ludus | Партия

27 лет, рост 180, вес 60. Короткие черные волосы, не родной цвет, покрашены два месяца назад и уже видны светлые корни. Голубые глаза, небольшой шрамик под правой бровью. Одет в черную футболку с логотипом Lineaqe II, широкие трубы с ширинкой у колен, черные кожаные кроссовки. Сумка-рюкзак.

Игровая зависимость. Нет наркотики он не предпочитает, из спиртного пьет только пиво. Когда выпьет две-три бутылки орет песни Эминема, которого только и слушает. В остальном бывший завсегдатай компьютерных ночных клубов, сейчас играет дома, проводит за компьютером не менее 15 часов в сутки оставляя на сон в лучшем случае 2 часа. Замкнутый по жизни, зато в сети себя считает настоящим мачо и крутым игроком. С девушками легко находит контакт, но на этом все заканчивается, так как они не могут заменить комп. Мечтает о PS3, но как и у прочего задрота у него нету телевизора.

Родился в обычной семье, отец умер рано. Матери помогали богатые родственники, поэтому ни в чем себе не отказывал. В школе был круглым отличником, пока родственники не отдали старый компьютер. 11 класс парень еле закончил. Университет закончить до сих пор не может. Два года назад умерла мать, попав в автокатастрофу. Сейчас содержится бабушкой, не собирается работать сидит безвылазно за компьютером. Уснул прям на клавиатуре, так как двое суток играл в онлайне.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

36 лет. Подтянутое, худощавое тело со слегка сухой кожей. Строгие черты лица, кое-где уже обрамленные паутинкой морщин. Но что странно они скорее дополняют образ Нины, добавляя нечто, чего раньше не хватало.
Короткие волосы, от природы вьются аккуратными кудрями. Они имеют теплый цвет топленого шоколада. Глаза у зрачка карие, ближе к ободку зеленые. Взгляд прямой, пристальный. Нина всегда смотрит исключительно в лицо собеседнику.
Гордая осанка и мягкая походка. Она небольшого роста, но создается ощущение, что она никому не уступает.
Нина умеет себя преподать так, что после нее у собеседника создается неизгладимое впечатление об очаровательности этой изысканной, строгой женщины.

Весь характер Нины можно, в общем-то, описать одним основополагающим словом – рационализм. Это тот костяк, на который женщина за время своей жизни нанизала свои принципы, мироубеждения, устои, подходы.
Ее очень трудно смутить или же пошатнуть ее равновесие. Она стоит в этой жизни очень крепко. Ее так же трудно переубедить в том, во что она железно верит.
Когда-то ее психика была гибкой, либеральной, но с годами она окостенела и приобрела весьма заметные оттенки консерватизма.
Она внимательна к миру вокруг и окружающим людям. Может подмечать детали, невидимые и недоступные другим. Этому способствуют годы психиатрической практики.

Нина выросла в строгой семье. Ее никогда не баловали и не поощряли ее желаний. С самого детства она знала: то чего хочешь надо добиваться самому.
Ей дали хорошее, гуманитарное воспитание в школе и заставили устроиться в медицинский. Нина не спорила, у нее как-то и не было особых мечт. Она знала, что врач хорошая профессия, а еще знала, что сможет добиться всего, чего захочет.
Девушка была уверена в себе. Она закончила академию с отличием. Была в числе тех лучащихся гордостью выпускников, которых поздравлял сам министр.
Однако, за время учебы, Нина поняла, что это не предел ее совершенства. Ей хотелось большего. Ей был интересен человеческий мозг. Не как анатомическое пособие нейронов и отделов. А как разум.
Людская психика завораживала. Характер, чувства, эмоции, мечты – ей хотелось понять это.
Она пошла на второе высшее, на этот раз в психиатрию. И вновь лучшая ученица, звезда своего выпуска. Подающая надежды и уже не такая молодая.
Нина устроилась по знакомству в известную психиатрическую клинику. Не из желания помогать бедным, несчастным душевнобольным, а из рационального стремления углубиться в разум людей. Ей казалось, что лучше всего это можно сделать именно в таком месте.
Нину ценили за то, что она была мало подвержена эмоциям. Она всегда действовала очень правильно. Ее было трудно сдвинуть с ее убеждений и принципов. А еще она была очень умна и спокойна.
Поэтому она стала идеальным сотрудником клиники. Она могла бы зарабатывать куда как больше на частных, индивидуальных случаях, но деньги мало ее волновали. У Нины не было мужа и детей в свои 36 лет. Она была довольно симпатичной женщиной, но просто не позволяла себе влюбляться или любить. Не видела резона терять время на пустоту, которая не сможет принести ей удовлетворение. Практически все свое время она проводила в клинике, часто оставаясь там на ночь. Кому-то бы показалось, что ее жизнь скучна, но не самой Нине.

