Голосование пользователя

- О, это на древнекроличьем. Ещё до всеобщего. - Ответила Эрзе монахиня. - Означает "Твёрдо стоять на земле своей". Так завещали нам наши далёкие предки-прародители. Вот и следуем заповеди. - Матушка Магдалена вздохнула с какой-то давней грустью. - Как каждый из нас это понимает.

- А, ну... - Один из Гимли поскрёб за затылком, приопустив длинные уши. - Да у нас просто свои ребята на спиртзаводе есть. Шабашат вот, своим помогают, чисто по-семейному. Солод и хмель с пары ферм недалеко отсюда. Ну а так, сами варим, на месте, из чего случай пошлёт.
В голове Кирка довольно быстро сложилось уравнение из этой фразы. Краденый спирт, который перевозится через Нексус к Отстойнику контрабандными путями. Ненадёжно, дорого и объём заметно меньше. Неудивительно, что Хальквард предпочитал иметь дело с крокодилами - они гонят спирт на месте, целую пивоварню для этого захватили и переделали, а значит и объёмы у них больше, и наценка меньше, и своё производят, и других снабжают. Впрочем, откровенно говоря, качество у кроликов было выше, особенно если сравнить с той бормотухой, которую разливают в джин-паласах Пьяного Квартала. В общем, будет дороже и меньше, но в целом имеет смысл рассмотреть кроликов и как поставщиков. Стоит поговорить с Гимли, если будет возможность, или предложить вариант Халькварду.

- Могёшь, ящерок, могёшь. - Прокомментировал кто-то из кроликов речи Оди. Вроде с одобрением, а вроде и так, с лёгкой иронией. - Чисто Драндри-Охотник-на-крокодилов(была такая приключенческая книжка, вспомнилось тем, кто это слышал). Святоша вас за это отблагодарит, точно. Твинклстар вроде как его любимица.

- О. Это будет очень интересно! - С оживлением ответила матушка Магдалена на предложение Милли. - Только попрошу вас, что-нибудь не из современного репертуара. Нынешняя музыка такая... Развязная. Там поют про то, о чём в моё время даже публично говорить не было принято. О мужчинах, о женщинах...
Магдалена неодобрительно покачала головой, осуждая распущенность нынешних нравов.
-------------------------------------
После короткого антракта, пока кукольники меняли декорации внутри своего лубка, представление возобновилось. Повествование открывалось со сцены, где недавно обезноженный Саймон лежит без сознания в койке. Он стонет, вертит головой в бреду, а льняноволосая красавица сидит у изголовья кровати, причитая над бессознательным телом МакМерфи. Её маленькие лапки обхватили миловидную головку, выражая крайнюю степень озабоченности судьбой калеки.
- О, Симеон! - Забавно, но она звала будущего босса иначе. Интересная деталь. - Это так ужасно! Ты такой безрассудный и глупый! Но я всё равно восхищаюсь твоей смелостью! Если бы все кролики были столь же смелы, как ты! Тогда бы мы наверняка победили крокодилов. Или... - Девушка трагически вздохнула. - Или мы бы все погибли в их пастях! Что же нам делать!
Закрыв глазки лапками, крольчишка зарыдала.
- Я буду молиться за тебя, Симеон, каждый день! За тебя, и за весь наш многострадальный народ! Может быть, хоть святые помогут нам, изгнанникам на недоброй чужбине!
Слог был весьма патетичный, текст составлял некто если не с образованием, то достаточно начитанный. Крольчишка тем временем ушла за пределы сцены "молиться", оставляя МакМерфи одного. И в этот момент в правом углу ниши вспыхнула электрическая лампочка, имитируя небесное сияние, а церковный хор вновь запел. Мелодичный женский вокал действительно делал своё дело и настраивал на меланхолический лад, матушка Магдалена даже немного завсхлипывала, слыша это. А с "небес" навстречу МакМерфи тем временем спускалась маленькая, плоская фигурка кролика-ангелочка из бумаги, управляемая специальной палочкой, с подвижными крылышками и головой.
- Я... Я вижу свет! И ангельское пение! - МакМерфи открыл глаза, и воззрился вверх. - Кто ты?! Ты пришёл, чтобы забрать меня?
- Нет, Симеон. Я здесь не затем, чтобы увести тебя на небесный дол. - Ласковым девичьим голосом пропел ангелок. - Я твой святой покровитель, и я принёс тебе весть, что ты избран. Ты избран быть воином моим, избран дать отпор негодяям, посягающим на твой народ!
- Я хочу этого больше всего на свете! Но я так слаб! - Горестно ответил рыжеволосый кролик. - А теперь я ещё и калека! Как я могу защитить свой народ?! Свою семью?!
- Отринь боль, Симеон! Встань! - Призывал святой покровитель, паря в лучах света на тонкой деревянной палочке и трепеща крылышками. - Вернись на руины церкви! Той церкви, что построил ты! Той церкви, которой отдал всю свою жизнь твой отец! Вернись и возьми оружие, которое я дарую тебе, и обретёшь силу, которой жаждешь! Оружие, которым понесёшь ты справедливую кару на врагов твоих и врагов твоего народа! Возьми это оружие, и объедини семьи кроликов, направь их на борьбу с крокодилами-нечестивцами! Поведи их в бой, и изгони со своей земли всех до единого, и предай огню их мерзкие разливальни, логова зелёного змия, через которые они отравляю твой народ! Такова воля святых, и они защитят тебя!

И в ту же секунду ангел вновь улетел, скрывшись в правом углу сцены. Лампа погасла - зато кролик тут же вскочил. Вскочил - и свалился с кровати, а свалившись, так и пополз по полу, превозмогая боль.
- Что ты делаешь, Симеон! - А это льняновласка ворвалась в комнату, и увидела это. - Куда ты?! Тебе нужно лежать! Ты же потерял так много крови!
- Нет! Я должен! Должен... Защитить свой народ! - Упорно говорил кролик, превозмогая боль, и стоически продолжал ползти к двери. - Пойми, Мэри! Должен!

По какой-то причине Мэри не загнала Саймона обратно в койку, а помогла добраться, и в следующей сцене оба кролика стояли уже на фоне нарисованного пепелища, а кто-то снизу усиленно нагонял дыму для имитации старого пожарища.
- Ну и где же оно, твоё оружие? - Резонно вопрошала Мэри. - Здесь нет ничего! Только сгоревшие брёвна и разбитые мечты! Тебе это привиделось, Симеон. Ты просто бредил. Прости, милый, но это так.
- Нет. Вот оно. Помоги мне. - Саймон склонился вниз, и поднял в лапах... тот самый крест, про который спрашивала Эрза. Маленькое, но очень убедительное его подобие кукольный Саймон поднял над своей головой, и в этот раз включились сразу две лампы по краям ниши, а хор вновь запел. - Вот оно, Мэри! То оружие, которым сражу я врагов наших! Ибо завещано нам святыми и предками, что должно стоять твёрдо на земле своей! А это наша земля, Мэри! Отныне и вовек!

