Анна Линкольн
| Автор: |
|
Blacky |
| Раса: |
|
Человек |
| Класс: |
|
Учёный |
| Мировоззрение: |
|
Принципиальный добрый |
| Сила: | | ужасно [-30] |
| Ловкость: | | хорошо [+10] |
| Выносливость: | | средне [+0] |
| Интеллект: | | очень хорошо [+20] |
| Интуиция : | | хорошо [+10] |
| Обаяние: | | хорошо [+10] |
Внешность
Рост — 160 см. Вес — 45 кг. Как говаривала матушка Анны, истинная леди должна быть миниатюрной и весить не более 50 кг. Что же, пожелания дорогой родительницы, по всей видимости, были услышаны Создателем. Не отличаясь ни крепким телосложением, ни широкой костью, ни высоким ростом, в свои 22 года эта подвижная, лёгкая и ловкая, как птичка, девушка порой походит на подростка (особенно когда одевает одно из своих «романтичных» платьев). Если бы Анна была музой поэта, он непременно воспел бы гибкость её стана, изящные, как у балерины, руки с удлинёнными пальцами, и какую-то эфемерную лёгкость, присущую всему её образу. Ах да, конечно же ещё глаза! Глаза у Анны необыкновенные: большие, задумчиво-меланхоличные, словно подёрнутые лёгкой дымкой, они всегда смотрят на вас по-доброму, приветливо и немножко с любопытством, так свойственным юношеству. Обычно тёмно-ореховые волосы девушки уложены в аккуратную причёску (опять же подобающую истинной леди), но изредка терпение Анны кончается — и тогда непослушные, строптивые пряди стягиваются на затылке в небрежный узел, не лишённый своего очарования. Зато с такой причёской весьма удобно — ничто не отвлекает от книг (а времени в читальном зале эта подающая надежды аспирантка проводит много). Одевается Анна неброско, но со вкусом, предпочитая в гардеробе платья женственного кроя. Деймон:1. Тасманийский дьявол / Sarcophilus harrisii (эндемик о. Тасмания) — потому что мелкий, но целеустремлённый до настырности. Не отличается покладистым характером, своеволен, но при должном терпении приручается даже во взрослом возрасте. 2. Горный попугай кеа / Nestor notabilis (эндемик Новой Зеландии, родственный вид попугаю какапо, утратившему способность летать) — потому что любознательный, неутомимый исследователь (интеллект кеа выше, чем у высших приматов). За счёт высокого интеллекта кеа не прочь поиграть (при этом отличаясь изобретательностью и часто выдумывая себе новые развлечения), а иногда и похулиганить. 3. Фантастичный листохвостый геккон, или сатанинский геккон / Uroplatus phantasticus (эндемик о. Мадагаскар) — потому что чемпион мимикрии и непревзойдённый мастер маскировки. Обладает трепетным, пугливым, осторожным нравом, предпочитая оставаться незамеченным (маскируется при этом под листву), любит греться на солнышке вдали от свидетелей. За счёт больших светочувствительных глаз весьма наблюдателен и прозорлив.
Характер
Анну воспитывали в строгости и снисходительной любви. Будучи единственным ребёнком четы Линкольн, девочка росла с мыслью о том, что она — гордость фамилии и должна оправдать надежды родителей на её блестящее будущее. И хоть слово «долг», слышимое ей с детства, порой вызывало смутные ощущения чего-то чужеродного (будто пытаешься погладить морского ежа и при этом не уколоться), такие моменты сомнений длились недолго, и девочка вновь превращалась в образцового ребёнка с идеальным поведением. А в душе всё-таки лелеяла мечты о бунте…
Если честно, она не очень любила правила, но где-то в глубине души, так, что даже сама себе в этом не признавалась. Наверное, поэтому Анна так полюбила читать, и с самого раннего возраста, как только освоила алфавит, проводила много времени за книгами — ведь на их страницах оживали целые миры, так непохожие на её родной, реальный. А главное — там была свобода. Неудивительно, что воображение у девочки развилось необыкновенно, и она любила подолгу предаваться грёзам, устремившись взглядом в незримые бескрайние дали, сочиняя продолжение полюбившихся историй или альтернативную версию концовки.
Так и вышло, что у Анны было две жизни и уживались в ней словно два человека: то на авансцене солировал меланхолик, то изредка из кабины суфлёра подавал голос кто-то холерический.
