Голосование пользователя

Поняв в какой ситуации он оказался, Кристоф с раздражением откинулся на спинку сидения. До этого момента он только подозревал, какими силами могут обладать его новые работодатели, и с одной стороны ему было интересно взглянуть на то, что произойдёт. С другой стороны благоразумие подсказывало, что наблюдать подобное лучше с большего расстояния. С гораздо большего.

Однако, заднюю передачу Кристоф врубать не торопился - теперь метаться было уже поздно. Да и компания азиатов на заднем сидении могла быть против. А потому парень только и делал, что прислушивался к разговору, через открытое окно. По его выражению лица легко было понять, что ему не нравится как проходит диалог. Одна из фраз Микаэля заставила его болезненно скривиться, похоже что она пришлась Кристофу не по вкусу и он расстроенно взялся за подбородок. Вид у него был весьма опечаленный.

Однако, последовавшие затем слова, в том числе слова рыжей ведьмы, выскочившей ранее из его машины, похоже могли уладить дело миром. Кристоф наблюдал за ситуацией, как впечатлительные домохозяйки смотрят мыльные оперы, и когда ДиРейм взмыл в воздух, парень вцепился в руль и придвинулся поближе к лобовому стеклу. Первая настоящая и решительная демонстрация силы. Похоже, что в этот момент парень забыл, кому сопереживал в этой ситуации и следил только за парящим человеком. Наяву увидеть то, что реально было только в кино, оказалось не так страшно. Хотя, выглядело всё в действительности противоестественно.

От созерцания Кристофа отвлёк резанувший по глазам свет фар проезжающей машины. Удивлённые лица внутри говорили красноречивей некуда - не он один был впечатлён увиденным. А привычный жест, сделанный мальчиком, лишь подтвердил это. Признаться, у Кристофа такой же порыв был первым, однако он понимал, что с ним будет за подобное видео.

Парень обернулся на старика и девушку у него в салоне, и не видя на их лицах деятельного участия, постучал пальцами по рулю и открыл дверь.

- Прошу прощения, что вмешиваюсь, но если позволите, - сказал он выходя из машины, - Мы находимся посреди улицы города. Нас уже заметило одно семейство, споры посреди ночи могли разбудить кого-то. Расправа прямо тут может привлечь ещё больше нежелательного людского внимания.

Парень захлопнул дверь авто и остался стоять рядом. Прятаться обратно он, похоже не думал, но и вмешиваться сильнее не собирался. Так и стоял, ожидая какого то продолжения, будет ли его замечание - достойной причиной?

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Без колебаний Ирэн элегантно подаёт Куинну руку. Чувствует его напряжение. Понимает причину.

— Потерпи. Мы скоро уходим, — произносит вполголоса, так, чтобы слышал только Харт. — Представляй себя на сцене. Ты же певец…

Ирэн прекрасно понимает, что анарх не в восторге от этого театрализованного представления, которое по энергетике, отдаваемым и получаемым эмоциям не идёт ни в какое сравнение с рок-концертом. Но что ещё утешительного может сейчас она сказать? Потом. Они обязательно поговорят потом…

Вдруг становится невыносимо совестно, что привела его сюда, заставила осознать своё приниженное положение. Скрипнули зубы. Здесь элизиум, чёрт возьми. И раз его допустили, нечего воротить нос.

Балкон уже близко. Близко стоящая на нём одинокая фигура.

— Мсье Эдюан, — окликает Ирэн регента, придав своему лицу сдержанно-приветливое выражение. — Добрый вечер! Позвольте представить Вам моего спутника. Сэр Куинн Харт. Куинн, мсье Шарль Анри Эдюан, — представляет она мужчин друг другу и поясняет: — С сэром Хартом мы были знакомы ещё в смертной жизни. И каково же было моё удивление, по прибытии в Нант встретить его здесь! Жизнь порой преподносит нам весьма приятные сюрпризы, не находите?

Куинн только и мог, что бросить брови на лоб, с такой быстротой из Ирэн посыпались слова, что вслух произнесенные, что доверенные бумаге. Он без малейших раздумий поделился, наверное, единственным своим сокровищем, кроме "Майбаха" - телефоном, который он хранил в нагрудном кармане рубашки, неподалеку от давно мертвого сердца. Понимала ли она, столь беззаботно беря в руки и даже чуть небрежно возвращая его на место, что у Харта попросту больше ничего не было?

