Oni||Trigger | Партия

Тяжело говорить о событиях тех дней, еще тяжелее их вспоминать. Нельзя сказать, что только мою семью постигла трагедия. По всей Японии тысячи таких же школьников как я потеряли кого-то, а порою и всех близких. Кому-то повезло больше, в их семьях благодаря какому-то чуду ник-то не пострадал. Кто-то пытается сорвать злобу именно на таких семьях, но я не из них. Я могу винить только себя и никого больше.
Я как обычно прогуливался в районе садов Ниномару, когда почувствовал первые толчки, по началу я даже не обратил на них внимания. А потом...Потом разразился настоящий ад, я мало, что могу вспомнить о событиях тех минут, толчки следовали один за одним. Район внутреннего моря всегда славился своей относительной безопасностью, однако на этот раз отголоски великого землетрясения достигли и наших берегов. Я бежал так быстро, как только мог. Отец был на работе, в городской больнице. Как и большинство медицинских учреждений в Японии, городская больница строилась с соблюдением максимального количества требований по сейсмостойкости, этому нацию научило велико землетрясение Канто, так что ему в этот момент можно было позавидовать. Куда больше я волновался за младшую сестру и мать. Они должны были быть в нашем домике. Мое сознание отключилось, ноги вели меня сами, один за одним я преодолевал знакомые кварталы, которые застигло разрушение, я больше не мог узнать их. Гнев стихии обрушился на них со страшной силой, тогда, видя все эти разрушения я и представить не мог, что этот ночной кошмар ничто по сравнению с тем, что пришлось пережить людям в южных префектурах.
Наш дом располагался в жилом квартале, среди невысоких двухэтажных домиков. Я быстро преодолел большую часть развалившихся строений, не обращая внимания на крики и просьбы о помощи. Школьная форма уже порвалась в нескольких местах, в другой момент я бы начал сетовать на свою неуклюжесть, но сейчас было не до этого. Я молил ками пощадить наш дом, спасти мать и сестру. И они услышали мои молитвы, дом пострадал лишь частично. Большая часть второго этажа обвалилась, рухнуло две из четырех стен. Это было удручающее зрелище, место которое ты некогда считал своей маленькой крепостью, уголком умиротворения, превратилось в гору безликих материалов от которых за километр веяло болью и отчаяньем. Толчки прекратились, а значит можно было попытаться вытащить тех, кто остался под завалами. Я не знал надолго ли это, но тогда собственная жизнь беспокоила меня меньше всего. Я кричал, пытаясь понять где может находится мама, не сразу, но я услышал ответ. Звуки доносились из того места, что некогда было нашей кухней. Видимо она готовила ужин, когда началось землетрясение. Ругаясь как докер, я ринулся расчищать завалы, ведущие к искомому месту. Я хватал куски дерева и камня, которые некогда были моим домом, и без лишних эмоций откидывал их в сторону. Природа наградила меня медвежьей силой и тогда я использовал этот дар по максимуму. Добравшись до входа в кухню я увидел, что путь мне преградило рухнувшее деревянное перекрытие. Не долго думая я подставил под него спину и начал отодвигать. мне на голову посыпался мусор и крошка, которая липла к вспотевшему лицу и так и норовила забраться в рот и глаза . Но все это было не важно Подняв часть деревянной конструкции, я увидел маму и Акико. Они лежали под дубовым обеденным столом, который и принял на себя большую часть удара. Мама крепко прижимала к себе мою шестилетнюю сестренку. Она кричала и плакала, не в силах сдержать приступ паники охватившей все ее сознание. Я сделал еще одно усилие, стараясь приподнять балку, но этого было недостаточно. Я до сих пор помню всю ту тяжесть, что легла на мои плечи. Я будто старался поднять гору, настолько это было тяжело. На ногах от напряжения лопнули капилляры, подобная участь постигла и сосуды в глазах. Но я не собирался останавливаться, собрав остаток сил я поднажал и смог поднять балку достаточно, чтобы в образовавшийся проем смог пролезть человек. Мама протолкнула сопротивляющуюся сестру, Акико не без труда но смога выбраться из этой смертельной ловушки. Когда крики и плачь сестры начали раздаваться поодаль от этого места, я смог