Это был длинный день. Больной №23 впал в агрессию. Нина почти 8 часов провела с ним, пытаясь выяснить причины резкой деградации успеха в лечении. А после этого еще и №7 разбушевался, требуя свой шутовской колпак.
В 02.05 ночи Нина поняла, что домой ехать нет смысла. Она прошла во временную, свободную палату, которую часто использовала в качестве комнаты на ночь. Привела себя в порядок, осторожно сложив вещи и переодевшись в больничную пижаму. Расстелила кровать, пахнущую вываркой и отбеливателем. Погасила свет, несколько минут постояв у зарешеченного окна. На улице было тихо. Тьма выедала мир, оставляя зияющие чернью раны.
В 02.37 Нина легла в кровать и практически сразу уснула.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

- Я... Я очень любил ее. Поймите,это не та любовь, о которой там говорят в фильмах. Не вот эти вот нежные всякие ласки и прочее... Это страсть. Жестокая и беспощадная страсть. На протяжении двух лет. И она... Эта стасть... Она выжирает, выедает тебя изнутри. Калечит. Вы понимаете? Вы на протяжении двух лет живете лишь одним ее дыханием и у вас больше нет ничего. Абсолютно ничего - только она. И вы понимаете это. Вы думаете только об этом. У вас есть только она и все, вы понимаете? Только она. И вы ее любите... И вроде все хорошо. Но вы понимаете, что вот это "все хорошо" может разлететься в один прекрасный момент. И больше ничего не останется! И вы дорожите этой любовью... Она... Она становится для вас важнее вас самих, потому что уже ничего другого не остается... И вы любите ее, и больше ничего нет, вы понимаете?.. Вы это понимаете?!
- Да, мы понимаем Вас... Так что же было дальше?
- А дальше... Я пришел... И понял, что эта сука все разрушила - она все поломала, вы понимаете?! Все! И... И...
Он запнулся, не зная как продолжить, но никто никуда не торопился. У него было время собраться с мыслями.
- Я набросился на нее. Метнулся руками прямо к горлу - вот прямо вот так, - он даже показал как тогда выставил руки. - И я начал душить эту суку. Просто сдавил и не отпускал. А она дрожала и дергалась, пытаясь вдохнуть, но я давил слишком сильно... И...
- И вы убили ее.
Он весь смялся. Вжался в стул, сморщил в миг покрасневшее лицо и закрыл рот руками. И начал весь дергаться от рыданий с жалостью смотря своими красными от слез глазами на эту живодерку, что его доканывала.
- Ведь так? Вы убили свою любовницу.
- Да, - всхлипнул он, и большего ждать от него уже не приходилось. Парень сдулся.
- Отличный рассказ, Говард, - лживо улыбаясь, похвалила его доктор Хендриксон и вся компания психов, сидевших в кругу, ему благодарно заапплодировала. Хлопал и я. А Говард улыбался сквозь слезы - для это дорогого стоило.
- Хорошо. А теперь свою историю нам расскажет Лэнс.
- Но я ж ведь уже рассказывал! - тут же возмутился я, на что, конечно, Хендриксон ответила свое любимое:
- Проходя курс лечения в нашей больнице, люди начинают по-другому понимать свои прошлые поступки. Именно это мы и хотим узнать. Давай, Лэнс.
- Ну... - я, конечно, немного смутился, чтобы добавить драматизма, но вскоре "нашел нужные слова": - В общем, дело было на вечеринке, не помню уже где, но это и неважно...
- Нет, Лэнс, - перебила меня психотерапевт. - Мы бы хотели, чтобы ты начал с самого начала. Расскажи нам про себя.
Я посмотрел на нее с неприкрытой ненавистью... Задолбала уже.
- Я Лэнс Коэн. Родился и прожил всю свою жизнь в Лондоне. Окончив школу, поступил в колледж, потом в театральный. На актера... И я бы именно им и стал, если б не один знаменательный случай. Это была вечеринка, уже не помню чья, но это не важно, меня туда притащил мой младший брат Джеймс...
- Лэнс...- хотела было меня перебить врач, но я ее вовремя успокоил:
- Да- да, доктор Хендриксон, я все помню про брата. Дайте я пока так расскажу, хорошо?
Она, поколебавшись согласилась, и я продолжил:
- Это произошло на одной вечеринке, уже не помню чьей и где, но это и не важно. Меня туда привел мой младший брат Джеймс и там оказалось очень даже неплохо: музыка, виски, пиво и множество интересных, эрудированных девушек... Ну вы меня понимаете. Все шло неплохо, я танцевал, активно общался с ними и уже намеревался продолжить общение более, так сказать, активным способом, но тут внимание одной девушки привлек мой брат, что тупил все это время в углу. И он вместо того, чтобы обменяться, так сказать, с ней интересами, облил себя пивом... А девушка, кстати говоря, обладала очень даже недурными интересностями, было чем меняться, так что иначе как идиотизмом это назвать было нельзя. Но в этом весь мой брат...
- Лэнс, - снова встряла эта старая стерва, до сих пор, кажется, гулявшая в девках, - давай все-таки проясним твою ситуацию с братом...
- Оххх... - вздохнул я и нехотя признал: - Да, это я на самом деле пролил на себя пиво. А мой брат - это всего лишь моя выдумка. Мой глюк. Вы называете его еще шизоидом.
Хендриксон удовлетворенно кивнула своими складками на шее.
- Ну и, короче говоря, мы с этой, которая с интересностями, отошли в комнату, чтобы обменяться своими познаниями во взаимных интересах вместо моего брата. Ну, чтобы он начал соображать быс... Да-да, доктор Хендриксон, вы правы. Это я самоутверждаюсь за счет вымышленного шизоида. Так вот. Мы закрылись, уединились... Ну, вы знаете, обмен требует определенных условий: слабого освещения, мягких и удобных кресел, а лучше вообще кровати - ну, чтобы ничто не отвлекало от процесса познания наших высших субстанций. Ну и, конечно, нам начала мешать одежда: было жарко, ну и она вцелом не рассчитана на подобные этому сложные... эээ... как бы это назвать?
- Ближе к делу, Лэнс. Нам важны не эти подробности, - не выдержала раздраженная Хендриксон. Хаха, еще бы - пятьдесят лет без секса!
- Да. Так вот. Мы сблизились. Ее интересности - мои высшие субстанции. Пошел процессинг, конъюгация...
- Лэнс!
- ... И, поверьте мне, это было невероятно здорово. Организм весь трепетал от интереса, а мой разум закрутился невероятной спиралью, уносясь куда-то совсем далеко... в небо, в звезды, в невыносимо невероятные пространства, где обитают лишь грезы и любовь... Чистая, искренняя и греющая душу любовь, о которой мечтает каждый человек в своей жизни.
На какой-то момент мне даже стало жалко задвинутую на своей психотерапии старуху, которая уже и не перебивала меня, а потому я все же перешел к делу:
- И тогда меня осенило... Я вспомнил старый сон про одиннадцать жизней, что дарованы мне кем-то за просто так, и которые я проживу, не забывая при этом предыдущие. Взбудораженный, возбужденный, так сказать, знаниями и эрудицией моей подруги по субстанциям, я вдруг вскочил с постели и заявил: "Нэнси, черт подери, да мне ж еще десять жизней предстоит! Я не умру! Я воскресну!" А она в ответ: "Лэнс, не пори чушь! Если ты уже... эээ... бросил работу над субстанцией, то дай и мне бросить!" А я такой: "Не веришь?! Тогда смотри!" И выпрыгнул в окно...
Я взял паузу, чтобы отдышаться и чтобы дать психам время осознать услышанное уже в который раз.
- Ну... - уже более спокойно продолжил я. - Потом, в больнице я сообразил, что если бы даже умер тогда, а не переломался, то несчастная... не помню уже как ее зовут, да и это не важно... Так вот, то несчастная подруга все равно не поняла бы ничего и не увидела. Вот.
- Так что ты думаешь про свой поступок, Лэнс?
- Я считаю, что он был продиктован моими навязчивыми идеями про одиннадцать жизней, перерождение и прочий бред, а так же моим неуверенным в себе шизоидом Джеймсом, - без тени сомнений в голосе, произне с я.
- А он тебя все еще навещает?
- Джеймс? Уже нет, доктор Хендриксон - спасибо Вашим таблеткам и, конечно, сеансам психотерапии.
Я даже благодарно улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
- Что ж, Лэнс. Тогда я могу тебя обрадовть хорошей новостью: ты здоров и готов вернуться к нормальной жизни. Завтра мы организуем по этому поводу праздник. Поздравим же нашего Лэнса!
Все заапплодировали мне, и я вместе с ними, лучезарно улыбаясь до ушей...

