- Это все Могий! Во всем виноват Могий! Он мстит за уничтожение его алтаря! - были первые слова Арсея, когда Гелиод заговорил его устами.
Но что же предшествовало этому заявлению?
Время шло спокойно, без серьезных происшествий, хотя приглядываясь к творящемуся вокруг, каждый мог заметить, что мир уже немного не такой, каким его привыкли видеть раньше. Как будто размывалась понемногу граница между Никсом и Теросом. Все мы в детстве заглядываемся на звездное небо, изучая причудливые формы созвездий. Те же, кто получил дар оракула, могут не просто видеть, как эти формы складываются в напоминающие животных и рисунки, но как и буквально являются ими.
Бакус к оракулам не относился, но созвездие вепря видел с детства, а сейчас в безоблачные ночи мог наблюдать, как знакомые очертания звезд оживают, и как будто по небу бежит красивое, выносливое существо. А потом Бакус мог наблюдать вепря на Теросе. Простым смертным было не дано наблюдать животное, но Бакус уже не был простым смертным. Вернув себе дар говорить с лесными обитателями, и обретя силы, которые немногие ветераны обретают после десятилетий тренировок, он слышал, чувствовал вепря, и даже перекинулся с тем парой слов. Никсорожденное животное, вепрь, Образец Выносливости, не стало долго общаться со жрецом, но и угрозы для него не представляло. Несмотря на свой устрашающий облик, вепрь предпочитал не попадаться на глаза и неслышно шел по следам тех, кто думал, что охотится на него.
Да и вообще чем ближе к весне, тем больше в лесу можно было обнаружить существ, место которым, скорей должно быть в Никсе. Но существа не проявляли агрессии, более того, старались прятаться в укромных уголках леса и не встречаться с людьми, как будто им пришлось оказаться на Теросе, и сейчас они ищут себе новый тихий дом. Также Бакусу удалось немного пообщаться с лесными нимфами, дриадами. Как жрец понял из обрывочных сведений, те были недовольны тем, что амулет Нилеи пришлось выкупать через посредника. "Такие вещи не продаются," - прошипели листья. Или вы используете дар, или возвращаете его обратно Богине Охоты. В стороне что-то зашелестело в глубине листвы. Бакус обернулся. Крупная лесная кошка грациозно мелькнула между деревьев. Еще одно созвездие, посланница Нилеи.
В этот момент жрец понял, что пора возвращаться и направил свои стопы в Мелетиду.
Керлас очень много времени посвятил тренировкам, но одними физическими упражнениями и стрельбой из артефактного лука дело не ограничивалось. Куда важней были изучения магии. До этого бард не имел контактов с красной маной, и сейчас очень много времени уходило на то, как управлять ей, как ухватиться за импульсивные, резкие потоки, пронизывающие мироздание настолько иначе, по сравнению с природной зеленой маной, что была его другом с рождения. Но заветы Ироя оставались в силе, чтобы победить в предстоящих битвах, нужно использовать все, что тебе дает вселенная.
Вспоминая последнюю битву, бард решил посетить алтарь Пирфора. Что-то было не договорено тогда, слишком уж резко повела себя Элспет. Да и судьбу Клеона хотелось узнать, хоть тот и покинул отряд. Не решаясь трогать Арсея, занятого своими делами, Керлас еще раз отправился в путешествие к пику алтарей. Наметанный глаз барда всегда был наготове, Керлас пристально осматривал окрестности, но нет, ничего не угрожало путнику. Но дважды он таки ощутил присутствие существ, которым место, скорей, должно быть в Никсе. Одним из них был заудало "гуляющий" сатир. "Кутила из Никса", так окрестил про себя его бард. Вторым явлением была замеченная где-ьл вдалеке горная нимфа, Ореада, однако последняя сразу же скрылась из глаз, едва ощутив, что за ней наблюдают.
Когда же бард заночевал у подножия Пика Алтарей, ему приснился сон. Видел он человека, восстающего из лавы, кричащего от боли, но при этом лава не уничтожала его, а лишь закаляла и делала сильнее. Проснулся бард в холодном поту, и, с трудом разорвав остатки липкого сна, двинулся на поклон к Эоклу, оракулу Пирфора.