сосредоточиться на матери. Ее нога застряла, она не могла выбраться без посторонней помощи. Я пытался протянуть руку, бесполезно, ее длинны попросту не хватало. Я звал на помощь, все было тщетно, никто не откликнулся на мои крики. Коротким приказом я отправил Акико искать людей, готовых помочь, после этого мы остались с мамой наедине. И все это время я продолжал глядеть на неё, на глазах были слезы бессилия. Она понимала, что ей не выбраться, и я лишь оттягиваю момент неизбежного. Мы смотрели друг на друга так долго, как только можно. Силы покидали меня постепенно, я проклинал себя за бессилие, но женщина, которая родила меня на свет не винила меня, она улыбалась краешком губ и просила отпустить балку. Не знаю сколько продолжался этот кошмар, но в один момент я понял что устал настолько, что просто не мог контролировать свое тело. Как потом выяснилось я держал ее около получаса. Я инстинктивно упал в сторону, позволяя перекрытию вернуться на свое место. Звук последующего обрушения, последнее материнское "прости" и тихий предсмертный вскрик, до сих пор преследуют меня по ночам. Отец вместе с Акико прибыл минут через пятнадцать, они нашли меня возле дома, я продолжал плакать и просить прощения за свое бессилие. Если бы я продержался еще пятнадцать минут, ее бы спасли. Зачем природа даровала мне столько силы, если её не хватило на то, чтобы спасти собственную мать?
Опасаясь цунами, которые бушевали на южном побережье мы перебрались на Хонсю, отец возвращался в родной Киото, там жил его отец и брат. Последующие месяцы мы приспосабливались к новой жизни, отца я видел редко. Он был врачом и часто целыми днями пропадал на работе. Большую часть времени о нас заботился дедушка, он был владельцем небольшой домашней клиники в которой мы и жили, и занимался традиционным лечением. Оба его сына стали врачами, как он того и хотел. Я в меру своих сил старался помогать дедушке. Он научил меня нескольким видам лечебного массажа собственно этим я и помогаю ему по сей день.
Дядя был не женат, бабушка дано умерла, поэтому после смерти матери, Акико осталась единственной женщиной в семье, она стала нашей маленькой принцессой, которую мы все безумно любим и в какой то мере балуем. Я стараюсь не говорить с ней о событиях тех дней, хотя она часто спрашивала меня, почему мама не выбралась следом за ней. Я часто думал над тем, что мог бы ей сказать, но так и не нашел решения. Ее старший брат не справился, вот и все.
Я не могу сказать, что жизнь в Киото, была бездушной. Моя семья была рядом, а в новой школе было полно детей, которых постигла похожая ситуация. Поэтому я стараюсь помочь окружающим, ведь в их жизнях было не меньше боли чем в моей, катастрофа постигшая Японию охватила всю нацию. И только помогая друг другу мы сможем это пережить. Возможно мне удастся, выстроить свою жизнь заново, этого бы хотела мама. Она всегда улыбалась когда все было плохо, подбадривая меня и сестру, и я буду следовать ее примеру. Если я смогу залечить чью-то боль, может и моя угаснет.

Счастливое детство.
Подруга с пеленок.
Любящие родители.
Уютный дом.

Все это было исчезло в одном землетрясении.
Сильнейшее в истории, говорили они.
Но...
Как ни пытался, ни старался Танака откопать из остатков уничтоженного дома кого-то из тех, кто был ему так дорог - результатов не было. А ведь это был первый раз в жизни, когда Танака действительно старался что-то сделать. По-настоящему. Но все было бесполезно.

С тех пор он остался совершенно один. Да, какие-то там дальние родственники от душевной доброты присылают ему иногда денег и оплачивают жилье, но они - чужие люди. Своих больше не осталось.

Из всего класса с Танакой общается только один другой ученик - Торияма Ота.

Высокий, сильный, относительно симпатичный, работящий, всегда готовый помочь в сложной ситуации.
Ота - старший сын владельца магазина тофу, брат трем младшим сестрам и вообще семейный человек. Husband material.

Танака никогда не понимал, зачем такому человеку общаться с кем-то вроде Танаки. Ну правда.
Впрочем, одна идея возникала - противоположности притягиваются. И в Танаке тот просто находил немного душевного спокойствия, эффективной лени и одиночества. Наверно.