Дальше следовала целая плеяда сцен. Вот Саймон сжигает свой первый крокодилий кабак, которых в былые времена и здесь было в изобилии. А вот он произносит свою знаменитую речь, стоя на бочке, и монашеская ряса его зрелищно развевается на нагнетаемом откуда-то снизу ветру. Снова боевые сцены стычек с крокодилами, и те позорно бегут. А вот Саймон говорит с лидерами трёх семей - Бриттлов, Кэрротсов и Гимли. И если последние двое начисто сражены харизмой проповедника, и уже готовы идти за ним в огонь и воду, то вот Бриттл явно сомневается в целесообразности. Но причина тут вовсе не в рациональности. Причина в расе, ведь Бриттлы - вовсе не кролики, а зайцы.
- Мы давно сражаемся с крокодилами, МакМерфи. - Говорил тот самый первый Бриттл, патриарх всей династии. - Но кролики никогда нам не помогали. Когда крокодилы убивали зайцев, кролики только трусливо прятались в дома, и говорили, что это не их дело, что у них дети и семьи. Кролики отказали нам в помощи, потому, что мы зайцы, и никогда не были для вас "своими", отец Симеон! Теперь Бриттлов осталось всего ничего, никакого сравнения с кроличьими кланами! Но когда Честер почти истребил зайцев, он взялся за кроликов, и вы тут же прибежали сюда за помощью. И теперь вы стоите передо мной, отцом, который потерял почти всех своих детей, и просите нас рисковать последними жизнями Бриттлов ради вашей войны, потому что так вам сказал ангел? Не смешите меня, юноша!
Но Саймон мастерски разрушил все эти аргументы.
- Мы и правда были трусами, мистер Бриттл! И поплатились за эту трусость сполна! Но теперь мы стали смелыми, мы объединились, встали горой за братьев своих, и теперь у нас есть шанс победить! Мы достаточно смелы, чтобы дать отпор крокодилам и навсегда изгнать их отсюда! Но без вас вся смелость мира не поможет нам, когда мы начнём войну! И коли мы мы все падём, то и для вас, для зайцев, тоже не останется надежды! Если вы хотите, чтобы у вас ещё остались дети, мистер Бриттл, то помогите нам!

А дальше была сцена "большой сходки". Той самой, где новообразованная банда Ушастых Братьев открыто бросила вызов Парням с Пьяной Улицы. Предметом спора была принадлежность района Энрок - ныне "Сапоги". Кролики настаивали, что коль их тут поселили, то теперь это их земля, а кипящие от ярости крокодилы возражали, что вся Империя - земля Термаганта и его потомков. Звучало много высокопарных слов и витиеватых оскорблений, и в конце концов стороны договорились о большой драке прямо здесь, на той самой площади, на которой сейчас показывают это представление.

И вот, сцена битвы. Самая масштабная и сложная, что для участников, что для кукольников, которым придётся основательно работать с декорациями и эффектами.
- А мы-то думали, что ты приведёшь бойцов, Святоша, а не сброд сопливых недомерков! - Насмехался Честер-Старший, стоя во главе банды крокодилов. - Возвращались бы лучше в свою Морквогрызию, к мамочкам под юбки!
- Это вам лучше проваливать на болота! - Крикнул Саймон, вскидывая крест. - Бойцы здесь! Все здесь! Мак-Мерфи!
- Да! - Где-то на заднем плане показались шевелящиеся тени из множества силуэтов.
- Бриттл!
- Да! - Тень стала больше и "многолюднее", так как фигуры наслаивались одна на одну.
- Кэрротс!
- Да!
- Гимли!
- Да!
- Мы здесь, чтобы сказать вам! - Взметнул свой крест МакМерфи. - Сказать, что мы твёрдо стоим на земле своей! И та рука, что осмелится изгонять нас отсюда, будет немедленно отсечена!
- Скорее ты потеряешь свою руку, Святоша! Твою ногу я уже отгрыз! - Отвечал Честер-Старший, позади которого роилось то же скопление теней с вытянутыми зубастыми мордами. - Убейте их, парни! Убейте их всех, как саранчу!

Битва была действительно эпическая. Кукольный театр причудливо сошёлся с театром теней. Позади, за подсвеченной бумагой, бились многочисленные силуэты, управляемые неким хитрым механизмом, а на переднем плане вновь сошлись в бою два противника - Честер и Саймон. Иногда на Честера напрыгивали ещё кролики, но тот быстро с ними разбирался, чтобы вновь напасть на МакМерфи. Бой получился не только зрелищным, но и напряжённым - дыхание затаили не только крольчата, но даже матушка Магдалена - но она, кажется, по некоей личной причине. Зрелищная битва подошла к кульминации - и Честер-Старший вновь будто бы одержал верх. МакМерфи лежал перед ним, держась за прокушенный бок, а побитый крокодил тяжело дышал и кашлял, приближаясь к кролику.
- Должен признать... Ты потрепал меня... Святоша... Я буду с гордостью рассказывать сыну... Об этой драке. - Сказал он. - Последнее желание будет, выродок ушастый.
- Да. - Произнёс Саймон. - Хочу в последний раз... Увидеть солнце. Перед смертью. Отойди в сторону.
- Да будет так, крольчатина. Посмотри в последний разок, прежде чем подохнешь. Но я убью тебя так же, как покончил с вашим храмом. - Крокодил вытащил из кармана ту самую бутыль и зажигалку, намереваясь заживо сжечь врага. - Потому что я хочу посмотреть, как ты корчишься.
Честер отошёл в бок, как бы давая Саймону увидеть солнце, и в этот момент вновь вспыхнула боковая лампа, как тогда, на сцене с ангелами. И Саймон, увидев это, поднял свой крест-оружие, специально повёрнутый таким углом, чтобы дать блик в глаза зрителей. Но "ослеп" от этого блика именно Честер. Пузатый крокодил выругался, слегка отведя взгляд - и Саймон из последних сил вскочил на свой неполный набор ног, и ударил прямо по бутылке, вбивая её в пасть и расшибая. Где-то за кадром кто-то разбил стекло, имитируя звук.
- Ах ты... - Начал было Честер, но ему так и не было суждено закончить эту фразу. Потому что у Саймона тоже была зажигалка. Ею он и воспользовался.

- Аааааааа! - Кукла задрожала, завибрировала, скрываясь за "языками пламени", а снизу начали обильно нагнетать дым. Со всей возможной зрелищностью Честер Шнапп-старший сгорел заживо в пламени джина, приняв мучительную, но весьма ироничную смерть. Возможно, это был не совсем правдивый и исторически-достоверный исход той, настоящей уличной битвы, но в драматичности ему было не отказать. Крокодил пал - и кролики победили, отстояв своё право жить на этой земле в вечном ожидании новой войны, в ненависти и вражде. Эта победа стоила им нескольких десятков смертей, в полтора раза ниже потерь крокодилов. Но крокодилы лишились своего лидера - и надолго ослабли, порядочно сдав позиции. А свою численность они восстановили уже не так быстро, как кролики.

Дальше уже были сцены счастливого строительства церкви всеми выжившими кроликами, хоровые песни, торжественное водружение "священного оружия-креста" на его законное место на шпиле, и красивая сцена свадьбы Саймона и Мэри. С поцелуем. Представление кончилось заслуженными овациями и визгами восторга. Исполнители - пожилой, но бодрый на вид кролик в круглых очках и несколько его маленьких помощников-крольчат - поклонились, и вместе с ними "поклонились" и надетые на руки куклы. Благотворительный спектакль окончился. Теперь можно было заняться делом. Или поболтать с актёрами тоже.

К двенадцати часам следующего дня весь Отстойник гудел. Где бы ни доводилось остановиться - в крокодильих ли "джин-паласах", на прибрежном ли рынке, на площади у "сапог", везде только и велись разговоры об устроенной ночью потасовке. Отстойник не изобиловал развлечениями, и потому немудрено, что такая большая драка была поводом для слухов и пересудов. Однако, такое повышенное внимание к таверне вовсе не послужило ей рекламой. За слухами и пересудами не утратилась суть - таверну избрал своей целью сам Ремиус Магнус, и непокорность старика Халькварда уже стоила жизни его посетителям. Мало кто был так смел и отчаян, чтобы пить в таверне, в которую в любой момент может нагрянуть следующий сумасшедший тип с пулемётом и изрешетить всех без разговоров. Да и как можно было пить в той обстановке? Разбитые окна, выломанная дверь, битое стекло бурые пятна крови на полу уничтожили ту атмосферу уютной меланхолии, которую дарила знаменитая таверна. Даже если бы старый черепах проявил своё упрямство и вновь открыл заведение, в него бы просто никто не пришёл.

