Голосование пользователя

  Он слушал рассказ довольно внимательно, хотя большую часть времени поглядывал на волка, лишь изредка встряхивающего мордой и навострившего ушки. История была интересной и добавляла куда больше красок к тому, во что посвятил его Андре. Отлично, ведь теперь Стево обладал куда лучшим пониманием обстановки, а так же мотивов и желаний Мессера, которые ему, впрочем, не слишком нравились. И всё же...
  - Конечно, вентиляция отличная, - кивнул Равнос и прикурился сам, особенно долго глядя на огонек бензиновой зажигалки, прежде чем засунуть её обратно в карман. - Ты спрашиваешь меня, не боюсь ли я Джоя. Но разве Джой не боится огня?
  Взгляд Равноса сверкнул чем-то звериным. На краткий миг он позволил маске человека слететь прочь, открывая облик давно потерявшего большую часть своей человеческой натуры чудовища - расчетливого, опасного и зловещего. Стево подождал еще немного, пока его мимика снова вернулась к нормальному состоянию и легкомысленно пожал плечами, откидываясь на спинку кресла:
  - Вопрос ведь не в том, боюсь ли его я, а в том, боится ли он меня. Мой безобидный вид вводил в заблуждение многих, но, как видите, я существую и процветаю, а те, кто имел глупость недооценить меня - уже не расскажут вам об этом. При жизни я был, как это называется... mafioso. После смерти я возвел в абсолют некоторые истины, бывшие столпами моей жизни. - Он сочно затянулся, искоса поглядывая на Мессера и покивал. - Но вам не стоит беспокоиться, вы - мои гости, а я уважаю некоторые законы. Итак, ближе к делу.
  Пару минут он разбирался с бумагами, попутно пододвинув пепельницу в сторону Мессера. Затем достал какой-то блокнот из внутреннего кармана, нацепил на нос полукруглые очки, сверил время, записал что-то и удовлетворенно кивнул.
  - Итак, моё мнение... Видите ли, я довольно много поездил по Америке, был в разных городах, преимущественно, конечно, Камарильи. Я видел, как они живут, как работает их общество... как работает лексталионис. И сейчас, находясь в Сан-Диего - я ощущаю невидимую руку, ведущую нас к тому же. Как я уже делился с Андре - система единого барона не работает, она сама по себе вопиюще противоречит концепции и смыслу движения Анархов. Наш Status Perfectus безнадежно устарел и требует переосмысления. Никогда не будет истинной свободы там, где правит один. Там, где соблазн столь велик, что сгноит горни самого крепкого древа. Триумвират - как минимум - есть существующая и способная контролировать города система. Настоящий совет равных. - Он вздохнул и покачал головой, почти как человек. - Но к этому еще лишь предстоит придти. Я же вижу, что Тара забыла, кто мы такие. От её власти всё больше веет розами и кровью, Камарильей. Она хочет стать тираном, а если мы не позволили стать тиранами тем, кто много древнее Тарочки, то как можем позволить ей? Увы, этот город ждет война, и я вижу это. Избежать войны невозможно априори. Вопрос только в том, на чьей стороне окажется больше ума, ресурсов и силы. Вы полагаете, что на вашей, мсье Мессер? Но пока что я вижу явный дисбаланс сил в сторону правителя. Надеюсь, вы сможете меня приятно удивить позже. А теперь, когда мы уделили необходимое время осмотру ситуации... чем я могу быть вам полезен?

- Охотиться? В смысле, на людей, чтобы пить их кровь? И, как я понимаю, под благовидным предлогом, иначе бы заявлениями о внезапных нападениях были бы завалены все участки полиции в мире? А потом зализать раны, чтобы убрать свидетельства? - забросала риторическими вопросами, требующими только формального согласия, Катрина Эрвига, - хорошо устроились. До Сексуальной революции вы, должно быть, охотились на разных уличных элементов и в криминальных районах. И на тех, кто не пошел бы в полицию жаловаться.

