Голосование за ходы

Дракон наконец был мертв, и колдун почувствовал невероятную эйфорию, впитывая части души великого создания в свои руки, в бесконечный ненасытный вихрь Бездны. Он расправил плечи и засмеялся, казалось, вот-вот и он оторвется от земли. Но тут Винцент резко осел на колени, разбив их о камень: энергия бездны покидала его, высушивая без остатка. Она забрала то что ей причиталось по праву, не беспокоясь о своем слуге. Придя в себя, он даже не почувствовал триумфа при виде мертвого дракона. Это был один из представителей редчайшего вида - величественный, красивый и непобедимый. О котором барды слагали легенды, а ученые корпели над трактатами, силясь достоверно описать и изучить. Фантазеры и теоретики... Герой статей и песен теперь беспомощно лежал у ног, в луже едкой дымящейся крови. Винцент лишь недоуменно отряхнулся, всё еще с трудом веря в произошедшее.

История этого места потрясала - подумать только, столь старые и сохранившиеся следы древних людей и эладринов, живших за поколениями от него. Но похоже что никого, кроме Винцента да паладина, почувствовавшего принадлежность к этому месту, история этой пещеры не интересовала. Да и сам колдун слишком устал чтобы внимательно всё изучить.

На практичные слова Мариэль Винцент лишь пожал плечами - он не представлял как она собирается что-то из этого собирать, нести и сбывать. Хотя колдун был бы не против взять некоторые образцы столь редкого существа, ему было неприятно даже дотрагиваться до него. Он ощущал странное отвращение, смешанное со страхом и любопытством, словно рука обычного человека не должна касаться дракона. Тем не менее колдун подобрал с пола небольшой поврежденный зуб дракона, выбитый одним из заклинаний, и, завернув его в ткань, жестом коллекционера сунул в сумку вместе с магическим камнем, который еще предстояло как следует изучить.

Обойдя пещеру, Винцент тяжко вздохнул. Пока остальные разговаривали, доставали со дна драгоценности и залечивали раны, колдун лишь медленно ходил вокруг озера и неспешными движениями собирал кости, привычным жестом протирал их, складывал в старый мешок. Нужно было вынести их нести отсюда и захоронить, чтобы души бедных крестьян обрели покой. Не то чтобы он Винцент во что-то такое верил - он знал что может некромантия, и знал что захоронения от нее не помогут, но тем не менее он был уроженцем Алондо, где мертвых всегда трепетно чтили. Мертвых... Слишком много смертей на сегодня. Пусть жизнь странствующего фокусника и приносит меньшие доходы, не даёт практики в боевой магии, от нее не вскипает в эйфории кровь. Но это всё - Винцент в унисон мыслям обвел рукой пещеру с мертвым драконом, залитую кровью и забитую человеческими костями - уже чересчур.

Винценту трудно было приходить в себя после очередного "буйства" - с каждым разом это давалось все сложнее, сознание мутнело, после боя он долго ещё ходил как лунатик - словно наблюдал за собой со стороны, в силах только смотреть и слегка направлять. Даже отдых не смог до конца привести колдуна в чувство. Ясно ощущал Винцент только постоянную тянущую боль в плече - колдовство барда хоть и помогло наскоро затянуть страшную рану, нанесенную вождём хобгоблинов, но полностью она заживёт ещё нескоро.

Винцент все время в основном молча ходил за остальными, краем уха слушая разговоры, потирая больное плечо и заглядываясь на обсидиановые стены и падающие воды. Живописное место.

Из полудремы его вывело место обитания гоблинского колдуна, где можно было найти что-нибудь волшебное.
Когда остальные занялись перебиранием и дележкой найденного золота, Винцент начал с жадностью разбирать и разглядывать свитки. По картинкам и некоторым знакомым словам можно было отгадать то ли какие-то отчёты, то ли рецепты заклинаний и зелий. В конце концов, копаться в магических рукописях было чуть ли не любимым делом Винцента. Соперничать с ним могли только фокусы, которые Винцент считал искусством, вроде как у художников. Задумавшись над одним из свитков, смотря на завитки драконьего, но не видя их, Винцент во всех подробностях вспомнил вдруг своё самое яркое представление...

