Голосование пользователя

Адас мало что знал об адвокатах, судьях и тому подобном. Да и откуда? Проблемы, встававшие перед ним до сих пор, нормально решались бластером/ножом/запугиванием/бегством. Как известно, не пойман - не вор, а мёртвые не кусаются! Обрывочные же сведения, всё-таки перепадавшие ему на бурном жизненном пути, рисовали среднего юриста в весьма неприглядном свете - что-то такое нечистоплотное, продажное, бессовестное и свиноподобное.
Поэтому Адас был несколько удивлён, снова войдя в допросный кабинет. Из-за шерифского стола навстречу ему поднялся благообразный пожилой Bothan, похожий на обезьяну, но с умными глазами и благородной физиономией. Он был одет в аккуратный серый костюм с галстуком (Адас в жизни такого не видел!). На столе лежал его складной мини-компьютер в красивом кожаном чехле и папка для бумаг.
- Здравствуйте, мистер Трейвис, - приветливо сказал он. - Я адвокат, Голм Бриг'гоу. Помощники шерифа известили меня о вашем несчастье, и, если вы ничего не имеете против, я буду защищать ваши интересы, на следствии и в суде.
Он протянул Адасу руку. Адас, скованный наручниками спереди, недоверчиво пожал её. Бриг'гоу выразительно посмотрел на охранников. Те хмыкнули и отошли к дверям (но совсем из помещения не вышли). Адас заметил, что шерифа не видно и не слышно. Когда он начал требовать адвоката, охранники долго препирались, говоря, что это будет решать шериф, а его сейчас нет и т.п. Потом они вообще задвинули свой "микрофон" обратно в дверь и замолчали. Наёмник думал уже, что просто послан в жопу. Но... вот он здесь, и адвокат здесь, а шерифа нет.
- Присаживайтесь, - Бриг'гоу тоже сел. Подвинул Адасу бумагу и ручку.
- Как вы понимаете, всё, сказанное вами, будет здесь услышано и передано шерифу. Поэтому если вы что-нибудь хотите сохранить в тайне, не говорите вслух, а пишите. Это останется только между нами. В то же время мой вам совет: с адвокатом - как с врачом. Пишите только правду.

Адвокат Голм Бриг'гоу

"Хорошие были грибы. Забористые..." - думала Линдли, рассекая безвоздушное пространство астероида. Грибочки из ее нехитрого обеда явно были не простыми. То-то ей не понравился хитрый взгляд торгаша салластанца. Ну, ладно она тут кривляется и визжит словно маленькая девчонка, остальные-то, что приняли? Впрочем, какая разница у кого какой допинг - веселиться так веселиться. Она ведь давно не смеялась от души и не ощущала такую легкость бытия. Одно только огорчило тви'леку в эти радостные минуты - почему раньше ей не приходило в голову найти вот такое укромное местечко среди миллиардов космических обломков, чтобы время от времени отдыхать душой и телом?

На предложение Джерри Лин ухмыльнулась и без лишних слов оттолкнулась от поверхности, стремясь приземлиться прямиком на крыло его корабля. В юном возрасте их нанимателя были свои плюсы - он сам не прочь повеселиться. На первый взгляд. Не то, чтобы Линдли была легкомысленной и беспечной. Конечно нет. Напротив, перед лицами мужчин ей хотелось выглядеть серьезно. Ей вообще по жизни хотелось, чтобы ее воспринимали всерьез, а не как хорошенькую тви'леку, которая непременно умеет крутить задницей и в такт ей тчун-тчинами. Сегодня у нее будет шанс доказать другим, что тчун-тчины у нее не для сексуальных игр и наслаждения, а для того, чтобы шевелить мозгами. В прямом смысле. Наемница была уверенна в своих способностях, потому не волновалась и искренне отдавалась хорошему настроению:
- Ну-ка, прокати с ветерком!

Пояс астероидов вокруг Беспина, малая планета К-932. 600 000 километров от Террикона.

