Голосование за ходы

Скрежет зубов. Бок сковало тягучее чувство безнадежности и страха.
"Ну и заварил ты кашу. Про друзей, значит, помнишь, про игры компьютерные. А про девушку - забыл. Давай, скажи ей, что сегодня не можешь. Скажи, что забыл.
Она не поймет.
Она - осудит.
Холодное "Я забыл", перечеркнет весь жаркий и сладкий стыд твоих ночных разговоров. Возведет ваши отношения в степень недоверия. В степень постоянной обиды. Вечной вины. Кинешь ее сейчас и уже не отмоешься. И она найдет того, кто будет помнить о столь важных датах. Кто не махнет ее на компьютерную игру. Ты этого не боишься, "Солнышко"? Заказывай столик, дабы не паковать чемоданы. А с друзьями разберешься позже."

Скрю достал фотографию и протянул лейтенанту.
"Как такое могло случиться? Вскрылся, как последний терпила. Что за хуйня тут происходит?"
Склонился над трупом товарища. Снял с него кулон, за который Сандерс всегда держался. Кулон Ангела - Хранителя.
Который не сохранил жизнь штрафника.
- Не мог он, вот так... Не для того он пошел в корпус. Всего два пожизненных служить.
Скрю был, слегка, заторможен.
- Там дырка была... Вентиляция. Он туда заглянул и "вскрылся".
Повернулся к лейтенанту.
-Может, маму твою увидел?

- Заключенный № 49006660144, рядовой Твирлер, - меланхолично пробурчал в шлемофон Скрю.
Сигарета потухла, но осталась в зубах. Готов в любую минуту сорваться с места и оторвать пару - тройку голов. Видя, как его напарник вжался в металл стены, ухмыльнулся.
- Что, Сандерс, утилизатор каловых масс не справляется с нагрузкой?

Почти сразу, после того, как Юджин кинул тлеющий кисет с дорогим табаком под видом бомбы, прозвучал одиночный выстрел. Махнул рукой, мол "На штурм!" и ворвался в темноту склада. Пнув по дороге импровизированную бомбу, спрятался за ящиком. Никаким отрядом тут и не пахло. Перезарядив пистолет, стал дожидаться остальных членов команды. Укрепившись на складе, можно было с большим успехом противостоять пришельце с поверхности, намертво закованному в железо.

Юджин замер. Чуткие уши канонира вычисляли возможное местонахождение противника. Порт спалили дотла. обгорелые кости обращались в сажу под ногами. При всей своей армейской выправке и дисциплине, Юдж казнил бы мерзавцев без предупреждения, имея численное превосходство. Чего уж говорить о пиратах. Нечисто дело. Подвох чувствовал каждый, даже самый опаленный волосок.
Однако, провоцировать врага не стоит. Даже если он один - получить пулю в живот и истечь кровью не хотелось.
Стараясь держать руки на уровне плеч, юноша спокойно и размеренно запел гимн моргионского военного флота:

-Виват Король! Виват столица!
Виват наш грозный, быстрый флот!
Скалы прочней, быстрее птицы,
Виват страна!- народ поет!

Нам в вере сила! Сила в чести!
Король! Прими земной поклон!
Я присягну, целуя перстень,
Тебе на верность, Моргион...

Разумеется, пираты королевство, сами по себе, не жалуют. Однако, враг моего врага, мой друг.
- Я, офицер гвардии Его Величества. Мы явились с дипломатической миссией!
До зала доходили отголоски воздушного боя Номада и неизвестного противника.
- В данный момент, остров взят в кольцо королевским флотом. Имперские канонерки яростно отбиваются, но против линкоров у них - ни одного шанса. Мы - первый эшелон, разведка. Прибыли на гражданском судне, в гражданской форме, дабы не привлекать внимание. Я предлагаю вам выйти, отложив оружие: тогда вы получите гуманитарную помощь, в виде провианта и медикаментов. Если вы будете сотрудничать с нами, то я гарантирую вам амнистию...
Произносил все это Юджин официальным тоном, стараясь быть максимально убедительным.

- Здорова,- Миха поправил очки и протянул тощую руку, приветствуя паренька.
- Как оно? У тебя интернет есть? Мой - накрылся.
Тут же вспомнил о том, что над облаками, переливаясь и искрясь, зависли непонятные объекты.
- Что думаешь?
Стандартный пакет вопросов, заданный без энтузиазма. Без искреннего желания, услышать ответ. В голове - мрачные образы, терзающие сознание мыслями о том, есть ли более убогие люди на этой грешной земле.
Более убогие, чем Миша.
Запоздалые откровения.
Но лучше поздно, чем никогда?