Ночью в дождь и грозу он пришел в небольшую деревушку, которую когда то уже посещал до этого. Остановившись в кабаке, на утро он вышел во двор к колодцу, у которого женщина в летах уже набирала воду. Вокруг нее бегала резвая девчушка лет десяти, с растрепавшимися золотыми косами, она что-то быстро рассказала тётке, только мешая той в работе.
Винцент присел на опрокинутое, дырявое и уже ни на что не годное ведро в стороне от колодца. Он подумал о том что было бы здорово сейчас закурить трубку и наслаждаться прохладной свежестью солнечного утра после грозы. Но трубки у него конечно не было, да и табак в этих краях дороговат. И курил то он пару раз в жизни... Просто эти старые крестьяне с трубками, отдыхающие после тяжёлого рабочего дня, выглядили очень умиротворенными. Умиротворение, именно это сейчас испытывал молодой колдун. Он поставил дорожный посох рядом и даже поднял лицо к солнцу, довольно жмурясь от тепла, словно потрёпанный деревенский кот.
Из полудремы его выбила та золотистая девчушка, которая, внезапно умолкнув и остановившись, огромными глазами смотрела на Винцента. Его редко узнавали - он не часто бывал в одном месте дважды.
- Ба-а-аб, смотри-и-и! - закричала она, растягивая слоги и показывая пальцем на Винцента. - Это же он! Это дядя веду-у-ун! Тот са-а-амый! Дядя волше-е-ебник!
Винцент улыбнулся и приоткрыл один глаз, смотря на девочку. Бабка остановилась и с недоверием и недовольством, смешанным с толикой испуга посмотрела в сторону Винцента.
- Дядя колдун, дядя колдун! - девочка радостно и беззастенчиво подбежала к Винценту, дергая его за дорожный плащ и верещя на всю улицу. - Дядя, покажите огонькиии! Волшебные цветы-ы! Покажите, покажите, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Винцент уже искренне улыбался, щёлкнув пальцами, выпуская небольшие искорки в воздух.
Бабка выронила ведро из рук и сделала руками рефлекторный жест Пелора, защищающий от нечистой силы.
Девочка засмеялась и запрыгала вокруг, пытаясь ладошками поймать необжигающие искорки.
-Ещё! Ещё!
Вскоре Винцент, подхватив посох с земли, устраивал настоящее представление, самозабвенно вызывая фигурные всполохи вокруг. Словно в танце он плавно двигал руками, вызывая вокруг расплывающиеся цветы и корабли, вихрем проносящиеся в воздухе. Расплывчатые фигурки людей цветным буйством рассказывали истории о благородных рыцарях и величественных драконах, о прекрасных принцессах и злобных гоблинах. Вот уже вся деревня завороженно наблюдала за действом, забыв даже бросить бродячему фокуснику пару монет, а дети бегали и смеялись вокруг...

Тот счастливый и искренний смех словно эхом в пещере раздался в голове Винцента, который, забывшись, чуть не выронил пергамент из рук. Колдун улыбнулся воспоминаниям и вздохнул о том, что путешествуя с группой все реже и реже стал давать представления. И времени нет, и настроение у волшебного барда не то. Всё-таки не хватает ему того тяжёлого, но спокойного и созерцательного одиночества. Винцент аккуратно сложил все найденные рукописи, от которых пахло какими то специями вперемешку с вонью гоблинов в туго набитую сумку, в надежде когда-нибудь перевести их.

Колдун продолжил путешествие вместе со всеми и вскоре они вышли к прекрасному горному озеру. И все было бы хорошо и красиво, если бы не та полумифическая тварь, о которой Винцент не раз показывал истории, усевшаяся посреди озерного островка.
Настоящий дракон и вправду производил впечатление, прочнейшая чешуя сверкает на солнце, огромная хищная морда смотрит ящерскими глазами прямо на них.
Винцент только сглотнул и сделал шаг назад, не в силах что-то предпринять. Он уже жалел что забрел так далеко, стоило давно остановиться и повернуть обратно в деревню. Но они искали пленников, и похоже нашли их, следы вели сюда. Вывод сделать несложно - скорее всего им тут уже больше нечего делать.