Внутренний радиус беспинского пояса астероидов почти на пол-миллиона километров больше, чем радиус орбиты Террикона. В незапамятные времена у Беспина был ещё один спутник, в несколько раз больше, чем Террикон. Потом под действием приливных сил этот спутник-гигант рассыпался и засорил пространство своими обломками. Самого Террикона тогда ещё не существовало. Когда же он появился, и когда, спустя пару миллиардов лет, его заселили люди, вся эта масса летящих в пространстве глыб стала настоящим подарком для всех, кто имел космический корабль и причины тусоваться вблизи планеты, но не на ней самой. Среди астероидов можно было прятаться, устраивать разборки и назначать встречи, не опасаясь, что в неподходящий момент подъедет кто-то официальный и испортит настроение.
"Настроение" - вот, пожалуй, самое подходящее слово! На К-932 в этот час царило именно оно. Веселье!
100 с лишним километров - достаточный диаметр, чтобы поверхность астероида казалась попавшему на неё довольно ровной, и даже чтоб был горизонт. И вот на этой поверхности, в месте, обращённом к Беспину - на фоне которого, чуть правее, находился и Террикон - подпрыгивали, кувыркались и ходили на руках, при этом хохоча и визжа, три фигурки в белых и жёлтых скафандрах, со здоровенными горбами ранцев на спинах, ничуть, впрочем, не мешавшими. Прыжки получались высотой в 100+ метров. Вдобавок, у каждого весельчака был ещё миниатюрный ракетный двигатель, что позволяло выписывать в пространстве вовсе немыслимые петли и фигуры.
Неподалёку примостились три небольших корабля. Средних размеров (и довольно ломанной формы) StarViper, типичный пиратский истребитель, республиканский Z-95, поменьше размером, но с двумя огромными движками, и совсем уж маленький республиканский же "А-крыл".
Добрый почин положила Линдли. Убедившись, что двое её новых партнёров на месте, а Джерри ещё не прибыл, она решила прогуляться. Её тянула и манила распахнувшаяся над головой бесконечность звёздного неба с плывущим по нему огромным туманным шаром Беспина. Террикон - зеленоватый, с полосками облаков - парил перед ним, создавая ощущение трёхмерности. После многих недель сидения в скалах и степи всё это было так здорово! Девушка кое-как забралась в скафандр, едва ворочаясь в тесной кабине "А-крыла", и с наслаждением ступила на поверхность астероида. И тут же ойкнула, при первом же шаге подброшенная на метр! Внутри "А-крыла" сохранялась нормальная, земная гравитация, а вот снаружи притяжения почти не было. Почти невесомость! Линдли засмеялась и оттолкнулась посильнее. Её тут же унесло на пару десятков метров ввысь - к Беспину и Террикону. Земля под ногами раздвинулась, открыв изрытый кратерами пейзаж "планеты" на километры в стороны; корабли сделались маленькими. Линдли завизжала от восторга, заколотила в скафандре руками и ногами! Потом её мягко опустило обратно. Она бросилась к своему "А-крылу" и достала оттуда ракетный прибор.
Адас, наблюдая за происходящим из кабины "Стар-Випера", решил, что он тоже так хочет.
В конце-концов проняло даже сурового забрака. Чем более мужчина брутален, тем больший ребёнок в нём прячется.
И вот теперь все трое прыгали и летали, хохоча и наслаждаясь внезапным подарком Ньютона.
- Я хочу на Террикон! - визжала Линдли с высоты в полторы сотни метров, откуда корабли казались уже букашками, а над горизонтом виднелись другие астероиды. - Пусть эта противная планета меня отпустит!!
- Ааа, спасите! - вопил Адас, стоя на руках и видя под ногами Беспин и Вселенную. - Я на потолке! Я упаду в космос!
Он действительно будто висел на потолке, на высоте нескольких миллионов километров над Беспином. Потом он оттолкнулся руками и полетел вверх... или вниз? У него даже не было чувства, что он перевёрнут!
Терек Сатт только утробно хохотал, наворачивая в двадцати метрах над землёй одно сальто за другим.
Все трое чувствовали себя реально счастливыми. Они полностью ощутили, что планетное житьё позади, и бескрайняя, нескончаемая Вселенная снова раскрывает им свои объятия!
- Ну вы дети, честное слово! - раздался в наушниках насмешливый и даже немного ласковый голос Джерри.
Линдли, медленно опускаясь с высоты, огляделась и увидела в полукилометре от себя большой красивый самолёт, неторопливо подплывавший из космоса. Двигатели его не работали, только чуть попыхивали синим маневровые сопла. Девушка радостно помахала самолёту рукой.
- Кто хочет, просто прыгайте и хватайтесь мне за крыло! - шутливо сказал Джерри.

Планета Террикон, владения корпорации "Кореллиан Тиббанс". Посёлок частных производителей дроидов Ваккарбал. Раннее утро.

