|
- Сара! Сзади! Сара! Кэрриган! нет! САРА! САРА-А-А! САРА-А-А-А-А-А... пустите, пустите говорю! Ублюдки, сучары, уроды! отпусти, отпусти меня, сука! Отпусти! Порешу! Убью нахер! Сара! Сара! Сара-а-а!!! - Крейган не видел лиц, не видел сочувствия в глазах сослуживцев и их решительно поджатых губ. Он видел только руки. Треклятые руки! Его держало двое... одного он отшвырнул и ещё двое подскочило... руки... руки... паутина из руки. Его держали грубо, один раз даже дали под дых. Не сгоряча. Без гнева. Ему сочувствовали... это он увидел в первом же взгляде, когда наконец слегка пришёл в себя.
Его скрутили ремнями, привязав к креслу. Его похлопывали по плечами. Скрипели зубами, глядя на его мучения. Не для кого из своих не было секретом, что Даниэль был влюблён в Сару. Её с учебки. Они вместе были на курсе. Странно, вроде бы никому об этом не рассказывал, но знал весь батальон. Наверно, проболтался Капуцерски, мир его праху... Плевать.
Крейган был не из тех людей, которые курят только в туалете или целуются при выключенном свете. Ему было плевать, что думают о нём, как о человеке. Главное, никто не жаловался на него как командира. Главное, Сара была довольна...
Сара... свет жизни, если можно назвать жизнью это дерьмо, в которое он по ошибке угодил много лет назад, скрываясь от закона. не в тот вагон прыгнул и вот... Мужественные лица Сынов Корхала и проклятая всеми богами, если они есть, планета Тарсонис...
"Надеть скафандры... опасность разгермитизации". Всё это Даниэль слышал будто во сне. Вот медленно, неестественно медленно, надевает шлем на голову Вивьен ли Джонсон, совсем ещё мальчик 18-ти лет... какого дьявола тебя занесло сюда, пацан? Здесь вопросов не задают... Но я тебе сочувствую. Но сочувствие моё притупляется, а потом и вовсе исчезает. Голова моя занята мыслями о Саре. О Саре Керриган...
Кто-то хлопнул меня по плечу. Кто-то что-то кричит в ухо. «Надень шлем… Шлем надень». Дак я его и не снимал, ублюдки, какого хрена прицепились. Но голоса настойчивей и уже не только слева, но и справа. «надень шлем, лейтенант! Не будь придурком!» Ну-ну, посмотрел бы на смельчака, кто бросил бы это мне в лицо час назад. А сейчас… сейчас мне похер. Моя жизнь, моя Сара осталась там… Ай… больно, блядь! Какого… какого дьявола ты творишь, рядовой! Да я тебя раком поставлю и ***** на глазах у всего взвода. Ударить лейтенанта… да пошёл ты… Но я перестаю им мешать! Оказывается, я сам отталкивал руки помощи… я думал о смерти, о том, что без Сары мне не жить… Но шлем оказывается у меня на голове. Лёгкий щелчок и я уже дышу искусственным воздухом. Ха! Да здесь другого и не бывает…
Как сложно… как сложно иногда сказать три простых слова. «Я тебя люблю». Сара так и не услышала их. Она знала… весь взвод знал. Весь взвод ждал пока она упадёт в твои объятья или пошлёт тебя нахер, как влепит пощечину когда ты начнёшь приставать! А ты бы начал, Даниэль, наверняка бы начал. И в лучшем случае отделался бы покрасневшей щекой или синяком под глазом… Дурак ты, Крейган. Слишком рано списал ты себя со счетов. Сара погибла, но ты-то жив! ТЫ ЖИВ, КРЕЙГАН! Ты сможешь отомстить, ты отомстишь за Сару… за Сару Кэрриган.
Шлем оказался на голове лейтенанта. Ремни, опутывавшие тело, ослабли. Кто-то постарался на случай если придётся выбираться очень, очень быстро. Ты ведь не сделаешь глупостей, Крейган? Тебе вернули оружие – вот оно, в руке… о пистолете и ноже ты забыл. А то что? Стрелял бы в своих? А ну соберись, Даниэль, мудак паршивый. Соберись… о чёрт, кажется, это кто-то сказал. Так и есть, это орут ему в ухо…
-
Прямо чувствуется...
-
здорово написано!
-
Класс.