Пока Винцент созерцал дракона, его соратники начали переговоры. Колдуну явно не нравилось то к чему все идет. Но он смог только нахмурился и отойти вместе со всеми в сторону. Встревать в разговор было уже поздно, и драться с драконом Винцент явно не собирался, хотя все ухищрения Хоря похоже, а конце концов к этому и вели. Ну и правда, не станут же они продавать своего рыцаря? Или станут? Винцент в замешательстве огляделся на соратников, до побелевших костяшек пальцев сжимая посох. Он лихорадочно перебирал в уме стихи заклинаний. Ох, будь что будет...

Винцент чуть не налетел на идущих в полутьме товарищей, резко остановившись во проходе. Взглянув из-за их спин, Винцент ясно различил в свете щита паладина населяющих грот существ.

Услышав слова Мариэль и Питера, колдун не на шутку встрепенулся, протиснулся вперед и встал прямо перед жестоким лицом Мариэль. Винцент глядел ей прямо в глаза, пытаясь не дрогнуть, немного снизу вверх и на фоне искусной и бравой мечницы почувствовал себя маленьким, ободранным и беспомощным фокусником.
- С-стойте, подождите! Что вы делаете? Не видите кто перед вами? - Срывающимся и запинающимся голосом начал Винцент. Он говорил гораздо громче чем нужно было, чуть ли не кричал.
Сердце колдуна непривычно сжалось. Кто они такие и что здесь делают? Пришли сюда, в дом этих существ, без сна и совести убивают и пытают их, ведомые чем? Забрызганной статуей какого-то божка? Кобольды в книжках Винцента часто изображаются как подлые и жестокие твари, порождения зла и хаоса. Как и гоблины, один из которых шёл вместе с ними. Как и люди, в мифологии и книгах других существ. И мы, убивающие и пытающие ящеров, сейчас собираемся убить их жён и детей. Кто же тогда здесь настоящее зло?
Винцент тут же вспомнил картину с колодцем на ферме и в башнях старой крепости. Калёное железо выжигается закалённой сталью... Как будто и без этого на свете мало крови и жестокости? Неужели мы обязаны отплатить той же монетой?
- В чем провинились эти женщины и... дети? За что обязаны умереть? За то, что родились ящерами? - Колдун запнулся, и произнёс первое что пришло ему на ум - цитату из одной полу-учёной книги, прочитанной им в воровской полутьме закрытой храмовой библиотеки. В данном контексте она звучало дерзко и странно, но это были не слова Винцента, и он не успел переделать фразу, которая мгновенно вырвалась из подсознания: "Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших - жизни. Ты можешь им вернуть её? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. Никому, даже мудрейшему из мудрых, не дано видеть все хитросплетения судбы!
Вы... Мы, мы только что убили их жён и отцов. Они... Они убили тех фермеров и детей. Вам этого мало? Мало?! Вы хотите ещё невинной крови? Да что с вами такое?!"

Бой был окончен, Винцент устало упал на колени, приложил руку к голове, пытаясь утихомирить бушующие в нём силы. На этот раз колдун перенёс всё получше, без потери сознания, он даже помнил бой в общих чертах.
Наверное здесь даже было бы тепло, просторно и уютно, если бы не куча трупов змееподобных, обильно наполняющих большую пещеру. Первым делом Винцент в неверном свете костра подобрался к ручью и зачерпнул холодную воду руками, жадно глотая и умываясь ей. Не обращая внимания на соратников, ощупал доспех и рану под ним. Всего лишь царапина, но стоило обработать, чтобы не подхватить чего от кобольдского копья. Поискав в походном мешке, колдун вскоре нашёл что искал. Толком не снимая рубашки, лишь приподняв её вместе с кожанкой, Винцент наскоро и обильно намазал место с раной зеленоватой, сильно пахнущей травами смесью и так и накрыл рубахой. Они явно торопились, поэтому юноша не стал церемониться со своей раной. Осмотрел товарищей - Нэйл и Мариэль слегка ранили, но похоже что все были в порядке и уже снова взялись за своё - мучали и пытали всех пойманных живьём врагов. Винцент скривил губы и отвернулся, задумчиво тыкая в воду посохом всё оставшееся время привала. Лишь слегка дрогнул, когда услышал тихий звон клинка и короткий вскрик.

Винцент не проронил не слова, лишь с вопросом посмотрел на товарищей, и, видя их полные решимости глаза, последовал за ними. Его не сильно волновало куда приведут их тёмные туннели.

