Голосование пользователя

Шаддар - колдун? Вот уж сюрприз...
Рэнди боялась даже вздохнуть, не то что пошевелиться: так захватил её рассказ аббата. Она боялась упустить каждое слово, сказанное им. Всё это было очень интересно и любопытно...
На середине повествования Гугона и Либена о биографии Шаддара, Рэнди уже решила для себя, чью сторону она выбирает. Конечно же не их... Ей было противно слушать, как эти двое заставляют Томислава "выбирать", когда выбора, понятное дело, не было.
Но если Томислав откажется содействовать им, то... неизвестно, что ещё могут с ним сделать эти фанатики церковные. А если согласится... Беги, Шаддар, беги.
"Чёрт, что же делать?"..
Рэнди лихорадочно обвела взглядом помещение. Времени нет. Абсолютно.
Тихонечко отошла назад, к входной двери. Прислушалась. Тихо отперла дверь, чуть высунулась. Нет ли там кого?..
Не видно, не слышно. Чудесно...
С довольной улыбкой кота, полакомившегося сметаной, Рэнди прошла вглубь церкви, к свечам. Взяла одну, предварительно натянув на руку рукав, и попробовала поджечь ей ковровую дорожку. Аккуратно положила свечку на неё так, словно она сама упала. Ковёр сухой, значит разгорится быстро. А запах распространится ещё быстрее...

При таком положении Лукаш заулыбался, почесал затылок.
- А что, может и так, - легко согласился он, - может, и впрямь не человек это, а тварь из бездны Ада. Красный чешуйчатый демон, такой огромный, что запросто перепрыгивает по крышам домов из одного конца города в конец, клыки его в три ряда идут, а шипастый хвост отшибает от зданий куски камня. Может, и в самом деле все так обстоит, как попы говорят - дьявольская сила за ним стоит, нечистая, иначе отчего у него все так легко идет? Более десяти лет тому назад он из никому неизвестного сельского врача превратился в первую фигуру королевства, в венценосную особу. Что это? Судьба, случай? Справедливое воздаяние за то плохое, что когда-то с ним случилось? Или все-таки повязано тут дело с загребущими лапами Геенны Огненной? Что замараны у него в этой грязи руки. Однако, вопрос встает - он же как-то правил все эти годы. Я конечно не церковник, но разве демоны так себя ведут? Мирно правят страной? По-моему немного... мелковато. Где же съеденные на завтрак младенцы, где же унизанные телами крестьян копья у дворца?
Внезапно рыцарь посерьезнел.

- Может, - сказал он уже намного тише и без нотки веселья в голосе, - может статься, что все так, как говорите вы. Что это демон из самого Ада, пришедший нам на погибель, демон, поставивший себе целью окончательное уничтожение всего живого в этом мире. Уничтожение медленное, постепенное и тихое, так, что никто даже не успеет понять, в чем дело и кто виновен. Здесь стычка, там стычка. Тут замок разрушили и там война. Город за городом, страна за страной, накапливая силу и влияние, пока его не будет достаточно, чтобы сокрушить все и вся. Ведь никто же не ставит под сомнение, что архангел Аммалион, десница Небес, явился во плоти и вмешался в судьбу мира? Может быть, пришло время явления его ужасного антагониста, десницы Ада, которая вмешается в судьбу людей с тем же хладнокровием и тем же всесильным могуществом.

- Что до меня, - продолжил он грустно, - то мне кажется, не в демонах дело. Слишком уж часто люди приписывают дела Лукавому, оправдывая этим зачастую свои собственные пороки. Войны, подобные этой... они ведь творятся руками людей, и для этого им не нужен никакой демон, ни в своей голове, ни на троне. Иногда для этого им не нужна даже причина. Ведь причины-то они знают, они всем известны, просто никто не решается говорить их вслух. Стыдится, быть может, или считает, что просто ни к чем. Поэтому вместо причин они ищут повод. Для кого-то слово "война" звучит ужасно. А для кого-то пускай вся земли пойдет огнем, лишь бы монеты падали им в кошель.
Пару дней назад подобрали беженца из Веллетро. Кое-кто из выживших опознал в нем дезертира, который вместо того, чтобы отстаивать свой город, позорно бежал. Он уперся, его передали святым отцам церкви - они, говорят, знают множество таинств, заставляющих человека говорить. И что думать, и впрямь, сознался. А еще сознался во всяких других интересных вещах. Например, что он на пару со своим товарищем и комендантом разворовывал склад военных продовольственных запасов и подпольно реализовывал по баснословным ценам. Вот уж верно говорят люди - кому война... а кому и мать родна. Товарища с комендантом-то разыскать не удалось, настигла их видать раньше длань Архангела. А его повесили, вчера в полдень. После такого спихивать все наши проблемы на демонов... нет, не решусь, слишком уж безответственно.

