| |
Приободрившийся с последней ходки Толик, проснулся чуть ли не раньше всех. Озерского-то ему переплюнуть в этом уж вряд ли удастся - возраст не тот. Зато рвения хоть отбавляй, поэтому быстро утерев морду снегом и укоротив ножом бородку, он уже был готов слушать план-задачу на сегодняшнюю вылазку. Самое же странное, что все было настолько хорошо, что и вмазаться толком не хотелось, а потому он был большей своей частью трезв, во всяком случае пока.
С топливом после вчерашнего захода было все на мази, а потому можно было сконцентрироваться на чем-то жизненно важном и дефицитном, как еда например. Бензин это конечно хорошо, от него-то и согреться можно, и уехать куда рельсы доведут, вот только на голодный желудок не далеко уехать-то выйдет. А если учесть их и без того не малый, а теперь и кардинально увеличившийся отряд - еды нужно будет много. Впрочем, раньше тоже не особо наедались и приходилось экономить, выжимая из пищи всё что только можно. В общем, не по-вздувались с голодухи - и то отлично. Дай бог и дальше всё будет так же хорошо.
Курировать поисковую группу взялся Егор, так что закинув на плечи заранее опустошенный рюкзак Толик без особых возражений отправился следом.
...
Ветер в этот раз дул как не в себя, задувая холодные кристаллики снега не то что под шарф, а казалось бы и вовсе под уплотненную куртку, сдобренную кучей слоев теплой одежды. Несколько раз, Фаратов даже пожалел, что давным-давно на инструктаже спасательной миссии отказался от лыжных очков, отшутившись на тему голубых плавцов. Сейчас бы они пришлись весьма кстати, потому как глаза уже были цвета того самого Красного Креста. Большего всего конечно бесило, что они такие не по всем известным причинам, а от долбанного снега, так и норовящего залепить не то что глаза, но и полностью всё лицо. Awful weaather, в общем. Через час или два чертыханий и наблюдений за собственными ногами, группа таки добралась до какой-то высотки и пришло время непосредственных поисков хоть чего-то полезного. Еда конечно в приоритете, но мало ли что в хозяйстве пригодится?
Так и порешили, правда почему-то основная группа отправилась в строймаг, из-за чего фармацевт немного опешил. Он не понял, зачем идти в строймаг, если тут есть целая высотка, в которой потенциально могут остаться продукты долгого хранения, однако решил не спорить и вместе со всеми направился в склад-магазин. Особых материалов, что могли бы помочь им в дальнейшем пути он здесь не наблюдал, да и собственно не искал. Зачем заниматься бесполезным делом, ежели ничего в нём не смыслишь? Вот и он так подумал.
Ранее, еще до первых холодов, Толик вообще в такие магазины не ходил. Нужды как-то не было, как и в общем-то желания. Переездная жизнь, съемные квартиры, готовые обеды - зачем вообще такому потребительскому человек может понадобится что-то чинить? Ну сломалась у тебя полка, допустим. И что с того? Убрал в кладовую, по дальше от глаз и пошел чаи пить. Или там ручка у двери в кухню отвалилась. Такая важная проблема что ли? Как говорил небезызвестный Дюдя: "Ну и хер с ней.", дверь можно открытой оставлять. Ну или там подковыривать пальцами за что-нибудь. Всё равно разницы как таковой нет...
Так он бродил некоторое время, переступая через периодически появляющиеся на пути поваленные стеллажи, пока не набрел на один очень интересный отдел с горделивой вывеской "КЛЕИ/ЛАКИ/ГЕРМЕТИКИ".
- Oh my fucking god. - только и выдал на выдохе фармацевт, одним мгновением выискивая в памяти те злополучные школьные годы. Нет уж, в такие магазины он когда-то да ходил. Конечно не такие большие как этот, но всё же ходил. "Что ж, вспомним детсвто, так сказать." - подумал он скидывая с плеч рюкзак и открывая самый большой его отдел...
...