Оцепеневший, он стоял и слушал, какие неизвестные ему доселе шалости О'Двайер ввела себе в привычку. И хотелось бы думать, что это ее месть за те трижды проклятые "десять тысяч", но верилось в это с трудом: настолько легко и беспечно слетали с ее томных губ стихотворения античных поэтов и якобы несерьезные слова любви, обличенные в совершенно искреннее восхищение.

Были вещи, о которых даже Куинн не мог позволить себе шутить. Но, похоже, и тут он остался в меньшинстве. Харт зябко поежился, столь резко и даже болезненно к нему вернулось чувство, которое он почти сумел забыть в последние ночи. Он снова почувствовал себя резко лишним. Выпадающим из "правильного" мироустройства, причем не тихо и незаметно, а уродливо и отвратительно-ярко. Словно перевернулся грузовик, везущий краски. И, если там, в вонючем баре, он хоть и был всего лишь еще одним кирпичом в шаткой стене движения анархов, то здесь... Зачем он поехал? На что надеялся?

- Сибилла, - уважительно произносят его губы, когда его ноги, не иначе, как по какой-то тупой привычке вьючного скота, из которого, наверное, и эволюционировали далеки предки Куинна, переместили тело каитиффа вслед за Ирэн. - Позвольте представить вам Ирэн О'Двайер, самую красивую девушку Лондона. Как видите, впрочем, вполне современную. Коктейльное платье модели, строго соответствующей стандартам Парижских правил последних лет. Мода...

Тут Харт не смог более удерживать болезненный кашель, который с фантомной, но от того не менее ощутимой, болью, рвался из груди. Будь он жив - не иначе, сейчас бы выплевывал на пол куски легкий.

- ...возвращается в черное, - наконец прохрипел он.

"А ты думал, что ты - особенный? Избранный?" - решил добить анарха внутренний голос. - "Мечтай*!"

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Как и обещала, пост про жизнь Шакти :)

Шакти тем временем пребывала в твёрдой уверенности, что попала в кошачий рай. А как ещё вы бы назвали место без стен клетушек (которые люди гордо называют апартаментами и домами), утопающее в просторных лугах? Идёшь по ним — словно по мягкому ковру ступаешь из травы и свежевспаханной земли. А если затаиться да присмотреться получше — сколько мышиных нор в этой молодой поросли! Через каждые два прыжка. Да эту хвостатую мелочь тут со времён постройки фермы никто, кажется, не шугал. Разве что несколько местных собратьев… А, нет. Эти уже пресытились охотой. Им парного молока подавай, пока они будут бока греть на солнцепёке.

Впрочем, при виде гостьи с блестящей шубкой, ухоженной стараниями любящей хозяйки, местные кавалеры несколько приободрились. Это тебе, конечно, не городские щёголи — те слова в простоте не скажут: всё бы им мур-мур да лямур, особенно по весне. Фермерская братия манерами попроще. Зато сразу поведали новоприбывшей, что к чему и как: кто из двуногих посговорчивей насчёт парного молочка и мяса, а к кому и смысла нет соваться, в какой части луга норы с полёвками пожирнее на случай желания развлечься охотой. Ну а уж если захотелось экстрима — тут поблизости и змеиное гнездо имеется!

Даже странно, что хозяйка сменила тесноту и шум города на сельские тихие пейзажи. То есть с позиции Шакти, давно бы так! Но всё же, чего это с ней… Ухажёра нового из этих краёв завела, не иначе. Интересно, уж не того ли, который её кататься верхом учил? От которого ещё так сильно пахнет лошадьми. И ещё собаками. Разумеется, Шакти как всякая уважающая себя кошка начала утро нового дня с горделиво-вальяжного променада под носом у блохастых, а когда терпение созерцать такую красавицу у псин кончилось, дала дёру на ближайшее дерево. Уж как они звонко заливались лаем, уж какими ругательствами и угрозами не осыпали! Просто музыка для ушей. И ещё называются породистыми немецкими овчарками. Да парижские дворняги и то воспитанней. Фыр! Деревенщины как есть.

