Голосование пользователя

- Верь во что хочешь. -
Пожал плечами Готрек, отвечая воину, пока отряд шёл по улицам мертвого города.
"А ведь он прав. Он-то всего лишь солдат. Это я капитан - вина моя, не его. Как знать, может это из-за моего недосмотра он погиб... Ладно, все равно нет смысла просить прощения - от мертвеца его не получишь."
- Прорываемся в дом, вы со жрецом первые, за вами колдун. -
Дварф всмотрелся в изуродованные тела, движимые в жестокой пародии жизнь.
- Вот этот с копьём - приоритетная цель для атак. -
"Иронично, что эти твари будут драться с большей яростью, если у них осталась хоть толика воспоминаний. Ведь это из-за нас они были прокляты..."

Ступая по мертвой земле, Нерон начал придаваться воспоминаниям о том, каким мир являлся до наступления Тьмы. Да этот мир не был идеален, но хоть изредка в нем чувствовалась живость и спокойствие. А сейчас все что он мог ощущать это чувство опасности исходящая буквально почти от каждого малейшего движения или шороха, которые он видел и слышал в этой прогнившей земле.

Из раздумий его вывел диалог его товарищей. Из диалога он понял, что мнения Севатара и Матеуша разделились, в то же время Лита по своему обыкновению, была довольно хладнокровна и бесстрастно оценивала всю информацию и из этого, принимала наиболее безопасный вариант в данной ситуации.

Решив вмешаться в диалог Нерон произнес:
- Я больше склоняюсь к идее Матеуша, хоть это может быть и более опасный вариант из тех которые стоят перед нами, но все же если нам действительно придется возвращаться, тем более возможно в попыхах, то лучше избавится от этой твари пока мы не ограничены жёсткими рамками по времени. Но если Севатар считает что нам стоит просто проигнорировать это существо и пойти вдоль скал, то я не буду перечить его решению.

- Да, мир уже не тот, что раньше - Тайк проговорил это с какой-то лёгкой грустью, осматривая деревья по пути - это уже не просто спуск в бездну. Её мы хотя бы не должны были очищать. Сколько же нужно будет людей, чтобы привести мир в порядок, даже если мы все это остановим.
Высказав мысли в слух он снова замолчал, слегка прищурился, всматриваясь в кроны, а затем вернул все внимание на дорогу. Благо к этому моменту лес слегка отступил и показалась новая постройка, которая уже не выглядела так ужасно.
- Либо здесь есть люди, либо есть запасы, - сказал он после пары секунд оглядывания внезапного жилища, - к тому же это хороший знак. Мало кто будет селиться в далеке от поселения, так что основной массив домов должен быть меньше, чем в дне пути. А значит нам хватит камней даже если мы осмотрим здесь все вдоль и поперек.
Решив, что сказал достаточно Тайк уже было направился в сторону домика, как остановился и обернулся на товарищей - их мысли могли отличаться, а командиром, пока ещё, являлся именно дворф.
- Что скажешь, Готрек? - Олоун слегка улыбнулся и потер плечи. Кажется в дом ему хотелось ещё и потому, что там не будет этого треклятого ветра.

Все же вот она. Отправная точка. Просто и ясно. Так вышло что после перехода в Осколок Матеуш пришел в себя первым. Да и само перемещение друиду представлялось как-то иначе. Единственное с чем удавалось сравнить недавние ощущения, так это случай, когда Матеуш по своей неосторожности целиком упал в зимний водоем, в котором вода вот-вот должна была обратиться в лед и скорее напоминала кисель из мелких льдинок. Только случись это все без обжигающего холода, тогда может капельку и походило бы. Хотя, подумав второй раз он решил что это чувство все же не с чем было сравнить.
Первым делом друид убедился что его ценная ноша все еще при нем и так же тяжела как и ранее. Следом оглядел своих соратников, которые, похоже, делали то же что и он сам, оглядел и лампу что уже во всю переваривала свои первые солнечные камни. И только тогда взор друида направился на изучение нового окружения, которое показалось ему тихим и безмятежным. Несмотря на произошедшие перемены обстановка оказалась не такой уж и враждебной, но что-то неуловимо изменилось. Не в лучшую сторону. По какой-то неведомой причине к Матеушу приходила смесь легкого недовольства и тоски.
- Чудно тут. – взяв длинную паузу он спросил. - Все пришли в себя?

