Голосование пользователя

Что ж, значит так!

Лиловый крест на все пространство комнаты. Так бывает, когда сильно злишься.

- Хрен тебе, а не магия, папенька!

Выход то Черноземов нашел довольно легко, благо дверь монашка оставила открытой. Но вот только едва выйдя из помещения, он обнаружил, что у истеричных криков Мэлвиэн обнаружился слушатель и похоже не один. Неподалеку от церкви появился небольшой отряд, человек пять в кольчугах, с оружием и факелами, очевидно патруль. Именно их внимание и привлекла монашка, хотя помогать ей они вроде бы не особо спешили.
- Что такое Мэлви? У тебя опять трупы убежали? - Под дружный гогот спросил кто-то из отряда.
- Я...там еретик! В моей сторожке! Он был в церкви я не знала что он, а он на самом деле... - Сбивчиво попыталась обьяснить Мэлвиэн.
- Еретик, ага. В церкви. Самое то место для еретика. И что он там делал, декламировал вслух запрещенные книги или просто демонов вызывал? - Иронически осведомился её собеседник.
- Вы... вы что мне не верите?! Я не вру! Скажите господину архипастырю, что в церкви один из слуг Грайды! - Судя по голосу эльфийка была на грани отчаяния.
- О, во имя Храбрейшего - Тяжело вздохнул патрульный - Что ни день, то новая дурка. Ладно идем посмотрим на твоего еретика. И сходите кто-нибудь к господину Каросу Баро, действительно. Скажите, что у его дурочки, опять с головой нелады.
- Господин центар, можем мы с братом!
- Ну и отлично, Вальме, Вильо, вы к господину архипастырю. Остальные за мной - Глубокий вздох - Еретиков ловить будем.
- После этих слов, трое патрульных, в сопровождении Мэлвиэн, пошли к сторожке, а еще двое, быстрым шагом направились в противоположном направлении.

- Ты прав, не написано. - Улыбка пробежалась по лицу... и рухнула на пол в акте суицида. Лицо собеседника монаха превратилось в каменную маску.
- Человек становиться достойным, но не по мнению кого-то. А подтверждая это. Своими словами, своими делами подкрепляющими слова. Я не могу судить кто ты, но ты вызываешь у меня симпатию, ты не боишься моего лица. Более того в тебе чувствуется любопытство, и предосторожность. Хотя я невижу в ней смысла. Ты не знаешь кто такие Паладины? Это войны благословленные свими богами на подвиги во имя них, несущие правду честь и отвагу к таким как те кто зарылся в быт и мелочи жизни. - руки Сеймуса обвели таверну некуда особо не указывая. Монах заметил что на лицах некоторых людей появилось осмысление сказаного паладином. Слова этого жуткого парня затрагивали что-то в душах. - Ты думаешь им есть дело до чести и правды? У них своя правда, собственная. Поделить добро, заполучить клочок земли, вырастить детей, собрать приданое для дочерей, их правда это их повседневные хлопоты. Если нападут на их земли бандиты или придут враги, они пойдут к тем для кого слово Долг это не пустой звук. Да я не светел ликом но я выбрал стезю служения, служения этим же людям которые меня боятся и ненавидят, вся моя жизнь будет проходить во имя их я буду помогать защищать и утешать таков мой долг. А что сделал ты?
Последний вопрос как и вся речь, был сказан спокойным без эмоциональным голосом. Но когда он прозвучал, все взгляды в таверне плавно утекли от этого страшного война на худую фигуру за тем же столом..

Не то чтобы Кай был противником горячительных напитков, даже напротив, многие из учителей Кая были любителями выпить холодными зимними вечерами. Мастер Пей Ешо например даже разработал стиль Пьяного Кулака, говорят когда он протрезвел то не смог вспомнить ни одного движения, чтобы повторить движения ему вновь пришлось напиться... Кай не думал что ему когда-нибудь придется применить этот стиль, да и не сильно как-то и хотелось. Поэтому он скромно отодвинул кружку эля в центр стола и продолжил есть свой хлеб...

"Эта игра определенно мне нравится, черт бы тебя побрал, блондинистый негодяй."

- Пожалуй, я приму твое предложение. Благодарю тебя, брат, за столь радушный прием и теплую беседу.

"А дома получишь ушат холодной воды, скрытный мерзавец."

- Какая комната, миледи?

Полуэльф протянула ему ключ.

"Что я делаю? Он же его заберет себе, и сам там поселится, и я буду спать на полу, и он заберет все мои деньги, и как я тогда найду, кого мне надо защищать, и ботинки эти жмут, и когда я уже буду спать..."

Окончательно перестала соображать.

Тихий и на удивление спокойный голос постучался в невеселые мысли Мевы Кри, волочащейся рядом со стражником по осточертевшей уже шумной улице.
- Послушай, в этом городе видимо действительно не любят представляться, по этому, "телепатка", слушай внимательно - перестань путать мне мысли, это во-первых. Во-вторых, не пытайся убежать или упаси боги у кого что-то украсть... хватило мне одного кота-корманника и, в-третьих, как тебя зовут? Просто если уж пошла такая пляска, должен же я знать кого мне выгораживать на суде... божьем...
"Я не телепатка. Я калаштар. Это у нас в крови. Запомни. И я не могу убежать от него, даже если бы хотела…"
Мева Кри снова дернулась в руках стражника. Отчаянно рыкнула, получила тычок в спину и затихла.
- Мне больно, слышишь ты!
"Уроды. Ненавижу. Я их ненавижу. Королевство это беззаконное… Население это глупое… Руки болят. Что у них украсть, слышишь? Им дарить надо всем, всем по сердцу подарить и мешок доброты над каждым домом рассыпать!"
Калаштар замолчала. В этом молчании Кейвил почувствовал еще больше отчаяния, чем во всем предыдущем монологе.
"Мева Кри. Меня зовут Мева Кри."
Громкий гам уличного веселья разрывал душу.
"Я не знаю, что творится в твоей голове. Но не держу на тебя зла… В конце концов, сама виновата, мое глупое сострадание редко кому пригождается…"