Линдли Ндиала сидела на лавочке, привалившись к спинке и обхватив руками колено. За её спиной возвышалось двухэтажное здание Вокзала Летающих Автобусов; перед ней, через небольшую пыльную площадь, начинались ряды домов посёлка. Разноцветных - коричневых, зелёных, голубых, - с множеством антенн на крышах и маленькими огородиками вокруг. В огородиках росли высокие колючие растения. Между домами было много свободного пространства, и с площади посёлок просматривался насквозь. Улицы были пусты: рано ещё. Только лениво бродили туда-сюда какие-то существа, похожие на лошадей размером с собаку, да рылись в земле под заборами некие механические создания - видимо, поделки местных мастеров.
За посёлком начиналась (а вернее сказать, продолжалась) равнина, покрытая редкой травой. Далеко-далеко, на горизонте, она упиралась в горы. И из-за этих гор сейчас медленно поднимался край гигантского, на пол-неба, диска - суперпланеты Беспин, вокруг которой обращался Террикон. На его светящемся фоне крыши посёлка, антенны, колючие растения чернели причудливыми, изломанными силуэтами. Туда, к восходящему Беспину, тянул через площадь свежий утренний ветерок.
Высоко-высоко в светлеющем небе серебрились лёгкие перистые облака.
В другое время Линдли обязательно полюбовалась бы этой расцветавшей на её глазах небесной красотой. Восходы Беспина, где бы она их ни заставала - в городе, в горах и скалах, в каменистой чёрной степи - всегда очаровывали девушку. Но сейчас ей, увы, нельзя было расслабляться. Она пришла сюда на встречу, причём неизвестно, с кем. Единственный человек, которому она могла доверять - бармен из соседнего города, через которого она и узнала о заказе - сказал только, что наниматель очень молод, и, вероятно, родом с Кореллии - у него тёмная кожа. "Совсем ещё мальчишка. Врёт неумело, наверняка дилетант. Но, по крайней мере, на жулика или провокатора не похож". Линдли узнала также, что этот "мальчишка" хочет нанять не её одну, и что всем его наёмникам назначена встреча здесь, на этом вокзале. И вот теперь она, сидя на лавочке в позе скучающего пассажира, ждущего автобус, потихоньку разглядывала всех, присутствовавших на площади.
Таковых было совсем немного. Две молодые женщины, сидевшие на соседней лавочке, рассказывали друг дружке местные сплетни. Возле их ног стояли Парящие Корзины. Женщины, видимо, собирались в город за покупками. Неподалёку прохаживались, независимо друг от друга, двое мужчин, оба в куртках с капюшонами (обычное дело в пыльной местности). У одного из них за плечами висел рюкзак, из которого торчали железки. В нескольких шагах, бок к боку покачивались в воздухе два Парящих Переносчика, на которых лежали какие-то выключенные дроиды, похожие на собак. Наверное, мастера везли в город на продажу свои изделия. На окраине площади, привалившись спиной к столбу, стоял третий мужчина. На него Линдли сразу обратила внимание. Это был совершенно жуткой наружности тип, с чёрными всклокоченными волосами, с рожей, покрытой шрамами, отдалённо похожий на Шона Пенна. На нём сидело длинное запылённое пально, надетое, похоже, на голое тело. Тип непрерывно курил и с какой-то загадочно-мерзкой ухмылочкой поглядывал на здание вокзала и сидевшую Линдли. Девушка чувствовала, что тип тоже её заприметил. Она не сомневалась, что это какой-то преступник, и что под пальто у него спрятана пушка. Ей было неуютно; время от воремени она шевелила плечом, чтобы почувствовать успокоительную тяжесть бластера в кобуре, скрытого под плащом. Однако те, кто искал Линдли в больших городах, вряд ли стали бы шариться здесь, в отдалённом посёлке. Поэтому девушка успокаивала себя, что тип наверняка явился сюда не за ней. Очень возможно, что это тоже наёмник, и они здесь по одному и тому же делу.
Время от времени в открытое окно на первом этаже вокзала выглядывал ещё какой-то мужик, из расы забраков. У него было волевое, в общем-то, приятное лицо. Быстро оглядев площадь, он опять скрывался. Линдли знала, что за окном - зал ожидания. Очевидно, забрак тоже чего-то ждал и, коротая время, наверное, ел или пил что-нибудь - там, в зале, имелся буфет. Вот только ждал ли он автобус, или что-то другое?
Линдли взглянула на стену, где висело расписание. До автобуса оставалось пол-часа. Может быть, мальчишка-наниматель прибудет на нём. А может, он уже здесь, и теперь тоже изучает обстановку на вокзале, притаившись где-нибудь среди вон тех домов.

Вильфуй:
Изнутри выломать дверь было бы конечно сложновато. Но создатели явно не предполагали, что кто-то будет ломать их снаружи, и поэтому трюк с выбиванием двери Вильфую удался без труда. Оказавшаяся внутри желтоглазая серокожая девушка, в таком же ошейники как был у Вильфуя, испуганно отшатнулась к стене. Но поняв что оборотень не собирается рвать её на куски прямо сейчас, быстро проскользнула мимо него в коридор. Да ещё и прокомментировала:
- Засовы для слабаков, да?
После чего поспешила открыть остальные камеры. Занятыми оказались ещё только три. В них обнаружились ещё одна девушка и парень в ошейниках, а так же вымахавший до полутора метров гоблин без ошейника. Гоблин не стал тратить время, сразу присвоив себе один из мечей.
- Большой Страшный Волк ломать мерзкий людишки? Мерзкий людишки хватать Гнубль! Мерзкий людишки красть Прелесть Гнубль! Мерзкий людишки учить Гнубль мерзкий колдунство! Гнубль помочь Большой Страшный Волк ломать мерзкий людишки! - воинственно махая мечом проговорил он.