Где-то через двадцать минут, когда все вытащили из магазина всё что хотели, а рюкзак фармацевта на половину(если не больше) заполнился разнообразными баночками, тюбиками, бутылочками и прочими приятностями, исследователи таки перебрались в многоэтажку. Дверей тут было много, как в прочем в любом жилом доме квартирного типа, так что решили разбиться по этажам и потом уж собраться для перегруппировки. Так собственно и поступили.
Толику, видмо как самому не молодому, достались верхние этажи после шестого. Тобишь три этажа, так как многоэтажки в России немного отличаются от зарубежных вариаций и в основном своём числе имеют девять этажей, плюс один под лифт и крыша. Про лифтовый этаж Толик прознал еще в юношестве, когда будучи в гостях у бабушки курил травку в тех помещениях вместе с соседом. Иван Барашко, кажется его звали, сын лифтера. Он то ключ у батьки и присвистнул... Ладно, хватит вспоминать. В тепле это лучше получается, а здесь дай бог ноль будет. Пора заканчивать с этими поисками.
Открывать каждую дверь подряд Док не спешил, ибо считал глупой затеей, тратой времени и вообще бессмысленным занятием. Проковыряешся ты с закрытой дверью, дербаня её ломиком, провозишься замком и что? Ковёр найдешь замшелый? Холодильник с кислятиной? Или еще лучше - пару суицидников по ваннам да люстрам? Это еще хорошо если они минуснулись через резанные руки или веревку с мылом. А что если газом решили удавится? А если еще и позатыкали все окна да двери, как это обычно в фильмах показывают, так это еще и самому травануться можно, если вообще к чертями не взлететь из-за какой-то искры. Не-не-не, такого добра нам не надо. Двери нужно умеючи выбирать. Что бы вот посмотрел, и сразу знал - чего в квартирке такой умыкнуть то можно. Слышал как-то, бывалые воры могут просто глянув на дом или его подъезд узнать, есть тут у кого деньги или один рабочий класс живет. Но такому нужно учится и Фаратов такому научен не был.
Зато был Фаратов научен другому мастерству, которые и не пропьешь и не прокуришь, потому как часто с ним связываешься. Умел Толик лишь глянув на дверь вычислять наркопритоны, квартирки барыг и вообще всяких неблагоприятных личностей, так или иначе связанных с веществами. Может со старческим возрастом пришло или же от огромного молодёжного опыта, но выходило это у него почти безотказно. Это ведь в последние годы своей жизни у него всё было в прямом доступе лабораторий, можно сказать как на ладони. Ну а в молодецкие годы таких порогов и дверей в его жизни было много, не меньше сотни-другой, это точно. Вот наука и пригодилась.
"Так эта чистая слишком..." - рассуждал он проходя мимо очередной двери - "А эта хлипкая, ненадежная. Вот эта похожа, но странно что без глазка." - приблизившись к двери Фратов провел пальцами на стыках двери - "Не, зазоров много. Если бы выращивали или варили, то сразу бы запах пошел, так что нет..."
Таким образом было проверенно два этажа, пока не была найдена та самая дверь. Массивная дверь из какого-то тяжелого металла, была как будто сварена каким-то алкашом за бутылку водки. Покореженная, когда-то исписанная борцами за ЗОЖ, а потом вновь перекрашенная, она затворяла вход в одну из угловых комнат, что было еще одним признаком интересного рода занятий её жильцов. Почти посерёдке двери(с небольшим уклоном влево), было вырезано небольшое, со спиченый коробок окошко, затворяемое с той стороны. Короче, сто процентное попадание. Осталось только как-то её открыть и это кстати основная проблема.