Первую половину следующего дня у всего персонала таверны и её немногочисленных лояльных постояльцев заняла уборка. Эрза и Фонг Чонг под руководством Халькварда угрюмо орудовали метлой и шваброй. Собрали осколки и сбросили их в мусорное ведро. Кое-как оттёрли кровь со скрипучих половиц. Фил пересчитывал уцелевшие бутылки, и понимал, что даже его мастерства и навыков не хватит, чтобы соорудить из этих остатков ничего сложнее "Кровавой Мэри". Фархат же выполнял роль выбитой двери, стоя на входе и охраняя заведение. Время от времени он замечал, как неподалёку от таверны крутятся и бандиты Честера и пожарники. Они не таились, будто хотели, чтобы Фархат их увидел. Не нападали - просто смотрели, наблюдали, показывали, что они рядом. У некоторых топорщились карманы на брюках - пистолеты. Рептилии готовились к войне. Ещё раздумывали, стоит ли её начинать, но однозначно показывали, что в случае чего отныне в средствах себя ограничивать не станут.
Где-то в середине этого процесса проснулся мучимый похмельем Хази Инрек. Он благополучно проспал всю драку, и для него столь значительные изменения были как удар под дых. Вид полного разгрома, и ещё оставшиеся у таверны немногочисленные тела, которые не успели пока что забрать, шокировал кобольда и ввёл в ещё большее уныние.
- Каждый раз, когда я просыпаюсь, мой мир становится ещё немного хуже. - Мрачно сказал он. - Вчера я проснулся в своей квартире, думая о том, как оплачивать кредит. А сегодня я просыпаюсь в каких-то руинах в окружении мертвецов и крови. Надеюсь, сегодня я напьюсь так, что у меня за ночь откажет сердце, потому что я боюсь предположить, что готовит мне следующее утро.

Та черная крольчиха, которую спасли Оди и Эрза отчего-то так и не пришла. Возможно, действительно наказана. Возможно, МакМерфи полагает, что таверна уже списана со счетов, и должок совести отдать уже некому. Кто знает. Не вернулся и спаситель лисиц Рене - тоже по непонятной причине. Старик отчего-то с грустью вспомнил о нём, и отправился наверх, чтобы прибрать его комнату от вещей и освободить для нового постояльца.

Вторую половину дня заняла организация скромных и нехитрых похорон для Лиз. Хальквард оплатил их сам, из собственной заначки. Одну из уцелевших бутылок вина Фил занёс плотнику, что жил ниже по улице и тот, уняв дрожь в руках, собрал для Лиз приличный гроб с венком и вырезал на специальном станке деревянное надгробие. Даты рождения Лиз никто не знал, пришлось ограничиться только датой смерти. Милли по просьбе старого черепаха прошлась по рынку, и нашла довольно красивое платье как раз по размеру, которое продавала одна задумчивая вдовушка, чтобы купить себе и детям немного еды. Остальные деньги пошли в пользу гиен Мама-клана - когда они поняли, чего от них хотят, то согласились за небольшую мзду найти приличное место на бедняцком кладбище. Фархату и Фонг Чонгу пришлось самим выкопать могилу в две лопаты, причём Фонг Чонг постоянно плакал, пока рыл лопатой землю. Беззвучно ронял слёзы, и ничего не мог с этим поделать. Совсем уж панда расклеился, когда пришло время для прощальных слов.
- Она... верила, что ещё сможет выбраться. - Говорил он сквозь ком, сдавливающий горло, и отчаянно старался держать свой голос ровно. - Мы много говорили, пока вместе работали. В общем, она верила. Мечтала даже. И это так несправедливо, что из-за какого-то... Какого-то... - Чонг сквозь зубы произнёс какое-то сложное слово на своём наречии, что примерно переводилось как "сам его существование является оскорблением Вселенной" - Из-за него ей придётся остаться тут навсегда. Она умерла здесь. В этом месте. В плохом месте. И больше не сможет уйти из него в другое. Простите.
Фонг Чонг закрыл глаза лапами, и ушёл. Он только успел попросить, чтобы его на время оставили одного.

В таверну все возвращались в подавленном настроении. Последнее, что успели сделать - кое-как восстановили дверь и забили разбитое окно кусками фанеры, позаимствованными у того же плотника. Теперь старейшее здание во всём Отстойнике выглядело совсем под стать окружению, окончательно слившись с остальными унылыми трущобами. Последнее утешение отверженных людей погибло так же, как погибла Лиз.
--------------------------------------------------------
Следующее утро началось почти так же уныло, как закончился прошлый вечер. Затихшую Таверну вновь разбудило маленькое землетрясение, вызванное "Сундуком". Массивный трамвай просигналил дребезжащим звонком и лениво протащился через всю Восьмую Улицу по привычному маршруту. Задел бортом перевёрнутый набок автомобиль Копчика, который ещё до этого флегматично спихнул со своей дороги прошлым утром, даже не притормозив. Короткий, негромкий шорох от трения металла - и гигантский трамвай уехал прочь, увозя на смену дремлющих внутри его тёмной утробы рабочих. Да, проснулись все - но какой смысл был просыпаться? Таверна не могла открыться. Фил не мог встать за барную стойку и разливать спиртное, оделяя клиентов. Фонг Чонгу было незачем суетиться целый день на кухне, стараясь успевать готовить заказы. И, конечно, никакого смысла не было подыматься с постели для Милли - её звезда безнадёжно угасла, словно огонёк раздавленного сапогом сигаретного окурка. Разве что Эрза привычно запустила котёл отопления, закинув в топку немного угля, и плеснула последнюю порцию керосина для генератора, исполнив привычный утренний ритуал.

Когда стало совсем светло, мимо таверны прошёл их старый приятель - кролик-газетчик. И его крики привлекли внимание.
- Экстра, экстра! - Оглашали Восьмую Улицу его неутомимы крики. - Бойня на Восьмой Улице! Кровь невинной девушки на руках Ремиуса Магнуса! Экстра, экстра! Военные преступники на службе объединённых профсоюзов! Спешите купить!
Разумеется, после такой рекламы свежий номер "Прилипалы" был куплен лично Старым Хреном, который обычно брезговал этой газетой. На главной странице во всю ширь красовалась фотография улицы перед таверной, заваленной неподвижными мёртвыми телами. Судя по всему, материал занимал ещё целый газетный разворот. Огромные буквы заголовка, отпечатанные жирным двадцать восьмым кеглем кричали с разворота.

КРОВАВАЯ БОЙНЯ У ТАВЕРНЫ "ПОД МОСТОМ! НОВЫЕ ШОКИРУЮЩИЕ ПОДРОБНОСТИ!"
Чуть ниже, уже меньшим шрифтом, заголовок был дополнен небольшой аннотацией.
Массовая драка, случившаяся в отстойнике двое суток назад, и повлёкшая смерть более чем пятнадцати граждан Приноцепалуса, могла стать даже более кровавой, чем настоящие бандитские разборки. Лишь счастливый случай помог этой драке не превратиться в РАССТРЕЛ! Официальные власти озвучивают версию конфликта между рабочими "Магнус Стиллворкерс" и бандой "Парней с Пьяной Улицы", которые не удалось разрешить представителям профсоюза, однако небольшое журналистское расследование нашего специального корреспондента Эраста Лимана вскрыло новые факты, указывающие на то, что истинной причиной кровопролития стал ИМУЩЕСТВЕННЫЙ СПОР С ГОРОДСКИМИ ВЛАСТЯМИ!