Беллизарий:
Чудом уклонившись от выпущенных болтов, Беллизарий нырнул в подвал. Там сразу увидел растерзанный труп ушедшего вниз воина. После услышал грохот, раздавшийся из коридора с камерами, где его держали.

Мишель и Айзек:
Снаружи доносились крики, звон мечей, грохот. И тут кто-то открыл двери, дав героям возможность покинуть камеры.

Зайдя в комнату, Катя удовлетворенно вздохнула. В комнатке стояла небольшая кровать. Это ее сейчас манило больше всего. Надо было многое обдумать.
Быстро расправив кровать, девушка разделась и нырнула под одеяло, не забыв взять с собой Джейса. Он тут же свернулся клубочком сбоку и похоже заснул.
Нагрев постель, Кэт закинула руки за голову и уставилась в потолок.

Прошло уже несколько недель с того момента, как она сорвалась с насиженного места дома и устремилась на встречу... Чему? Приключениям? Ну да, об этом она и мечтала. Любви? Против этого она тоже ничего не имела. Друзьям? Ей непременно хотелось их найти. Но похоже девушка и так их себе уже нашла. Благородный и иногда слишком возвышавший свои идеалы рыцарь и симпатичный, харизматичный молодой человек с демоном на плече. Странные они, да и она не подарок. Если они узнают кто она, как себя поведут? Откажутся ли продолжать путешествие вместе с ней? Нет, не стоит об этом думать.
Вернемся к цели ее путешествия.
Катерине просто хотелось сменить обстановку, выбить себя из привычной колеи, встряхнуть за шкирку и окунуть носом в приключения. Вот чего ей хотелось.

В тот день, когда Катя решила уйти, она взяла свои клинки и побежала к парням-оружейникам. Они были очень расстроенны и сказали что без последнего боя они ее не отпустят. В тот раз Кэт первый раз дралась сразу с двумя противниками. Двое против одной. Нечестно, скажете вы? Они долго кружили по двору. Лязг мечей, редкие выкрики и смех разрушали атмосферу боя. Через несколько часов, когда все взмокшие и уставшие повалились на песок и расхохоталась, было принято решение объявить ничью. Крепко обняв парней, которые стали для нее почти родными братьями, Катя пообещала как-нибудь их навесить. А они шутливо ответили, что если через два года она не приедет, ребята сами отправятся на ее поиски. Они троём опять рассмеялись и, еще раз обнявшись, разошлись с грустными улыбками и горечью расставания.
Когда Кэт уходила, брат просил ее остаться, но через минуту понял, что помыслы сестры не изменить. Кэт не хотелось оставлять брата одного, хорошо что у него была жена. Они поженились не давно и оба очень любили друг друга. Кристиан тепло попрощался с сестрой и долго не выпускал из объятий. Сказал что будет безумно волноваться и скучать и взял обещание, что хотя бы иногда Катя давала о себе знать. На том и простились.

И от теперь девушка находилась за много миль от дома. Конечно она скучала по родному дому, но жажда приключений и путешествий была сильнее.
Повернувшись на бок и прижав к себе зверька, девушка подумала о том, что здорово что она встретила Эдмонда и Ульриха. Они знакомы всего несколько часов, но ей казалось, что она знает их как минимум месяц. Вот они только сели за один стол, а в следущую минуту уже вместе дерутся с толпой ожившей нечисти.
Прикрыв глаза, Катерина подумала о том, что надо бы спросить знакомых откуда они прибыли и что делают в этой деревушке, а то любопытство рано или поздно ее загрызет.
Девушка размышляла о чем-то еще, но внезапно навалился сон. И последнее, что увидела в мысленных образах это были глаза. Глаза хозяина демона, что смотрели на нее с восхищением после битвы.
И почему она о нем подумала? Эта была последняя мысль, и девушка провалилась в сон.

Ульрих взял щит и достал меч, а после повернулся к жителям деревни и громогласно заговорил.
- Жители деревни, вы меня не знаете и сейчас это не важно, важно то что мертвецы пытаются отобрать вашу землю, ваш дом, ваши жизни и жизни дорогих вам людей. Но это ваша земля. Это ваш дом. И это ваша жизнь. - Поднимая меч - Только вы стоите между ними и тем что вам дорого и поэтому, я рыцарь готов сражаться за вас, а вы готовы сражаться за ваш дом и семьи? - После ответной реакции толпы, Ульрих повернулся к мертвецам и бросился в бой.