В духовный мир, где царствовала бестелесная мысль, девушка перенесла идеальное представление о жизни, со всеми нереализованными желаниями и невыраженными эмоциями. Наверное, поэтому у неё развились способности к связи с «тонкими» материями — ведь там можно дать волю своему воображению! Уже в раннем юношестве наставники заметили в девочке способность читать алетиометр.
Романтична ли Анна? Безусловно. Порой до какой-то сентиментальности и доверчивой наивности, которая мешает взаимодействовать с людьми-манипуляторами, руководствующимися эгоистическими соображениями. Считывать мотивации и видеть, что скрывается за поведением себе подобных, — с этим девушка испытывает трудности. Зато многие ценят её за доброту и неконфликтность. Правда, в силу своей чувствительности Анна очень обидчива и подолгу не может забыть случившегося. Однако мстить не станет — просто замкнётся в своих переживаниях, прокручивая сцены произошедшего вновь и вновь. Она вообще живёт больше внутренней жизнью, и мысль её неустанно работает. А внешне…
В реальном, материальном мире это скромная, стеснительная девушка с хорошими манерами и правильной речью. Деликатна, совестлива и легко смущается от чужой прямолинейности. Её не назовёшь несерьёзной, несмотря на наивность и кажущуюся легкомысленность. Анна удивительно усидчива и собранна (особенно если наличествует сильная мотивация), прилежна, аккуратна, ответственна, исполнительна и порой педантична не по-юношески во всём, что касается учёбы и исследовательской работы. Если уж она начала какое-то дело, то непременно доведёт его до конца и в срок. Излишне говорить, что в университете любознательная Анна училась на отличные оценки (потому что если уж и получать образование, то нужно делать это со всем тщанием, став лучшей в группе, иначе и браться не стоит), а по его окончании сразу поступила в аспирантуру (потому что раз уж пошла по стезе науки, идти надо до конца — т.е. до получения учёного звания профессора). Многие считают Анну трудоголиком, хотя сама она всегда возражает, что ленива и может гораздо больше.
Двойственность натуры девушки нередко приводит к проблемам. Например, привитое строгим воспитанием чувство долга, приличий и их первостепенности может мешать открытому выражению естественных эмоций, то и дело порождая в голове сомнения в духе: «А вдруг это в данной ситуации неуместно? Что же подумают окружающие, если я так поступлю?» Извечный конфликт разума и сердца.
Стоит отметить, что родителям Анны не удалось взрастить в дочери всех желаемых ими качеств. Так, девушка не очень сильна в логике, касающейся «глобальных», фундаментальных рассуждений. Они кажутся ей сухими и безжизненными. Вопреки стараниям отца, поначалу прилагавшего много усилий, дабы развить в дочери способность к этого вида мышлению. Нет, нельзя сказать, что девушка напрочь лишена умения образовывать причинно-следственные связи. Логика у Анны есть, просто какая-то самобытная и фрагментарная.
В самом деле, как можно, например, часами рассуждать о политике, как это делает отец? Как теоретическое знание о правлении династий монархов с датами их жизни поможет ей в повседневной жизни? Анна не может взять в толк. По её мнению, гораздо полезней изучить целебные свойства растений или просто разбираться в их видах — они хотя бы радуют глаз, а иногда даже лечат. Такие знания уж точно больше пригодятся. Если спросить, как у неё выходит читать алетиометр, этот вопрос поставит девушку в тупик. «Как-то само получается», — скорее всего ответит она.
В конечном итоге, выбившийся из сил отец объявил о своей капитуляции, и безнадёжная дочь была оставлена в покое, вольная заниматься тем, что ей нравится больше всего. А хобби у Анны несколько, главное из которых – вышивание бисером. За этим занятием так легко унестись мыслями куда-нибудь далеко, пока руки заняты механической работой по созданию какого-нибудь полотна. Анна вообще по своей природе ярко выраженный «тактильщик-исследователь» — изучение окружающего мира путём осязания для неё просто жизненно необходимо. Разве можно удержаться от того, чтобы не потрогать новый, изучаемый предмет? А если удаётся его понюхать и попробовать на вкус — вообще замечательно (забавный факт: в университете Анна, извечный оккупант первых парт, запоминала профессоров по аромату их одеколона). А ещё оказалось, что эта обладательница музыкального слуха неплохо поёт и танцует. Особенно когда рядом нет свидетелей.