[Flogging molly - What's Left of the Flag]

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Среднего (см.) роста парень семнадцати лет от роду. Худощав, жилист - чего, впрочем, почти не заметно благодаря манере одеваться: Постоянный "military" вперемежку с "Punk-core". Длинные рукава и море металла. Добавляем чуть ниже плеча отросшие волосы цвета среза сосновой коры, хитрые и, не побоюсь этого штампа, печальные глаза- хамелеоны, в зависимости от настроение изменяющие цвет радужки от карих до серо-зелёных. Не забыть старый кривой шрам через левую бровь, да две татуировки - одна на левом плече, другая на правом запястье.

Добр. Чуток. Отзывчив. Это всё внутри. Вообще - циничен, иногда вульгарен, а главное - умеет искренне, самоотверженно ненавидеть, не считаясь ни с чем. И забывать об этом - какую-то минуту спустя. Если бы не боялся сильнее всего на свете показаться кому-то трусом - был бы труслив. Впрочем, его ума с избытком хватает на разумные мотивации банальной осторожности, которая, впрочем, лишь чудом не переходит в ту самую трусость.

История плавно перекочевала в навыки. Простите, ради всего... всякого.)))
Тем более, что вам за дело до истории подложившего под голову свой видавший виды походный рюкзак человека, сладко спящего на спальнике глотающего мокрые от ночного дождя километры трассы 1Р402"Фрэйтлайнера", едущего через Омск на Новосиб, и дальше - на Алтай, через Байкал, на Дальний Восток?..

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.