Голосование пользователя

GR старался сдержать боль и зажать рану одной рукой.. прошипел:
- Не убивайте.. пууусть жиииивёт...
- Кто-нибудь, пе-пе-пе-редавите рану.. поищите по ко-комнате.. если это кхо-кхо-мната охраны - должна быть аптечкха... - глубоко дыша произнёс он.
.. губы его шевелились - он тихо напевал под еле различимую мелодию:
You seem so far away
though you are standing near
you made me feel alive
but something died I fear...

So when you're near me
darling can't you hear me
SOS
the love you gave me
nothing else can save me
SOS...

Свое новое прозвище MJ услышал с трудом, его сильно донимали головокружения, головная боль, и тошнота.
- Даже мистер, вот как, - сказал он. - Коффи, звучит как кофе.
Он явно оценил шутку с легким оттенком расизма. Может быть Бендер так назвал его намеренно, а может быть это просто совпадение.

Страх. Единственное, что сейчас ощущала девушка. Некоторое время ее голову переполняли вопросы, но страх перед неспособностью осознать ответы да и вообще само существование себя сместил любопытство на второй план.
Может это сон? - подумала она. - Сейчас я проснусь и...
Еще одна волна страха накатила азиатку, заставив глаза нервно бегать,а руки дрожать. Голос с соседней кровати вывел ее из этого ужасного состояния, но ощущение страха еще долго дергало ее сердце.
Некоторое время она не знала, что и ответить, но тут раздался второй голос, тот самый, что проникал в самые глубины твоей души. Видимо оттого, что он был каким-то... ненастоящим.
- Я не знаю, - коротко ответила она.
Голос показался чужим и до боли знакомым одновременно. Ей ужасно хотелось вновь вернуться в состояние покоя, поэтому, поднявшись с кровати она направилась к шкафчику с шприцами. Но на полпути остановилась от все того же страха. Она повернулась осматривая других, возможно таких же бедных, потрясенных страхом людей. Она ждала их реакции.

- Сложно сказать. Хочу отметить, что это непростой вопрос, и задан он крайне вовремя. Существа эти малы ростом и представляются мне весьма слабыми по одиночке, и посему, как и любые подобные им недомерки должны отличаться хитростью, коварством и большой численностью, чтобы выжить в столь жестоком мире. Извини, если своими словами я тебя задел - тифлинг сделал пазу, будто прислушиваясь к чему-то, после чего продолжил - однако вижу в их поведении я некое подобие страха перед нами, что очевидно, но не исключено, что за тем скрывается хитроумная актерская игра. Смотри - здесь мы наблюдаем два племени различного происхождения, а именно рептилоидов, чьим не по праву благородным языком владеет наш друг эльф и теплокровных гуманоидов, с коими может изъясняться наш бард. Тот факт, что столь различные существа нашли общий язык и решили объединиться в одном поселении указывает на их благоразумность и на мудрость их вождей. Однако представь, что они узнают, если еще не узнали о гибели того гоблинского отряда? Сможет ли в них взыграть чувство мести? Или они были врагами, ведя среди этих лесов свои жалкие войны? Ответить на эти вопросы в данный момент мы не можем, но одно я скажу точно - если мы все одновременно будем придаваться сну, весьма велик риск впоследствии обнаружить наши имена в Книге Мертвых. Мне представляется разумным в силу всего вышесказанного выставить дозорных во время нашего сна, но нужно это сделать это настолько тонко, чтобы не оскорбить чувства маленьких хозяев.

Маг перевел дух, после чего продолжил монолог:
- Очевидно также то, что неким подарком мы задобрим этих существ. Здесь весьма важно правильно его преподнести, не оскорбив им сих тварей. Хотя я не исключаю факт самоличного взятия в подарок части нашего оружия, что было бы неприятно. Этот вопрос следует обсудить с Зелгадисом и Лиалиром, и пусть эльфийская кровь поможет нам. Таково мое мнение по данному вопросу, однако мне крайне интересно знать, что ты увидел за оградой и как оказался в столь печальном положении?

Только заслышав запах, Велиан мелко затрясся, он уже знал, какой будет картина, мертвец, еще один мертвец. Но, даже зная это, он не мог сопротивляться безудержному страху, заставившему его сознание застыть как студень. Сам того не осознавая он присел, прочел те строчки вслух и удивился. Голос его был как в тумане, такой приглушенный, а запах мертвечины такой резкий. Он даже не удивился, осознав себя уже в камере. Сильно болело голова, тошнило, тому были причины, в соседней камере. Все равно даже, несмотря на это, хотелось дальше лежать и забыться от всего этого мира, забыть и полицейского-убийцу и бумагомарателя со стажем и весь этот гребанный мир! Так кто же его снова поднимает, схватив за шкирку, опять этот полицейский!

“Что ему надо, зачем он снова повел меня? Неужели!? У него в руках пистолет, а здесь все эти странные вещи. Фараон уже убивал, и потому хочет казнить меня, а сам, схватив журналюгу в заложники, рвануть из города, пока здесь эти странности. Нет! Ему не нужны свидетели, точно, он прикончит и меня и журналюгу, а сам скроется, ведь полицаи то мертвы, ему точно поверят, а он продолжит убивать людей, ради своего удовольствия, как он прихлопнул и своего дружка!”

Вдруг щелкнуло, наручники ослабли. Ну что же, вот он видимо и конец, чего уж тут прятаться, хоть ноги и дрожат в коленях, а на спине испарина.
- Ну что же, кончай быстрей начальник, - а голос как дрожит, боится смерти, видно, что боится, - ты только того не кончай, это я бы сдал тебя, а его ты можешь и просто припугнуть, что дружка своего вальнул.
Закрыв глаза он, молча, ожидал, трясясь всем телом от безудержного страха.