Арийвильм
****
Матерь-земля велика и щедра. Она дает своим детям место для ночлега, дичь для охоты, и траву для пропитания. Рогатый народ был счастлив в своих постоянных странствиях по зеленых морях вейсерда, а звезды улыбались ему с небес.
****
«Так сказал Видящий» именно так в большинстве случаев говорили, когда вспоминали великого шамана из фангаш. Еще о нем говорили как о эльфе, который был выше даже огромных горчаков, растущих где-то глубоко в фанговых лесах. Знаковая личность, которая повела за собой не одного и не двух. Множество фангов вникли в то, что говорил Видящий, поняли что он имел ввиду, откинули прошлые обиды и распри. Племя за племенем узнавали о учениях Видящего, племя за племенем переставали охотится один на другого, осознавая что они одна кровь, одна плоть и один народ. «Так сказал Видящий», с такими словами братались в прошлом непримиримые враги, «Так сказал видящий» с такими словами приходили в еще не так давно враждующие племя предлагая зарыть лезвия войны. «Так сказал Видящий», с такими словами разделяли тушу исполинского корнечервя. Раньше о таком и думать даже не могли, а сейчас несколько племен занимались тем, что отделяли одни сегменты от других, да решали кто заслужил передние, кто средние, а кто хвостовые.
****
Кумехтар ходили среди их грибовников, охотились и собирали плоды. Кумехтар знали, что должен делать каждый из них, и как жить. Закон, древний как мир, гласил. Каста превыше всего. Нет я. Есть каста. Есть община. И не позволено переступать через черту, которая разграничивает вас. Есть закон. Есть традиция. Нету места юношеском неповиновению. Нету «свободы». Нету «воли». Есть только обязанность и долг. Вожди и предводители говорили, а кумехтар делали. Свободные земли заселялись, а там, где пересекались пути нескольких караванов росли поселения, а из них настоящие города. Центры торговли, культуры и самое главное общения. Кумехтар росли и развивались, как и мир вокруг них. Лишь одно оставалось неизменным. Кровожадные ласерта, атакующие их границы, уносящие жизни и судьбы в долину тьмы.
****
Говорят, что в одну из ясных ночей пришли к шаманам одного из родов предки, чтобы передать великую мудрость. Совет о том, что мать-земля может дать больше, но ей нужна забота крепкой руки. Доверился духам шаман, а шаману поверили на слово его сыновья и взялись за дело марудное и трудное. Взялись за палицы и камни, связали их наспех и принялись вспахивать землю. Выкорчевали множество травы и несколько кустов, перепахали землю и засеяли семенами ржи. Именно их, согласно поверью, в руки шаману вручили духи предков. И пока остальные минотавры кочевали на юг, чтобы воочию увидеть и услышать Худгара Мудрого, семья шамана полола сорняки и ограждала свой посев от степной дичи. Не легко было молодым минотаврам и их спутницам свыкнуться с оседлостью, но спустя сезон взошли плоды их стараний. Взошла рожь, ровными рядами. Много нового открыли для себя тогда минотавры. Но больше всего в жизнь вошли такие важные вещи как квас, крахмал и кисели.
«Время великих открытий и великих возможностей», – так сказал Худгар, прежде чем отойти к своим предкам. Так и восприняли его слова минотавры. На месте, где раньше заседал мудрый вождь вырос великий город – Таврос. Сюда стекалось множество народу, чтобы самим попрощаться с великим отцом, да увидеть воочию великий город, место где, как говорят, стоял и улыбался сам Мика! Среди пришедших были и те минотавры, которые принесли с собою мудрость предков и дары матушки-земли. Темран, силой и хитростью объединивший под своим началом божий народ быстро понял, что за дары принесли ему степные гости. Затея, для многих казавшаяся безумием чистой воды, оказалась ничем иным как практически гениальным решением проблемы пропитания. Все больше родов покидало кочевание, оседая на уже обхоженных вдоль и поперек землях, все больше становилось постоянных поселений и обрабатываемых вокруг них земель. Появились первые оседлые, среди народа странников, да назывались они хасейнарами (владеющими землей; приземленными). Сейчас это были больше презираемые минотавры, даже не смотря на преференции со стороны темранидов и покровительства при Тавросе. Великая степь все еще оставалась царством ловцов и охотников.