По правде сказать, и у Шакти были времена, когда она вела себя не как благовоспитанная леди. Это были долгие месяцы скитания по помойкам и общения с сомнительного вида сородичами. Тогда-то она и встретила будущую хозяйку. Та зачем-то сгребла её за шкирку, обнюхала самым бесцеремонным образом и назвала «подходящей». Стыдно и вспоминать, но в Шакти тогда будто бес вселился — только ка-ак вцепилась она всеми когтями и зубами в эту незнакомку! С перепугу. Решила, что та её есть собралась. И как только в голову пришла такая глупость... Двуногие ведь не едят кошек. Или едят? В общем, как бы там ни было, а эта рыжая леди лопать её передумала (может, сработали ещё жалобные завывания?), забрала домой, отмыла, блох вывела, колтуны выстригла, называла красавицей и кормила вкусностями. Даже доктора на дом вызвала, чтобы паспорт оформить. Кстати, а вот доктора-то хозяйка знатно укусила тогда… Это всё оттого, что охотничий инстинкт у неё ярко выраженный. Случается с ней частенько это кусательное настроение. И всё к себе подобным. Ничего не скажешь, настоящая хищница! За мелкую дичь даже не берётся.

Нет, а всё-таки староват для хозяйки тот конюх. И что она в нём нашла… Раньше-то всё высокие да чернявые были. И все на одну морду. Поначалу Шакти пыталась различать их по голосам и запаху. Но потом махнула лапой — стало ясно, что по части амурных дел эта рыжая кошка переплюнет любую кошку мартовскую: сегодня один, завтра другой, а то и дама случится. Так что всех её пассий и не упомнишь. Разве что всех их объединял чёрный цвет… Уж больно падка на него хозяйка. Шакти до сих пор совершенно уверена, что и её сердце она покорила исключительно оттенком своей шубки.

Ладно. Не в ухажёрах вообще-то дело. Нет, не так. Это вообще не её, Шакти дело, ухажёры тут или что иное. Главное — ей устроили самый настоящий санаторий! Поэтому как любое нормальное существо, способное к благодарности, кошка занялась своим первоочерёдным делом —
Так что по пробуждении в первый вечер Ирэн ждал апперитив — полёвка обыкновенная в натуральном соку. Ещё живая, аккуратно зажатая в зубах у терпеливо ожидавшей её пробуждения Шакти. Вообще-то подарок был чисто символический, своего рода подношение в качестве знака благодарности за неожиданно приятные каникулы на природе. Но каково же было удивление кошки, когда хозяйка с явным аппетитом принялась за него.

— Говорю тебе, двуногие терпеть не могут мышей и всячески стараются от них избавиться: кто мышеловками, кто ядом, кто к нам за услугами обращается, — просвещали Шакти новые знакомые. — Некоторые их ещё и боятся до ужаса, при одном виде верещат на всю округу. Но чтобы избавляться от грызунов их поеданием…

Словом, поведение Ирэн создало в Экви-арс прецедент и значительно подняло авторитет рыжей двуногой в глазах кошачьей братии.

— Тут одно из двух: либо она тебя очень уважает и ест через силу, либо она сама кошка в душе, просто не повезло родиться двуногой. Стремится к гармонии со своей натуральной идентичностью, так сказать, — здраво рассудил черно-белый кот «в манишке» по кличке Арчибальд.

Шакти лично нравился третий вариант: хозяйка её — всем хозяйкам хозяйка и поедает мышей из любви к деликатесам и, разумеется, уважения к ней, Шакти. Пораскинув коллективным мозгом во время собрания на заборе, на том и порешили.

Ну то есть как поедает. Только кровь выпивает, прямо досуха, до последней капельки. А тушку отдаёт ей, Шакти. Делится, стало быть. Всё по-честному, по справедливости. Приятно до невозможности! Кому-то вот собутыльник нужен. А кто-то мышей совместно поедает. В компании оно всегда приятней. И ведь как удобно! После того, как приложится хозяйка к угощению, у Шакти мордочка потом в крови совсем не пачкается. Эстетично и время экономит — умываться после трапезы почти не нужно. Так, облизнуться пару раз, для проформы больше.