Севатар спокойно отнесся к просьбе Архолла и без лишних вопросов встал в круг. Когда ритуал начал действовать, убийцу не удивила окутавшая его боль, разве что яркий свет явно был не приятен его глазам, привыкшим ко тьме. Он стоически переждал ритуал, с силой зажмуривая глаза, и почувствовал приятное тепло растекшиеся по его телу, ознаменовывая возвращение его былой силы. Однако он ощутил что-то не ладное. Убийца подвигал своей рукой и почувствовал что она не достаточно сильна. Раздраженный этим фактом, Сев выругался про себя. Убийца был не тот что раньше, его тело все еще было слабее того что было раньше и этот факт очень раздражал Севатара, а последующие слова оракула лишь подтвердили этот факт. Однако вслушиваясь в слова дальше, Сев задумался:
"Орден пал... как и любая другая власть? Черт..." - с этими мыслями убийца заметно помрачнел. Разочарование окутало его, но оно никак не проявилось на лице.
- Значит, мы проиграли, орден пал. А тьма начала свое распространение дальше? - сказал с серьезным видом Сев. - Звучит как начало анекдота. На колу мочало, начинай сначала... - с досадной усмешкой, продолжил он. - Как я понял, орден решил собраться и провести свой крестовый поход в бездну, ударить всеми силами в бездну. Но не смог выдержить и пал, а мы, те не многие, кому удалось спастись. - прохаживаясь к скамье и садясь на нее, предположил Сев с непринужденным выражением лица.

Когда оракул начал отвечать на вопрос других членов ордена, миска в подрагивающих руках уже была пуста. С каждым новым словом говорившего окружающие Матеуша события становились все более податливыми его восприятию. Услышав приказ оракула, друида одолел сильный страх, что гнездился склизким холодом в его внутренностях. Придавая себя клятве бороться с бездной, ты думаешь только о том, что победишь и выиграешь, или о скорой смерти. Но всегда существуют альтернативные последствия. И тревога перед тем чтобы потерять все нажитое, весь жизненный опыт своих лет, оказалась намного сильнее страха что приходит перед кончиной. Но вот уже опасения друида начал затмевать вид видений, буквально представших у него перед глазами.
Неторопливым движением руки друид прикоснулся пальцами к своему виску, словно надеясь, что это поможет ему сосредоточиться и осветлить его прохудившуюся память. Помедлив еще немного он ответил с едва заметной ясностью в глазах.
- Я Матеуш, Сын Халама, Сына Иолента. Я помню как родился на берегу быстрого ручья и как стоял у него уже не будучи молодым. Помню как рос, учился и защищал то во что верил. Но дальше… Дальше моя память начинает путаться. Я отчетливо вижу перед глазами своего отца, свою мать, вижу разных людей, но не помню их слов. Помню как лазил на каменистый склон, шагал по тайным тропам. Но в попытках разыскать подробности вижу только размытости. Несколько своих лет я отдал служению в Мрачном Завете, встретил множество битв, как в авангарде, так и среди жрецов. Я тот, кто слышит волчьи мысли и тот, кто направляет птиц, но думается большее сказать мне не удастся.
На этих словах Матеуш и затих, а его блестящие глаза тускнели, вместе с тем как поток его речи приближался к концу. Однако в действительности помнил друид и другое. Помнил что четверолапые дали ему второе имя: «Дагда» что означает «Пьющий воду из лап», а после дали и третье: «Охранитель Тахаи» в честь битвы в которой встретились волки, люди и порождения бездны. Вспомнил друид и всех женщин которых любил, но не смог вспомнить как любил. Помнил и как шагал по дорогам, протоптанным феями. Однако слишком многое он забыл. Теперь пытаясь прийти к осознанию событий прошлого, ему было понятно не все, и спросить об этом ему больше было не у кого. А то что у него осталось вероятнее всего навсегда останется покрытым пеленой мрака. Поэтому он молчал.