-
Так держать!
-
Хорош))
|
|
Валариэль спала, но спала неспокойно. Она металась во сне и что-то бормотала. Ей снилось, как она через лес брела... Но куда? Она и сама не знала. Мать её мертва, и идти ей теперь некуда. Нет никого, к кому бы она могла обратиться, и ничего, что она могла бы считать своим. Она питалась ягодами и травами, а на ночлег забиралась на высокие раскидистые деревья, опасаясь крупных ночных хищников. И продолжала путь днём. Однажды под вечер она набрела на хижину. Девочка так обрадовалась, что может встретить хоть какое-то разумное существо, что начисто забыла об осторожности. На этот раз, правда, ничего страшного не произошло - в хижине жила сухонькая старушонка, приветливо встретившая Валариэль и накормившая её вкусным ужином. После старушка отвела Амониту за хижину - оказалось, что там находится небольшое озеро, вручила ей полотенце и какой-то халат и удалилась. Когда Валариэль, вдоволь наплескавшись, вернулась, то хозяйка хижины (а звали её Маржеретт), предложила ей ночлег. Весь вечер Маржеретт расспрашивала Валариэль. Она была так обаятельна и искрення, что тёмная эльфийка рассказала ей о себе раза в три больше, чем рассказала всем остальным после неё. Дослушав рассказ до конца, Маржеретт предложила девочке жить у неё - она также одинока, потому что её любимая внучка умерла больше 10 лет назад. Амонита осталась у старушки. Маржеретт знала толк в травах и учила Валариэль правильно собирать их, сушить и использовать. Так прошёл год. Но Маржеретт была очень стара - по человеческим меркам. Она умерла от старости. Валариэль понимала, что такой исход был неизбежен для столь старой женщины, но грустила от этого ничуть не меньше. Похоронив старушку, Амонита покинула её дом. Следующим пристанищем Валариэли стал Неленхайм. Там Валариэль пришлось работать официанткой в таверне. Конечно, эта работа её совсем не вдохновляла, но жить было можно. В свои шестнадцать лет Амонита напоминала скорее девочку, чем девушку. Наверное, именно поэтому она так приглянулась жене хозяина таверны, и та к концу рабочего дня непременно оставляла ей на ужин что-нибудь вкусное. Плата за работу была небольшой, но посетители, очарованные хорошеньким личиком тёмной эльфийки, часто оставляли в плату за еду и выпивку на несколько монет больше, чем требовалось. Так было, пока одним дождливым вечером в таверну не забрёл некий хмурый господин. Валариэль уже закончила свою работу и сидела в уголке за столиком, запивая ужин тёплым молоком. Неизвестно, почему он как-то странно смотрел на тёмную эфльийку. Девушка настороженно оглянулась, когда уходила из таверны. Незнакомца не было видно в зале. Амонита готова была вздохнуть с облегчением, когда в тёмном переулке ей на плечо легла чья-то тяжёлая рука. Валариэль положила руку на рукоять небольшого кинжала, подаренного матерью - она всегда носила его с собой, и медленно обернулась. Перед ней был тот самый субъект, что наблюдал за ней в таверне. В его руке блеснул меч, но Амонита оказалась быстрее - годы тренировок, проведённые под руководством Энариэллы, дали о себе знать: отравленное лезвие вошло глубоко в живот нападавшего. Мужчина начал медленно оседать на мокрую мостовую, а Валариэль опустилась рядом на колени и закрыла лицо руками. Она была в ужасе, ибо до этого никогда не убивала людей. Тут мужчина дёрнулся и схватил Амониту за горло. Как она не пыталась разжать хватки умирающего, он сдавливал её шею всё сильнее и сильнее. Краем затуманенного взора Валариэль увидела лежавший у стены булыжник. Не понимая до конца, что делает, тёмная эльфийка дотянулсь до него и изо всех сил опустила на голову хрипящего мужчины. А потом ещё раз. И ещё... В какой-то момент его рука разжалась. Валариэль отпрянула - вместо лица у трупа было кровавое месиво. Амониту стошнило. Она, кое-как поднявшись на ноги, хотела лишь одного - бежать отсюда. Но вспомнила о кинжале. Цепенея, она дрожащей рукой выхватила из раны убитого оружие, вытерла оное о его плащ и бросилась прочь...
|
|
|
|
-
Самый укуренный пост XD
-
ТруЪ! \m/
|
|
Валариэль свернулась в клубочек и постаралась заснуть, пока на сон было время. Но уснуть, как назло, не удавалось. Мысли метались в её сознании, но то были мысли не о настоящем. Отчего-то сейчас в памяти всплывали события из её далёкого прошлого, и большая часть их была не самой приятной.