- У меня машина за домом!
Миша больше всего беспокоился за телефон и нетбук.
Мародеры - как коршуны искали эти две вещи, били витрины и кавказцев, с одной только целью - отобрать у Мишки мобильник.
Поправил очки, дабы не упустить Васю из виду.
"Ну вот, теперь придется знакомится с блондинкой. Как бы глупость какую не отмочить."

Первым пришел страх. Он начал подниматься вверх, от живота. Выше и выше. Наконец, отражением в стекле, заглянул парню прямо в глаза.
Глаза. Вот если смешать в стакане коктейль из отчаяния, сарказма и неопределенности, то те глаза будут именно такого цвета. Ну, еще сливочного ликера каплю, поддать мути.
Взгляд резко упал на колени, заставив их мелко дрожать. Неприятное чувство. Но оно давало толчок к действию.
"Молодежь. Разных форм, разного содержания. Придуши гордость. Попробуй стрельнуть пару монет на проезд. Это не страшно... И это - выход."

Погода была хорошая, весенняя. Однако, Миша обращал внимание на погоду лишь в том случае, если она была сильно скверной.
Люди, стоящие как суслики, и пырющиеся на матовые блины "неопознанных летающих объектов", знакомы были Михаилу сугубо поверхностно. Во дворе он гулял не часто.
Вот стоит девушка со светлыми волосами. К ней подходит молодой пацанчик. Ба, да это же Шило. Хоть одно знакомое лицо. Он завел беседу с девушкой. Миша вздохнул.
Он уже давно перестал искать оправдания своей застенчивости и нерешительности. Ему просто не хватит смелости завести разговор с девушкой. А если и хватит - то что сказать то? "Моя мама готовит замечательный борщ!" или "Детка, не хочешь прокатиться на моем ретро автомобиле - сорокалетней "восьмерочке", непременно красного цвета, без колпаков и с ржавыми порогами?"
А может рассказать ей, какой он матерый орк, и как он рубит головы, на просторах интернетовской сечи?
Юноша вздохнул. Сел на лавочку. Уставился в нетбук.
"Подключение.... Не удалось установить подключение."
Скорее бы уже инопланетяне разбомбили эту глупую Землю!

- Але, мам? Мам, как дела? Да сам еще не понял толком. Да, давно встал. Покушал. Кота? Нет, не кормил. Что там слышно? Нет, не пучит больше. Хватит мам! Ой, мам, не знаю. Да не переживаю я, успокойся. Все, ладно, потом позвоню.
Туфли "облюбовал" кот. Грязное, жестокое животное. Пришлось одеть кроссовки. Кроссовки и пиджак. Да ладно. Не на танцы. Ключи. Замок. Ключи. Ступеньки. Улица. Небольшими группами стоят люди, и зачарованно смотрят в небо. А в небе - огни. Как в фильмах. Кружится голова.

- Ах тыж мать твою арестовали! Бандиты! Убивают! - на весь отель завопил юноша.
Иво не впервой было иметь дело с феминистически настроенными фуриями. Того времени, которое требовалось Рено, для совершения акробатической прелюдии хватило, чтобы ловко войти в штопор, уходя от смертоносной сковородки.
Иво покатился по ступеням вверх, заматываясь в простыню, в надежде, что белый цвет постельного белья охладит пыл взбесившейся кухарки.

-Одежда!
Иво отчетливо помнил, что оставил всю свою одежду на кровати.
-Святые небеса!
Молодой человек принялся носиться по комнате.
"Уборщик. Этот негодяй увел мои дорогие шмотки. Дверь! Он не запер дверь. Любая деревенщина могла зайти, и украсть сумку, украсть пальто. Даже трусы! Так, Иво, вдохновение, спокойствие... Ключи, документы, одежда - все пропало!"
Обмотавшись, словно герой античных мифов, туникой, из последней коллекции "Постельное белье богом забытых отелей" Иво выполз из номера.