- И среди вампиров есть полиция и спецназ, - эта улыбка женщины была пусть и горьковатой, но искренней, - и политики. Значит, среди вампиров Сан-Диего, кстати, их много? Среди вампиров Сан-Диего назревает революция, и чтобы это не портило расследование, специальный вампирский агент Ее Величества Джеймс Эрвиг Бонд, - она нервно хохотнула, - берет все под контроль.
- Извините за неуместный юмор, сэр, - посерьезнела она, - что вы хотели рассказать про помощников?

Тореадор посмотрел на Эрвига и кивнул.
- Прошу прощения, - согласился тореадор, наклонил голову и извинился искренне. - Важно, что ты здесь и не в стороне и даже не переоделся. Нет, я не думаю, что ты ушел в сторону, ты пояснил свою позицию, и сказал прямо, что тебе не все равно.

- Кра-кхар, -каррр, - выдала птица, вытянув вперед шею и разинув клюв, будто вопя, в треугольной птичьей пасти возмущенно болтался черный язычок, - Вы чего на людей кидаетесь?! Это домогательство, у меня же перелом перьев! Карраул! А еще защитнички, любимые дети Гайи!
Рука Питера ощущала вес птицы весьма пристойно, больше килограмма, да и ростом была немного меньше полуметра. Правда, она деликатно жестикулировала только одним крылом, иначе вторым лупила бы по аруну.
Да и вообще, пернатое было красиво - не серое с черным, как городские вороны, а глубокого черного цвета, который в солнечном свете переливался то чуть лиловым, то зеленоватым. Когда птица орала, было заметно, что не только язык, но и нёбо было тоже черным. Правда голос был высокий, срывающийся на визгливые ноты.
Выоравшись и выдохнув, ворон переступила по руке Питера, весьма впечатляющие когти осторожно хватались за опору.
- Э-э-э.... извиняюсь....