Приличную часть своей жизни она прожила с матерью Энариэллой в лесу, неподалёку от средних размеров деревеньки. Сначала люди были не слишком-то довольны таким соседством, но потом привыкли к ним - тёмная эльфийка с малолетней дочерью никому не мешала и ни в чьи дела не вмешивалась. Через какое-то время к ним даже начали захаживать - мать Валариэли разбиралась в колдовстве и умела готовить и целебные зелья. Но Энариэлла никогда не позволяла дочери общаться ни с селянами, ни с их детьми... Энариэлла, кроме того, обладала значительными познаниями в чернокнижии, алхимии, умела составлять рецептуры ядов, знала множество языков. Все свои знания и умения она стремилась передать дочери - и Валариэль с 4 лет сидела над толстыми книгами и наблюдала, как мать готовит свои зелья. Об одном только она не рассказывала ей - о народе тёмных эльфов, к которому они обе принадлежали. Валариэль знала родной язык, но не знала ни истории своего народа, ни его обычаев... Несколько раз в наделю Энариэлла, взяв с собой сверкающий драгоценными камнями посох и вручив дочери его деревянный аналог, приводила её в лесную глушь, где часы напролёт учила её сражаться. Однажды Энариэлла отвела Валариэль к глубокому обрыву. Перейти на другую сторону можно было только по узкому бревну.Энариэлла сделала это, словно ступала не над пропастью, а по широкой ровной дороге. Оказавшись на противоположной стороне, тёмная эльфийка потребовала от Валариэли повторить её маневр. - Мама, я не могу! - жалобно пищала девочка, круглыми от страха глазами взирая в развёрстую бездну. - Иди! - требовательно повторяла Энариэлла, и взгляд её, казалось, утратил всякую теплоту. Девочка ступила на бревно и пошла, широко разведя в стороны руки и пошатываясь. - Не смотри вниз! Она постаралась держать голову прямо и не смотреть. Было очень страшно. - Не бойся! Страх уничтожает разум и парализует волю! Никогда ничего не бойся! Валариэль не понимала, как можно не бояться, когда идёшь по ворочающемуся у тебя под ногами бревну. Она оступилась, сорвалась и с воплем полетела вниз. А потом поняла, что не падает и открыла глаза. Она висела в воздухе над пропастью, а её мать оставалась стоять на краю и простирала к ней руку. Затем Энариэлла повела ладонью к себе, и девочка, подхваченная какой-то неведомой силой, была перенесена на каменистую почву обрыва. - В следующий раз я не стану тебя спасать! Моя дочь должна пройти испытание! - в фиалковых глазах Энариэллы плескался гнев. Валариэль испугалась ещё больше и разрыдалась. Тут мать стала прежней и принялась её успокаивать. А в следующий раз Валариэль прошла по бревну. Каждый раз Энариэлла придумывала для неё всё более сложные задания, но теперь Валариэль уяснила, что сможет сделать всё, если захочет. И она делала, а её мать улыбалась... Такое ощущение, что тёмная эльфийка всю жизнь готовила дочь к чему-то... Вот только к чему? Амонита пыталась узнать - однажды она отыскала у матери книги, которые ни разу не читала. Энариэлла почему-то держала их под замком, хотя все прочие её дочь могла читать в любое время и сколь угодно подробно. Записи в них были на одном очень древнем языке, и Валариэль понимала не все слова. А ещё в книгах были странные знаки... За их изучением её и застала Энариэлла. Гневу её не было предела - книги были отобраны, а Валариэль впервые в жизни получила от матери пощёчину. Когда Валариэль исполнилось пятнадцать, на местную деревню обрушился страшный мор. Первые два дня болезнь протекала, как обычная простуда, а потом у больных появлялась сильнейшая лихорадка, они теряли сознание и в бреду метались по постели, на пятый день они приходили в себя, но всё становилось только хуже - появлялся кашель с кровью и многочисленные кровоизлияния под кожу, словно сосуды лопались в их телах. Все умирали в течение недели. Энариэлла тоже заразилась, когда пыталась вылечить ребёнка одной из селянок - он был первым заразившимся. Валариэль ни на минуту не отходила от матери, будучи уверенной, что тоже умрёт. Но один день сменял другой, а признаков болезни не появлялось... На шестой день Энариэлла пришла в себя. Вокруг глаз её легли тени, черты лица заострились, губы побелели, а под кожей синели пятна излившейся крови. Слабеющей рукой она из последних сил стиснула ладонь дочери и тихим, срывающимся голосом произнесла: - Валариэль... девочка моя... опасайся... Тут тёмная эльфийка зашлась кашлем, кровь у неё пошла, горлом, и она скончалась. Кого она должна опасаться? Что за опасность ей угрожает? Вся деревня превратилась в сплошной некрополь. Мёртвых было больше, чем живых, и вскоре трупы валялись даже на улицах - их некому было хоронить... А после чумы пришли мародёры... Валариэль похоронила мать в лесной чаще и ушла подальше от вымершей деревни. Её мир был разрушен, и она не знала, что ей теперь делать...