Звезды на небе мерцали. Где-то совсем рядом слышались крики и здравицы, Ханне даже казалось, что она узнает голоса Томаса и Шаддара, двух несостоявшихся покойников, которые вполне себе могли точно также болтаться на веревке вчера в полдень, если бы обстоятельства сложились по-другому.
- Ай, ладно, дьявол с ними, с висельниками! Мертвецов нам завсегда хватает, давайте лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Как насчет скромного подарка, чтобы сгладить впечатления от нашей первой встречи? Тогда, я помнится, наговорил много чего такого, чего б, подумав, не сказал бы. Но тогда слишком уж задела меня ваша песня, слишком. Не надо было мне так остро реагировать.
Лукаш заговорщически улыбнулся и ловким движением фокусника извлек из рукава голубую ленту.
- Прошу! Украшение, что подчеркнет цвет и красоту ваших глаз! Приобрел ее сразу после той встречи, дав себе рыцарское слово загладить свою вину, коль доведется нам встретится еще раз.

- Пропала, - священник отер лысую макушку. - Когда подходили к трактиру, были вместе. Я заглянул внутрь, опешил... когда оглянулся, ее уже не было. Искать не решился, мало ли в какой переулок она шмыгнула, нужно было помогать вам. А потом, когда бежали, было как-то не до того. Не знаю. Вроде все нормально было, разве что молчаливая, как обычно. Может, решила, что у нее больше шансов добраться до границы в одиночку?
Он пожал плечами и сосредоточил все внимание на оружии.
Потом было прощание. Конечно, расставались ненадолго - на поздний ночной час была назначена встреча, какое-то время им понадобится, чтобы выбраться из города. Если все пройдет успешно, то к первым петухам они снова увидятся. Если... если. План был хорошо на словах, но у некоторых в глазах стоял страх. Потому что на самом деле всегда оставалась возможность, что в следующий раз они увидятся лет через пять, когда их выпустят из городских казематов, куда их посадят, куда их посадят, взяв с поличным на краже военного имущества. В лучшем случае. А может, не увидятся вообще.
Компаньоны сердечно попрощались, Ханна при этом радостно обняла всех, даже Рэнди, хотя идти им предстояло вместе. Девушки скрылись в темноте улицы. Шаддар, Томислав и Томас принялись собирать вещи.

