Голосование пользователя

Век пятый эпохи первой

Душе пушинкой
Лететь ли вместе с ветром
Решит катана.
Но мужественен взгляд
Пред боем самурая.

Путь Олайра.

Олайр много ходил по пустынным землям Хииро, гостил у сестры своей, созерцал мудрость ее творения. Он любил начинать творить весной, ведь именно с этого момента начинается новый цикл бытия. Вот и в этот раз, ранней весной медитировал он под ветвями цветущих сакур и аппуры, набираясь вдохновения, тогда как силы божественной было у него предостаточно.

Выбрал место подходящее Олайр (24.15) и пустил через себя вихрь потока божественной силы. Он напомнил недра земли металлом чудесным маигару (がる), был он легче воздуха! Так кусок руды с небольшим количеством примесей миагиру падал на землю медленно, как пушинка. А сплав с равными долями железа и миагиру парил бы в воздухе, а с увеличением доли миагуру – стремился бы взлететь! Наполнял недра Олайр миагировой рудой все сильнее, и поднимал кору, образуя горы. Понимающая сила залежей чудесной руды вырывала целые острова и уносила их ввысь, образуя целые архипелаги, парящих на разной высоте островков.

Поднятые земные пласты и воля Олайра создали здесь множество родниковых ключей, что образовали озера на вершине плато. Отсюда брала свое начало великая река Коген (高原), что текла далеко в глубь Хииро. Также недра богато наделил Олайр, покровитель металлов, месторождениями - меди, олова, железа, серебра и золота. Бережно засеял земли эти бог растениями и заселил животными.

Склоны плато густо заросли хвойным лесом высоких фуматсу, лиственными натто с орехами, оку с массивными стволами, сребролистными каеде с красной древесиной. Правда на летающих островах все больше можно найти небольшие горные асакуры, ааппуры, асерри и каеде. Растет здесь и железное дерево тетсу (鉄), что корнями набирает в себя металлы из богатой рудами почвы. Древесина тетсу настолько крепка, что поддастся только топору или инструменту из мисуриру. Также прочностью металлических руд наливается вьющийся дойо, что сплетает и соединяет парящие острова. В лесах тут множество сортов ягод бийри, что цветут и плодоносят поочередно почти весь год. Само собой, в этих землях прижились и асими, и таке.

В горное озеро запустил Олейр разную рыбу, в том числе оиру и паику, из озера они расплодились по всему течению реки Коген. Здесь порхают между цветами, опыляя их, десяток разных видов чьо, у всех разный рисунок крылышек. Шкурка обитающих здесь роттенов и анеко особенно хороша и ценится значительно. Есть здесь и дикие стаи ину. Для сару на парящих островах, соединенных дойо, настоящее раздолье, их расплодилось тут сверх всякой меры. Еще острова могут похвастаться пестрыми птичьими базарами, кого тут только нет: и любящие воду курены и аширу, лесные красавцы кижи, ночные фукоро, парящие фуруко и фаши. Настоящими же королями парящих островов являются грозные гурфины, что обитают крупными прайдами и охотятся стаями.

Продолжил Олайр творение лесами Мори, что хорошо разростались в умеренном климате. На берегах великой реки Коген (22.13) и (19.17) засеял он растения и завел живность, не наполняя недр и не меняя ландшафта. Леса эти были достаточно густыми, были в них высокие хвойные фуматсу и лиственные орех натто, ветвистый оку, сребролистый каеде. Реже встречались рощи сакур, аппуры и серри. Также росли тут разные ягоды бийри, что цвели и плодоносили в разное время теплого времени года. Встречались тут и асими с таке, но последний был мелковат. Росло здесь множество грибов, в том числе сытный и полезный шитаке.

В водах великой реки Каген, ровно как и в маленьких речушках и озерах, плодились рыба и раки, в том числе оиру и паику. В чаще порхали в своем танце хороводами пестрокрылые чьо. Жужжащие насекомые ка любят полакомится нектаром или кровушкой животных. В лесах Мори живет множество роттенов, анеко и сару. Ночью воем на луну дают о себе знать стаи диких ину. Шика с ветвистыми рогами и хитсу с витыми пасутся в этих лесах большими стадами. Не так много здесь птиц, как в парящих островах, но ночных фукуро, красавцев кижи, юрких фуруко можно встретить в достатке.

Жизнь в Йосаи.