Но это всё лирика. Одна мысль беспокоила чернышку: а ну как хозяйка и впрямь голодает? Тут ведь ещё вот какое дело. Она же леди городская, к тамошнему комфорту привыкшая, в деревенских условиях не жила никогда. Не то что Шакти. Та в юности и по местечкам похлеще обреталась и ещё не на такой диете сидела. В общем, дело надо брать в свои лапы и спасать хозяйку. Подкармливать хотя бы, а то пропадёт без неё совсем!

И кошка с удвоенным рвением принялась таскать мышей. А там и на белок заглядываться начала…

— Предпочитаю бедренную артерию ввиду близости её расположения к интересным местам, — без обиняков заявляет Ирэн, не отводя взгляда. — В идеале для этого нужна несколько иная обстановка. Ванна с ароматной солью, свечи, отсутствие спешки… Ну и, конечно, горизонтальное положение. Ах, как жаль портить сей особенный момент неподобающим обрамлением!

Ведьма с досадой осматривает себя: сейчас её внешний вид явно далёк от определения «романтический» и более походит на иллюстрацию инструкции «как нужно одеваться на тусовку к анархам». Что ж… бывают в жизни разочарования. И в не-жизни тоже.

— Впрочем, у нас впереди не одна ночь, дорогая. Если мы этого захотим…

Ирэн улыбается и берёт Каору за руку.

— Пойдём.

«Теперь ты чувствуешь всю степень моего негодования, когда Ляовей разомкнул наши с врагом объятия, — чуть позже смеющимся шёпотом прошелестит она японке на ухо, лёжа в предрассветных сумерках. — А я… пожалуй, я начинаю понимать того ассамита… Пить вампира гораздо, гораздо приятнее...».

Ведьма загадочно улыбается, наблюдая за нежащейся Каору.

— Спи. Пусть твой сон будет безмятежен…

Теперь они связаны. Ирэн не могла бы считать себя полноценным исследователем, если бы не изучала интересующие её феномены всесторонне. Хотите знать всё о процессе формирования уз, леди О’Двайер? Будьте добры на практике примерить на себя обе роли этих неоднозначных отношений. Иначе грош цена вашим теоретизированиям! Что ж, эксперимент начался… Время пошло.

***

Новый вечер, помимо голода (ощутимого, но не всепоглощающего), приносит и новые развлечения, и новые заботы. Но начнём же с приятного!

Кажется, Жану понравился её живой (и надо сказать, отнюдь не наигранный, а самый что ни на есть неподдельный) интерес к его спортивному прошлому. Старик охотно рассказывает запомнившиеся яркие истории, показывает награды, Ирэн увлечённо слушает. Разговор заходит о гордом жеребце, арабском шейхе и смекалистой Паж.

— Как вы познакомились? — улыбаясь, между делом спрашивает ведьма, мягко ступая по молодой траве, уже покрывшейся вечерней росой.

Солнце уже давно опустилось за горизонт, но весенние закатные сумерки — нечто особенное, «прозрачное», продолжающее источать свет каждой частичкой даже в отсутствии дневного светила. А уж когда в права вступает бледноликая луна… Как жаль, что нельзя прокатиться!

— Не беспокойтесь, — уверяет Жан. — Лошади прекрасно видят в темноте. Не хотите ли угостить эту кобылу горсткой овса?

Какой приятный сюрприз! Разве такое возможно? После серии терпеливых попыток и ласковых уговоров животное сдаётся и осторожно принимает угощение из рук вампирши. Ирэн рада, словно маленькая девочка, разве что не скачет от восторга. Общение с братьями меньшими явно нравится ведьме больше: им не надо лукавить, с ними не надо притворяться кем-то другим — с ними можно быть самой собой.

Через полчаса она уже осторожно, при помощи Жана, взбирается в седло. Верховая езда — это тебе не скорости на механической коробке передач переключать! Потому что… потому что под тобой живое существо! Оно шевелится, качается из стороны в сторону, хлещет тебя хвостом, машет гривой, фыркает… и вообще обладает своей независимой волей! А потому может быть с тобой в корне не согласно, как и куда ему двигаться, и двигаться ли вообще. Ужас.