Последняя страница сегодняшнего номера Прилипалы была занята карикатурой на Ремиуса Магнуса и Наримангуса Хонда. Дядя императора был изображён в броском образе криминального босса, восседающего на кожаном кресле. Известный всем и каждому дракон курил сигару и поигрывал дымящимся револьвером. На его пальцах поблёскивали тяжелые перстни, а кровожадную улыбку дополняла блестящая золотая фикса в лучших традициях ящерских банд. По его правую руку находился капо, Наримангус Хонд, пересчитывающий деньги хозяина, запачканные кровью. За креслом же у Ремиуса прятались жуткие тени со зловещими глазами и оскаленными пастями. В одной из теней угадывалась шляпа Копчика, а другая явно держала в руках пулемёт. Картинка была подписана как "Большой Ремми проворачивает очередное дельце".

Курящий свою трубку за центральным столиком Хальквард дочитал статью и качнул головой. С негромким "мда" он поцокал языком, будто пытался распробовать остатки табачного дыма во рту, а затем хлопнул по столу лапой.

- Внимание личному составу! - Гаркнул он во всю хриплую глотку. - Общий сбор на мостике! Будем думать над дальнейшим курсом нашего судна!

- Как раз в Старике я не сомневаюсь. - Заявил Ди, и на секунду вся напускная весёлость ушла с его лица. - Даже для Магнуса он станет орешком, который трудно расколоть. Но Ремми всё равно расколет, так или иначе.
Но затем улыбка тут же вернулась на миловидную кобольдову мордаху, и Ди тут же вернулся к своей привычной роли.
- Ну, если что, мои двери всегда открыты, киса. Ты знаешь, где найти Ди.

Инрек повернулся к Фархату, и уставился на него воспалёнными и чуть выкаченными рептильскими глазищами.
- Господин Магнус сказал всё вполне прямо. Я-то думал, совы хорошо слышат. - Язык Хази немного заплетался, когда он говорил. - Моя родня это просто нахлебники и дармоеды, которые пытались вымогать из меня деньги только потому, что я им родственник. Пока я был в том же дерьме, что и они, всем было на меня плевать, но едва пошли слухи, что я разбогател, и на моём пороге стали появляться даже те, о ком я и не подозревал. Попрошайки с вечно протянутой рукой. - Инрек аж оскалился от злобы и сжал стакан, который затрещал в его лапке. - Я перестал отвечать на их слезливые письма, телеграммы и звонки. Когда они стали приходить ко мне домой, я вызывал полицию. Хази зазнался, сказали тогда они. Хази забыл свою семью. А Хази просто не хотел бросать деньги в бездонный колодец, где они просто пропадут, потому что тётушке хочется переехать в город, а двоюродный брат опять оказался по уши в карточных долгах. О, как они будут злорадствовать, узнав, как за один день я лишился всего.

Инрек всё же не раздавил стакан, и посмотрел сквозь него куда-то в пространство.
- Я лучше подохну в канаве, как последняя шерстяная дворняга, чем вернусь к ним. Такой позор будет хуже смерти. А теперь оставьте меня. Оставьте! Кыш!
-----------------------------------------------------------------------------
Вскоре таверна уже была набита битком. Чтобы послушать последнюю песню Коко Нат, сюда собрались, наверное, все окрестности. Тесно стало уже тогда, когда вновь прибыл "Сундук", породив маленькое землетрясение. Он не должен был останавливаться на этом участке маршрута, но останавливался всегда, потому что иногда рабочий класс может сказать своё веское слово. Через минуту после остановки большая часть мест была занята крепкими, усталыми металлургами в серых робах, всё ещё пахнущими сажей и гарью. Те, кому не хватало сидячих мест, садились прямо на столы, а кто-то оставался стоять так. Не зря многие старались прийти пораньше, заблаговременно занять место и дождаться вечернего шоу уже здесь, в таверне. Море серых роб было разбавлено расцветками банд - здесь присутствовали представители "Уличных охотников", "Полосатых рубах" и "Ушастых братьев", общим числом около десяти бандитов. Было, впрочем, несколько представителей криминала и от ящеров - как минимум два крокодила в стильных котелках возвышались над толпой, словно айсберги, скрестив могучие руки на широкой груди. В таверне бандиты не дрались, ненавидя друг друга по-тихому, одними взглядами, но Фархату всё равно стоило быть начеку, потому что по пьяной лавочке они неизбежно начинали задирать друг друга на словах, а до драки уж было недалеко.

Это время было самым трудным для бедняжки Лиз, Фила и Фонг Чонга: Фил практически не отходил от разливочной, дёргая все возможные краны, мешал коктейли, незаметно разбавлял пойло водой, чтобы хватило всем, время от времени бегая вниз, чтобы пополнить запасы. Лиз металась с подносом от столика к столику, разнося заказы, чтобы голодные работяги могли поесть. Фонг Чонг, даже заранее наготовив еды, должен был успевать готовить ещё, и метался по всей кухне. Гектора в такой момент он допустить до работы не мог - слишком уж новичком тот был, поэтому рыся выперли наверх, смотреть шоу. Нашлась работа и тем, кто не был в числе персонала таверны - например, Ди только что заработал немного монет, отдав своих спутниц в жадные объятия не отличавшихся галантным нравом мужчин. Миловидная ящерка попала в лапы к крокодилам Честера, а овечка с опасным взглядом ушла под руку с кем-то из рабочих, оставив на столе свой мундштук. Но клиенты не спешили уединяться с дамами, хотя и оплатили уже свои комнаты. Они ждали шоу.

Последним в помещение вошел Хальквард. Похрамывая и ворча, он спустился с чердака вниз, и прошёл в первые ряды у сцены. Сидевшие за ближайшим к ней столиком работяги спешно уступили старику, за что удостоились его благосклонного кивка. Старого Хрена тут уважали, и не за страх, а за совесть. По щелчку пальцев перед стариком оказалась его пенная кружка, и он стал дожидаться начала шоу. Появление Халькварда означало, что и персонал может ненадолго отдохнуть, прервав свою работу, и потому с тесной кухни выбрался и Фонг Чонг. Сладкий Ди прекратил считать монеты и весь обратился вслух, а Эраст приготовил фотоаппаратуру, готовясь запечатлеть Милли в зените её слав. Добродушный панда даже разбудил задремавшего Инрека, который после недолгих препирательств осоловело повернулся к сцене, ожидая шоу вместе со всеми.