- Пирфор благословил Клеона, увидев его ярость? Или же ярость Клеона расцвела после благословения? Это известно лишь богам, - была речь оракула, - но сейчас он на стороне Эреба, как бы это ни печально было для всех нас. Может быть, ты хочешь стать Посланником Пирфора?
Но от столь лестного предложения бард был вынужден отказаться. Не одной красной маной жил он, да и видел, на какой конфликт привело Клеона следование импульсивному Богу-Кузнецу. Тем не менее, поход к алтарю не прошел бесследно, и сон об Образце Агрессии остался вместе в бардом. Как он выяснил уже по возвращении в Мелетиду, что "посланик", что "образец", в обычное время являлись лишь в виде созвездий Никса, но сейчас связь миров становилась все тоньше. Такое уж затишье эта зима?
Элспет, как ни странно, тоже во время своих изнурительных тренировок, предприняла путешествие на северо-восток, но с другой целью. Гелиод сделал ее своим посланником, и сейчас, когда воительница шла одна, без помощи отряда, ей как никогда требовалась поддержка Солнцеликого.
Было одно деликатное дело, поговорить с леонинцами, и Элспет подходила для этой роли как нельзя лучше. Леонинцы недолюбливали людей с Тероса, дева же имела опыт общения с этой народностью и в других мирах, более того, одним из ее лучших друзей был Аджани, мироходец, произошедший как-раз таки из рода людей-львов. А проблема для Тероса заключалась в том, что пока все напряженно ждали нападения минотавров, леонинцы тоже выступили, объявили своими прилегающие к Орескосу территории и стали брать налог за проход из Сетессы в Акрос. Сам по себе налог был небольшим, и людей по большому счету устраивал. Люди издавно притесняли леонинцев, и теперешние, толерантные тенденции в руководствах Полисов сводились к тому, что не надо воевать с этой народностью. Позволять лишнее им, конечно, тоже не хотелось, а случилось еще по осени, что они напали на один караван. Вот в этих делах и предлагалось разобраться Элспет.
Дело, впрочем, оказалось не столько сложным, как это казалось изначально. "По моему опыту, солдаты охотно идут за генералами, которые служат для них примером," - было одним из высказываний Элспет. Дева продемонстрировала образец отваги, явившись к леонинцам одна, готовая отвечать на все их вопросы, и в результате к ней на встречу вышел сам Бримаз, король леоницев, воин и духовный лидером своего народа, по мнению подданных, живой воплощение могущества природы.
Открытость обеих сторон и готовность обсуждать привела к тому, что Бримаз открыл деве все тайны последних событий. Начались же они с того, что к юго-востоку от Орескоса, недалеко от тех мест, в которых побывали герои в поисках дракона, люди организовали новый Полис, Иретис. Полис был невиданно быстро окружен крепкими стенами, и находился достаточно близко от Орескоса. Кроме того, к востоку от полиса периодически в воздухе появлялся красный дракон, а, как известно, леонинцы испытывают особую боязнь к огню, красным драконам и прочим проявлениям красной маны. В результате все это сложилось в головах людей-львов как спланированный акт агрессии, поддерживаемый своим Пирфором (который, как выяснилось позже), не имел никакого отношения к Иретису, и лишь отправил своего посланника найти этот город.
А дальше складывалась история, которая и открыла судьбу Клеона. Леонинцы стали брать плату за проход и высылать патрули. Потом появился человек, являющий собой силу Пирфора, и стал спрашивать про Орескос, а потом продемонстрировавший в качестве угрозы огонь. Это не устроило леонинцев и на него напали, думая связать и допросить получше. Но Клеон всех убил, а потом прибился к каравану. Ночью же более крупный отряд леонинцев нашел тела убитых, и устроил месть. В результате Клеон погиб, и его вещи достались Бримазу.
Трофеи остались трофеями, но в качестве знака примирения Элспет был передан удивительно качественный скимитар леонинцев. Миссия была выполнена, и, казалось, не только Боги, но и народы начинают объединяться. Воительница была не из Тероса, и поэтому не совсем понимала, что то, что она сама была Посланником Гелиода и тем самым несла кусок его силы, было знаком истончения границы между Теросом и Никсом. Тишина имела и отрицательные последствия.