«Это тебе, двуногая, надо кататься на моей спине. А на мой взгляд, самое время пощипать травку на залитой лунным светом поляне. Ну ладно, так и быть, прокачу», — Ирэн может поклясться, что именно это сейчас думает кобыла.

Поначалу ведьма, вцепившись обеими руками в седло, старается попросту с него не съехать. Смешное должно быть зрелище со стороны: вампир, создание, по природе своей обладающее грацией, не может совладать с простейшими движениями по управлению лошадью.
Но обучение азам езды верхом проходит на удивление быстро — по словам Жана, Ирэн оказывается способной ученицей.

— Главное — найти общий язык, — довольный результатом, с видом эксперта заявляет старик.

— А я бы сказала, многое зависит от учителя! — не остаётся в долгу Ирэн, отпуская ему комплимент.

…
— Мьсе Жан, — говорит она позже, — Можно ли обратиться к Вам с деликатным вопросом?..

И Ирэн излагает. Как есть.
Как бы она ни хотела и как бы ни сдерживалась, а от природы не убежишь. Она не знаете, сколько ночей будет здесь. Но совершенно точно, что рано или поздно голод возьмёт над ней власть — страшно представить, что тогда может случиться… Она бы не хотела подобных последствий. Особенно для такого замечательного человека. Конечно, она ни в коем случае не посягает на мелких животных! И хоть с лисами её объединяет одинаковый цвет шкурки, — шутит Ирэн, намекая на цвет своих волос, — всё же оставим прерогативу душить кур четвероногим сёстрам. Но на ферме ведь есть крупный рогатый скот, несколько коров. Нельзя ли пару ночей попитаться от них, забрав незначительную долю крови и не нанеся вред здоровью? Напротив, будет даже польза, — уверяет Ирэн со знанием дела. Как врач она может сказать, что небольшие потери крови стимулируют костный мозг к выработке новой и таким образом обновляют её состав, что может благотворно сказаться на производительности этих самых коров. Не зря врачи прошлого (а в некоторых случаях и настоящего времени) даже лечили определённые болезни кровопусканием.

***

— Какое прелестное создание, — пристальное внимание Ирэн обращается, наконец, на Ребекку.

Ведьма вспоминает, что уже видела её раньше, на месте пожара. Тогда она едва не напала на девушку. Какое везение, что этого не случилось. Без ведома получить опосредованные узы к незнакомому сородичу — сомнительное удовольствие.

— А ты ещё тот паршивец, Стив Пирсон… — Ирэн переводит взгляд на мужчину, смерив его долгим критическим взглядом с головы до ног.

«Чёртов собственник. Живую куколку себе захотел?» — добавляет она про себя.

Привязка человека третьими узами крови без его ведома и согласия — отвратительна. Этому нет оправдания, в глазах Ирэн. Она никогда не одобрит подобного.

Ладно, сейчас не время для морально-этических философствований.

— Скажи мне, мой британский брат, — каре-зелёные глаза сужаются в ироничные щёлочки, — Насколько ты состоятелен в плане финансов?

Раз уж их небольшая компания намеревается совершить вылазку в ближайший город, надо провести время с максимальной пользой — покуда её кредитка не восстановлена, Ирэн хочет немного облегчить счёт Стива, купив новый смартфон и сим-карту.

Disclaimer. Parental advisory. 16+ и т.д. и т.п.

— Это конспиративка Филиппа, — поясняет Паж, когда обветренная Ирэн и еще более обветренная Шакти слезают с мотоцикла. — Вам надо переждать тут пару ночей, пока в городе все не уляжется. Веди себя хорошо, кошечка, и не трогай смотрителя. Я приеду за тобой, — обещает фигура в черном костюме, готовясь уезжать на горячем мотоцикле прямо под светлеющее небо на горизонте.
«Не шалить? О, дорогая Паж, это точно не про Ирэн! Ведь шалости составляют одно из любимых занятий игривых кошек. Особенно если никто не видит. Впрочем, всем знать об этом не обязательно».