Улица Ткацкая оказалась настоящим гимном во славу градостроительного мастерства зодчих славного города Веллетро. Проклятая улочка петляла и извивалась, поднималась то вверх, то вниз, складов там было великое множество, поэтому описание, данное солдатом, не очень помогало. Томас стоял на углу какого-то из них и задумчиво смотрел на стену. Гениальная по своему устройству улица уже дважды пересекала сама себя. Во взгляде парня выражалась поистине безграничные и философские размышления. Стоящий рядом священник в который уже раз пересказывал, "как пройти". За дело взялся Шаддар.
Наконец, трое мужчин набрели на что-то, напоминающие нужный проулок. Прошли им, вышли во дворы. Вот вроде и нужный склад.
Стучать в ставни не пришлось, они были отворены, а из них наполовину высунулся встреченный днем на рынке делец - о курил завернутый в лист табак и поплевывал на землю, когда они вынырнули из темноты - Томислав впереди, медик и воин чуть поодаль.
- Че за херня, а? Опаздываешь, святой отец, я уж нервничаю, ребята нервничают.
- Скажи спасибо, что вообще пришел, - буркнул священник. - Еще чуть-чуть, и я бы плюнул искать тебя по этим закуткам. Мог бы и поподробней объяснить, как сюда дойти. А еще лучше, набросал бы карту.
- Карту, - со знанием дела ответил делец, - могут увидеть чужие глаза. Вы же бродяги, в городе недолго, от таких знай неприятностей жди. Напьетесь, дебоширите, страже попадетесь, обыщут - найдут карту. Передадут куда следует, и привет. Это твои люди?
- Не, - бросил Шаддар, - мы так, постоять подошли. Скучно ночью на улице, дай думаю подойдем, глянем, как тут дела обстряпываются.
- Ясненько. Деньги-то принесли?
Священик без слов протянул мешочек. На звон монет из глубины помещение подтянулся еще один человек в форме. Пока делец сосредоточенно перечитывал, беззвучно шевеля губами, остальные сохраняли молчание. Другой солдат все это время не сводил подозрительного взгляда с компании.
- Все в порядке! - наконец объявил делец, и лица у обоих сразу просветлели. - Эрл, подтаскивай ящики!
Подтащили, тут же и вскрыли висящим на поясе солдата штыком. Ящик оказался набит снедью - плотно завязанные мешки с крупой, вяленое мясо, сухарики. Все это солдаты перекидывали через окно, где добро расфасовывалось по сумкам и котомкам.
- Ящики дать не могу, уж извиняйте, ребята. Их пересчитывают, и содержимое тоже бывает проверяют, но только у верхних. Мы их подальше задвинем и все. Но пересчитывают всегда и все. Хотя не уверен, что они вам нужны.
Открыли и второй, там нашлась соль, чай, даже немного табака.
Внезапно делец дернул мешок, набитый сушеными фруктами, на себя.
- Чт.. - заикнулся было Томас, но он предупреждающе вскинул руку, чтобы сохраняли молчание. Где-то послышались крики.
"Неужто за нами?" - мелькнуло в голове медика, но у дельца, судя по всему, была другая мысль, поскольку он схватившись за меч смотрел совсем не на группу, а поверх их голов. Туда, где разросталось огненное зарево.

Никакой осады не было. Оборона Веллетро строилась на том, что будет. Что не посмеют - куда и какой армии на их стены? Терять людей, залить все в округе кровью. Придут, встанут лагерем, начнут окапываться, брать город в кольцо, а затем выжидать. Чего им суетится? Время-то работает на них, всего-то и делов, переждать, пока они сами перемрут от голода и жажды.
Но у короля Генриха оказались другие планы. Очевидно, он счел, что времени на осаду у него нет. Что самопровозглашенная королева не применет воспользоваться подвернувшейся возможностью, ударит осаждающей армии в спину, придет на помощь городу. Или, что вероятнее - обойдет, и пока армия увязает под Веллетро, прорвется в глубь страны, откуда ее выкинуть будет уже проблематично. Поэтому он выбрал штурм. Вместо того, чтобы неторопливо стягивать фуражные фургоны, отдыхать после Свышевиц и готовится к длинному стоянию под стенами - обоз оставили позади, стремительный марш-бросок лишь с той провизией, что удалось взвалить на спины. Ночью армия подошла к городу и сразу же, не развертываясь, ринулись на стены. Дозорные были просто сметены; прежде чем поднятые по тревоге отряды подошли к воротам, они уже были преодолены - что это, диверсия? - и легкая конница проносилась по главной улице, растекаясь в переулки. Следом шедшая пехота вышла как раз на отряды ополчения - завязались тяжелые уличные бои. Бросались факелы, здания начали полыхать. Натиск роялистов был силен, но ополченцы тоже не торопились сдаваться, сражались как черти, до последней капли крови. Наверное, потому что знали, что ждет их жен и дочерей в случае, если они опустят оружие.