Винцент наблюдал за допросом, отдыхая у стены одного из домов. Тут колдун заметил что Питер уже заканчивает и достаёт оружие. Винцент резко вскочил и подбежал к барду:
-А-э-э, постой, Питер - Винцент говорил как-то взволнованно и быстро, с раскрытыми к Хорю ладонями и переминаясь с ноги на ногу - Послушай, Хорь, друг, может не стоит так просто вот убивать этого кобольда? Он вроде как всего лишь безобидный музыкант, - тут колдун бросил взгляд на мямлящего кобольда - я вообще не представляю что занесло его на поле битвы... - Тут Винцент замолк, видимо сразу же загнав самого себя в угол. Он и вправду не помнил что здесь произошло, может быть этот малый лично перерезал глотки фермерам, а затем с кровожадной яростью втыкая кинжалы в сопартийцев колдуна, причмокивая выпивал их кровь? Вот черт.


Хорь с нескрываемым удивлением и любопытством посмотрел на Винцента. Этот парень был прекрасен в своей наивной добросердечности.
- Всего лишь безобидный музыкант? - повторил он подавляя улыбку. - Ах, да! Ну конечно! Я совсем забыл! Мы же товарищи по цеху. Я - всего лишь музыкант. Он - всего лишь музыкант. И мы не должны причинять друг другу вреда. Осталось только освободить того что был с луком, а также скинуться всем миром и нанять жреца чтобы он воскресил остальных. Они ведь всего лишь "безобидные" копейщики и еще один "безобидный"-вожак-головорез с человеческими ушами на щите.
Питер вздохнул.
- Винцент. Крысы, что напали на нас - это оружие, ничуть не менее безобидное чем копья и стрелы. Лично мне все равно чем меня убьют... Хотя нет. Не все равно. Лучше меня заколют копьем, чем разорвут на мелкие кусочки сворой голодных крыс. Ну так вот... Это оружие, и он, - Хорь сделал неопределенный жест в сторону связанного флейтиста. - Он своими руками направлял оружие на тебя и меня.
- Да и куда его теперь девать? Сдать в город? Но его там казнят, может быть более изощренно чем здесь. Отпустить? Но кто поручится что он не предупредит остальных и те нас с тобой встретят совсем иначе, а после не будут столь милосердны. Тащить с собой? В бою он будет только мешать, да и получит много шансов улизнуть и опять-таки - предупредить остальных и снова встать в их ряды. Так что я не вижу ничего другого как поступить с ним как с военнопленным, участвовавшем в жестоких преступлениях против мирных жителей. И самое милосердное что я могу для него сделать - это даровать скорую и малоболезненную смерть.


-Но... Но... Крысы... Ну да... Но можно же его взять с собой в качестве переводчика?.. Не так уж много кобольдов говорят на общем, к тому же он помог бы расшифровывать надписи, карты... - Нда уж, мямлянье Винцента вряд ли могло помочь изменить Хорю своё мнение. Да, кобольд скорее всего просто сбежит или ещё что похуже. Винцент вздохнул и искривился в лице. Он оглянул остальных, но не заметил и капли поддержки в их глазах - ладно, делай что хочешь... - Винцент в последний раз взглянул в желтые глаза кобольда, так похожие на очи старика Ай'Гона, затем отвернулся и побыстрее ушёл в дом, чтобы ничего не слышать и не видеть.

Винцент обыскал фермерский дом, нашёл какую-то неприглядную комнату. Кажется здесь спал кто-то важный из семейства. Колдун огляделся, поднял с пола оленьи рога, повесил их обратно на стену. Провёл рукой по грубому, но гладкому - обтёртому тысячей локтей, столу. Немного прибрал разрушения, учинённые кобольдами. Какой был в этом смысл? Винценту просто нужно было что-то сделать. Хоть на что-то повлиять в этом мире. И он просто любил порядок. Колдун прибравшись присел на кровать и посмотрел в маленькое вырезанное окошко. Бархатные облака на голубом-голубом небе. Красивые, как и всегда. А под ними в грязи и крови снова обрывается чья то жизнь. Вновь и вновь...

Произошло то, чего больше всего боялся Винцент, хотя это и было ожидаемо... Похоже что это конец... Драконоподобные твари с криками и копьями бросилось на них, союзники колдуна яростно атаковали в ответ.