Вместо этого Ирэн безмятежно-мечтательно улыбается, возвращая шлем шерифу, и отвечает «случайно», будто пребывая в глубокой задумчивости:

— Кажется, я начинаю завидовать Филиппу… — при этом она окидывает Паж более чем красноречивым взглядом. — Да-да, конечно! — тут же добавляет поспешно, словно очнувшись. — Прошу передать князю моё почтение и сожаление по поводу невозможности составить ему компанию на послезавтрашний ужин. Однако, я смею надеяться, что эта встреча состоится позже…

Вежливость никогда не бывает лишней. И выдержка.

Но как только новая байк-муза скрывается из поля зрения, выдержка покидает рыжую ведьму. Вихрем она срывается с места и летит по направлению к дому. Есть, есть, есть! Нужно срочно исследовать территорию на предмет кого-нибудь съестного, пока окончательно не рассвело!

Впрочем, попутно она не забывает налаживать коммуникацию с местным смотрителем, поддерживая разговор нужными репликами в нужных паузах:

— Мсье Жан, Вы так много знаете об этих местах…

Кажется, верховая езда всерьёз занимает внимание ведьмы.

— Ах, у Вас есть лошади! Как чудесно. Обожаю этих умнейших животных. И с удовольствием прокачусь по красивым маршрутам для прогулок. Разумеется, если такой джентльмен, как Вы, составит мне компанию. А Вы настоящий джентльмен, мсье Жан, уж поверьте англичанке, в этом разбирающейся.

Милая улыбка. Вообще-то она ирландка, но сейчас это не столь важно.

— Однако, прошу меня простить, что не могу уделить время для более предметной беседы… Признаться, я немного проголодалась с дороги…

Старик без лишних слов понимает намёк. Под его экскурсионно-речевое сопровождение Ирэн добирается, наконец, до холодильника и… какое разочарование! Два пакета?! Да они издеваются!

От досады ведьма с размаху захлопывает дверцу. Но уже в следующую секунду столь же решительно распахивает обратно и вгрызается в пакет с плазмой, даже не удосужившись снять колпачок. Пьёт жадными, большими глотками, запрокинув голову. Несколько капелек просачиваются сквозь полураскрытые губы, алым ручейком устремляются по мраморной коже к подбородку…

— М-м-м…

Кухню гостиницы наполняют звуки, свидетельствующие о достижении женщиной пика наслаждения и приличествующие несколько иным помещениям и заведениям…

Но леди О’Двайер нисколько не смущает подобная экспрессия. Сейчас её вообще мало что заботит. В том числе и тот факт, что рядом могут находиться невольные наблюдатели этой сцены. Кровь всегда действует на Ирэн так: раскрепощает, будит чувственность, и без того являющуюся неотъемлемой частью её натуры.

Тишину нарушает знакомый голос c нотками неподдельной обеспокоенности:

— Этого слишком мало. К счастью, я хорошо себя чувствую и могу поделиться кровью. Ирэн, если хочешь, я позволю тебе немного выпить. А завтра мы можем съездить на охоту.
Каору. Смелая, самоотверженная маленькая японка.
Уже спасшая её один раз за эту ночь и сейчас вновь предлагающая помощь. Чудесным образом оказавшаяся рядом вместо того, чтобы уехать в безопасный Париж. А у неё даже не случилось момента, чтобы выразить ни радости по этому поводу, ни благодарности. Разве что…

Опустошённый пакет небрежным броском летит на стол. Ирэн привлекает японку к себе. Быстро, порывисто, страстно. Впиваясь жадным поцелуем кроваво-красных губ в её — бледно-розовые. Замирая, смакуя…

Мягкое отстранение.

— Я ещё не поблагодарила тебя за первое спасение, а ты уже вновь спешишь на помощь?..

Бледный палец ведьмы бережно скользит по запачканной кровью губе Каору. Свободной рукой она убирает упавшие девушке на лицо волосы, поглаживающе, заботливо. Улыбается, любуясь.

— Уверена? — голос становится интимно-бархатным. — Милая, Ирэн О’Двайер на первых узах — весьма рисковое предложение. Потому что я стану целовать тебя не только по какому-то поводу, а когда захочу. А может, не только целовать... Впрочем… я и без уз буду это делать когда захочу.