Томас, Шаддар и Томислав тоже дрались, дрались бок о бок с теми двумя неудачливыми продавцами, покинувшими свой пост на складе. Вместе дрались, убивали. Медик орудовал кинжалом со стремительностью кобры, Томас действовало менее изящно, но ничуть не менее эффективно.
Делец упал к востоку от центрального городского рынка - казалось бы, совсем немного. Толкнули, выбили из рук оружие и закололи мечами. Второго солдата отнесло чуть дальше - напирающая конница, стремительно промчавшаяся через весь город, рубила направо и налево. Напирающая толпа людей, пытающихся выбраться через восточные ворота и ополченцев, пытающихся организовать оборону, разъединила их, и вот их снова осталось трое. У восточных ворот стало ясно, что выбраться через них - шансов нет. Толпа была невероятно плотная и сейчас как раз вступила в схватку со своими же - чересчур рьяными стражами, которые обнажив оружие мрачно перекрывали ворота, призывая взяться за оружие, развернуться и дать бой. Прежде чем толпа вспомнила о южных воротах, компания успела проскочить через них.
Ханне и Рэнди не нужно было ничего объяснять. Они и сами видели полыхающий город. Они бежали. Быстро и не оглядываясь.

* * *

А на другом конце света шла другая война. Далеко-далеко, за южной границей Империи Пера, прижимаемый с одной стороны степями Дэли, а с другой - горами Брогуса, стоит форт Джаред, удерживаемый силами Второго Имперского Легиона, бдительно охраняющий Империю от варварских орд.
Айво Тромак, временно исполняющий обязанности командующего легиона, сейчас как раз завершал вечернюю трапезу чаркой ароматного вина. Пил он, впрочем, скорее не ради аромата, а чтобы развеять тревогу и тягостные мысли. Бирюзовый плащ - отличительный знак всякого воина легиона от простого солдата до полковника - сейчас небрежно висел на спинке стула командующего. По правую руку от него сидел на скамье - стула для него уже не нашлось - аббат Хейниж. Аббат уже явно переусердствовал в дегустации вина и сейчас лишь посапывал, ворочая головой в тарелке.
А причин для подобного самоуспокоения было более чем достаточно. Ибо из двух с половиной тысяч человек, коими комплектовался имперский легион, оставалось едва ли больше восьмисот. Генерал Неимар, возглавляющий легион, благополучно отошел к Архангелу несколько неделю назад, и теперь вся власть в форте, в вместе с ней и вся ответственность, лежала на командующем Айво. Скверно. Очень скверно.
В шатер вошел офицер-адьютант, молодой парень - едва ли ему перевалило за тридцать. Судя по раскрасневшемуся лицу, он тоже успел приложится к вину, отметил про себя Айво.
- Сэр, прибыл гонец из Империи, он просит вашей аудиенции!
- Наконец-то, - буркнул Айво. - Давно пора сукину сыну. Ну зови, раз просит, послушаем, что у него есть сказать.
Офицер вышел, на смену ему явился запыленный и изрядно растрепанный гонец. Он громко кашлянул и отвел взгляд в сторону, явно смутившись. Командующий Айво, тоже глянув на пьяного аббата, не смутился.
- Докладывай.
- Император, светоч мира, наместник Архангела на земле и держатель Меча шлет вам благодарность и его императорскую похвалу. Он высоко ценит вашу выслугу и то, как толково вы стережете наши границы вместо вашего павшего в бою командира. Поэтому своим указом он производит вас в генералы и назначает вас командующим Второго Имперского Легиона.
Новоиспеченный генерал Айво Тромак сплюнул. Конечно, в этот момент уставом полагалось опуститься на колено и произнести слова присяги, но что-то не хотелось. Совсем. Из полкового командира в генералы? Генералы обескровленного и ослабленного легиона?
- Мне нужны подкрепления, а не звания! - злобно прошипел Айво сквозь зубы. - У нас огромные потери личного состава, племена Дэли нанимают нас регулярными набегами, нас все меньше и меньше, люди устали, в казармах разброд и постоянное пьянство. Он что там, не понимает, что еще чуть-чуть и нас сметут, что орды кровожадных сукиных детей пройдутся по его любимой Империи, дойдут до столицы, до самого его дворца, вынут его оттуда и насадят на кол, пока он тянет там крота за нос! Ладно, свободен.
- Еще новости, господин генерал, - пролепетал посланец, очевидно, не совсем уверенный в том, что Айво следует их знать.
- Ну, что там у тебя?
- Подкреплений не будет. Император объявил войну Алари, одному из Северных Королевств. Сейчас там бушует гражданская война, границы почти не охраняются. В столице считают, что это хорошая возможность присоединить еще одну провинцию к нашей... три легиона мобилизованы и сейчас перебрасываются туда...
Айво лихорадочно смотрел на посланника, взгляд его бегал.
"Он же идиот," - внезапно пришло ему на ум. "Он просто идиот, или же пьян. Несет просто пьяную околесицу. Что три легиона из пяти отосланы из Империи, а четвертый ослаблен и вот-вот сдаст позиции".
Но как ни крути, все-таки Айво Тромак стал генералом, и генералом он стал не зря, он всегдя отличался здравостью суждений и проницательным умом. Поэтому и сейчас где-то на задворках сознания у него появилась мысль, что все это правда.

