Голосование пользователя

За миг до вспышки. Мгновение. Боёк с силой бьет по капсюлю. Взрывающийся капсюль воспламеняет порох в запальной трубке. Огонь молниеносно и неотвратимо приближается к детонатору, а смерть тихой и незаметной тенью нависает над бородатым русским и Доком, стоящим в исступлении во мгле темных коридоров метро. Взрывчатое вещество детонирует, неудержимая сила ускоренного окисления вызывает разрыв корпуса осколочной гранаты, происходит оглушительный хлопок: десятки, сотни осколков разлетаются во все стороны, встречая слабое сопротивление в виде мягких тканей, внутренних органов, костей, мышц, глазных яблок и половых органов. Всё.
Маленькая вспышка обрывает жизни, оставляет рваные нитки, лоскуты, взвесь едкого дыма и поднятой от взрывной волны пыли – писк в ушах заставляет морщиться и тупо водить головой из стороны в сторону, приложив к голове грязные ладони в перчатках с обрезанными «пальцами».
Осознание приходит быстро. Всё. Кончился Док, кончился Бородатый. Это война. Война – суровая штука, вещь страшная и зело противная, но воистину человеческая. Воевать могут только люди. Животные дерутся. За самок, за пропитание, за жизнь.
Человек воюет. За фальшивые ценности, за никому ненужные территории, за «просто так». Человек глуп и невежественен. И в этом его проблема.
Человек умирает. Лежит, изуродованный осколками, маленькими трехграммовыми кусочками металла в своих легких, в желудке, в коленях, в мышцах. Ему сложно передать всю гамму сильных эмоций, обуревающих его в данный момент, и всё, что он может сделать – выдавить предсмертный сиплый вой, который на деле представляет собой уродливую гримасу немого ужаса.
Всё.
Кончились они. Нету их.

Кореец медленно поднялся с пола, глядя на громыхающего автоматона корпорации. Доверять теперь некому. Если Билл мёртв – точно. Капитан.. он не заслуживает доверия. Пока нет. И, скорее всего, никогда его не заслужит. Никто из рода человеческого не заслужит.

Доверять можно только самому себе. И то – не всегда.

Пока мылся и курил, пусть и быстро, но успел подумать о многом. И понял Клаус, что ничегошеньки он не знает толком, и что будет дальше - можно только догадыватся, строя смутные представления на основе той информации, которая у него была.
Не, со стороны всё было классно - куча бабла, крутые пушки, и вот, даже женский пол имеется, пусть и в единственном числе. Пока что. Ну а за "петухов" ротного калибра и думать не хотелось. Не дожить бы до такого. Но жить надо. Ибо хочется. Вот такая вот загогулина получается.
Пферцегентакль тяжело вздохнул, да и затушил сигару, позволив воде затушить тлеющий наконечник коричневатой торпеды. Эх...член поганый. Никак черный шутник про черные папиросы шутить будет в наших ртах?.. Не-е-е-т, явно есть влияние на мозг у "заморозки" этой. Раньше ведь Клаус и не подумал бы о таком, а теперь есть - мысли лезут всякие. Про члены, блядь.

Притопал в раздевалку. Одеваются уже люди. Пора брат, пора, мы вольные птицы.
Надел трусы. Добротные черные "боксеры". Такие носят только самцы, в основном. Не всякие там неудачники, что пялятся на свои бочка, с каждым месяцем то нарастающие, то спадающие опять. Опять же, ляхи стройные, бугристые. Да и попка у тебя что надо, Клаус. Береги её от всяких петушар, брат.
Потом треники. С тремя белыми полосками на боках, модные, узкие в районе голени. Спортивно так, в общем. Ну и кроссовки на босу ногу - так тоже более модно, да и вообще. Не, если есть носки, то треники прямо в них надо. Лондонские модники так все ходят, говорят. Заправил майку в треники - облегает мощный торс и здоровенные плиты клаус-мариевских сисек. Только ради этого и носит такие майки, на самом-то деле. Наконец, надел кожанную куртку, американскую, с воротом. В таких американские летчики бомбили такие города, как Дрезден, а может, и даже Нагасаки. Следом - немецкое кепи, черного цвета, с белым кантом: в таких немецкие солдаты интересных частей сотнями безжалостно сжигали и расстреливали разных людей. Может быть, даже американских летчиков. Много разных славных ребят когда-то жило, в общем. Ну и пафосные "рэйбэны", черные и "зеркальные", куда без них. Подумав пару секунд, взял еще сигару и перекинул её на угол рта, прикурив. Толком не курил, но так, для солидности. Осмотрелся себя. Ничего так, rovno, как говорили знакомые ребята из одной восточно-европейской страны.
Подхватив сумку с немногочисленными артефактами, Клаус поплелся на рандеву с незнакомцами.

Некоторое время заключенные ели, пили, препирались друг с другом, ругались, жаловались и прочее... Потихоньку голосов становилось все меньше и меньше, пока часть не дернуло от храпа. Окс. Видимо травма головы дала о себе знать, аристократ отошел в сторонку, поднял свою трость, а теперь лежал на полу удобно подложив себе под голову руки.. .и храпел. С другой стороны мирно сопела монашка, опёршись спиной о решётку, а на её коленях так же тихо сопела баронесса. Фон Компф некоторое время еще боролся со сном, но уже сел на пол чуть в стороне, и так же облокотившись о решётку клевал носом. Его еще был шанс конечно растормошить, а вот остальные похоже могли быть разбужены только выстрелом из пушки, причем некоторые кажется только в голову.
Винченсо конечно почувствовал потом какое-то сонливое чувство, но в принципе доза отравы в еде, а это уже было несомненно что это так и есть, оказалась для бугая ничтожно малой. Чуть погодя последним трапезничавший поляк, хрюкнул, и так же свалился мешком с драпом на пол, но в отличии от Окса он не храпел.

Ну а Лопез никуда не спешил. Он сидел в машине, изучая водителя Ниссана через лобовое стекло.
"- Наглые пошли сотрудники фармацевтических корпораций." - размышлял он, выбивая пальцами на руле нехитрый ритм. "- Зачем им стволы? Гриповых больных отстреливать? Это в наше время и называется вакцинацией?"