Голосование пользователя

Весь мир, сузившийся в данный момент до заваленных каменным крошевом залов старой башни, катился к чёртовой матери, А Диршах, как ни в чём ни бывало, волновался за свои трофеи. Вот только девчонка оказалась с характером, ишь ты, мечом грозиться! Ну что же, так оно даже забавнее будет - куда веселее сломать крепкую волю, чем постоянно шпынять какую-нибудь размазню, вроде Марко.

Убрав один клинок за спину, орк сделал некое саркастическое подобие дуэльного поклона, не переставая дико лыбиться. - Ну что, дама желает сатисфакции? Только запомни, деточка, - Диршах кивком указал на валяющегося на полу окровавленного парня, - не стоит противиться моей воли! Когда тебе приказывают заткнуться и сидеть тихо, именно так и следует поступать!

Брокк стряхнул со щита размазанную по нему крысу и в первый раз за последнюю схватку смог выдохнуть и посмотреть что вообще происходит не в радиусе применения его булавы. А происходило много чего. Демон открыл портал в, судя по всему, препаскуднейшее место. Оттуда теперь ощутимо так задувало, словно в башне начался ураган. Брокк мысленно поблагодарил маманю, папаню да хороший апетит за своё массивное тулово, а то такой ветер может и с ног сбить. Вон баба-колдунша недобитая как по земле скользит, больно смотреть.
Все оставшиеся орки и гоблины дрались с мертвяками и демоном, и только шаман, судя по завываниям, старался этот портал закрыть. Но, видать, пока они Краснорыла не грохнут окончательно, не размажут в лепёшку, и не сожгут то что останется в пыль, всё это не закончится. Раммаш закроет один, демон откроет другой. И, похоже, Кирн с Бархой не справляются. Кирн вон уже еле на ногах стоит, шатается.
Поэтому, насупившись и выставив вперёд щит, измазанный крысьими кишками, орк понёсся прямо на демона, игнорируя остальных врагов, наступая на шевелящиеся трупы и перепрыгивая другие препятствия. За этим процессом он успел увидеть только как стараниями шамана портал таки захлопнулся, и довольно осклабившись, прибавил в скорости ещё. Теперь было не страшно ненароком вбежать прямо в прихожую Юртруса или куда там эта штука вела.

Что ни говори, а эльфка хорошо знала своё дело, она до последнего цеплялась за возможность прикончит орка и, клянусь Груумшем, ей это почти удалось. Ну что же, когда Диршах скинет её, будет тоько веселее. Когда эта взбешённая баба силилась оторвать ему ухо и почти на половину вогнала кинжал в плечё, орк взвыл сквозь зубы. Но это был не крик боли и отчаяния, это было гимн высвобождению всего низкого, всего животного, что было в жалкой тушке разведчика. Острая боль обостряла до предела все чувства орка, напрягала до изнеможения мышцы, даровала наслаждение. Извращённая натура Диршаха была холодна к простому уничтожению противника, необходимо было непременно поставить под угрозу собственную жизнь, ощутить, что враг почувствовал вкус победы, а ты одной ногой стоишь в могиле, и только тогда резким движением превратить поражение в триумф и издевательство над недавним победителем. Да, Диршах определённо был конченным ублюдком...

Стоило орку на пределе сил сбросить эльфку с себя, как его скудоумные товарищи попросту пристрелили её. На мгновение озадаченный орк остолбенел, больше напоминая капризного ребёнка, у которого отобрали вожделенную сладость, и он вот-вот разревётся. ОНИ В ОДИН МИГ УГРОБИЛИ ВСЕ ЕГО ТРУДЫ! ОНИ УБИЛИ ЕЁ! ЭТО БЫЛА ЕГО ИГРУШКА!

В один момент разведчик почувствовал себя никчёмным, разбитым, ощутил дикую боль в плече, почувствовал, как кровь из разорванного уха стекает по шее. Настрой на эту батву был безвозвратно утерян, он больше не хотел играть со своими жертвами. Опустошённый Диршах от обиды уже хотел перерезать глотку истекающему кровью эльфу, как увидел вонючего гоблина, который отгрызал руку лучнику. С разбега орк пнул под рёбра обнаглевшего недмерка и завопил на всю башею. - Да вы совсем охерели !? Что вы блять творите !? Вам что коротышек мало !?