Не обошлось без особых заданий и у
Фарама. По осени он сделал себе с подачи Керана новый посох, дающий магу тайны прозрения, потом тренировался в магическом искусстве. Но ближе к весне по поручению Керана отправился в море изучать, какова была все-таки природа странных мерфолков, что напали на отряд какое-то время назад. Мелетида стоит на берегу Моря Сирен, окруженная архипелагом маленьких островков, известных как Дакра. Говорят, он возник, когда Тасса, богиня моря, оплакивала смерть древней королевы тритонов Коринны от человеческого гарпуна. Слезы Тассы упали в море и стали чередой туманных островков. Люди избегают селиться на них, поскольку они обжиты свирепыми чудовищами и странными нимфами, и зачарованы магией богов. Но именно туда лежал путь мага.
Бродя по островам и прислушиваясь к течению синей маны, Фарам обнаруживал странные вещи. Сначала из моря возник и снова там скрылся тритон. Маг поспешил прикрыться щитом, готовый отражать гарпуны, но ничего не последовало. Но что-то напоминал этот тритон. Только позже Фарам ощутил, что он морского обитателя исходила та же энергия, что всегда из так и называющегося созвездия, Тритона. Границы расплывались, и никсорожденные существа все чаще проникали на Терос. Правда, больше они не были агрессивными, как тогда, при первом своем визите, когда пауки заполонили леса между Сетессой и Мелетидой.
А потом из моря возник и Посланнник Тассы, краб, в прошлом тоже еще один обитатель Никса. Краб заговорил с магом и поведал ему две истории. В первой из них рассказывалось о том, что странные мерфолки появились на Теросе не просто так. Их принесла с собой волна, вызванная появлением на Теросе еще одного мироходца, мерфолка по имени Киора, урожденной на Зендикаре, вселенной, захваченной роем Эльдрази. После ее появления Тишина была усилена, запрещая перемещения между мирами, но Киора была уже здесь. Тасса была в волнении в связи с тем, что некоторые тритоны уже начали принимать за нее Киору, и спешила сообщить героям Тероса о потенциальной угрозе.
А еще у Фарама было видение. Человек, держащий в одной руке меч, а в другой - копье, распахнул руки в стороны и парил над водой как птица. Маг давно мечтал, о том, чтобы иметь возможность летать, и видение его зачаровало. Так он и не понял, что это было, сон, магический бред, мечта или реальное видение. Но форма раскинувшего руки человека, как будто расправившая крылья птица, четко напоминал собой одно созвездие из Никса.
- Разве это не воплощение наших чаяний? - сказал Прокопий, астроном из Мелетиды, которому Фарам рассказал об этом образце воображения, желая обсудить все те символы, что он видел в последнее время. Никто пока на Теросе не видел, чтобы человек мог просто так летать. Но видения видениями, приближалась весеннее равноденствие, и маг-жрец поспешил приступить к проведению ритуалов. Похоже, затишье не принесло стабильность в этот мир.
Но самыми непривычными занимался в эту зиму, безусловно,
Арсей. Если Скипетр Господства удался у него с благословения Круфикса на славу, то работа над Пискидой шла медленно. Черная мана никогда не давалась оракулу, а эта работа безусловно требовала и ее применения. И когда в один день он уже был готов отчаяться и бросить дело, в его комнате появилась змея.
Кому как не оракулу было знать Созвездие Черной Змеи, Посланника Эреба. Оракул моргал в недоумении, пытаясь понять, что это, иллюзия, наваждение, сон или реальность, и представляет ли она опасность.
- Иди за мной, - прошипела змея, - он поможет.
Кто этот "он" было понятно, вопросом было, стоит ли доверяться черному Богу. Но, с другой стороны, демоны сбегают именно из подземного царства, и Эреб должен быть заинтересован в возвращении демона на место. С трепещущим сердцем отправился оракул к алтарю Эреба. Его там уже ждали, и когда Арсей подошел поближе, Бог Смерти овладел его телом и чувствами. Управляемый Эребом оракул проделал то, чего не хватало для завершения ритуала над Пиксидой и упал на землю без чувств. В полубреду ему снились странные сны, как он отправляется в путешествие, чтобы совершить Спасение из Подземного Царства и вернуть погибших соратников. Но на своем пути назад он нарушает соглашение с Эребом и оглядывается, и видит Горгону, Образец Завершенности. Как ведут сказания, Горгона видит смертных не такими, какими они хотят быть, а такими, какими они станут.