Сообразив, что приглашать гостей в шатер вызовет новый круг споров, старик споро вытащил из шатра и развернул ковер, положил несколько больших плоских подушек. Хотя и слуга, и хозяйка считали эти предметы повседневными, сложные узоры и краски на ткани могли впечатлить и человека бывалого.
- Имя мое – Тьегриль Джувия, и происхожу я из рода Башхибазаншуран, - улыбнулась красавица, - да не отнимут от нас великие боги своей милости. Прошу вас, устраивайтесь.
И она, подавая пример, грациозно опустилась на подушку. Было тихо, застрекотали в степной траве первые сверчки, потрескивало пламя, очерчивающее теплый круг. Где-то в темноте притаился рыжий монах, основание для отсутствия которого нашел чародей. Ронал почти не обратил внимания, был лишь слегка разочарован, но влюбленным взглядом следовал за каждым движением красавицы. Старик принес из-за шатра роскошный поднос с двумя кувшинами и закусками, и с поклоном поставил его на ковер.
- Вы не представляете, как взволновал меня ваш приход, - вздохнула дама. Когда она села зеленовато-синее верхнее платье легло элегантным полукругом, - Многие дни провела я вдали от родины, в этих холодных землях. Воистину, Западное Сердцеземье полно чудес, которых я не ждала, но не жажда нового побудила меня отправиться в путь. Многие годы мои предки и предки моих предков занимали высокие посты, водили армии в бой, развивали Искусство магии. И однажды соперник одного из моих предков, чтобы получить над нами преимущество, прибег к помощи извне. Уж не знаю, какими путями, но точно не без помощи темных сил, он раздобыл могущественный артефакт, украшенного каменьями идола, который давал своему владельцу советы и помогал магией. Советы те привлекали великое богатство, удачу и расположение самого Сил-Паши, однако они же приводили к рекам крови, исчезновениям людей, появлению нежити там, где о ней и не слыхали. За несколько лет процветающий султанат пришел в упадок, лишь владелец артефакта процветал… внешне. Потому что сила артефакта и его пожирала изнутри. Не буду вдаваться в детали борьбы, семейные хроники повествуют о жестоком конфликте, но одному из моих предков удалось побороть владельца Четырехглазого. Чтобы сила артефакта иссякла, никто более не пострадал от идола, человек которого я имею честь называть своим предком, хоть никто не происходит от него по прямой линии, назвался новым хозяином идола, похоронил его в отдаленной башне, отрекся от родового имени и отправился в добровольное изгнание. Расчет был на то, что если не слушать советов артефакта и не подкармливать его несчастьями от исполнения советов, сила куклы сойдет на нет. И так и вышло, отчасти – шепот идола становился все тише, не достигая населенных мест, а мой предок погиб где-то в этих холодных, пустынных местах…
Тут голова девушки склонилась, будто стебель цветка, волосы, в цвете костра похожие на поток расплавленного золота, упали вперед…
- Прошли годы, все забылось, однако же произошло страшное – хищные искатели приключений вторглись в давно забытую башню. Уж не знаю, что они ожидали там найти, видимо, их привлекла сила охранных заклятий. Но проклятый идол, как он не ослабел, сумел воспользоваться их алчностью, и заставить себя забрать из руин. Наша семья узнала о целой череде несчастий, а когда мы наведались в башню, убедились в правдивости своих опасений. Тут мы допустили ошибку – принялись преследовать искателей приключений, но идол вновь вмешался. Среди прежде дружной команды вспыхнула ссора, и только один из них остался в живых, затем покинул страну. Старшие в нашей семье вздохнули с облегчением, но мы с братом не могли успокоиться, зная, сколько зла может натворить проклятый артефакт.. Отследить его было крайне трудно, но все же я, как наименее задействованная в делах семьи, отправилась вдогонку. Искатель приключений ловко путал следы, но сама природа идола такова, что он оставляет следы. Все мои планы нарушила эта страшная зима… На моей родине зима – благодатное время отдыха от страшной жары, я не знала, как страшны зимы на Севере… что распутица останавливает всякое движение по дорогам… мы отстали почти на месяц. В отчаянии, я решила посетить могилу далекого предка, который отдал все, ради благополучия других. Я искала моральной поддержки, которая могла бы восстановить мою пошатнувшуюся решимость. Но мы с трудом отыскали нужный курган, да и лишь покосившийся камень, на нижней стороне (что бы не привлечь грабителей могил) которого было начертано имя, отмечало место упокоения человека, которым я всегда восхищалась. Я совсем отчаялась. Мне стало казаться, что и я умру тут же, на чужбине, среди холода и людей странных обычаев. Город, который я собиралась посетить в поисках последнего искателя приключений, стал казаться мне ловушкой. В слезах я вознесла молитву богам и духу своего предка, о том, чтобы послали мне знак, как поступить. Представьте же себе мои чувства, когда, проснувшись, я услышала голоса у своего шатра! Возможно, вы действительно ответ на мои молитвы! Ведь когда в здешние города прибывает дворянка из Калимшана, это привлекает много внимания, и владелец артефакта спешит скрыться. И как мне не пришло раньше в голову попросить о помощи кого-то менее заметного, и при том обладающего чистым и отважным сердцем, которое не сможет смутить посулами проклятый артефакт!
Взметнулись рукава цвета моря, обнаженные до локтей белые руки сомкнулись в умоляющем жесте.
- Прошу вас, о благородные герои! Помогите мне отыскать идола, если и не ради бедной чужестранки, то ради всех тех людей, которые страдают и еще пострадают из-за артефакта! Ведь если нынешний владелец перестанет скрываться и осядет на одном месте, идол сможет развернуться в полную силу!