Валариэль уснула, но спала беспокойно и проснулась незадолго до того, как ей нужно было заступать на вахту. Она села, подобрав под себя ноги и тяжело вздохнув.
|
Отряд зашел глубже в лес, не отходя на большие дистанции друг от друга начал обшаривать лес в поисках ночлега и дармовой еды. Валариэль нашла более или менее хорошую полянку, там было довольно опрятно, оттуда было видно небо. Но атаковать могли с любой стороны.
Сребролист не нашел удобной полянки, подобно Валариэли, Сребролист нашел более важную стратегическую позицию. Он нашел очень удобное место для посадки, прям идеальный туалет на природе. Полуэльф решил присесть и отдохнуть. он сел на корточки, та так что только уши торчали из-за куста. Его отвлекло какое-то движение сзади, развернулся, и в друг почувствовав резку боль на одном ухе начал бешено вопить что вокруг враги, засада...
Валариэль бродила, оглядывая травы вокруг. Пройдя пару метров, она увидела один чрезвычайно редкий вид цветов. Названия она не помнила, но знания, заложенные в её голову, подсказали что из этого цветка делается очень сильный целебный отвар. Она поспешила туда ,как вдруг увидела полуэльфа, который бежал в ей сторону с выпученными глазами, поцарапанным ухом и что-то вопил о врагах и засаде. Его путь пролегал как раз через эти цветы. Валариэль успела раньше, подставив подножку Сребролисту. Он покатился кубарем, но сразу подскочив, помчался дальше в сторону остального отряда. Валариэль смогла спокойно срезать цветочки и обработать их, что бы они хорошо сохранялись.
Тьяльфи идя и бурча себе под нос и глядя на носки своих сапог, не заметил того что прямо курсу дерево. Его спасло только то, что он увидел корни дерева и затормозил, подняв взгляд он увидел дупло, откуда на него глазела белочка. Она открыла маленькую пасть и оттуда вырвалась вполне человеческая речь "они пришли с миром, северянин, чтоб выполнить великую миссию". Тяльфи вперился в неё круглыми глазами, белка в долгу не осталась, глядя хитрыми бусинками-глазками на нег. На вопль сбоку он не обратил внимания, продолжая поединок взглядами с лесной обитательницой. Так продолжалось несколько секунд, пока белка молниеносным движением достала и кинула орешек нордлингу в лоб, он на секунду обалдел, и тут же был сбить на пол чьим-то телом. Вскричав "Нас атакую с воздуха", он выхватил меч.
Леандра продвигалась вперед, обходя деревья и напевая какую-то песенку. Следов опасности вокруг не чувствовалось. Интуиция тоже говорила что сейчас все спокойно. Никаких удобных полянок она не нашла, но попала на целую колонию грибов. Их можно было легко приготовить, Леандра облизнулась и начала их собирать. На раздающиеся сбоку вопли она не обращала внимания, думая что это плод её воображения.
Атрас шел, скользя словно тень, между деревьями. Следов животных не было. Самые свежие следы были оставлены пару дней назад. И тут он увидел в кустах шевеление. Рефлексы сработали быстрее, чем разум и он метнул нож на слух. Из-за кустов раздались вопли, а потом звуки ломящегося сковзь кусты тела.
|
|