Как уже говорилось ранее, такие двери обычно очень прочные и почти герметично прилегают к дверной раме, так что о ломике можно даже не вспоминать. Таран тут тоже не особо поможет, если конечно не хочется проводить тут остаток жизни. Можно было бы попробовать раскрутить замок, дак хитрожопые домочадцы и его заварили намертво, оставив возможность открывать и закрывать дверь только изнутри. Это конечно тоже не есть хорошо, потому уж если никто сюда не заходил, то и выходить явно не собирался. А значит либо там кто-то сейчас есть, либо там есть то, что от этого кого-то осталось. В любом случае, для начала стоит открыть дверь, а потом уже разбираться. Так, что еще можно сделать с этим стальным листом... Был бы термит или что-нибудь из взрывчатых веществ, так все равно хрен бы открыли, а если бы и открыли, то вместе со стеной. Задница короче, остается самый тупой и неприятный вариант - окно. Причем не просто окно, а спуск в чертово окно с крыши, потому как из соседней квартиры перелезть в нору к наркошам не выйдет никак. Этот вариант Фаратов проверил сразу, благо большая часть дверей на этаже были вскрыта, как собственно и комнатушка по соседству с притоном. В общем, выбора как такового нет, вспоминаем молодость и дуем на крышу.
Ржавая жестяная дверь ведущая наверх была так же сломана каким-то неравнодушным человеком, а потому вся "лестница к раю" была усыпана снегом, надувшим за всё это время. Сугробов конечно не было, но за стенку все таки пришлось держатся, потому как перила отсюда свинтили еще до Вечной Зимы, а падать на нижние этажи не хотелось от слова "вообще". Поэтому пришлось аккуратничать в надежде на лучшее положение на самой крыше. Ан, хрен там! На крыше было всё тоже самое только без обрыва справа и с сугробами по-всюду, так что путь до пожарной лестницы пришлось преодолевать разгребая снег руками. Хорошо хоть от перчаток в своё время не отказался, выебонщик старый.
В общем, минут десять до пожарной лестницы фармацевт добирался точно и если бы не термобелье да теплый шарф - добрался бы точно с обморожением. Впрочем лестницей это было трудно назвать, как минимум по тому, что две её трети валялись где-то внизу. Не самый хороший вариант, что уж говорить. Возможно, будь у Дока кувалда или что потяжелее, он попытался бы пробиться в искомую команту через стену соседней - хоть дольше, зато куда безопасней. Вот только ничего подобного у него не было, а потому закрепив карабин с веревкой на куске армартурины залитой бетонном, что служила креплением для этой лестницы, Фаратов обвязался так крепко как смог и ступил на ржавую ступеньку. Сразу скажу, что эта хрень не обвалилась, так что можете ничего подобного не ждать. Хрустела - это да. Скрипела - по круче Моцарта. Шаталась - не то слово. Короче передумывал и начинал верить Толик на каждой новой ступеньке, а потом вновь заставлял переставлять ноги на следующие. Так прошла еще минутка и вот он красавец стоит на полуоткрытом балконе, заставленный разнообразным мусором. Из разбитого окна торчит угол поваленного холодоса, засыпанного инеем по дверку морозильной камеры. Хорошо хоть одно разбито только одно окно и синеватым инеем не укрыта вся комната. Впрочем - это мы сейчас подправим ломиком...
Когда вся квартира была обшарена вдоль и поперек, рюкзак Анатолия пополнился еще рядом полезных вещей, таких как: разноцветные вязаные шапки(всем пис), пару пачек сухого спирта, зажигалки(не все полные, зато много), не высокий акриловый бонг, несколько пачек шприцов(куда ж без них), надпитая бутылка виски(от чего-то валяющаяся под ванной), сдутая надувная кровать(насос эти черти куда-то пролюбили), пачка зиплоков 10х20(места не займут, а использований море, тем более, что в некоторых из них что-то есть), блок Durex`a(ты смотри, по вене бьются, а защитой пользуются), пол блока сигарет(без комментариев), пара дешевых рюкзаков(надо же в чем-то добро все унести) и внимание - куча разнообразных долгохранящихся закусок, супов, сублиматов и прочего быстроприготавляемого шлака, главные потребители которого как раз таки и живут подобной жизнью Так сказать то, ради чего стоило вообще лезть в эту дыру. Удачненько зашёл.
...