* * *

Шел третий день их пути. С дороги было решено опять сойти, слишком уж там делалось людно. Роялисты наверняка пустят конные разъезды, догонят, иссекут. Лучше уж кусты, чем мечи. Наткнулись на ручей, остановились умыться и пополнить запасы воды. В прошедшие дни говорили мало, лишь теперь дали волю эмоциям. Обсуждали, что произошло в городе. Что случилось с тем, вторым солдатом. Куда делась Дара?
На последний вопрос, казалось, готов был появится ответ - внезапно они почувствовали присутствие рядом с собой, что живо напомнило им бесшумное появление следопыта. Но это оказалось не она. Вместо эльфийки возникло одиннадцать вооруженных человек. Многие из которых были вооружены арбалетами. Арбалетами, нацеленными на них. Один из них, старший, что сразу можно было определить по знакам различия - хорошо им знакомым, знакомым, потому что в армии с такими знаками различия они сами служили - заговорил:
- Так-так, что имеем здесь? Без глупостей, уважаемые, иначе мы вас живо болтами-то нашпигуем, руки на виду. Грязные, при оружии и морды идиотские. Сразу понятно, что роялисты.

Посетители тихонько загудели, кто-то полез в поисках чего-нибудь более существенного, чем стакан вина. В этот момент один из них - молодой человек в курточке, традиционной скорее для столичных бакалавров, чем для странствующих голиардов, извлек из под стола собственный музыкальный инструмент - гитару. Посетители, здраво рассудив, что на всех этих певцов-игрунов монет не запастить, попрятали кошельки обратно, решив, что если уж платить - то только одному и тому, который больше понравится.
Молодой музыкант тем временем дернул по струнам и затянул собственную провокационную песенку:



Отзвучал последний аккорд, раздались робкие хлопки, а затем - оживленный гул. Видно было, что мнения разнились и согласия по поводу призыва музыканта не было. Политическая тематика нынче у всех на слуху и везде предмет живейшего обсуждения. Обстановка сделалась напряженной. Вот опрокинулся первый стул, кто-то схватил своего событульника за воротник...

* * *

- Не найдешь ты ни черта по рынкам, отец, - солдат поковырял в зубах. - Время такое, осада, вишь, близится. Постановлением ратуши все излишки изъяли, попрятали по складам. Оставили ровно столько, чтоб народ с голодухи не помер. Сейчас повезет, если на день найдешь чего пожевать, а так не. Сытно только армейские обедают, им положено. Работа у нас, вишь, тяжелая. Не сегодня-завтра помрем на стенах, так хоть на сытый желудок. Так что никак не найти, если только в армейские запасы не пролезешь. Ну или если у тебя монет в изрядном излишке.

