-Погода. Портится то, что не должно.
Прискорбно. Путь занял больше времени и лишь многодневная пропитка ядовитыми отварами спасала мясо от насекомых. Рано или поздно придётся перекраивать тело, заменяя испорченные части, хоть и делать этого не хочется. Плоть, связанная кровью и памятью с остовом, должна была лучше держаться, но гипотеза не подтвердилась. Да, выборка мала, но не разыскивать же для изысканий возможных дальних родственников? По крайней мере не сейчас.
Как бы она не обиделась, но её возможности для меня сейчас важнее, чем возможная последняя связь с семьёй. Можно было бы достать дитя из мешка, в котором удаётся переносить тело и не привлекать внимание, пустить прогуляться, проветрится. Но провернуть такое незаметно для окружающих вряд-ли удастся. Как бы не оставили с ней посреди болот. Многие относятся с предубеждением ко мне подобным, подсознательно подставляя себя на место поднятых. И им плевать, что мёртвые могут спасать живых безо всякого риска. Плевать на историю их смерти. Да, лучше молчать и поставить палатки. Это разумно, ведь должен же этим заняться хоть кто-то, а под полотном временного лагеря можно будет и почитать. Спутники либо займутся своими делами перед сном, либо устроят посиделки у костра, смеясь и рассказывая истории. Слушать их интересно. Главное отсесть в сторонке и смотреть лишь в книгу. Многие понимают, что не стоит отвлекать читающего. Меня никто не спросит, не попытается навязаться, а я вновь услышу весёлые истории. Как в небольших кабаках на окраинах мелких городов, да постоялых дворах, куда чаще захаживают жители близлежащей деревни, чем проезжие. Увижу искорки счастья в слёзах, проступивших от смеха. Забудусь ненадолго в чужих историях.
Как жаль, что мёртвые молчат. Они прекрасные слушатели, каких не найти. Но научить их говорить, пробудить воспоминания... Нет, даже если удастся, немногие расскажут о счастливой жизни. Скорее о тяжких предсмертных часах. Лишь такие, отведавшие горя, ходят со мной. Я не встречал прежде ушедших со счастливой улыбкой и своей смертью. Да и не нужно их тревожат. Пусть счастье останется последним, что они помнят. Пусть не увидят больше грязи и уродства мира. Но сейчас пора идти. Поставить палатки. Похоже, пора идти. Девушка, насвистывая, шла туда же, куда и я плёлся погружённый в мысли. Вроде, её же голос звучал только что? Её и извозчика. Да, точно они говорили. Вроде, про листья, семью и яблоки. Они ведь наверняка повторят свой разговор, многие так делают. Да и мне стоило бы их чаще слушать. Может быть и что-то важное.
Что ж. Место вроде сухое и на небольшой возвышенности (буквально четыре пальца выше остальной земли и дороги), если пойдёт дождь, то затопить не должно. Но я не один стою. Мне без разницы где спать, лишь бы вещи не попортить, а для остальных может быть важно. Неудобный ночлег не способствует рассказам и шуткам. Вроде, если смотреть в глаза, то собеседнику легче. Надо расширять выборку, даже если раньше немногие живые, с кем я говорил зачем-то, были не рады. Цвет её глаз не разобрать, плохой свет.
-Здесь нормально будет поставить палатки?
Поставим палатки и пойду, поищу трав. Сварить бы чего-то с приятным запахом и смазать дитя. Всяко лучше трупного для непривычных к нему разумных. Действительно так сильно пахнет?
-Чувствуешь запах тухлого?