Она смотрит на Каору прямо. Каре-зелёные глаза будто заглядывают в душу.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Для Каору стало неожиданностью, что её звонок будет воспринят именно так, поэтому она предпочла сразу внести ясность, хотя и понимала, что этим отрезает себе пути назад в Париж. Но после всего что случилось, она ещё сильнее чувствовала свой долг перед кланом. Париж легко обойдётся без неё, в то время, как здесь, в Нанте, она, возможно, смогла бы принести настоящую пользу. Если, конечно, им удастся выпутаться из всей этой неприятной ситуации.

- Я вас безмерно уважаю, лорд Стефан и ценю то, что мне было позволено так долго оставаться в вашей капелле, но поймите меня правильно. Я позвонила не для того, чтобы поджав хвост, сбежать при первой же трудности, а потому что считаю, что клан должен знать о том, что происходит в Нанте, на случай, если со всеми нами что-то случится. Я передам Отцу Боджи ваши слова и... свой смартфон, если он согласится последовать вашей инструкции, потому что его телефон, как и телефон Ирэн пришёл в негодность. Или же я готова сама послужить приманкой, если это поможет клану узнать важные сведения. Только скажите, чей номер должен быть на связи во время встречи. Ваш или чей-то ещё?

Конечно, Каору не хотелось отправляться на пустырь самой или посылать туда Боджинга, но если лорд считает, что это необходимо...

— Всегда считала Доминирование грубо-топорным, — отозвалась Ирэн. — Из арсенала воздействия на смертных я владею Путём искажения. Оно требует немного больше времени и усилий, зато ему намного сложней сопротивляться, а результат гораздо эффективней и превосходит таковой у Доминирования.

От соклановцев Ирэн нечего было скрывать. Поэтому она даже не обиделась на прямой вопрос отца Боджи. Личный моральный кодекс не позволял ей применять Путь на других адептах.

— Лорда обязательно надо уведомить, — согласилась она с Каору. — Вот только мой телефон напару с правами сгорел вместе с машиной. И, кажется, мне предстоят ещё долгие разбирательства с органами власти, страховой компанией и банком…

Ирэн невесело усмехнулась.
Идея отца Боджи поехать к Лорду показалась ей разумной, и она уже прикидывала в голове, сможет ли выжать из двигателя помятого «Ауриса» столько, чтобы машина не взлетела на воздух и успела добраться в Парижскую капеллу до рассвета. Путешествовать на большое расстояние без денег и паспорта, конечно, рискованно. Но беспокоило даже не их отсутствие, чёрт бы с ними. Всегда можно вернуться и забрать всё из сейфа. Но вот дополнительный риск — оставлять без присмотра несколько книг, которые ведьма привезла с собой…

Визг тормозов. Машина встала как вкопанная.

— Шакти! Там же моя Шакти!

Только сейчас Ирэн вспомнила, что в гостиничном номере, помимо документов, осталась её любимая кошка.

— Так.

Она сгребла с пассажирского сиденья своё прожжённое платье.

— Чёрта с два я покину город без моей кошки, — наотрез отказалась девушка. — Пусть хоть стаю Шабаша вместе с отрядом ассамитских чертей прямо в «Рэдиссон» присылают — я её не брошу! Предательство страшнее смерти.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Ирэн наскоро поправила растрепавшиеся волосы.

— Давайте так, — обратилась она к собеседникам. — Своё природное очарование я буду применять на патрульных полицейских. У нашего клана в этом городе и так много проблем. Добавлять в этом список ещё одну… Не стоит недооценивать смертных. Союзники среди власти и закона крайне полезны. Вы же… просто постарайтесь добраться до рассвета. И вернуться с подкреплением. Новым регентом. Каору, связь пока можно держать через телефон в отеле. Мой номер — 413. Удачи.

С этими словами Ирэн выскочила из машины и рванула тёмными переулками обратно на место происшествия изображать из себя жертву взрыва, пребывающую в шоковом состоянии. А если повезёт, по пути попадётся кто-нибудь бродячий и достаточно питательный, чтобы заморить червячка.