Зал был большой и темный. Где-то вдалеке виднелась арка дверного проема, ведущего в длинный коридор. Шаддар не помнил, как попал сюда и откуда знал про коридор. Просто почему-то был в этом уверен.
- Томас, Рэнди, где вы все? - крикнул он.
Лишь шипение свечей в больших старинных канделябрах у стен прозвучало в ответ. Видимо, залу продувало сквозняком, так как тени, создаваемые пламенем, колебались и переплетались в зловещие сочетания. Затененные фигуры на древних гобеленах смотрели на молодого колдуна сурово и, казалось, с осуждением. Страх непрошеным гостем завозился где-то внутри и пополз к горлу, учащая дыхание.
- Черт, куда меня занесло, - голос в пустых стенах прозвучал скорее жалким и глухим, чем рассерженным и уверенным.
Внезапно в дверном проеме мелькнул какой-то силуэт.
-Ханна? Дара? Это вы? Постойте, - крикнул медик в пустоту и бросился к арке.
На полном ходу он выскочил в коридор и... растянулся в полный рост, поскользнувшись на чем-то скользком и липком.
- Что за... - начал он и тут же едва не лишился сознания: на него холодными безжизненными глазами смотрел окровавленный труп Томислава. Кровь в полутьме была почти черной; вытекая из тела, она образовала целую лужу. В ней то и потерял равновесие Шаддар. Ужас сковал его на мгновение, и лишь диким усилием удалось сдержать визг и приступ паники.
- Боже... я не боюсь, не боюсь, не боюсь... со мной все хорошо... - словно заклинание бубнил он, осматривая тело.
Выражаясь медицинским языком, смерть наступила в результате удара тяжелым рубящим предметом в область основания шеи.
- Топор... или алебарда... или что-то похожее, - прошептал бывший полковой медик самому себе. - Я должен найти выход. Немедленно, а не то... я сойду с ума.
Он бросился бежать по коридору. Внезапно слух, обостренный истеричным состоянием, уловил странные звуки. Всхлипывания. Доносились из-за двери, видневшейся немного впереди. Стараясь ступать как можно тише, Шаддар подкрался к двери и осторожно приоткрыл ее. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда старые петли, поворачиваясь, издали скрип. За дверью в углу небольшой комнаты, сжавшись в комочек и плача, сидела девушка.
- Ханна! Слава богам! - воскликнул Шаддар, обнимая девушку. - Нам надо бежать. Я нашел тело Томислава - кто-то убил его.
Ханна молчала, видимо, от шока. Вдвоем они вновь вышли в коридор, который стал еще темнее и шире. Ханна шла впереди, в паре шагов за ней Шаддар. Мысли в голове путались, страх парализовал ноги, мешая идти. За спиной вроде бы послышались чьи-то шаги. Колдун оглянулся, всматриваясь в даль проклятого коридора, но ничего не увидел.
- Кажется, я что-то слышал... - тихо сказал он, поворачивая голову обратно.
Между ним и Ханной из темноты, сжимая окровавленный топор, возникла рука. Топор уже был занесен над головой ничего не подозревающей бардессы. Язык словно прирос к небу, руки не ощущались, ноги словно ушли корнями в пол. Топор опустился. Брызнула кровь. Ханна тяжело рухнула на месте. Иллюзий о не смертельности ранения быть не могло. Шаддар смотрел на тело. Смотрел, смотрел, смотрел... Время словно остановилось, чувства умерли, сердце не билось, в голове лишь пустота. Сколько это длилось не мог бы ответить никто. Потом пришла она - НЕНАВИСТЬ. Жгучим ядом разлилась по телу, адским огнем, заставляющим кровь кипеть. Он поднял голову и увидел его. Впереди была фигура с топором в руке.
-Аааааа! - заорал Шаддар, бросаясь на нее. Убить, разорвать на кусочки - вот все, чего он хотел тогда. Фигура бросилась навстречу. Перед самым столкновением какое-то тревожное чувство заставило мага остановится будто вкопанного. Что-то было не так. Убийцы не было впереди. Там было зеркало...
.............................................
С воплем Шаддар подскочил с пола, жадно глотая воздух. Он был в углу таверны на одеяле, которое сам же и расстелил час назад.
- Небо, приснится же такое...