Над горами вздыхала поздняя ночь, звезды казалось, звезды опустились ниже, намекая на скорый рассвет. Дебора Хантер поежилась, плотнее завернувшись в слишком большую куртку, и вернулась к дороге, где свет фонарей заменял ночные светила. Не так, ой не так она представляла себе будущую работу. В колледже ей виделись будущие остроумные и профессиональные статьи, интервью с интересными людьми. Работу в провинциальной телекомпании Дебс воспринимала как короткий промежуточный этап, ступеньку яркой карьерной лестнице. Однако нудные обязанности съедали столько времени, что на собственные статьи не оставалось сил и времени, освещать же приходилось какие-то никому не интересные местные новости, вроде регаты на бочках, открытии нового цеха вторсырья на бумажной фабрике (экология, чтоб ее!) да местных фестивалей. Сегодня Дебс показалось .что она наконец-то ухватила черта за бороду, по крайней мере, новости казались шокирующими. Убийство, точнее убийства, причем кровавые и пугающие ,да еще и связанные с лабораторией по разработке ГМО. Глазами души она уже видела заголовки, о, разумеется, никаких кабачков-убийц. Вся статья на одних вопросах. Можно ли считать происшедшее пустыми слухами? Отчего офицеру полиции, первым прибывшему на место преступление после сообщения о стрельбе, стало плохо? Можно ли доверять сообщениям о полной кошерности продуктов, фирмы, где такое творится? Дебс задавала вопросы всем ,кто ей подвернулся под горячую руку, но местные смотрели как-то странно и спешили удрать, представители фирмы несли подобающую ситуации чушь, тайная надежда, что удастся спровоцировать охрану на грубое обращение так же не оправдалась – охранник выпроваживал журналистов устало, но вежливо, и видно было, что считает все это ерундой.
Можно было сдаться, поехать домой, но будущие лауреаты Пуллитцеровской премии так не делают. Будущим лауреатам пофиг на недовольство оператора и водителя, лауреаты караулят сенсации до последнего… кутаясь в одолженную ворчливым водителем куртку.
Вернувшись к машине, Дебс обнаружила, что сонное недовольство с оператора слетело, как рукой сняло. Он сидел в машине, правда, прячась от ночного холода, но смотрел на мир не заспанными глазами, а искателем камеры, да и огонек на камере горел, казалось, азартным огнем. Водитель тоже уже не дремал, поглядывал скорее с ленивым любопытством. На безмолвный вопрос корреспондента ответил именно водитель:
- Че-то они там забегали. Свет повключали, шевеление какое-то.
Между фургоном и воротами, по направлению от леса к городу по дороге проехала первая машина за несколько часов, пыльный внедорожник.

Рев мотора затих, мотоциклист остановился у обочины, будто стараясь что-то рассмотреть в кромешной тьме. Впрочем, быстро оставив эту бессмысленную идею, он пристроил байк и двинулся от обочины, едва слышно, но очень эмоционально ругаясь. В его протянутой руке болтался какой-то мелкий предмет. Немного потоптавшись, и снова выругавшись, на этот раз погромче, человек вдруг огляделся по сторонам, затем сгорбился, фигура потекла, за минуту выростя до скорченной трехметровой, затем ужавшись. Крупный серый волк с темной полосой вдоль хребта, держа в пасти шнурок, на котором болтался камушек с дыркой посередине, встряхнулся, и принюхался уже по нормальному. Впрочем, кажется, обнаруженный след не очень понравился оборотню, судя по вставшей дыбом шерсти и загоревшимся злыми огнями глазам. В два текучих движения спустившись вниз, волк уделил полминуты времени валявшемуся на дне оврага трупу человека в форме. Коротко рыкнув, волк выбрался назад, только камушек мотнулся на шнуре, через минуту взревел мотор байка, уносящего уже вновь человека туда, где звезды на ночном небе затмевались огнем города.