****
Круг Видящего, как называли себя последователи великого пророка, с каждой луной приобретал все больше последователей и влияния. Если раньше в круг входили лишь единицы, то сейчас из каждого племени фангаш практически каждый второй ходил на их собрания, слушать великие мысли и проповеди. «Так сказал Видящий». Посылы о том, что фанги единый народ, призывы к прекращению вражды и кровопролитию, идеи о великом и духовном. Великое будущее ждет фангов, утверждали в Круге, но для этого нужно забыть о распрях и отличиях, нужно забыть о фангаш и фангеш, нужно осознать великую истину и правду, которую говорят звезды, тогда на избранный народ снизойдет благословение луны. И многие, очень многие из фангеш внимали словам, слетающим с губ представителей и последователей круга. Внимали и откидали прошлые распри, переходили на сторону фангаш, на сторону Видящего и его истины.
****
Ласерта хорошо усвоили урок. И не нужно повторять дважды. Ящеры быстро приспособляются к изменяющимся условиям. Пускай небу угодно послать им испытание в виде этих кровожадных каймехтан*. Великий народ не испугается. Зубы, вот что показатель доблести. Не один десяток носят на себе великие воины, обменивая их на мясо и шкуры. Грязные чужестранцы вдоволь страдают за свои злодеяния. И пока отважные отбирают земли, пока смелые убивают втершиеся в их владение ублюдеов, ласерта укрепляются и совершетсвутся. Растут поселения, все выше стают частоколы, все больше мужей тренируется для убийства и возмездия древних обил. Растут города, а вместе с ними надежды и планы. Каймехтан* ждет отмщение. Сильное. Кровавое.
****
Центром всего, в новом государстве, Худгарском Царстве, стал город Таврос. Центр власти, центр благосостояния, центр ненависти. Да, именно ненависти. Среди тех, кого Темран послал на покорение новых земель, все чаще было слышно проклятья (особенно громкими они были среди высоких северных гор), а все больше родов не покидали своих стойбищ, чтобы отправиться на далекий юг к вечному озеру, истокам из которых вышел священный народ.
Ветер все еще гулял над царством, а солнце все еще ярко светило, но грозовые тучи уже виднелись на горизонте. Что предпримет Длиннорогий, какие решения превратит в действия, а что отпустит на вольные хлеба?
****
Огонь на главном кострище уже несколько часов плясал свои дикие танцы. Фангеш собирались на сходку. Причиной тому послужило велико предательство, совершенное несколькими южными племенами. Тут, у кострища, собрались сильнейшие и влиятельнейшее среди фангеш вождей. Острое копье, Летящий под луной, Укушенная рука и другие. Они много ели, много пили, наблюдали за тем, как стройные фангешки танцевали перед ними вечерние зажигательные танцы. Летящий под луной приметил себе двух и кивнул им, а те лишь немного улыбнувшись ему в ответ, после всего действа, отправились в его шатер. Ждать пока вожди договорятся.
– Мы собрались тут для важных дел, – начал говорить Острое копье, – ведь говорить мы будем о предательстве, о дезертирстве, об отречении от истинных идеалов. По закону древности кара за такое смерть. Но как поступить со столь многими? Что мы будем делать, чтобы пресечь повторение этой ситуации?
– Я думаю, – все еще жуя свежезаваренный кусок вепря, приправленный крыльями ночного мотыля, начал говорить Летящий под луной, – что дело слишком раздуто. Наша философия – это борьба. Если ты не способен бороться, ты слаб и недостоин. Твое место займет тот, кто способен сражаться. Если те недостойные отреклись от наших взглядов это значит, что они слабы. И, как и другие, подлежат уничтожению.
– Но как мы можем уничтожить то, то отбирает у нас народ? Как бороться с тем, что заражает умы и души? Это ведь не просто так, чтобы перекупить, заставить или принудить? Это что-то принципиально другое! – возразил Укушенная Рука.
– Тут, все очень просто, – ответил Летящий под луной, – с тем, что нам противостоит нужно бороться теми же методами, которыми оно решило бороться с нами. Когда противник переносит поле боя в иную плоскость, то следует применить ту же тактику, ведь это то, чего он меньше всего ожидает. Чтобы с ним боролись его же методами!
– Истину глаголешь, – так же взяв себе мяса сказал Острое корье, – ведь Видящий говорит о одной крови, об одной цели, о великом будущем. Нам стоит сказать лишь, что те из фангаш, которые решили, что они правы, заблуждаются. Ведь именно охота и сила – вот завещано нам звездами. Ведь именно в этом и выражается вся суть нашей расы. Сила и власть.
Летящий под луной, бросив недоеденный кусок мясо, лишь хищно улыбнулся, прежде чем удалиться в свой шатер, к двум весьма соблазнительным фангешкам.
****