Мастерское видение персонажей =) Содержимое по ссылке или по скрепке справа:
ссылка
В архиве midi-файлы, весят немного (1-4 кб на один трек).
03.03.2010
UPD: добавлен трек №6 We Meet Again (Lukash) - 00:51
13.03.2010
UPD: добавлен трек №7 Golden Apple (Bad Party) - 00:44
20.03.2010
UPD: добавлен трек №8 The Crime - 00:46
29.03.2010
UPD: добавлен трек №10 Sanctum Officium - 00:32
30.03.2010
UPD: добавлен трек №11 Hopeless - 00:54

Губы Ханны дрогнули, плечи опустились, тонкие пальцы нервно прошлись по струнам, вырвав из лютни тоскливо-звенящий аккорд, улетевший ввысь и замерший среди верхушек кладбищенских деревьев. Ей тогда понравился этот хмурый сержант. Девушка вспомнила, как они с ним долго сидели в таверне, разговаривали, а больше просто молча пили эль. Верней, пил в основном сержант, а она тихо наигрывала на своей лютне. Конечно, она не могла с него взять денег - Еще дед научил ее, что нельзя кормиться с чужой боли - может уйти Дар. Да и без того... Эти деньги жгли бы ей карман - так она тогда и сказала сержанту.

Ханна помолчала, вздохнула. Подняла глаза на подошедшую девушку,ответила внезапно севшим голосом:
- А мы тут поминаем сержанта вашего... м-да.., - прокашлялась и сказала. - Тогда я допою ему его песню, я думаю, он услышит, да будет к нему милостив Амалион.
Она с силой ударила по струнам, и музыка, рвущаяся с лютни, разнеслась по окрестностям, ей вторил сильный голос барда:

Мне били по глазам
Рубиновым огнём.
Сорвались тормоза
И улица - мой дом.

Зрачок рассёк глаза,
Я чувствую беду -
Пусть ночь возьмёт меня,
И крылья рвут звезду


Это чёрное безумье -
Зверь выходит на охоту
За тобой,
Ведь сегодня полнолунье
Застилает мне глаза,
Я иду на бой

От смерти до меня
Не станут ждать и дня,
И кто пошлёт поток
Последнего огня?

Их души пьют глаза,
Дороги нет назад,
Я ненавижу
Мудрое нельзя!

Это чёрное безумье
И удар когтей
Сквозь темноту,
Ведь сегодня полнолунье
Застилает мне глаза,
Я слышу пустоту,
Последнего пути
Кошачий мягкий шаг.
Последнего прости
Не высказать никак...

Звуки баллады странно сливались с торжественной тишиной кладбища, пробирая слушателей до мурашек по коже, голос Ханны разливался, заполняя собой все пространство, и, взлетев в последней высокой ноте, сорвался в шепот:

И только на ветру
Ползёт по шкуре дрожь,
Я знаю - это дождь...
Мне ставили в вину...

И снова взмыл ввысь голос, набирая силу, смывая преграды, и струны лютни танцевали под нервными пальцами барда...

Это чёрное безумье,
И оскалены клыки,
И ветра хрип -
Ведь сегодня полнолунье
Застилает мне глаза.
Я кажется привык

Мне ставили в вину
Это чёрное безумье,
Мне ставили в вину
Это чёрное безумье,
Мне ставили в вину
Это чёрное безумье...

Последний резкий удар по струнам, и песня оборвалась коротким аккордом, последним салютом в честь погибшего и наступила тишина.

- Когда тебе в переулке всадят нож в бок, - тихо проговорил медик, - тебя ведь не будет волновать, что привело грабителя к этому: слепая жажда убийства или нужда кормить свою семью.
Всегда есть другой выход. Он может быть сложнее, он может требовать больше усилий, но он есть. Просто не все его видят, ведь путь преступника легче, и это привлекает малодушных. Для них это как оправдание, обеляющие все их поступки. Вот только их жертвам безразличны их мотивы. Жизнь у всех тяжелая, и это не может служить оправданием, никогда не может. Именно тогда, когда общество проповедует терпимость, когда потакает преступникам - оправдывает их, жалеет, щадит - страна начинает гибнуть. Не из-за правителей, нет. Из-за таких как ты, Рэнди.
Шаддар встал и повесил кинжал на пояс.
- Пойду пройдусь, - сказал он, и побрел в сторону леса.