Между тем, Микото жил среди беазу в Йораи, от имени Олайра правил он храбрым народом. Год за годом приходили беазийцы в Йораи почерпнуть божественной мудрости в Сенши-но-мичи, спросить у Микото толкования обретенной мудрости. Один за другим признавали сёгуны беазийских родов мудрость и власть первого-из-первых-беазу, и присягали ему в верности. Так год за годом объединились все беазу вокруг Микото и Йораи. В день, когда последний сёгун принес клятву верности, заложен был Великий храм Исэ, и сердцем его стал алтарь с книгой Сенши-но-мичи.

Рассказывают беазу легенды, что было великое противостояние на Небесах – битва меж великим воином Олайром и покровителем смерти Даэром. И длился их поединок три дня и три ночи, тогда был ранен Даэр и бежал. Но злобу свою и горечь поражения воплотил он в Порчу, что послал на народ беазийцев.

Предупредил Олайр через Микото и жрецов детей своих о грядущем испытании, и искали они ответов о том, как побороть Порчу в книге Сенши-но-мичи. Хоть и ждали Порчу, но ее проявление ужаснули молодой народ. За неделю прогорал и стар, и млад - погибал в кровавом беспамятстве, и уносил на тот свет с собой близких.

Сенши-но-мичи и жрецы Олайра помогали беазийцам справиться с заразой. В Йораи было освоено знание Знахорства – беазу ворожили, использовали лечебные травы, отвары и бальзамы для борьбы с Порчей на ранних стадиях. Микото с учениками учил беазийцев новой технике кунг-фу – лечебным медитациям. Разум и дух верховны над телом и плотью, техника лечебных медитаций позволяет направить внутренние силы на лечение болезней и ран. На ранних стадиях при ее помощи получалось исцелиться, на поздних облегчить страдания, сохранить разум и предотвратить заражение других беазийцев.

Чтобы Порча не распространялась, умерших сжигали. Когда же эпидемия прошла, обычай сжигать умерших остался, как напоминание о тех днях.

Описания:

Миагуру, парящие острова

Мори, леса умерянного климата

Вот и всё. Можно считать – готово. И вполне себе ничего вышло. Хотя бы стало чисто. И клей убрался и ещё много чего – что не убрали с прошлого занятия. Убрав палочку в карман, Мэрилин грустно вздохнула, смотря на стоящий столбиком ботинок Локонса. Пусть профессор и был «Тем самым», как он сам писал «Неповторимым и единственном в своём роде» - но что то в стройную, красивую, обильно посыпанную конфетти картинку происходящее складываться упорно не хотело. Неужели он сам не мог выбраться из этой лужи? Не хотел? Или же всё таки…не мог?

Быстро перемигнувшись с Томасом, Мэри хотела было сказать ему что-то…Но не успела – над ухом уже звучал звонкий и весьма самодовольный голос профессора. И хотя по его словам всё это было спланированно специально – но что то не сходилось. Чего-то не хватало. Девушка решила не разбирать – чего. И так уже было слишком грустно и обидно. Пожалуй, даже чересчур грустно и обидно. И от теста. И от того, что заклинание, вроде как и сработавшее и правильно произнесённое – осталось без внимания Локонса. А ещё в конце года придётся как то сдавать СОВ. Грустно, в общем. За этими раздумьями Мэри и не заметила, как упала на первое попавшееся свободное место.

Между тем – происходящее в конце кабинета становилось весьма и весьма интересным. Речь шла уже об автографе Локонса, который он с удовольствием дал. И роспись на листочке вероятно, была необычайно ценной. Глаза Ричарда по крайней мере, именно об этом и говорили. Как будто ради этого он забыл вообще обо всём. Так, что там дальше по расписанию…Достав из внутреннего кармана мантии маленький листочек, Мэри сверила записи с тем, что показывали большие волшебные часы в кабинете. Прорицание, значит. Но на прорицание она не записана. Значит – куча, просто огромное количество свободного времени. Хоть что то хорошее. Но одного времени мало, надо как то его провести. Улыбнувшись, она задумалась. Хогсмид…не, отпадает. От Филча мало ещё никто и никогда не получал, всем всегда хватало. Хотя с другой стороны…Оторвав кусочек от бумажки с расписанием ( Флитвик будет качать головой и спрашивать «Мисс Эртон», что она делала с зачарованным и выданным им листком, но ладно), Мэрилин, прошипев что то, попыталась привлечь внимание Томаса, сидящего не особо то и далеко. Может, он придумает, чем заняться?