Йорунгильм
****
- Деда, Деда-а! – громкий детский возглас шквальным ветром ворвался в урасу. Да и прозвучал, наверное, на всю стоянку, потревожив всех тех, кто все еще отдыхал после тяжелой охоты.
Уставший старый гном, лежавший в этом время на лежанке и закутанный в шкуры, лишь устало хмыкнул в ответ. Может пронесет? Но не пронесло. Небольшого роста, но уже достаточно пузатый ребенок быстро добрался к нему и начал без задних мыслей тыкать пальцами под ребра, пытаясь разбудить своего деда.
- Ну чего тебе, Толмук? А? Ну почему тебе все неймется? Иди поиграй с остальными в охотников или в прятки, дай отдохнуть старым костям…
Старый Тугрим Гадючий Хвост, хотя другие гномы за глаза звали его укротителем сусликов, любил поспать, но еще больше он любил причитать по поводу и без.
- А расскажи историю про Хурика Громогласного!
- О-ох, внучек, ты ж уже слышал эту легенду сотни раз. Дай мне уже от нее хоть немного отдохнуть. Давай я тебе лучше расскажу сказку про спасение прекрасной Дзежзки из лап торнийев?
- Ну-у деда-а-а!
Старый гном лишь обреченно вздохнул и принялся рассказывать старую как мир историю о Хурике Громогласном, отце гномов, и его сыновей, давшим начало великой расе.
«Во времена, когда солнце только отделилось от земли, а воды отошли вдаль, из глины и пепла появился первый среди разумных – Хурик Громогласный. Гном, во всем своем величии. Высокий, аки гора, с бородой до колен, и руками способными свернуть и закрутить в узилище дикую реку. Но одиноко было Хурику, и в скитаниях по миру родил он троих сыновей себе. Старшим из них был Ротумир, сильный и выносливый. Вторым сыном был Керастад, отличавшийся терпеливостью и смирением. Младший же, Райлезрен, был непоседой страшной, еще практически с пеленок. Когда сыновья окрепли и повзрослели, пришло время дать им волю. Но что отдать каждому сыну, как решить кто достоин того или иного? Решил тогда Хурик, что все решит охота. Сказал он сыновьям своим, что от того, кто и что принесет, и будут зависеть его дары.
Ротумир, чтобы показать свою смелость и силу, принес шкуру медведя. Керастад, не желавший причинять вреда другим, привел отцу овечку. Райлезрен же, как самый непоседа, пошел в дальние земли, чтобы принести отцу дар особый, невиданный ранее. Ведь он достоин большего и лучшего. Ушел он на юг, в земли просторные и ровные. Не чета высоким горам, среди которых любил играть Ротумир и не похожих на холмы, среди которых часто спал Керастад. В землях этих, просторных и свободных, встретил он человека. Тот представился Торнумом, путешественником из юга. Делать было нечего, и доверчивый Райлезрен, пригласил его к своему костру и предложил разделить еду и кров. Ну и чего греха таить, рассказал попутчику о проблеме своей. О желании найти что-то особенное для отца. Тогда Торнум предложил пойти к морю и достать из него сокровище – перл прекрасный, да не простой, а говорящий. Поразмыслил Райлезрен и решил, что хорошая же идея! И пошли они вместе к морю. Три дня и четыре ночи провел в воде младший сын Хурика, прежде чем поймал короля мидий, как называл сам себя говорящий перл. Обрадовался гном, и радовался за него Торнум. После утомительной ловли пошли оба спать. А на утро, доверчивый Райлезрен, не обнаружил ни человека ни выловленного в море подарка. Злился и психовал сын Громогласного, но делать было нечего. Поймал он кроля и понес назад, к отцу.
Когда вернулся к домашнему очагу, то увидел, что отец лежит уже на погребальном костре. Ротумир лишь зло зыркнул на растерянного младшего брата с кроликом в руках, сплюнул и ушел. В свои излюбленные горы. Керастад, который вместе с братом провели обряд и отправили отца к небу, рассказал что тужил Хурик за младшим сыном и переживал из-за того, что того долго нету. Переживал, что в беду он попал. От туги этой заболел он, а так и не увидя сына отправился к звездам, чтобы оттуда смотреть за сыновьями.
Тогда поклялся Райлезрен, что не познает покоя, пока не найдет своего подарка отцу, и ушел на юг, к равнинам и морским пучинам. Найти треклятого человека, по имени тормун, отобрать украденное, да воздать почести отцу.
Много лет прошло з тех пор. Райлезрен родил Турэрдана и Бралексию. От них пошли Рудсима, Радогмунд, Детайба, Лиекин, Грумигус, Бельтаррен и другие. Так и появились на свет кланы низушников, кочующие по равнинам Тайгарда, землям Хурика Громаогласного, первого и великого властителя всей земли. И с тех пор не знают они покоя, ища себя среди этих равнин и не имея ничего кроме ненависти к людям с юга»
Когда Тугрим закончил свой рассказ, то его маленький внук уже спал, свернувшись калачиком костра. Гном лишь улыбнулся и потянулся, хрустнув своими старыми костями. Толмук любил эту историю и незачем ему было знать, что гномы холмов, а уж тем паче горные братья из далекого севера рассказывают совсем другие истории. Пока незачем. Слишком мал, чтобы рушить веру в праведность гномов, да злобность торнийцев…
****
Тем временем на юге, среди песчаных барханов и редких оазисов бродили торнийцы. Это племена перемещались от одного оазиса к другому, следуя за солнцем и сменой погоды. Доран Торрен был великим человеком, был он и великим торнийцем смотрящим вперед. От других эмиров отличался своими далеко идущими планами и намерениями. Он не видел преград, а видел цель. Великий народ и великие свершения. Почти такие же великие, как и бескрайняя пустыня. Для этого были отправлены шейхи, для этого ушли люди вперед, на новые земли. Открывать новые оазисы и расширять ареал владений солнечного народа. Но там, где есть великие планы, таятся и великие проблемы. Перестали приходить вести от дальних племен. Не возвращались посланцы к тамошним шейхам.
Пустыня безжалостна и не прощает ошибок. Она убивает без колебаний. А торнийцы едины с пустыней. Но не с Дораном Торреном, как показали события. Не всем оказались по душе его приказы. Кто-то забыл о них, как только увидел зеленые земли. А кто-то убил его послов, как только те заявились в их владения, считая последователей Дорана недостойными и нарушителями традиций… Разделился один великий на три разных осколка. На севере осели племена, не желавшие более стенаться по миру, видя плодородные и пригодные для жизни земли. На юге же царили шейхи, не признающие ничего иного, кроме святой пустыни и ее меняющихся дюн. Их жизнь была этой пустыней, по которой они без остановки кочевали. Лишь на западе был эмират, который объединил в себе обе крайности. Живущие в пустынях племена как и раньше отдавали свою жизнь и судьбу в руки солнца, тогда как проживающие на зеленых землях уже не срывались так часто с места на место, обживая пригодные земли и делая долгие стоянки. Между этими, казалось, двумя ипостасями одного народа, наладилось взаимодействие, ведь кочевники много охотились, а оседлые племена много рыбачили.
****
Бубны. Откуда взялись они на Атрее? Кто знает. Так же как никто не скажет откуда тут атрейцы. Кажется, что этот инструмент так же древен как и копье. Как первые люди. Как мир. Как война.
Бум. Бум. Бум.
Несколько человек ударяли в бубны, выбивая стройный ритм. Ритм, в котором тянулась полоса воинов, шорохтящих оружием, выкрикивающих ругательства и готовящихся убивать. Воздух греет, адреналин в крови подгоняет. Но нельзя. Нельзя быстрее. Есть бубен. И его удары.
Бум. Бум. Бум.
Сердце воина не знает страха, а разум сомнений.
Бум. Бум. Бум.
Рука крепко сжимает древко копья, рукоять ножа, или массивную дубину.
Бум. Бум. Бум.
Впереди виден враг. Их много. Они сильны.
Бум. Бум. Бум.
К вискам приливает кровь. Внтури все жжет от желания. Нужно выбрать цель.
Бум. Бум. Бум.
Две волны разных атрейцев сцепились в смертельной схватке. Стонут и сыплют проклятиями раненные. Падают в траву мертвые.
Бум. Бум. Бум.
Подходит еще одна волна. А за ней другая.
Бум. Бум. Бум.
Месиво из людских тел, крови и насилия. Страшно смотреть на все это. Но тут вершится история.
Бум. Бум. Бум.
Лязг сотен копий, крики сотен воинов, вонь сотен павших.
Бум. Бум. Бум.
****