История
С самого рождения этапы жизни Анны уже были расписаны её всезнающими, заботливыми до императивности родителями.
Лучший гувернёр, занимавшийся с девочкой с трёхлетнего возраста. В ту пору день юной воспитанницы был насыщен разнообразного рода развивающими занятиями, сменяющими друг друга точно по расписанию, а жизнь напоминала работу точно отлаженного механизма дорогих часов. Такому графику позавидовали бы, пожалуй, даже в армии! Разумеется, наставник должен был развивать и духовную составляющую личности воспитанницы, прививая набор полагающихся будущей леди добродетелей.
Лучшая частная школа для девочек. Разумеется, с дополнительными занятиями по общественным наукам, на которых Анна откровенно скучала, но посещала исправно, не желая перечить воле родителей и отрабатывая потраченную на неё внушительную часть семейного бюджета. И конечно же — участие в разного рода олимпиадах, конференциях, семинарах… благодаря которым девушка впоследствии получила бы преимущество при поступлении в университет. «Обо всём надо думать заранее и уметь планировать», — объяснял ей отец.
Университет. Разумеется, Кембридж! А что, у нас в стране есть ещё какие-то стóящие учебные заведения? Ах, да, Оксфорд… Но недавний рейтинг вузов, опубликованный в «The Times» и тщательно изученный отцом, свидетельствовал, что старейший университет Великобритании занимает в нём лишь вторую строчку, уступая Кембриджу три десятых балла. Аргумент, достаточный для Ричарда Линкольна, чтобы отмести вариант с Оксфордом совершенно. Словом, выбор был сделан не Анной. Решающий голос принадлежал старшему поколению семьи (вернее, их амбициям).
По разумению родителей, Анна должна была поступить на факультет общественных наук и в будущем заниматься политологией. Отец чаял, что единственная дочь пойдёт по его стопам, став спикером парламента (а то и первой в истории страны женщиной премьер-министром). А Анна мечтала выучить языки, читать в оригинале произведения мировой литературы, а там, глядишь, и себя испытать на литературном поприще… Но начинавшую было озвучивать такие мысли девушку прерывали, снисходительно-покровительственно объясняя, что для успешной сдачи вступительных экзаменов нужен хоть и не естественнонаучный склад мышления, а всё же предпринимательская жилка, которой она напрочь лишена. Так зачем же тратить силы и время? Больше Анна о своей мечте не заговаривала.
Документы были поданы, родители выдохнули спокойно. А вот юная леди Линкольн потеряла покой… Всю последующую ночь девушка не могла сомкнуть глаз: ей снилась приёмная комиссия, стол факультета общественных наук, перед которым выстроилась вереница абитуриентов, снился ей и скучающий (за отсутствием поступающих) секретарь за соседним столом с табличкой «Факультет филологии». Действительно, кому нужны эти филологи? Бесполезная профессия, бесполезный факультет, выпускающих пустозвонов. На заре нового столетия, принесшего революции и дух грядущих мировых войн все хотели стать политиками. Молоденькие абитуриенты, ожидающие своей очереди, с воодушевлённым блеском в глазах делились друг с другом планами о том, как они после получения диплома будут вершить судьбы мира. Ну или хотя бы своей страны. Анна смотрела на своих потенциальных сокурсников безучастно и ловила себя на мысли, что эти разговоры совсем не находят отклика в её душе. А что ей действительно нравилось всегда — так это читать… Так может?.. Вот же здесь рядом, стоит только несколько шагов в сторону пройти — есть факультет, открывающий двери в этот замечательный мир книг!
Едва свет забрезжил в окне её спальни и утро вступило в свои права, а Анна уже знала: она не хочет быть политиком. Она станет литератором, писателем, критиком-эссеистом, переводчиком, редактором — кем угодно из списка «бесполезных гуманитарных профессий», но только не политиком! После завтрака в кругу семьи она ни словом не обмолвилась о своём намерении с родителями и под предлогом посещения подруги уехала в университет. А на деле — под недоумённым взглядом всё того же скучающего секретаря приёмной комиссии переписывать своё заявление, в котором изменила приоритет выбора факультета. Это был первый и единственный раз, когда Анна пошла против воли родителей. Но она знала, что поступила правильно.