Примерно так он и пересказал свои похождения собравшимся товарищам, когда приоткрыв рюкзак продемонстрировал свои находки:
- Вот как-то так. - закончил он плюхаясь в кресло и доставая сигаретку из уже открытой пачки - Нам бы это добро донести для начала. Не хотел бы я в случае опасности бежать без оглядки и бросать всё это добро в квартире, хоть и закрытой на наш ключ.
|
Забавно, каким тонким бывает мир. Всего несколько дней назад, Таракан не стал бы и задумываться о том, какого чёрта вокруг происходит. Он был, по правде говоря, очень недалёким типом. Ему было всё равно, что твориться вокруг, было всё равно, почему круглое не квадратное, а прямое не кривое. Ему было всё равно на политику, на экологическую обстановку у себя на родине, на то, какой ужасный вкус имеют современны модельеры, и на то, что последнее время, контроль над среднестатистическим жителем города усилился в стократ. Нет, будто дикого зверя, его интересовало только собственное выживание: поесть, поспать, поругаться, опять поспать. В принципе, ничего плохого в этом нет.
Но ещё он рисовал, и его картины, волей не волей, вытягивали его за рамки обыденной жизни. Краски раскрашивали не только пустой холст и само существование Яна. Даже повседневные заботы меркли на фоне того, как он творил, как он пытался перенести мысли из своей буйной головы на чистое, девственно-белое полотно. Он сходил с ума от одной мысли о том, что его работа может в один момент исчезнуть и никто даже не услышит о нём. Он хотел оставить о себе хоть какой-то след. И потому, выставил свою работу, года четыре назад, на выставку в крупной городской консерватории, чей фундамент, говорят, существовал с незапамятных времён. С тех пор, когда мир был целостным, полным возможностей, не обмёрзшим куском глины, а вершиной человеческой мысли.
И всё это всё же меркло на фоне мира снов. Прекрасный, чудесный новый мир. Попав в него впервые, Таракан не был в восторге, но второе посещение обители чужих мечтаний подарили ему надежду. Он изменился, сал мягче, весле, его мысли углубились в самого себя, он вдруг стал иным человеком. Это было прекрасно, в его груди до сих пор горел тот огонёк чистого, детского счастья. Он испытывал его ежесекундно, это же пламя подпитывало его уверенность и чистое, ничем не замутнённое желание. Желание убить Идею человеческую. Что это была за идея?.. Ян сам затруднялся в ответе, он вспоминал об этом своём желании только попадая в Море Снов, во всё остальное время он был таким же.
Встав с пола из гексограммы для погружения в астрал, Ян сделал пару шагов, поднял с пола свою сумку и привалился к стене. Он чувствовал лёгкую усталость от того, что погрузился в этот раз. Той лёгкости, как в первый раз, не было и в помине. Другие о чём-то говорили. Художник сполз по стенку и взглянул усталыми мутными глазами в широкое окно, из качественного стекла, какое бывает у ребят по богаче. По улице все носились в панике, кто с чем, пытаясь до кого-то докричаться, порой глядя в небо. Послышался тихий щелчок, сначала неразборчивый шум, а потом гул, сопровождающийся фирменной темой новостного канала города. «Уважаемые граждане Нью-Касла»- мужчина скользнул напряжённым, раздражённым взглядом по экрану телевизора,-« …Мы только что получили подтверждение, что в атмосферу нашей планеты входят неизвестные объекты!..».
Ян встал, опять, пол был холодный, так что долго засиживаться он не собирался. «Просьба сохранять спокойствие и проследовать к ближайшим пунктам эвакуации»- на этих словах он уже вышел в коридор, сняв с одной из стен понравившуюся ему картину, он положил её на пол, перед собой, достал нож и отвёртку, аккуратно вставил их в раму, и вскрыл её. Он со всей бережностью свернул полотно и на всякий случай проверил оборотную сторону. Судя по примечательному автографу на задней стороне холста, это был подлинник. Ян свернул картину с всадником и уложил её в свою сумку.