Крог заметил вышедшего из кустов человека и сразу же напрягся. Он видел людей в этих местах несколько раз, и обычно приходилось быстро убегать - они собирались кучей, что-то визжали невнятное, стреляли в него из луков. Но, похоже, этот человек был не из таких - он поздоровался! Почти вежливо!
- Крог приветствует человека, - полуорк сложил руки перед грудью и глубоко, по старинному обычаю, поклонился, - но Крог не может предложить человеку воды и мяса. Может, человека устроит вода из этого ручья и этот чудной зверёк? - он указал на белку, которая делала какие-то странные жесты.
Конфликт в голове орка привел к этому предложению - незнакомцу надо предложить воды и пищи. Но разумных белок есть нельзя. Но незнакомцу надо предложить... По неясным причинам, Крог поставил обычай приветствия выше запрета не есть разумных - к тому же, говорящую белку будет человек, а не орк. Людям, наверное, все можно, у них ведь нет шаманов.

Вы не можете просматривать этот пост!

Даггер занёс шлем для последнего страшного удара, но понял, что не может. Она слишком... красива? Я, это я прошедший сквозь ад, убивавший детей, олицетворявший когда-то самую смерть, говорю о красоте? Это просто смешно! Вся эта драка - сон! Сплошные нелепые случайности... или, может, вся моя жизнь до сих пор... сон? Кровожадная гримаса воина сменилась затуманенным, полным тоски взглядом. Ему вспомнились стихи нерождённого ещё поэта, прочитанные когда-то по звёздам безумным алхимиком в безвестной пустыне и рассказанные ему перед смертью... Назвался стих.. ах да, "Поединок"..

Страшна борьба меж днем и ночью,
Но богом нам она дана,
Чтоб люди видели воочью
Кому победа суждена.

Клинки столкнулись - отскочили,
И войско в трепете глядит,
Как мы схватились и застыли:
Ты - гибкость стали, я - гранит.*

Как там дальше... не помню ... ах да... кажется... меня сейчас убьют. Даггер развёл руки Катарины, которые он скрестила для защиты - осторожно, почти нежно. Шлем звякнул по мраморному полу, пачкаясь кровью - Даггер всё ещё держал его, а Катарина - обломок бронзового меча. Жнец наклонился и всмотрелся в прекрасные глаза Катарины за тонкой кисеей волос... Прошла секунда... две... сейчас будет удар... сейчас он будет наказан за свои преступления.