Учёба. Интенсивная, тяжёлая, выматывающая, пожалуй, сравнимая с обучением в медицинской академии, где бедные студенты весь первый год зубрят названия костей, мышц и органов на латыни. Разве что вместо названий костей Анна заучивала тонны иноязычной лексики и прочитывала горы литературы, то и дело чихая от библиотечной пыли. Теперь постоянными местами обитания девушки сделались читальный зал и лингафонная лаборатория, где она до боли в челюсти повторяла за носителем изучаемого языка всевозможные фразы, начисто вытравливая из своей речи признаки акцента.
И без того хрупкой комплекции, теперь Анна сделалась и вовсе какой-то прозрачно-воздушной с лёгким флёром недосыпа, витающим вокруг её фигуры, о чём порой красноречиво свидетельствовали тени под глазами. Впрочем, некоторые преподаватели (читавшие, например, курсы по литературе эпохи романтизма и готики) находили во внешнем виде девушки какую-то прелесть. А за Анной на некоторое время закрепилось прозвище «Вселенская печаль» (в ином варианте — «Мировая скорбь»). Она не обижалась. В самом деле, что предосудительного в постоянно невысыпающемся меланхолике?
Учиться нравилось очень. Особенно девушке пришёлся по душе курс молодого, но уже ставшего профессором, преподавателя Артура Лидса. «Литература хаоса», готический роман с его мрачной, манящей загадками атмосферой, постоянно держащий читателя в напряжении, демоническая мистика, переплетающаяся с рацио детективных расследований героев — эти темы будоражили богатое воображение Анны. Поэтому, когда встал вопрос о выборе научного руководителя для аспирантуры, девушка даже не сомневалась, чью фамилию укажет в заявлении.
По правде сказать, она и не надеялась, что профессор согласится. Артур Лидс слыл фигурой неоднозначной, даже странной. Научное руководство он брал редко, а студентов выбирал придирчиво. Однако заявление Анны одобрили, после чего ещё с неделю её лицо озаряла тихая улыбка. «Видимо, Линкольн выбирала научника по принципам “у кого характер сквернее” и “как максимально усложнить себе жизнь”», — подшучивали над ней сокурсники, крутя у виска пальцем за её спиной. Они-то руководствовались практическими соображениями: у кого больше связей, так, чтобы с будущей защитой не возникло проблем, — к тому и стоит проситься в подопечные, а чудак Лидс явно не из таких. С подобным наставником только проблем наживёшь, а толку никакого. Что ж, люди всегда ищут лёгкие пути для достижения желаемого. Анне же просто нравился необыкновенный ум профессора. Именно Артур Лидс научил девушку точнее читать алетиометр. Что по сравнению с этим его сложный характер и выходки, которыми старшие студенты из года в год пугали зелёных первокурсников? Так, ерунда, можно и простить — все мы имеем недостатки. А ещё, помимо ума, у профессора был необыкновенный аромат одеколона…
Защита диссертации Анны не состоялась. Разногласия с Магистериумом, возникшие у Артура Лидса, отразились и на его подопечной. Поползли слухи, что светило науки психически нездоров и так-де случается со слишком умными людьми... Особенно если заниматься изучением «запретных» тем наподобие расстройства идентичности у деймонов (именно эту неизведанную область науки они с Анной выбрали для её будущего исследования). А однажды профессор просто исчез. Вскоре после этого Анну вызвали в ректорат, где деликатно, не озвучивая, впрочем, ни одной подробности о его судьбе, предложили поменять научного руководителя и тему диссертации, если она всё ещё хочет получить учёную степень в их университете. В противном же случае… Анна отказалась, посчитав такой поступок предательством. Она до конца не верила в психическую болезнь профессора, чувствуя подвох и желая во что бы то ни стало узнать правду. Артур Лидс был единственным, кто взялся за изучение аномалии с её деймоном. И защищал её от поползновений Магистериума (необычная девушка с тремя обликами «души», конечно, сразу привлекла их внимание). Профессор был её надеждой — и вот связь потеряна. Как разобраться, с чего начать поиски?
На какое-то время, впрочем, её оставили в покое. Всё же спасал статус семьи, её отца. Но силе и этой протекции суждено было иссякнуть.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
|