- Нус, друзья, я рад был с вами немного по зависать, но пора и честь знать. Если хотите, я могу сопроводить вас до пункта эвакуации, но, потом наши пути разойдутся, мне жуть как интересно поглазеть на корабль вблизи,- туманно улыбнулся Ян и вышел на улицу.
|
"Сейчас!" - мелькнуло в мозгу Егора. Он как можно тише выплыл из своего убежища, постарался подобраться поближе, чтобы преодолеть оставшееся расстояние одним рывком, на который будет сложно среагировать. Он был полон решимости. Сейчас ему следовало напасть и постараться вырубить ставшую уязвимой цель, или, если этот план провалится, не дать воспользоваться оружием, отбросив его или же просто навязав ближний бой.
- Егор, что ты теперь будешь делать?
Молодой человек сидел в квартире перед разведённым прямо на кафеле костром и грелся, задумчиво глядя в огонь. Красные всполохи энергично танцевали у него на глазах, отдавая много тепла и света, создавая некий комфорт в сложившихся условиях. Обычно, чтобы развести костёр, приходилось жечь всякий мусор, но только не здесь. Тут всегда можно было обогреться рядом с костром из самых настоящих дров и даже спокойно поспать рядом с ним.
Напротив него сидел другой человек. Это был бородатый мужчина лет сорока-пятидесяти, одетый в опрятное, не очень длинное пальто. Этот человек и Егор имели нечто общее - белую повязку на правом рукаве. Это означало их принадлежность к создавшемуся при пост-апокалипсисе подобию милиции.
Внешнему виду Егора было не позавидовать. Он был весь испачкан в грязи, а на лице виднелся фингал. Казалось, светить он будет не хуже этого костра... Но нет, на самом деле он всего лишь немного болел. Лицо Егора выражало отстранённость и, возможно, усталость. Да, пожалуй, усталость. Чего ему сейчас хотелось - так это лечь и поспать, желательно, перекусив перед сном. Чего ему не хотелось...
- Делать? То, что должен, - со вздохом ответил он главе народной дружины.
- Даже если это твой самый близкий друг? - уточнил глава, глядя парню в глаза.
- Анатолий Алексеевич, именно так мы с вами договаривались, когда я вступал к вам в дружину. Дайте мне уже сдержать слово, и я... Не знаю, что будет дальше. Возможно, я дружину покину, - проговорил Егор, рассматривая теперь потолок, но только не лицо, смотревшее на него чутким взглядом. - Возможно, останусь. Только, прошу, не надо называть Мишу моим близким другом. Я полагаю, он перестал быть таковым, когда попытался спиздить наш месячный запас еды.
- Н-да, - только и ответил Анатолий Алексеевич, проведя по мокрому от пота лбу ладошкой. - И это мы называем "молодость"...
Сам Миша, похоже, всё ещё считал Егора своим близким другом несмотря на то, что это именно он поставил ему фингал. Об этом мнении Миши можно было судить по энергичному мычанию его самого, лежавшего связанным и с заклеенным ртом поодаль в этой же комнате.
- Я называю это "справедливость", в конце концов, это же я за него поручился, - разведя руками в стороны, парировал Егор, встал с корточек, достал из кармана пистолет, убедился, что он заряжен, и подошёл к скрючившемуся в верёвках бывшему близкому другу. Тот замычал ещё сильнее и начал было дёргаться, как вытащенная на сушу рыба. Егор схватил его за волосы и рывком поднял на ноги. Вернее, поднять взрослого человека одной рукой Семёнов наверняка не смог бы, но говорят, если тебя дёграют за волосы, хочется податься в ту сторону, в которую дёргают, чтобы не было так больно. Побудив Мишу таким образом встать, Егор развернулся к главе, слегка поклонился, и вывел пленника из комнаты, тыча ему стволом между лопаток.
