| |
Сидя в норе, Арканис слушал успокаивающее урчание костра, сопровождаемое отдалённым воем бури наверху, не тихим, но и не громким. Эта мелодия успокаивающе подействовала на уставшего волшебника - Арканис, кажется, никогда в жизни так не уставал - и впервые за день, Найтлайт позволил себе расслабиться. Да, несмотря на присутствие явно опасного бандита, который вряд ли упустит возможность перерезать всем глотки во сне, и незнакомых существ, чьи мотивы не до конца известны волшебнику, несмотря даже на всё ещё побаливающую рану в предплечье. Почему то, Арканис чувствовал себя в безопасности. Либо же был слишком утомлён, чтобы беспокоиться обо всём этом. Так, незаметно для себя, он провалился в сладкий сон, так и оставшись сидеть прислонившись к своду норы, недалеко от входа.
Ночь у Найтлайта выдалась отнюдь не столь радужная, сколь он хотел. Может, сказывались пережитые за сегодня эмоции, а может это тело так говорило о своём самочувствии, но сны, снившиеся человеку были беспокойными. Он даже не запомнил ни одного сна, но тем не менее они оставили после себя чувство тревоги. Несколько раз Найтлайт просыпался, вздрагивая в полузабытьи. Первый раз он застал бодрствующим Адрие. "Значит, не так много проспал" - мысленно подметил волшебник, ибо краем уха услышал, как это существо высказало инициативу первым нести дежурство.
- Эй, э-э, Адрие... - заговорил негромким голосом волшебник со своего места - Я не отблагодарил тебя как следует... за помощь. - Арканис сказал слова благодарности сразу после битвы (не без помощи самого Адрие), но сам он не чувствовал удовлетворения, ибо говорил без подобающего уважения - Если бы не вы двое, нас бы точно убили. Я благодарен вам двоим.
Стараясь вновь погрузиться в сон, Найтлайт смотрел на всё ещё горящий костёр. На улице было уже темно, и огонь был единственным источником света. Возможно, на него подействовала атмосфера, либо же он подвергся магической манипуляции, но Арканис осмелился задать один вопрос:
- Это проклятие. Как ты его получил?
После последовавшего разговора с Адрие, волшебник вновь сомкнул глаза. И вновь его сны были тревожны и непонятны. Будь волшебник в сознании, он бы удивился, как его разум может порождать такие сны основываясь лишь на событиях сего дня.
Во второй раз он проснулся уже при помощи Стэнга. Тифлинг разбудил его, чтобы Найтлайт принял у него ношу дежурного. И постаравшись взбодриться, Найтлайт осторожно на сколько мог, перебрался в конец норы, чтобы иметь всё помещение в поле зрения. Костёр уже догорал, и Найтлайт попросил у ещё не заснувшего Стэнга пару факелов. Подкопав небольшую ямку, волшебник воткнул два факела в землю, оставив горючую часть на несколько дюймов выше земли. Затем, он прошептал простое заклинание, породившее в его ладони сгусток пламени, и от них зажёг факела. Не костёр конечно, но Арканис понадеялся, что источаемого ими тепла будет достаточно, чтобы прогреть небольшую нору. Не хватало ему ещё заболеть.
Так, устроившись по ближе к огню, Найтлайт заступил на пост дежурного. Первое время он старался тщательно следить за всем, в частности за спящим бандитом. Он был готов бросить огненный снаряд в любую угрозу, что могла показаться. Но спустя время, он стал отчётливее слышать треск факелов и по прежнему завывавший снаружи ветер. Он бы начал клевать носом, но нечто тревожило его. Будто на грани восприятия было нечто, что обратило свой метафорический взор на него лично. Разум, чья тревога была подстёгнута странными снами, уверял его в том, что опасность находится снаружи перед входом в нору. Потому, оставив свернувшегося калачиком от отсутствия одежды и последующего холода бандита, Арканис вперил свой взор в темноту проёма. Сколько он не силился, он не мог увидеть нечто осязаемое, что могло подтвердить его тревогу. Однако это чувство всё не покидало его. Он просто сидел и смотрел перед собой, страшась отвести взгляд от проёма. Будто, стоило ему на миг отвернуться, как внутрь ворвётся нечто страшное. Он даже старался меньше моргать. Спустя некоторое время, он заметил что огонь стал необычайно слаб, и по сгоревшей части факелов понял, что отмеренное ему время истекло. Он разбудил полуэльфа, чтобы тот его подменил. Однако он не стал возвращаться на своё место недалеко от выхода, а вместо этого перетащил спальник в конец норы. В голове промелькнула мысль: "А откуда у меня этот спальник? Его не было, когда я покидал родной город и Башню. Возможно, я взял его в том же забытом городе Колдхилле." Так, под непрекращающуюся песнь ветра, он погрузился в беспамятство.
Найтлайт думал, что очередной сон получится таким же беспокойным, как и предыдущие. К его удивлению, на этот раз его сновидения были довольно приятными. Он не запоминал их содержания, но они оставляли после себя чувство успокоения. Всё, что смог запомнить волшебник, это яркий холодный свет.