Перед началом шоу случилась некая техническая заминка. Эрза ещё не вернулась, а ведь пианино настраивала именно она. Однако, всех присутствующих выручил Гектор, который пусть и забыл уже как играть, смог вспомнить, какой стороной вставляется в паз перфобумага, задававшая алгоритм музыкальному механизму. И вот, по незаметному сигналу Халькварда Фархат выключил в помещении свет, и включил единственный подвешенный под потолком небольшой прожектор - и луч света выхватил из тьмы стоявшую на сцене Милли, которой ещё секунду назад там не было. В луче прожектора её платье ослепительно переливалось блёстками, не он было так же ослепительно, как её белозубая улыбка, предназначавшаяся всем вместе и каждому по отдельности. Точно в нужный момент старое механическое пианино заиграло свою мелодию, и магия началась. Милли запела - и всё стало неважно. Все тяготы жизни, все жестокие неудачи, все беды и тревоги стали на этот миг неважны и несущественны. Существовала только она, только ослепительная и великолепная Коко Нат, прекрасная в своей раскованности и свободе, и её поющий о любви голос, исполненный страсти и сладкого обещания. Несколько ближайших минут всё их внимание, вся их любовь, да и сами они всецело принадлежали одной лишь Милли.
-----------------------------------------------------------------------------
Когда прозвучал последний аккорд, и Милли замолкла, прошла всего секунда гробовой тишины, после чего грянули аплодисменты. Все, кто сидел, поднялись со своих мест, громко рукоплеская, одобрительно гудя единым хором, свистя и улюлюкая. Бойцы Честера хлопали чуть сдержаннее всех прочих, но всё равно хлопали. Хлопали рабочие. Хлопали бандиты. Один из бойцовских котов сложил лапы рупором и крикнул: "Милли, я люблю тебя!" Ди утирал слёзы умиления. Инрек позабыл о выпивке и рукоплескал вместе со всеми с таким выражением лица, словно хлопать было его священным долгом. Сделал несколько фотографий Эраст. Даже Хальквард благосклонно похлопывал в ладоши и улыбался, одобрительно кивнув Милли тогда, когда она на него посмотрела. Дальше по плану был небольшой перерыв и ещё парочка песен, весёлых и лёгких, общеизвестных хитов или чего-то нового, за авторством самой Милли. Кошечка уже начала выбирать того, кому милостиво позволит угостить себя стаканчиком бодрящего, как вдруг... волшебство вечера было растоптано.

Мало кто замечал, но Восьмая Улица перед таверной потихонечку заполнялась подозрительными типами. Пока Милли пела, на улице по одному стягивались из ближайших переулков мрачные ящеры-бандиты, которые вскоре стали в единую шеренгу посреди улицы. Тут были и трое крокодилов и ещё трое ящериков поменьше, разминавшие кулаки, поигрываюшие или вскинувшие на плечи биты. Однако были там не только парни с Пьяной Улицы - сюда зачем-то пришла ещё небольшая свора пожарников в блестящих касках с огромными бляхами. Здесь и в помине не было никакого пожара, но они были во всеоружии - с красными пожарными топорами, ломами, баграми, и даже приволокли бочку-поливалку с уже подключённым к ней пожарным рукавом. Всего тут собралось что-то около пятнадцати бойцов, к которым добавилось ещё двое ребят, принадлежность которых было невозможно определить. Надвинув кепки на глаза, они скрестили руки на груди, и чего-то выжидали. А к тому моменту, когда на них обратили внимание, на улицу подъехал автомобиль - чадящая продуктами сгорания керосина развалюха, не чета роскошному "Дреблю", но всё равно с личным водителем для пассажира - игуаны в шляпе, который открыл заднюю дверцу и спрыгнул на мостовую. Примечательной чертой игуаны были полное отсутствие хвоста.

- Это же Копчик! - Узнал игуану по этой черте Сладкий Ди, и тут же скривился от отвращения. - Ну конечно, кому ещё могли поручить такое грязное дело, как не этому ублюдку!
- Точно Копчик. - Переговаривались между собой крокодилы. - И наши с ним. Давай-ка отваливать помаленьку.
Крокодилы начали потихоньку смещаться к выходу. Остальные же с места не сдвинулись, молча глядя на собравшуюся толпу и раздумывая о чём-то. А тот, кого назвали Копчиком, вышел вперёд, сложил руки рупором, и крикнул на всю улицу.
- Хальквард! Эй, Хальквард! Да отзовись ты, глухой старый пень! Зря ты был таким упёртым!

Мордоворот не унизился. Он только покривился, и проворчал негромко, пока в его лапу ссыпали деньги.
- Шерстолюбы...
Образовавшуюся в широкой, когтистой лапе горсть монет крокодил даже не стал пересчитывать, так и сунув в карман брюк, а затем подошёл к железной двери, и несколько раз стукнул в неё рукоятью своего ножа. В ответ на этот вежливый стук заслонка смотровой щели сдвинулась вбок, и с той стороны посмотрели желтые рептильи глаза ещё одного крокодила.
- Чего тебе? - Басовито донеслось оттуда.
- Открывай. К боссу пришли.
Щель закрылась, а затем лязгнули поочерёдно два тяжелых засова, и дверь отворилась внутрь. Эрза, Оди и Рене вошли туда цепочкой, а следом за ними вошло и три патриота. Вслед им донеслось напутствие стража.
- Проводите этих охламонов до босса. Нечего им без присмотра тут шнырять.

Привратник захлопнул за всей процессией дверь, и вновь запер её на все засовы. А один из "Патриотов", тот, сердобольный, безразлично кивнул, приказывая следовать за ним.
- Не отставайте, если проблем не хотите. Особенно ты, котяра, тут шорстнатых не любят.

Старая пивоварня притаилась в глубине жилых кварталов, и её даже не было видно из-за обступивших со всех сторон кирпичных многоэтажек. Пройдя перегороженный железной калиткой переулок до конца, троица вышла в широкий внутрений двор, захламлённый старыми ящиками, пустыми бочками и иными схожими объектами. Многие из них служили стульями крокодилам, которыми двор был заполнен не меньше, чем мусором - тут прямо-таки кипела жизнь. Кто-то, как и положено, занимался работой - носил куда-то ящики с бутылями, катил наполненные бочки, нёс на плечах мешки. Но намного больше было тех, кто предавался праздности. Вот несколько крокодилов дулись в кости, усевшись вокруг перевёрнутого ящика. А вот например ещё трое сидело полукругом вокруг четвёртого крокодила, который стоял одной ногой на коробке, и лихо бренчал на каком-то народном струнном инструменте. Хриплым голосом пел крокодил на блатной мотивчик, покачивая в такт музыке большой головой. Рядом с крокодилом музыкантом аккомпонировал на губной гармошке небольшой ящерок с выдающимся за пределы рта нижним зубом.

Налей мне ещё кружку, тётя Шая
На сердце рану надо залечить
Моей зазнобе маменька сказала
Что ей нельзя бандита полюбить

Мое-е-ей зазнобе маменька сказала!
Нельзя, нельзя бандита ей любить!

Зрители одновременно выполняли роль ударных, отбивая ритм ногами и прищёлкивая пальцами, и хора, который подпевал в финале куплета. Оди, Рене и Эрзу провели мимо них, направляясь к большому зданию пивоварни - высокой кирпичной коробке с широкими панорамными окнами в передней стене, в раму которых было встроено ещё два больших вентилятора. Также от винокурни поверху шло по паре широких труб с каждой стороны, причем шли они прямо по стенам соседних зданий, поддерживаемые стальными креплениями. Между прочим, если бы на них забраться, можно было бы пройти высоко над головами всех этих крокодилов, и никто бы не заметил, если бы не посмотрели вверх.

Неподалёку от входа в здание пивоварни, единственной узенькой двери, откуда доносился гул и шум механизмов, сидел ещё один крокодил. Он был мощный, рослый и пузатый, и совершенно свободно развалился в принесённом откуда-то автомобильном кресле на три места, выдранном из какого-то дорогого автомобиля. Перед крокодилом сидел высокий и худой ящер с длинной мордой и заметными синюшными мешками под полуприкрытыми жёлтыми глазами. Сосредоточившись на своей работе, он старательно колол иглой брюхо крокодила, и только подойдя ближе, ребята поняли, что наблюдают сеанс любительской татуировки. Процесс явно шел уже давно и близился к завершению, и потому уже было ясно, что именно татуирует себе на брюхе крок. Эрза с удивлением поняла, что видит изображение абсолютно обнажённой принцессы(ну, она была молодая, значит на этот момент не стала императрицей) Эйнхерии, кокетливо возлежащей на боку в грациозной позе, и лишь только повернутый лезвием к ногам двуручный меч прикрыва драконше весь срам. Правившая много столетий назад императрица выглядела очень достоверно, и игриво подмигиваяла зрителю, высунув раздвоенный язычок. Надо сказать, это удивило не только троицу, но и "патриота", который их вёл.