Лита полностью замкнулась в себе, потупив взгляд и ухватившись за плечи руками. Её беспрерывно трясет. Сейчас её тело выглядит ужасно. Израненное, переломанное, замотанное бинтами. Но хуже всего - голова. Голова замотана так, что один из её глаз закрыт. Она чувствует кровь, проступающую сквозь бинты. Нечто там, внизу, ударило её по голове. Воспоминания туманны и неясны. Она помнит тьму. Помнит боль и когти Бездны. Помнит какие-то обрывки жизни, но не саму жизнь. Такое происходит с ней впервые. Она всегда считала свой разум храмом, на который она может положиться. Но сейчас... Её мозг был поврежден. Впервые за многие, многие годы она не слышала чужих мыслей. Да что там? Она с трудом слышала даже свои собственные. Любая попытка вспомнить хоть что-нибудь детальнее отдавалась жуткой болью и треском в голове. Взор мутнеет, не хватает воздуха. Но каждый вдох приносит не облегчение, а лишь новую, огненную боль, как будто она вдыхает горячий, ядовитый пар, обжигающий её легкие. Она часто закашливается и видит, как капельки крови выталкивает потоком воздуха из её рта.
О использовании своих способностей сейчас не могло быть и речи. Они требовали максимальной концентрации сознания. Возможно, она уже никогда не сможет использовать их. С одной стороны, когда-то она часто мечтала, чтобы голоса в её голове затихли. С другой, сейчас мысль остаться бесполезной пугала её до глубины души. Поэтому Лита даже не пыталась говорить ничего. Не то, чтобы она смогла, даже если бы захотела. Состояние её горла и общий упадок сил не дали бы ей шанса.
Эльфийка просто наблюдала за тем, что их окружает, максимально расслабляя голову и медленно пытаясь вспоминать то, что видела, слышала и читала. О трех богах, оракулах и ордене. О тьме и свете. О Аболайте и Мрачном Завете. О себе самой. Об окружающих. Любое сохранившееся воспоминание сейчас было настоящим сокровищем. Возможно, оно поможет собрать по кусочкам её разорванный разум.
Услышав предложение оракула, Лита издала какой-то звук, между мычанием, ухмылкой и кашлем. Пить хотелось жутко. Но она могла подождать. В конце-концов, даже в таком состоянии, она не животное, которое ринется за водой, едва увидев её. Псионик осторожно присела на край скамейки. Обхватила себя руками и продолжила неспешно собирать свои воспоминания, ожидая, что будет происходить дальше.

– Как знаешь, старик. – Не торопясь ответил Джень. – Мешать тебе не буду. Но и слова твои запомню.
Это было последним, что Джень сказал Адгарду, лучника явно больше интересовал призрак. Перейдя на другую сторону костра Джень опустился на одно колено, прислушиваясь к ощущениям собственного тела. На что оно так отреагировало? А заодно поднял кристалл Эддрика, пытаясь понять, что же тот собирался сделать с духом. Только кристалл этот на духа не наставлять, напротив, наставить на мертвого некроманта. Пусть сам, паскуда, получит то, что пытался сделать другому.
– Расскажи о Фарли, Лейт. Расскажи о Фарли. Куда мы с ним ходили?
Так и разговаривают с умирающими. Если человек едва реагирует на происходящее, то спросить его о чем-то знакомом и приятном может помочь. Светлые воспоминания иногда приводят в сознание ненадолго, и готовящийся перейти найдет в себе силы сказать о своем последнем желании связно. Впрочем, сработает ли это с уже умершим, Шань нее был уверен.

- Боюсь, длительное пребывание в тумане может привести к повторной амнезии... то есть, потере памяти, - высказал своё мнение Эддрик, неуверенно посмотрев в сторону выхода из пещеры. - Не просто так же нас называют "туманными", верно? Так что, собирание хвороста - дело опасное. Но да, без него костёр погаснет. Похоже, он играет роль не просто источника света и тепла, но и защиты от... всякого. А насчёт Других, возможно, Вы и правы, почтенный Адгард. Хотя, мне почему-то кажется, что те люди вовсе не собирались нас бросать. Иначе, они бы тут всё выскребли подчистую. Скорее, просто не смогли вернуться. Возможно, не успели засветло и на них напали "ночные твари"? Или угодили в туман и потеряли память? Кстати, я думаю, их нет уже несколько дней. Лейт ведь, на самом деле, вовсе не был стариком. И фрукты нам в руки клали ещё свежие.
Эддрик замолчал, присел на нары и задумчиво посмотрел на костёр. Его тайна манила разгадать её.
- Нам нужно найти хижину ведьмы. Если она всё ещё в здравом уме, то сможет рассказать нам, что тут происходит. А ещё надо найти то здание, что мы видели в пламени.
Внезапно, Эддрику пришла в голову идея одного эксперимента. Для этого, чародей собирался взять одну из щепок и осторожно поджечь её от костра. А затем, отойдя в сторону, понаблюдать за пламенем уже на кусочке дерева. Раз уж огонь магический, то, возможно, топливо ему не сильно-то и нужно. Колдун намеревался проследить, как пламя пожирает одну сторону щепки, затем послюнявить пальцы и схватиться за уже прогоревшую часть и дать возможность догореть тому, что осталось.
Если предположение окажется верным, пламя не погаснет. Ну, а если нет - невелика потеря. Одна щепка, разве что.

Однако, эксперименту не суждено было сбыться. От мертвеца внезапно послышалось шипение, а затем, к вящему ужасу парня, труп стал разлагаться, будто в него кислоту закачали. Эддрик побледнел и отошёл от мёртвого подальше, к самой дальней стене. Нервно сглотнув, маг пытался понять, что происходит. Животное нутро вопило о необходимости бежать отсюда без оглядки. А человеческий разум, напротив, приказывал оставаться на месте и продолжать наблюдение за необычным явлением.