сценический образ. Подвигов, достойных имен ее славных предков? Но как же так получается, что все ее подвиги сводятся к героической победе в бридж над очередным самонадеянным сембийским толстосумом? Может быть, свободы от ограничений аристократического общества, которые некогда едва не погубили юную Эвелину? Ага, уж с ограничениями известного рода в патриархальных сельских Долинах оказалось куда круче, чем в Школе Граций...
И все-таки - представление должно состояться. То, что вбили в нее много лет назад Стрелолист и господин Дюваль, хозяин цирка, ставшего беглой баронессе домом: если ты подписалась на выступление - значит, на арене у тебя не может быть плохого настроения, на арене ты всегда по умолчанию на кураже, на арене нет места вопросу "зачем?" В противном случае - пожалуйте на улицу, леди Эвелина. В мире есть масса куда более почтенных занятий, чем крутить клинками на потеху толпе.
Она вышла к зрителям с первыми ударами бубна - из всех наличествующих в этом дрянном балаганчике инструментов бубен оказался самым подходящим для задания ритма. Три отполированных до зеркального блеска кинжала в руках - ей нравилась работа не с декоративными ножами для жонглирования, но с реальным оружием. Впрочем, в жонглировании девушка сегодня решила не выкладываться до конца - это была не более чем разминка перед главным зрелищем. Так что, продемонстрировав пару трюков с бросанием через спину, девушка с нарочитой небрежностью метнула кинжалы в специально установленный щит, перед которым, впервые в ее сценической карьере, не стоял живой партнер - убогий балаганчик был убог во всех отношениях, и добровольца для обогатившего бы представление момента в нем не нашлось. Ну что ж, пора заканчивать с игрушками и приступать к самому интересному.
Правая рука в черной перчатке сомкнулась на рукояти меча в заспинных ножнах, а левая коснулась ремня перевязи - и ножны упали на землю, соскользнув с клинка. Эффектный прием, небесполезный и в бою, однако сами ножны было все-таки жаль валять по помосту. Удары бубна начинают ускоряться, и синхронно с ними раскручивается и оружие. Начинается танец-бой, в котором убийственные комбинации ударов и выпадов комбинируются с откровенно пижонской работой ног: закручивая отполированный клинок в бешеную восьмерку, Эвелина одновременно творит па из сальтареллы. Сочетание несочетаемого, казалось бы, но движения, отработанные многими поколениями артистов, совмещаются удивительно органично: девушка, словно окруженная стальным вихрем, с ускорением начинает перекидывать оружие из руки в руку, подчиняясь лишь ритму бубна, забывая обо всем на свете, кажется, даже не думая, прямым или обратным хватом она выхватила меч из воздуха в очередной раз.
"Для Клинка люди делятся на две неравные части: профанов и профессионалов. Профаны заблуждаются, считая нас самыми искусными убийцами на свете - и платят за это заблуждение из своего кармана. Профессионалы ошибаются, считая наше искусство сплошным обманом и показухой - и также платят за свою глупость головой."
Состояние куража, азарта, вдохновение - самое прекрасное чувство на свете для любого артиста. Однако иногда оно может сыграть и роковую роль. Эвелина видела, что выступление идет неплохо, однако для эффектного завершения было необходимо нечто запредельное, лежащее на грани ее собственных возможностей, какое-то спонтанное и неотработанное действие. Уже не очень хорошо понимая, что же она творит, бардесса неожиданно перехватывает меч за середину лезвия... и с размаху подбрасывает его вверх, прямо над собой, в то время как сама стоит неподвижно, расставив пошире ноги.
Безупречно сбалансированный клинок на мгновение зависает в высшей точке своего полета... а затем устремляется острием вниз, прямо в затылок артистки, и на глазах у зрителей... протыкает несчастную сверху?! Однако в следующий момент публика осознает, что девушка жива и здорова, более того - умудрилась не только неуловимым образом сместиться вперед, уходя от удара, но и, забросив руку за спину, перехватила меч в полете прямо за лезвие.
В этой позе - с рукой, аккуратно сжимающей клинок, девушка и застыла с последними ударами бубна, чувствуя, как шелковая полумаска и рубаха стремительно промокают холодным потом: только сейчас она поняла, насколько близко оказалась от состояния нанизанной на булавку мухи.
"Обрученная со Смертью, да? Накажи меня Ллиира, если я стану возражать."