- Это ещё что за безвкусица, Гек? - Сморщил свою морду он, подходя ближе. - Ты ж сказал, будет голая баба, на кой хвост ты Тётку набил? Ты типа её поддерживаешь?
- А тебе-то чего? - Хмыкнул пузан, даже не поворачивая головы. - У тебя какие-то проблемы с этим?
- Ребята могут неправильно понять. - Пожал плечами "патриот". - Это же с неё началась вся эта шерстолюбская хрень про освобождение рабов и равноправие с теплокровками. А ещё из-за неё мы колонии потеряли. И с псиной какой-то она там путалась. А теперь из-за этого спустя четыреста лет приезжие у нас по головам ходят, всю работу поотбирали, и чуть ни не гадят нам на шляпы с деревьев.
- Да мне до хвоста, что они там будут понимать. Ты вот неправильно понял, и чё? - В словах пузатого явно был вызов, и "патриот" явно не хотел этот вызов принимать. Поэтому пузан продолжил. - Я эту дерьмовую политику тоже не поддерживаю. Но слышь, даже вы, придурки, не будете отрицать, что она крутая. Она никогда не собиралась править страной, и не правила бы, если бы на её семью не наехал тайный советник Ашдор. И чё она, утёрлась? Хвост там плавал! Она перешла горы, собрала банду шерстяных, вернулась, и надавала по шее козлу, который убил её братьев и захватил трон! Отделала его как Термагант черепаху, и правила ещё сто лет! Может, она там и нахваталась в этом Этоземье всякого дерьма, и правила по-идиотски, но она ж баба, че от неё ждать. У них всё на эмоциях. Только вот она всё равно правила, и хоть про неё всякое и говорили, но и рыпнуться никто не смел! Короче, Тётка - реально босс, сечёшь, молодой? - Пузатый крок повернулся к "патриоту" с ухмылкой, а затем поднял толстый палец. - Ну вот то-то. А ещё она нашего брата-крокодила уважала, не то, что прочие дворяшки-ханжи. Только при ней были кроки, которые носили генеральский мундир.
- Да понял я, понял. - Отмахнулся "патриот". - Ты мне лучше скажи, босс у себя, нет?
- Босс? Не-ё. - Покачал головой пузатый. - Босс там. Ушатую дрессирует, пока там дрова прогорают. Надо думать, скоро шашлык будет. А что, вы ещё кого поймали? - Тут пузатый опустил взгляд ниже, и обнаружил Рене. - О, это тебя чтоли? Ну и что ты натворил, кошак?
- Да не. - Вместо Рене снова ответил патриот. - Это так, по делу.
- Ну-ну. Если что, у кошатины вкус паршивый, так боссу и скажи. - И пузатый захохотал, тряся животом к неудовольствию татуировщика. - Давайте, парни.

По указанному пузатым направлению Патриот провёл троицу через склад, на котором было полно бочек. В этот момент Эрза заметила и товар, за которым сегодня отправляли Фонг Чонга. Груженая бочками и ящиками со спиртным телега всё ещё стояла перед большими воротами, ведущими наружу, за пределы базы крокодилов, аккурат к выезду на Пьяный Квартал. В телегу была запряжена пара крепких и мощных рапторов тягловой породы, а возле самой телеги стояло двое бандитов в шляпах и один ящер явно не отсюда - на нём был закопченный и пыльный рабочий комбинезон "Магнус Стиллворкерс", на голове была кепка, а рука в кожаной перчатке придерживала ремень рычажного дробовика. Профсоюзный активист. Похоже, Старый Хрен не ошибся.

Патриот тем временем провёл всю троицу мимо, и вышел на закрытый задний дворик за складом. Оттуда уже доносился какой-то нехороший, жуткий рык, и пройдя во дворик, ребята увидели его источник. Им был ещё один велоцираптор - двуногий зелёный ездовой ящер охотничьей породы, свирепый и злобный. Как только на территоии дворика появились посторонние - огромная, плотоядная тварь с рыком бросилась на них, и наверняка бы кого-нибудь разорвала, если бы не натянувшаяся до предела стальная цепь. Эта цепь была единственным, что удерживало зверя - весь радиус вокруг колышка, к которому был закреплён противоположный конец цепи, был изрыт мощными когтистыми лапами. Только после того, как все поняли, что хищник не разорвёт их, они увидели и двух других существ, которые тут присутствовали.

Первым из них был ещё один крокодил-имперец. Большой, тёмно зелёный аллигатор с выдающимся пузом даже больше, чем у татуированного, совершенно без боязни стоял во дворике, находясь в пределах досягаемости злого раптора. Он свободно и непринуждённо держал одну руку в кармане полосатых брюк, а другой почёсывал скрытое под белой рубашкой пузо. На запястье этой руки свободно болтался золотой браслет, а широченную шею украшала цепь из того же материала. Очевидно, до того, как повернуться, крокодил разговаривал с юной крольчихой белого цвета с тёмной мордочкой и кончиками длинных ушей, свисающих в сторону затылка. Крольчишка была загнана в угол, вжимаясь спиной в кирпичную стенку высокого ограждения, затравленно и злобно глядя то на крокодила, то на вошедших, и часто-часто дышала, мило дёргая носиком. Голубые глаза метались из стороны в сторону, тщетно ища спасения. В паре шагов от крольчихи на земле была отчерчена прямая линия, и кроме неё ничего не сдерживало девочку от бегства - она не была связана, и при ней осталось даже оружие в виде двух ножей, которые она держала в обеих лапках.
- Фу, Смертохвост! Это не еда! Ну, пока не еда. - Скомандовал раптору крокодил, и зверюга тут же прекратила натягивать цепь и отошла на два шага, продолжая утробно рычать и голодно пялиться на вошедших. - Ну, что у вас?
- Да вот, к вам просились, босс. - Патриот немного неуверенно кивнул в сторону тех, кого привёл. - Говорят, будут вместо Старого Хрена. Он, мол, скоро кончится, а они на его место.
- Да? - Переспросил Честер-Честер, переведя взгляд на них. - Ну, у меня тут сейчас одно маленькое, но требующее решения дельце, а потом...

В этот момент раптор вновь сорвался с места, но уже в обрантую сторону. Послышался короткий девичий вскрик ужаса, и крольчишка, которая уже подобралась было к очерченной границе, пока никто не видел, тут же в ужасе отпрянула назад, вжимаясь в стенку и выставив перед собою оба ножика. Раптор рычал, брызгая слюной, рыл лапами землю и звучно щёлкал зубами, пытаясь хоть немного достать крольчиху, но всё было тщетно.
- Хе. - Честер как будто кашлянул, а не усмехнулся, оборачиваясь к крольчихе. - Ну что я говорил? Тебе не сбежать, дурочка. За этой линией только твоя смерть. И у тебя осталось где-то минут двадцать, чтобы принять свою участь, и дать Смертохвосту покушать, потому что то, что ждёт тебя после этого, будет намного страшнее, чем стать кормом для раптора. Я бы назвал это местью твоему папочке, если бы не знал, что ему на тебя плевать. Вы, кролики, так плодитесь, что никто и не заметит, если одним станет меньше.
Крольчищка не ответила ничего. Она только с ненавистью посмотрела на Честера, но это была ненависть пополам с отчаянием. Девочка всё ещё храбрилась, и пыталась не терять духа, но у неё практически не получалось скрыть того, что прячется за этой боевитостью. И ещё, похоже, слова Честера насчёт отца очень сильно задели её. Настолько, что против воли выступили слёзы.