Захлёстываемый злобой, Диршах спрыгнул на первый этаж, без разбора размахивая клинками и извергая поток проклятий.

Во время падения пришло горькое осознание, что у дварфа 2 глаза. Видимо удар головой оставил после себя не только боль, но и помутнение сознания. Ну почему эти твари такие живучие, существенный недостаток, который могло бы перекрыть наличие лишь 1 глаза.
Хоть противник и был изуродован до неузнаваемость, а его некогда могучее тело сохранило лишь часть былой силы, но дварф был красив. Красив в своей злобе, что заглушала надежду, заполнила разум. И как же великолепно получилось, только узнав, что он погибнет от рук отребья, калека наконец достал из глубины души истинное чувство. Зачем разумные прячут то чего желают за честью, гордость, разумом? Без них жизнь будет намного проще, к счастью преграды ломаются, какие-то долго, а некоторые мгновенно увлекая за собой остальные. Мешает только отчаянье, но оно отсеивает зёрна. У Арбалетчика преграда была банальной, гордость, ну или эта смешная лживая воинская честь.
Наверно в его голове набатом звучал голос «Убить! Убить, не смотря не на что! Сдохнуть, но убить!». Как жаль, что дварф был врагом, до него почти дошла одна из истин владыки, он был почти прекрасен и его смех был этому подтверждением. Остался лишь небольшой толчок. Что ж так желанная добыча, что ускользнёт из рук, может быть достаточно, а если нет, Слепой не сможет увидеть, как в этом мире зажглась новая свеча. А может всё же если они оба выживут, появится ещё один глашатай.
Уход из объятий красавца был при всех этих размышлениях наиболее оптимальным результатом, особенно если смотреть на пополнение. Оно было интересно несколько големом и женщиной воином, а жрецом, служители богов были желанны и не только для Владыки, но и для самого гоблина. Боги они смотрят на нас, играются с нашими жизнями, и дают намного меньше чем забирают. Это боги должны разумным, благодаря им и их вере они живут на своих планах и держат этот мир в застое и тьме. Добро и зло, тьма и свет, какие удобные понятия, ими так легко жонглировать, сталкивая разумных в бессмысленных битвах, ради себя, боги- пиявки этого мира и его тюремщики. Верующие обычные заблудшие они просто следуют, за традициями и подачками, а вот жрецы они как крысоловы , что ведут в рабство, обещая благо, играя на волшебной дудочке. Раммаш вызывал такие же эмоции, но трогать его пока было нельзя, товарищ же, да и жрецом он был неправильным, как и все орки тут неправильными орками.
Телепорт простой и эффективный вариант, что согласован с планами. В остальных случаях придётся либо самому стаскивать дварфа, либо ждать пока он слезет сам. Жаль, что повелитель непостоянен, в каком-то смысле он тоже бог, но он хотя бы открывает глаза жителям этого мира, да и даёт больше, но и многого требует, а может Аркач, просто слеп.
Перед чтением заклинания, хотя какие это заклинания так прошения, что произносятся вслух по старой привычке, Слепого посетила мысль «А что бы сделал этот жрец на моём месте?». Хм, это зависит от его преград, возможно, он бы терпел и читал речитативы, что бы помочь соратникам или же сбежал, предав и соратников и своего бога, но как бы он себя оправдывал? Я должен был это сделать, что бы дальше служить своим лживым богам, они всё равно погибли, а так я смогу дать их душам покой, скормить своим богам. Последнее было скорее уточнение от самого гоблина.
Если же заклинание не сработает, придёться убить калеку, в пустую глазницу можно засунуть одну лапу, а там и мозг не далеко. Вторую вонзить в шею, пытаясь при этом хлестать врага хвостом.
«Великий, помоги уйти, впусти в свой мир и укажи выход в нужное место»- неслышно, скорее мысленно произнёс гоблин. Прыгнуть он хотел к эльфу стрелку, ну или хоть куда-нибудь на возвышенность, где его не достанут.