Очнулся Арсей с колотящимся сердцем. Ему казалось, что черная мана окутывает его, и еще немного, он окаменеет, станет очередной жертвой горгоны. Страшная судьба. От случая к случаю смертные пытаются поймать горгону, чтобы выпытать у нее секрет бессмертия. Обычно они заканчивают в виде статуй, превращенные в камень взглядом горгоны, и только божественное благоволение может обратить камень обратно в плоть.
Эреб не поблагодарил Арсея. Но Пиксида была уничтожена, и демону не суждено было проникнуть в мир. Кое-как добрался до храма Гелиода оракул и рухнул на кровать, после чего приходил в чувства несколько дней. Образы, что он видел, потрясли его. Что Посланник, что Образец, были созвездиями, и в отличии от остальных членов отряда Арсей отлично понимал, что это означает. Граница между Никсом и Теросом истончилась, и что-то должно произойти. Все текущие проявления были не столь существенными, но если иные силы начнут проникать из Никса в Терос наподобие Пожирателя Миров, то это может означать конец цивилизации.
А тут и остальные стали возвращаться из своих путешествий. Нехорошие рассказы принесли они, подтверждающие истончение границ. Арсей, уже взявшийся за черную ману, прислушивался и к слухам о ее проявлении, и они тоже были. Например, рассказывали о Воющем в Ночи где-то за городом. Надо было что-то делать, но Арсей не мог присоединиться к проведению ритуалов, и поэтому он просто медитировал, набирался сил и ждал общего сбора.
Ериасу же было не до выполнения заданий и не до изучения мира. Свадьба и последовавшее путешествие, столь подробно описанные в его дневнике, да еще и тренировки под руководством акросского ветерана, оставляли мало времени для наблюдений. Но даже Ериас увидел кое-что. В ночном небе Акроса знакомое созвездие мантикоры раскрасилось маной всех пяти цветов, и в воздухе предстал неведомой доселе образ, Хромантикора.
Увиденное оставило неизгладимое впечатление на мага-воина, и он заторопился домой в Мелетиду, тем более, что день весеннего равноденствия был уже не за горами. Образ остался в душе Ериаса, и он даже не решился описывать его в своей книге, боясь потерять волшебное впечатление.
Последние дни были проведены в нетерпении. Герои делились друг с другом увиденным, и глобальная картина складывалась какой-то неспокойной. Однако Гелиод не торопился объявлять новый сбор и ждал весеннего равноденствия, занимаясь установлением дипломатических связей в Пантеоне. Поэтому эти десять дней, проведенные в Мелетиде, Фарам, Элспет и Бакус проводили ритуалы, Ериас тренировался с новым клинком, а Керлас и Арсей заканчивали свои магические тренировки и просто чего-то ждали.
Одним из дел Бакуса, помимо того, что он проводил ритуалы, стал присмотр за Даром Богов. Это копье уже столь часто пытались оставить в неподходящих местах, а мир был настолько неспокоен, что жрец взял на себя правило следить, за тем, как себя ведет Элспет, и, в особенности, где оставляет копье, когда спит. Осторожность никогда не бывает лишней, а опасность, что могущественный артефакт окажется не в тех руках, стала реальной.
И вот, наконец, Бог Солнца собрал всех в своем храме и резко ввел в курс дела той фразой, с которой и началась эта история.
- Это все Могий! Во всем виноват Могий! Он мстит за уничтожение его алтаря!
Члены отряда переглядывались, они явно ожидали чего-то другого от этого дня.
- Все это время я занимался тем, что сплачивал Пантеон вокруг себя, - продолжил чуть более спокойно Гелиод, - и, казалось, к весне должно воцариться спокойствие, и мы сможем вернуться к старым, спокойным временам, которые были до той выходки Пирфора, когда он напал на меня. И все шло хорошо, но ровно, в тот день, когда должно было быть объявлено Соглашение, именно сегодня было совершено предательство. Могий объявил, что его алтарь уничтожен, и он будет мстить. Он повел армию минотавров на Акрос, и это не те минотавры, которых вы могли видеть раньше, а иные, Никсорожденные, или вообще рожденные неизвестно где. Сетесса и Мелетида будут собирать армии, чтобы помочь Акросу, но это займет время. Вы должны выступать немедленно и двигаться в сторону Колофона.
Оракул замолчал, ожидая вопросов.