- Посиди там тихо пока. - Посоветовал Честер своей пленнице. - Итак, я весь внимание.

Вот именно по этой причине этот кролик-газетчик и крутился возле таверны в такую рань - где бы ещё он сумел продать сразу столько экземпляров газеты? Ловко и точно он разбрасывал газеты по рукам, и ловил в кепку монеты, после чего лихо нахлобучил её на голову, и молодцевато взмахнул рукой.
- Благодарю покорно, господа! - И тут же пошёл дальше, продолжая оглашать улицу криками. - Экстра, экстра! Свежие новости, самый актуальный выпуск! Покушение на промышленника и родного дядю Императора Перворождённых!

Главной новостью с заголовком сразу на весь разворот было покушение на Ремиуса Магнуса, случившееся около недели назад на открытии нового ипподрома для рапторских забегов. Вот что писала об этом случае «Трибуна».

Свершившееся ХХ числа вероломное покушение без сомнения всколыхнуло общественность Приноцепалуса, и породило чрезвычайно большое количество противоречивых и недостоверных слухов. В отличие от прочих недобросовестных изданий, которые в погоне за дутыми сенсациями не гнушаются паразитировать на подобных домыслах и пользоваться паникой общественности, редакция «Трибуны» сознательно воздерживалась от всяких громких публикаций, и ожидала официального ответа от представителей Тайной Канцелярии. Теперь же, когда первоначальная паника улеглась, мы готовы развеять все слухи и домыслы, и приводим официальную информацию о расследовании данного происшествия.
Прежде всего, как заявляет начальник тайной канцелярии господин Зарузу, в ходе покушения никто не пострадал. По версии следствия, предполагаемый убийца, высококлассный профессионал, возможно проходивший спецподготовку за границей, тайком проник на ипподром без всякой посторонней помощи, и сумел подобраться на расстояние выстрела к Ремиусу Магнусу, уважаемому члену совета «12 Домов» и владельцу компании Магнус Стиллворкерс, однако в последний момент был обнаружен бдительными офицерами Тайной Канцелярии, которые и помешали убийце произвести смертельный выстрел. Задержать преступника не удалось - злоумышленник оказал сопротивление, и сумел скрыться с места покушения. Это удалось ему только благодаря тому, что наши доблестные тайные агенты имели задачу взять преступника живым. Тем не менее, заверяет господин Зарузу, преступнику осталось бегать на воле совсем недолго. Слаженная работа оперативников позволила выявить целую подпольную ячейку этоземских террористов, с которой был связан преступник. Все её члены уже задержаны и дают показания следствию.

Следствие, безусловно, рассматривает вариант политического мотива провалившегося убийства, а дипломатическая служба уже направила в посольства Этоземья запросы о прояснении ситуации. Как нам известно, король Ричард категорически отрицает всяческую связь официальных властей Этоземья с шерстяными террористами, называя случившееся вероломной провокацией, но граждане Империи, в целом, скептически относятся к заявлениям этоземского правителя. Что касается комментариев жертвы покушения, то господин Магнус воздерживается от громких заявлений и каких-либо обвинений.
- Уверен, что вся эта ситуация разрешится в скорейшем времени и к удовольствию всех сторон, кроме стороны террористов. - Приводит его комментарий пресс-служба компании «МагнусСтиллворкерс». - Я верю в профессионализм имперских специальных служб, так как уже убедился в нём воочию и обязан жизнью нашим смелым агентам. Думаю, на следующем совете двенадцати домов мы рассмотрим вопросы дополнительного финансирования этих служб в нынешнее неспокойное время.

- Будьте уверены! Ситуация под контролем! - Подытоживает господин Зарузу. - Незадачливый убийца будет пойман в самом скором времени. Тайная Канцелярия располагает для этого новейшими техническими средствами, которые наверняка станут неприятным сюпризом для поверившего в свою безнаказанность террориста.

Статья продолжалась и на следующей странице, но там уже были более детальные подробности покушения и фрагменты интервью свидетелей и некоторых оперативников. Также имелись фотографии пулевых пробоин в стене, и рисунок, реконструирующий момент покушения. Судя по нему, убийца принадлежал к крупной кошачьей породе, но неясно, к какой конкретно. Удивительно, как ему удалось не «засветиться», когда на открытии присутствовало столько журналистов.

Фархата же интересовали более приземлённые и бытовые вопросы, и он сразу же перелистнул на страницу про новейшие исследования.

С ошеломляющим и пугающим открытием выступила сегодня на десятой общеимперской научной конференции независимая группа учёных-медиков. Многочисленные эксперименты и статистические исследования позволили им выявить непосредственную связь между случаями чахотки и кровохаркания и тем, как часто пациенты курили табак.
- Наши исследования недвусмысленно подтверждают, что потребление табака и воздействие табачного дыма являются причиной повышенной смертности, болезни и инвалидности, и вызывают настоящую зависимость сродни морфиновой или опиумной. - Прямо в тексте заявляет один из учёных. - Я ничуть не покривлю душой, если скажу, что эта дикарская забава, принесённая из нецивилизованных культур, оказалась смертельной ловушкой. Это, без сомнения, будет для общества примером, что цивилизованным народам нечего перенимать и нечему учиться у недоразвитых дикарей. Равно как и незачем нам обогащать своими деньгами нечистых на руку дельцов, которые сознательно вводят нас в зависимость от своей продукции ради барыша. Необходимо как можно скорее ввести полный запрет на продажу всех табачных иделий.

Подобные заявления вызвали заметные колебания на рынке ценных бумаг табачных компаний. Это вызвало даже определённую панику среди производителей, однако крупнейший табачный магнат, господин Марко Горкинович, совершенно не видит никаких поводов для паники.
- Я более чем уверен, что все эти цифры являются преувеличением, и готов на Книге Святых поклясться в том, что наша продукция абсолютно безопасна, и даже оказывает оздоравливающее воздействие на нервную систему. А вот в чём я не уверен, так это в том, что независимые учёные действительно так уж независимы, как об этом говорят. Да что там, я ведь сам обожаю курить сигары фирмы «Горкинович» из листьев настоящего зуффарского табака, а уж себя-то убивать я бы не стал, верно?

«Прилипала» также не обошла эту тему, но не занимала ничью сторону в этом конфликте, однако взамен разродилась карикатурой с искромётным названием «Дали прикурить!», представлявшую собою комикс из двух кадров. На ней в немного гротескной форме был изображён грозный огнедышащий дракон Термагант, выпускающий пламя на убегающих от него в панике табачных магнатов, но в кадре ниже пасть Термаганта была заткнута метким броском огромного денежного мешка.

Специальный коорреспондент «Прилипалы» пока ещё не может определённо разобраться в том, так ли вредно табакокурение, но зато кое-что смыслит в политике и умеет читать между строк. Мы полагаем, что нашим уважаемым читателям, которые любят побаловать себя табачком после тяжёлого дня, нечего бояться, кроме неоправданного повышения цен на развесной табак, сигареты и курительные принадлежности. Несмотря на все громкие крики о возможных запретах и поднятую в прессе волну, в бакалее напротив нашей редакции всё также продаются табачные изделия, да и сам Его Величество Император Перворождённых уже появлялся на публике, попыхивая своей любимой трубкой из китовой кости. Зато новый акцизный закон, устанавливающй дополнительный сбор на табачную и алкогольную продукцию и утверждающий необходимость дополнительных экспертиз качества, уже прошёл через парламент в первом чтении. Не иначе, наш Император слегка поиздержался, и теперь ему требуется немного наполнить казну за счёт новых налогов, а заодно слегка придушить окрепших этоземских дельцов.