Только Винцент стал пятиться назад, прикрыв дрожащие глаза ладонью и продолжая сжимать посох в другой руке. Колдун думал, он изо всех сил пытался вспомнить заклинания, но мысли путались в его голове, превращая обычно геометричный разум в разноцветную кашу, где только одно оставалось неизменным. Оно всё росло, постепенно заполняя разум целиком, надвигаясь своей неизбежностью.
"Буря... Зима... Словно смерть холодна... - в панике шептал на эльфийском Винцент, пытаясь вспомнить слова того морозного заклинания, обычного, безобидного, тому что учили в монастыре. Но этому не суждено было случиться - слова обычных заклинаний вытеснило Оно. Непроглядная тьма, манящая молодого колдуна всё сильнее с каждой секундой.
"Ну же, посмотри, Винцент, тебе стоит только дотронуться до неё и тех тварей поглотит пламя агонии. Бездна, Винцент, коснись её, ты ведь этого хочешь... Нужно только протянуть руку..." - Проносилось в голове колдуна, отчаянно пятящегося назад.

Винцент упал на одно колено, бросил посох и схватился за голову. Он продолжал шептать сейчас уже что-то на языке бездны.

"...Ert... Du... ekkert vald yfir mer!" - последние слова он уже прокричал, с закрытыми глазами выбрасывая руку вперёд.

Что-то невидимое будто схватило Винцента за протянутую ладонь, поднимая с земли. Казалось что солнце на небе покрыли тучи, поднялся ветер, послышался звук похожий на шторм. Из-под одежды колдуна начинали просачиваться языки тёмного пламени. Словно непрозрачные тени, они поглощали свет вокруг и обвивали колдуна с ног до головы. Очень быстро они приняли агрессивные формы, поднялись над Винцентом, формируя широкую воронку, словно шторм вокруг колдуна.
Винцент из Алондо встал, открывая глаза, в которых теперь клубился лишь мрак, тянущий за собой, где можно было только утонуть. В следующее мгновение Винцент бросился к Питеру, сбоку хватая того за руку с мечом, останавливая очередной удар. Кажется, его не волновала толпа кобольдов уже окружившая их и норовящая вонзить свои копья в мягкую плоть.
- Tabhair dom do lamh! Дай мне свою руку! - сквозь собственную бурю бездны прокричал Винцент изменившемся голосом.
Не давая Питеру ничего сделать, колдун нащупал место на руке без доспеха, молниеносно вытащил кинжал и полоснул барда по руке.

Отскочив назад, Винцент дотронулся пальцами до окровавленного клинка. Он поднес руку к носу, и глубоко вдохнул, будто вбирая в себя силу свежей крови. В этот момент аура темного шторма вокруг Винцента полыхнула белым светом. Колдун поднял окровавленную руку над головой и отвел её чуть назад, вторую он сжал в кулаке у сердца. Винцент начал произносить заклинание, и с каждым словом бездонный водоворот вокруг него становился всё более тёмным и быстрым.
"Beidh an dorchadas swallow an fola... - Полузакрытые веки колдуна дрожжали, он начал произносить нечестивые слова монотонно, всё больше распаляясь к концу заклинания. С каждым словом шторм вокруг Винцента словно собирался в окровавленную руку, заставляя ту дрожжать от удерживаемой энергии - Bionn dorchadais cad a bhaineann do ceart! (бездн. Тьма поглотит эту кровь... Тьма заберёт то, что принадлежит ей по праву!)"
Тут он оторвал вторую руку от сердца и направил открытую ладонь в сторону кобольда со щитом, мимо своих союзников. На мгновение шторм вокруг колдуна исчез вовсе, весь собравшись между окровавленных пальцев. В следующую секунду бездна вырвалась из крови, черно-белой молнией соскочив в правую руку, направленную на кобольда. Мощь тысячи тёмных, жаждущих смерти душ устремились в цель. На мгновение полёта сущность бездны отклонились в сторону, стремясь поглотить союзников Винцента, но тот твёрдой рукой указал бездне истинного врага, для которого теперь лучшей участью была бы мгновенная смерть.