Джезебел бежала по лесу, на голову опережая состайников и чувствуя, как кровь поет от радости. Единственным, что портило аруну настроение была вторая стая и ее альфа, двигавшиеся параллельно. Молодняк докладывал, что у лесной избушки в притаились всего двое-трое Танцоров, и Джезебел была недовольно, что на такое дело послали целых две стаи. Другое дело, что сегодня ночью Старый Ворчун Энгус явно был в деловом настроении, и попадаться ему под руку, возражать, и даже говорить более пары слов было бы неразумным. И потому – две стаи серыми тенями стелились по лесу от точки переброски. Леди Омута умела открывать Мосты по всем озерам, речкам, ручейкам, принадлежавшим к здешней озерной системе, но эти мосты всегда открывались у воды или прямо в воде, так что до точки, где Танцоры думают, что сидят в засаде, а на самом деле их самих ожидает сюрприз, приходилось поработать лапами. Ну, посмотрим, кто первый!

Ручей весело сбегал с гор и весело скакал по порогам, на встречу с другим ручьем, а затем с озером. Он то ловил отсветы звезд, будто улыбался в ответ небесным огонькам, то снова нырял в лесные тени. Но вот вода зазвенела девичьим смехом, заметались звездные сполохи, послышался вздох, и одна за другой прямо посреди ручья стали одна за другой появляться темные тени. Человеку было бы по колено, но если появляющиеся и были людьми, то только в свободное от исполнения обязанностей время. Сейчас же воины Гайи готовились к схватке. Только последняя из них сохраняла человечий облик, но и она не проявила ни малейшего неудовольствия, оказавшись в воде. Впрочем, речь ее больше напоминала рычание, хоть скорей деловое, чем раздраженное.
- Они сказали – ближе к вершине холма. То есть, еще метров двести вверх, точка выхода скорей всего у трех столбов.
- Идти тихо, постараться не спугнуть. Хезер-рья, держитесь за нами.
Повинуясь команде, группа бесшумно двинулась вверх, к точке, где по сообщению стаи молодых Гару должен был открыться лунный мост.

Задерганный за ночь помощник шерифа устало отпил кофе из крышечки термоса. Всю ночь он направлял своих братьев Гару куда нужно, других своих – подальше оттуда, где им быть не нужно, получал и переправлял сообщения. Под утро он был бы очень рад просто и откровенно испытать радость битвы, встретить врага клыками и когтями, но… Кто-то должен делать и то .чем занят он. Вот уж действительно, если перед септом вдруг встанет проблема что нечего делать, то решение найдено заранее – отправить этот молодняк с каким-нибудь пустяковым заданием. Работой будут обеспечены все, по уши и надолго. Хоть бы эти бдительные раздолбаи выбрались из заварухи живыми, а шрамы… чтож, без дырок в шкуре уму-разуму не научишься. Сам это испытал, на собственном опыте.

Эванс допил отвратительный растворимый кофе, купленный из окошка автомобиля, и вздохнул. За полночи ему удалось более-менее восстановить в уме картину происходящего. И хотя в памяти зиял провал (неужели действительно отравление так подействовало?), он уже представлял свои дальнейшие действия. Наособицу среди картин прошедших нескольких дней стояли фигуры молодых ребят, почти подростков, встреченных им сегодня в лесу. Они не шли из головы, отчасти потому что появление в таком месте было само по себе странным, как и они сами. Опытный детектив хорошо умел читать социальное положение и отчасти характер людей по манере одеваться и двигаться, эти же ребята ставили его в тупик. Но дело было не только в этом, от них исходил такой заряд жизненной энергии, что просто держись. Ладно бы один такой, но целая компания…? Эванс вздохнул, и повернул ручку рации – сегодня ночью он предпочитал слушать переговоры разных служб.