Наконец, наступило утро. Разбуженный Ланиусом, единственный человек в группе - не считая бандита - не чувствовал особого удовлетворения от ночи. Но, если бы не последний сон, всё было бы в разы хуже. Потянувшись и размяв мышцы, насколько это было возможно в тесной норе, забитой гуманоидами, он понял одну важную вещь:
- Стэнг, у меня еда кончилась. Ты не поделишься? И ещё, в глотке пересохло. Воды не найдётся?
|
|
Стэнг, сокрытый c ног до головы в робу, что была приспособлена к условиям пустыни, не только расцветкой, но и сокрытием головы капюшоном с торчащими оттуда рогами, уже не сдерживался в выражениях из за разразившейся бури: если раньше кое как, но мог полагаться на разведку с неба, то сейчас он был со своей ручной обезъянкой на земле. Был и не понимал, почему их должен интересовать старый волшебник, что жил в песках. Почему ради встречи с ним они оба согласились на такой отчаянный шаг, как прямое путешествие к нему, с последующими сложностями в пути, включая слепое следование совету "идти на юг"? Может не стоило так цепляться прошлому, ни ему, ни Арканису, что своей книгой-дневником посеял зерно смуты в сознание тифлинга, которому по большому счету было всё равно на происходившее в прошлом, учитывая нужду рефлексировать на Настоящее, с запасом воды ровно на день?
- Аркан! Я, конечно, не настолько умён, как вы, но задам вопрос: какого хрена мы с мартышкой видим Великую Фигу, а не город? - словно понимая общий настрой хозяйна, обезъяна, одетая в ладно скроенный наряд, чтобы не потерялся и не было ему так плохо в пути, издала злобный визг и пробарабанила ручками землю, после чего, удовлетворённая оказанием поддержки, продолжила всматриваться в окружающий мир, ставший в разы хуже из за бури, - Почему вы со своим умом не предвидели провал сий инициативы? Не остановили марш бросок или, ещё лучше, не скорректировали маршрут, дабы мы не оказали здесь? Без серьёзных запасов воды той же.
- Может хотя бы поделитесь знаниями где тут искать воду в бурю, что может продлиться сколько угодно времени? - немного выплеснув эмоций, осыпая вопросами, на которые тифлинг ждал ответов, Стэнг, спрятав почти всё своё лицо, на пару с Абу, мартышкой, продолжили всматриваться в то, что им удавалось высмотреть со своей позиции, прежде чем сделать следующий шаг. Действия были важнее слов, особенно в час нужды.
|
В эти жаркие летние дни не было лучшего прибежища для путника, спустившегося с Холмов Троллей, идущего из Врат Балдура или, наоборот, в этот замечательный город, или готовившегося пересечь реку Извилистую по расположенному не так далеко мосту, чем таверна "Поюшая Подкова". Удобно расположившись в месте расхождения двух разных дорог, она служила неплохим перевалочным пунктом, предоставляя странникам хороший ночлег, едуи выпивку и тем обеспечивала неплохую себе выручку. Когда молодая жрица Риль зашла в общий зал вместе со своим спутником – рослым, с зеленоватого цвета кожей полуорком, она сразу поняла, что слава заведения действительно оправдана. В дешёвых тавернах в каких-то небольших сёлах обстановка значительно скуднее и проще, чем здесь. Хозяину этой таверны явно было не жалко денег на нечадящие магические светильники, чистые скатерти на аккуратных столиках, столики с удобными спинками. Лёгкий запах алкоголя стоял здесь, перемешиваясь с ароматом мяса и другой еды. Недолго думая, присев за ближайший столик, они заказали у молодой официантки, которая представилась им под именем Джейн, немного еды. Полуорк, конечно, заказал и выпивку. Он поймал несколько взглядов, которые бросали на него постояльцы таверны, однако в целом никакой вражды в них не было, лишь толика любопытства. Риль с Огрулом быстро разговорились с некоторыми постояльцами, сидящими неподалёку. Вихрь слухов, бесполезных фактов и ничего не значащих имён чуть не захлестнул их, однако как минимум Риль смогла вычленить из местных разговоров кое-что про какие-то исчезновения молодых девушек в таверне. Впрочем, много узнать ей пока что не удалось – лишь то, что уже несколько раз девушки, снимавшие одиночные комнаты, загадочным образом исчезли под утро.
Немного погодя, в зал зашёл и некий человек в пыльной дорожной одежде. Впрочем, за обычного человека его приняли постояльцы, ведь на нём был накинул капюшон, скрывающий лицо. На самом же деле это был не человек, а дроу, тёмный эльф, который почему-то оказался на поверхности. Хидо, а именно так звали тёмного эльфа, направился за столик напротив.
Между тем, рядом со стойкой трактирщика явно назревал какой-то конфликт. Полный мужчина всё больше повышал голос на находящегося за стойкой человека, похоже, трактирщика. В конце концов он цже перёшёл на крик, да так, что весь зал услышал:
— ГДЕ МОЯ ДОЧЬ, УБЛЮДОК?!
Вместе с тем он прямо через стойку схватил несчастного трактирщика и начал трясти, как куклу, не переставая вопить. Двое крепких мужиков, расположившихся за столиками ближе к трактирщику и его стойке, мигом сообразили, что нужно делать. Они мигом подскочили к трясущему трактирщика толстяку и, отцепив его, повели к выходу. Тот продолжал что-то яростно вопить, вырываясь. Однако, когда на выходе из помещения, эти вопли уже перешли в горькие стоны и всхлипы. Трактирщик отряхнулся, видно, что он никак не пострадал, хотя и был немного напуган.
***
Подходя к этой же таверне, группа, состоящая из представителя достаточно экзотической на этом плане расы – шадар-кая по имени Люциан, человека-следопыта Гвин и полуэльфа Кореллона, стала свидетелем следующей сцены: двое рослых мужчин тащут сопротивляющегося и о чём-то бессвязно вслипывающего полного мужчину подальше от выхода. В конце концов они отпустили его, оттолкнув, и, смеясь, направились обратно в помещение, немного прикрыв за собой дверь. Толстый мужчина же, завидев группу, направляющуюся в таверну, воскликнул, подбегая к ним:
— Стойте! Пожалуйста, стойте! Не заходите туда!
|