Винцент заметил как гоблин неловко раскладывался и забирался к столу. Он сел совсем рядом с ним. Колдун немного отодвинулся. Тут гоблин шепнул ему про руины и пещеры. Винцент обернулся от мэра и посмотрел на гоблина. На лице молодого колдуна отобразились смешанные чуства - но в основном неприязнь.
Тут молодой колдун вспомнил старого Ай'Гоны - кобольда-раба, которого его отец как-то выиграл в карты. Старик кобольд, неважно говоривший на общем, был чем-то вроде гувернера для маленького Винцента. Много чему он конечно не научил будущего колдуна, но рассказывал достаточно интересных историй и сказок, с ним у Винцента связано множество приятных воспоминаний. Они вместе с соседскими пацанами часто дразнили старого кобольда: "Старый хрыч Айгоны вновь наделал в штаны!", "Айгоны, Айгоны, твои носки опять грязны!", (носки он не носил и в штаны конечно же не делал). И всё в таком духе. Смирившийся со своей судьбой добродушный старик с шуткой относился к детям.
Старый кобольд никогда не ел вместе с семьёй, Винцент однажды понял что вообще никогда не видел как тот питается. Но как-то раз был какой-то праздник у селян и вместе с тем день рождения у старика Ай'Гоны. Сурового к кобольду отца не было дома, и мягкая душой эльфийка-мать разрешила сесть Ай'Гоны вместе со всеми обедать за стол. Кажется был даже какой-то праздничный пирог. И Винцент вспомнил, что Ай'Гоны тогда точно так же как этот гоблин сейчас, рядом с ним, Винцентом, клал какую-то соломенную подушку и устраивался на ней за столом.
Это навело колдуна на мысль о том, что далеко не все гоблины и кобольды плохие, и среди людей встречаются злодеи.
Винцент гораздо дольше чем полагалось смотрел на гоблина, когда у него перед глазами проносились все эти воспоминания и мысли. "Так... Руины и пещеры... Зачем?.. А, точно, кажется я как-то читал в одной из монастырских книг про то что кобольды могут селится в этих самых руинах и пещерах..." - на какое-то мгновение промелькнуло в голове колдуна и он передал вопрос мэру.
***
Новые друзья колдуна тем временем уже брали в оборот бедного мэра. Это показалось чересчур Винценту, но он подумал что лучше не встревать в разговор, чтобы не огорчать своих союзников.
"Раз уж они это делают, значит так надо..." - подумал Винцент и состроив немного недовольное и даже чуть виноватое лицо, принялся за еду.
"Когда я уходил в академию, кажется Ай'Гоны ещё был жив..." - тут немного некстати колдуна поглотили воспоминания, о себе напомнил давнишний голод, и Винцент уткнулся в принесенную еду, позволив вести разговор напарникам.

- Послушайте, да послушайте же... - Пытался сквозь шум таверны передать свою мысль глуховатому старикашке-коллеге - говорю же, Пелор в первую очередь бог Солнца, его значение хранителя времени лишь второстепенно, его символ не может быть истолкован двояко...
- Что?! Что? Я ничего не слышу!.. Говорю же тебе, дитя солнца, не будь Пелор хранителем...
И всякое такое, Флинн начал уже уставать, в животе неприятно тянуло, он вспомнил зачем собственно пришёл сюда. Уж точно не затем чтобы доказывать что-то местному древнему авторитету, которого всё-равно не переубедить даже в более спокойной и тихой обстановке. Флинн вообще был склонен думать что чем старее человек, тем он более консервативен, трудновосприимчив к чему-то иному, противоречащему его уже устоявшимся взглядам.
"В этой шумной таверне ничего не разберешь толком, я даже не могу ничего толком обсудить с этим противным старикашкой почтенным старцем" - однако без неприязни подумал Флинн, которому было всё-таки по душе вся эта кипевшая вокруг жизнь, после безлюдных одиноких просторов.
- Извините, было приятно побеседовать - через некоторое время сообщил Флинн своему коллеге, удаляясь из-за стола к барной стойке, чтобы заказать себе что-нибудь поесть и попить, так как все официантки были слишком заняты множеством других посетителей.
Заказав себе блюда, напоминавшее что-то вроде небольшой части местной птицы и кружку недорогого вина, Флинн с аппетитом принялся за ужин, попутно с интересом, не скрываясь, рассматривая двух молодых человек в походных плащах эльфийской наружности, что-то шептавшие друг другу неподалеку.