Так и есть. Бесполезно сейчас гадать, где и какой конец удалось вытащить на свет утратившим свое предназначение Гару. Важно – они уже здесь. Правда, судя по всему, не все. Проехав не останавливаясь мимо ворот Коултон брозерс и фургона телевизионщиков, он остановился через улицу, спокойно прикидывая, кого из подвластных ему духов можно задействовать чтобы оценить ситуацию. Невидимая обычному глазу тварь, похожая на вороний скелетик с крыльями птеродактиля, взлетела, и тяжело хлопая крыльями, но весьма быстро, направилась в сторону лесной избушки.

Когда Мег подала голос, ребенок на другой стороне заворочался, жалобно застонал в руках Питера. Просыпалась струйка бесценного живого праха из рук Шустрого. Замер Тарик, а Илена почувствовала, как идут буграми мышцы спины. Девушка пела что-то, вовсе не предназначенное для голоса торопливых живущих, но не ее голос заставил всех замереть. К голосу теурга присоединился тот, другой, наполняя жалкое подражание истинной силой. Кости собравшихся на поляне вибрировали в тон этому голосу, и они не сразу заметили, что Мег испуганно смолкла. Напев теурга был тревожным, но не несущим гнева, а голос, раздающийся со всех направлений сразу гудел болью и яростью, готовой сокрушать, дробить хрупкие кости маленьких созданий, бить в щепу деревья, сносить все то, что примостилось на коленях спящего великана, забыв, что даже терпению камня бывает предел... Струйка праха из руки Шустрого издала неожиданно длинное шуршание - в открытом люке более не закрывал проход молчаливый камень.
Бесполезный люк, упирающийся в кость этих гор открыл свое истинное предназначение. Перед изумленными Тариком и Шустрым в Умбральном доме в камне открылась щель - опасно узкий проход, похожий на старую глубокую рану. Камень чуть заметно подрагивал, в такт смолкающей песне.
Хранитель выполнил свою миссию.

Мег даже не очень успела испереживаться, что рассказала о путанных делах Мутантов впервые встреченным Гару, да еще и из Солнца (а ведь Умеющий притворяется слепым, глухим и недоразвитым ровно до того момента, когда дерьмо попадает в вентилятор). Тем более, что у эмоционального теурга вечно все на лице написано, вон, все все с ходу поняли. Что вообще творится в этом лесу?!
Через минуту, увидев ответ на свой невысказанный вопрос, Меган почувствовала, что у нее подгибаются ноги. Она помнила эту поляну, была здесь весной с учителем. Помнила, как уходили в вышину стройные стволы, гордо неся священные охранные глифы, какой торжественный сумрак царил у подножия, где, под благословленными камнями спали и видели сны хранители леса. И сейчас, глядя на оскверненную поляну, под взглядом отступившего в тень последнего хранителя, Меган вдруг поняла, как чувствуют себя аруны, срываясь в кровавую пляску. Где-то в глубине родился и ширился, требуя выхода, гнев, грозящий разнести все в клочья, с трудом найдя выход в коротком, яростном вое. Голос Поющей Воды даже не превратилась по-настоящему, вскинула голову, и вой, хоть и вырвался из человеческого горла раскатился по Умбре.

Когда девушка повернулась к нежданным союзникам, ее глаза были полны слез, но она чувствовала в груди опустошение и странную легкость.
- Кто.. Кто это сделал? Это была священная поляна, еще со времен Кроатан, здесь каждый поворот года проводили обряды в честь духов-хранителей, я и шла выказать почтение, меня учитель отправил. Что же я ему скажу? Ведь весь лес же теперь может заболеть, он был силен пока в глубине спали хранители. мы же были здесь, не позже апреля, все было в порядке. Кто мог такое сделать?!
Тут взгляд девушки расширился, судя по всему, она посмотрела на ту сторону.
- Это было сделано намеренно, - голос глухой, как бы отсутствующий, наплыв эмоций слишком силен, и потому эмоции отодвинты, открывая понятное разуму, - сперва осквернение на той стороне, чтоб ослабить глифы, потом здесь... Чтобы убить или растревожить спящих на поляне...