Все чувства резко обострились, стопоря мгновение. Неприятель замер. Пистолет в его руке замер. Сопливый пузырь, вылез из носа и тоже замер. Этого момента хватит на многое. Например, сердце может расслабиться, после очередного удара. Или деревянный мозг, сможет хоть раз в жизни родить гениальную мысль.
Мгновения хватит на то, чтобы поверить в Бога. Ведь встреча с ним, может быть, уже очень скоро.
"Граната взорвалась с минуту назад, а он только сейчас начал подниматься. Возможно контужен. Возможно ранен. Может, кровь заливает его лицо. Возможно, тяжелые доспехи сковывают движения."
А момент уже, почти кончился. Вот сейчас, именно сейчас, сердце вновь запоет глухими барабанами, и пистолет опустится на голову. Может, стоит все-же поверить в Бога?
Задержав дыхание, Шуруп рванул под руку неприятеля, спасаясь от удара тяжелого пистолета. Инстинкт самосохранения вскипел, кровь - испарилась, и, по тонким макаронам вен, хлынул чистый адреналин.

Взгляд устремился вперед, откуда возник еще один неприятель. Глаза покраснели и увлажнились.
- Нечестно, епта! - обиженно взвыл пацанчик.
Горло набухло комом и задрожало. Все встало на свои места: вся уебищность этого мира, вся эта несправедливость. Сзади - злой чечен (почему то именно чечен), ползет по трупам, точит свой кинжал. Чтобы отрезать голову славному пацанчику и снять это на видео. А потом прислать запись его родителям.
- Обломишься, падла! У моих родителей нету видеомагнитофона, и компьютера тоже нету! - всхлипывая и пузыря соплями, взвыл Женька.
Спереди - мразь с волыной. Она, истекая зловонной слюной, мечтает всадить в тело честного, русского фраерка обойму - другую маслин...
- Нииихууууяяяяя.....
Разбрызгивая слезы и сопли по вагону, как налим под камень, Шуруп метнулся к окну, в которое, парой минут раньше, влетела граната. Он выпрыгнет из него. Ловко, как последняя сигарета из пачки. Побежит, а если надо - поползет. Зароется в землю. Полетит над полем. Но из поезда вылезет.

Юджин сидел на палубе, облокотившись на лафет корабельной пушки, и играл на виолончели. Смычок изредка прерывал свой спешный бег по струнам, и тогда музыкант поднимал свои серые глаза на встречу ясному небосводу.
Он нанялся на судно совсем недавно. Сразу, как окончил училище. Сам ректор пророчил ему блестящую карьеру военного офицера...
Но Юдж устал. Устал от муштры. Устал от тяжелых кирас и пафосных речей. Этим его щедро накормил Артиллерийский корпус. Он хотел свободы, он хотел глотать ее, дышать полной грудью, неприкрытой доспехами.
Недавний бой был для него крещением. Он видел свой первый бой во снах. В них, он врывался на борт вражеского судна, наводя ужас на негодяев и подлецов, как ювелир украшая россыпью рубинов палубу. Враги повержены, и он вступает в бой с самим капитаном, злобным и жестоким мерзавцем. Как итог скоротечного боя, жестокий пират сражен ударом в сердце. Врываясь на мостик, герой находит там свою сестренку, в белом платье, и связанными руками. Она совсем выросла, и все также прекрасна. Юджин спасает ее, и они плывут на далекий остров, где смогут жить вдали от смерти, одиночества, отчаяния и липкого, густого как деготь прошлого. И там она будет петь, а он - играть на виолончели, зарыв оружие в золотой песок...
Видимо, первый бой и называют "крещением" от того, что после него сознание проясняется, и иллюзии испаряются. Не было ни рубинов, ни торжества справедливости, ни девушки, в белом платье, ни далекого, мирного острова. Был лишь дым, запах пороха, лязг железа, и крики.
Смычок продолжал вальсировать по струнам, рыдая. Реквием. По погибшим. За металл.

Взгляд судорожно забегал по вагону. Кишки, обломки ребер. Ноги, наконец переставшие маршировать по несуществующему плацу.
"Если я обматаюсь ливером, измажусь кровью, то сойду за покойника. Бля, как не хочу на тот свет... На небо путь заказан, в любом случае, может стоит помолиться?"
Не выпуская прут из руки, судорожно начал запихивать мертвый кишечник себе под майку, так, чтобы ошметки торчали наружу. Желудок не выдержал, и освободился от застоявшегося в нем пива. Где МЧС? ФСБ?