Анатолий Алексеевич затаил дыхание. Только треск горящих дров да завывавший изредка снаружи ветер нарушал его спокойствие. Спустя минут пятнадцать ожидания, он мог услышать один-единственный выстрел из боевого пистолета, донёсшийся из соседнего здания. Это был первый выстрел Егора из настоящего оружия в живого человека.
|
Ян любил чистоту. Порядок, симметричность и стабильность доставляли ему море удовольствия, но не могли утолить его жажду экспрессии и новизны. Он думал, что в Оуксе, этом модном, богатом районе, ему должно было понравиться. Но это было далеко не так, чистые, будто вылизанные, ровные, широкие улицы. Ряды выбеленных, многоэтажных домов. Ровные кустики, деревца и цветы в клумбах. Всё это было как-то нарочито ровненько, как-то прилизанно и неестественно. Таракан остро ощущал себя чужим, инородным организмом, в этой системе людей среднего достатка. По прохожим было сразу видна пропасть, разделяющая их и Яна. Стерильные, моднявые костюмы, целые, будто с иголочки. Ухоженная, здоровая кожа, счастливые улыбки, расслабленность, часто мелькающие дорогие гаджеты. И взгляд. Их взгляд отличался от взгляда жителей Брикса. Когда глаза художника и случайных прохожих встречали, то у коренных жителей района во взгляде часто мелькало удивление, призрение, порой гнев или жалость, но всё кончалось одинаково – страх и напряжение. Когда они понимали, что и Таракан начинал их разглядывать, они тот час же отводили взгляд и спешили оторваться от него, подавив своё подсознательное волнение. Такое бывает. Можно провести аналогию со встречей домашнего пса и волка – раб людей, хоть и не сразу, но чувствует разрыв между ним и родичем и то, что опасно надолго оставаться с диким, голодным хищником. Они внешне очень похожи, но внутри… внутри всё иначе. Люди это чувствовали, Таракан это чувствовал, чувствовали это и констебли в выглаженной, добротной форме, порой бросавшие оборванцу напряжённые фразочки и пустые предупреждения, балансирующие на грани угрозы и жалостливой просьбы. Всё это сильно напрягало Яна. Он хотел как можно скорее найти тот дом и уединиться в нём, чтобы отрезать себя от стерильности и неестественности этого места.
Богатые, большие дома со светлыми комнатами, порой гаражами и красивыми пристройками. Линии однотипных частных домиков, коттеджи, дублирующие друг друга беседки, конуры и сливающиеся в цветастой свистопляске номера домов. Художник никак не мог сосредоточиться и быстро отыскать нужно ему место. Пятнадцатый дом по Шерман Роуд оказался, и вправду, царскими хоромами. Ну или миниатюрным замком, как минимум, черепичная крыша, классический стиль оформления, красивые входные ворота, напоминающие скорее произведение искусства, чем преграду для воров, ухоженный маленький садик, с модными дорожками из искусственного камня, прудик с кувшинками, малюсенькая беседка. Боже, на территории, что занимал этот дом, могло уместиться по крайней мере, 46 квартир Таракана. Он напряжённо жевал губу, пока быстро семеня подбирался к главной двери. Внутри дом оказался точно таким же, каким и казался снаружи – богатым, просторным, светлым, утончённым. На стенах было множество картин, гобеленов, порой среди репродукций знаменитых произведений искусства даже встречались оригиналы. Чего только стоила керамика и старые фамильные портреты у лестницы на второй этаж. Всё это время его вёл за собой Джеральт, о чём-то весело болтая. В конце он отвёл Яна в помещение, где находились партнёры по погружению этого энергичного, постоянно весёлого непосредственного парня. Хозяева дома полностью оправдали ожидании Таракана. Ему даже стало спокойней от этого
- Я Ян. Ян Кэссиди,- коротко представился Таракан, медленно отойдя к стене, и облокотившись на неё спиной, свою сумку он бросил в ноги и внимательно осмотрел своих попутчиков по приключениям,- Как я понимаю, сегодня вы хотите вновь погрузиться в астрал. Какова ваша цель на это погружение? Какой ваш потенциал и склонности? Форма духовного оружия? Были уже боевые столкновения с духами? С другими сноходцами? Вы выходили за пределы Моря снов? Ни у кого нет ярко выраженных фобий или острых желаний? Среди вас есть навигатор или волевик? Погружение будет совместным или одиночные сеансы?- художник решил по максимуму расспросить своих компаньонов о том, что они собираются делать и что они из себя представляют.
|