Криминальные сводки скупо рассказывали о серии домашних краж со взломом, об участившихся случаях мошенничества со страховкой, а также о курьёзном случае столкновения похоронного катафалка с экипажем свадебной процессии, что в итоге привело к объединению двух мероприятий. Гороскоп радовал - Эрзе, например, рождённой под знаком Копьеносца, мадам Вайпер сулила большое любовное приключение, а самому Фархату, который подсчитал, что родился под созвездием Молний, обещала успехи в бизнесе и советовала поверить своей интуиции и попробовать вложиться в ценные бумаги, в особенности в бумаги парфюмерной фирмы "Лорадин". Рене, который открыл раздел трудоустройства, обнаружил там великое множество предложений работы, и даже парочку подходящих своему ремеслу, но там всё ещё были нужны документы. Так рисковать нельзя. Также Рене обнаружил в газете грустный спецматериал с фотографиями, повествующий о тяготах жизни простого человека в Отстойнике. Особенно фотокорреспондента поразил Пьяный Квартал, на котором он запечатлел его жительницу: преждевременно состарившуюся и кое-как одетую лисицу с растрёпанной, клочками висящей шерстью и тяжёлой печатью алкоголизма на некогда красивой мордочке. Лисица тянула в кадр своего годовалого ребёнка, завёрнутого в пелёнки, и могло показаться, что она просит для него еды, если не прочитать фрагмент текста под этой фотографией.

Что такое есть джин, если не жидкое сумасшествие по полдракона за четвертину? Джин - добровольный отказ от способности мыслить, самостоятельно принимать решения и принимать ответственность за себя и других, что ещё более трагично в ситуации, когда эта способность особенно нужна. Мисс Матильда на фотографии преследовала меня пятнадцать минут, пытаясь продать мне собственного ребёнка за несколько драконов, за ещё пару дней, в течение которых она сможет беспробудно пить, убегая от осознания глубины той пропасти, в которой оказалась. Горе и безумие этой женщины и ещё сотен таких же как она, выброшенных на обочину жизни гражданским осуждением - вот главные источники дохода алкогольной мафии Честера Шнаппа-младшего, фактического правителя Пьяного Квартала. А вот и он сам - примеряет новый золотой браслет.

Чуть ниже выяснилось, что браслет этот тоже с историей. Был снят с убитого в переулке купца и продан в ломбард.

В этот момент громко звякнул колокольчик над дверью, и в таверну грузно ввалился неоднократно упомянутый уже Фонг Чонг. Грустный. Побитый. Без покупок. И без упряжи, груженой бочками с суслом и гремящими бутылочным стеклом ячеистыми коробками. Панде основательно разбили нос, рассекли бровь, на правой скуле вздулась огромная гематома, отчего и так узкий правый глаз ещё и заплыл. Панда при этом ещё и хромал, держась за бок, а костяшки его кулаков были сбиты до крови. Молча и печально прошествовал он через всё помещение, после чего тяжело осел на стул перед барной стойкой, тихо простонав от боли.
- Мне нужен лёд. - Коротко произнёс он. На самом деле, звучало это как "Мине нузен ёд" из-за сильного акцента, но тем не менее, было вполне понятно, что именно ему надо.

Фил глянул на Гектора с ухмылкой, но в то же время с каким-то спортивным интересом.
- Ладно, ты реабилитирован в моих глазах. Коктейли тут едва ли кто-то заказывает, а пиво с джином разливать помаленьку с ума сойдешь от рутины... - произнес волк, взяв из-под стойки две бутылки, грязную зеленую и чистую белую с отодранной этикеткой. В первой был виски, а во второй вермут, и если виски был здешний, его гнали в бочках в подвале, то вот вермут приходилось в небольших количествах покупать либо у кроков, либо у перекупщиков. Поэтому он был... недешевым удовольствием. Как, собственно, и любой биттер. Обычно в его качестве выступала какая-то горькая мать, которую гнали крокодилы из кореньев болотных трав. Выходил действительно мощный концентрат, из-за чего добавлять его нужно было довольно аккуратно. Фил поставил на стол и его в бутылке с бумажкой, кое-где покрывшейся коричневым налетом, на которой было написано "Не пить! Убьет!". И действительно, последний, кто его попробовал вчистую, свалился с серьезным расстройством желудка. Именно для этих целей Фил приписал эту бумажку.
- Секунду... - волк ловко убежал в сторону подвала, взяв с собой бокальчик. Спустя пару минут он вернулся оттуда все с тем же бокалом, но в нем уже было несколько кусочков льда, который хранился в специальной камере в подвале, прямо рядом с бочками с виски. Прямо в бокал со льдом Фил начал наливать на глазок вермут, а за ним и виски. Рецепты коктейлей он помнил наизусть, хоть и редко их подавал, поэтому пропорции получились правильными с первого раза. Следом он добавил пару капель того крокодильего биттера и перемешал ложечкой, а следом срезал с немного засохшей половинки крошечного лимона кожуру. Лимон обычно использовал сам Фил, чтобы пить с ним чай и добавлять посетителям, когда они этого попросят, поэтому оный был еще относительно свеж со вчерашнего дня. Волк слил коктейль в красивую коктейльную рюмку, задержав кусочки льда в стакане при помощи сито, а после выжал сок с цедры в коктейль и аккуратно положил кусочек кожуры с краю.
- Один Цинван, - произнес Фил, передавая коктейль рыси. - Хотя до завтрака не рекомендую выпивать.

Следом же, выслушав историю от кобольда, волк громко усмехнулся, возможно даже натужно.
- Я бы лучше дал ему кличку "ничем-не-думающий". Это же надо додуматься, динамитом банк грабить... - он покрутил пальцем у виска. - Ну, может, хоть обувь хорошую делает...

Услышав просьбу Лиз, Фил вновь усмехнулся.
- Знаешь, сестрица, похмелье можно и другими способами лечить, - произнес волк, впрочем, доставая турку и ставя ее перед собой. - Но это, видимо, не про тебя, да?
Далее он взял кубическую кофемолку с круглой ручкой, а после засыпал туда кофейные зерна. Когда бармен начал крутить эту шкатулку, послышался характерный треск крошащихся зерен. Получившийся порошок парень высыпал в турку и залил кипятком, еще какое-то время подержав турку над примусом. Получилось довольно быстро... Далее в ход пошло то же сито, через которое Фил переливал коктейль. Конечно же, волк предварительно сполоснул его. Быстро вылив ароматный кофе в кружку, бармен добавил туда половину рюмки виски и немного сливок.
- Держи, - Фил передал напиток официантке и рядом поставил сахарницу с тростниковым коричневым сахаром, которого тут было навалом. - Черт знает, где он... Наверное, опять балду гоняет где-то, а мы опять с голоду помирай.

Когда засвистел чайник, Филлип снял его с примуса и тут же вылил кипяток в заранее заготовленную смесь из трав и сушеных ягод. Волк уже привык к ежедневному запросу охранника, поэтому клал пропорции прямо по предпочтениям филина. Этот раз не стал исключением, и горячий напиток уже ждал охранника на стойке.
Взяв газету, Филлип протяжно выдохнул, прочитав титульный лист.
- Хоть бы в следующий раз уже с концами его... - произнес он с презрением. - Почему-то после Эйнхерии все Магнусы кажутся полными ублюдками.