Голосование за ходы

- Девушка, вы разбиваете мне сердце! - Парень только сейчас заметил, что Даша была в наушниках, поэтому решил начать сначала, - Меня Владик зовут, говорю, давайте знакомиться? Я не плохой и не кусаюсь, но вы полностью завладели моим вниманием.
В глазах у парня был искренний огонь, а на лице отражалась вся скорбь человечества, когда он думал, что девушка может ему отказать.
Мимо проехал велосипедист, подул лёгкие ветер и с ближайших деревьев опало несколько листьев, один из которых опустился прямо на голову девушке.

Вампиры шли по кладбищу тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания. Только мешки с кровью отчаянно что-то мычали, но их все игнорировали. Игорь свернул вглубь кладбища и приблизился к одному старому склепу. На подобных кладбищах склепы встречались редко, обычно стояли просто кресты и изредка памятники, но судя по его состоянию - этот склеп простоял тут уже довольно долго. Каменные стены покрылись трещинами, а крыша местами обвалилась. Жрец неспешно подошёл к дверям, достал из кармана ключ и открыл навесной замок, состояние которого говорило о том, что повесили его не так давно. Двери с глухим скрипом отворились, открыв небольшое помещение с саркофагом, и Игорь вошел внутрь, отодвигая крышку. В помещении было тесно для нескольких человек, поэтому никто не видел, что делал священник в саркофаге, но он опустил туда руку, что-то сделал, раздался тихий щелчок и он удовлетворительно хмыкнул доставая пластину, которая была вторым дном. После чего, пригласив всех преследовать за ним, запрыгнул внутрь и начал исчезать а глубинах каменного гроба.
Внутри обнаружилась лестница вниз. Обычная деревянная лестница, которая вела под землю в, судя по всему, помещение выкопанное самим Игорем. Открывшееся пространство было довольно большим для того, чтобы не обрушиться под весом земли и сооружения над ним, поэтому кое где стояли опоры, а потолок поддерживался перекрещенными направляющими. Само же помещение было примерно тридцать квадратных метров и имело не ровную арку, ведущую в еще одну нору, являющуюся по всей видимости спальней.
Гораздо больше привлекали внимание обитатели этого зала. Всё пространство было занято телами. Человеческими черепами, висящими на стенах конечностями, свисающими с потолка окоченевшими трупами и, расставлеными в причудливых позах, фигурами мертвых собак и кошек, к которым явно была приложена рука изверга. Запах был соответствующим, хоть тела почти и не разлагались, земля лишь немного перебивала тлен плоти, и одного из пленников начало рвать. Повязка у него на рту мешала ему говорить, но именно из-за нее он сейчас рисковал захлебнуться собственной блевотой.

Оставшаяся часть ритуала проходила в гробовой тишине. Гнетущая атмосфера обречённости опустилась на всех членов новой стаи и вцепилась в души каинитов мёртвой хваткой. Одно дело, когда вы вступаете в уже сформировавшуюся стаю, торжественность, праздник, азарт. Вас принимают в семью и вы рады в неё вступить. И совсем другое дело, когда формируется новая стая. Из совершенно не знакомых друг другу вампиров, которые вполне осознают, что их ждёт после этого ритуала. Это почти как попасть в детский дом. Все детдомовцы это одна большая семья, но что-то как-то никто обычно не рвётся обрести такую семью. Поэтому первая часть ритуала прошла с заминками. Каждый сомневался, каждый надеялся избежать этого мнимого родства, но, когда тёмная мать сделала первый глоток, стало понятно - назад пути уже нет. Началась вторая фаза, и каждый из присутствующих молча брал протянутую ему чашу, делал из неё глоток и передавал её соседу. Это было похоже на траурную церемонию, вот только поминал каждый сам себя и свою свободу личности, свою индивидуальность. После сделанного глотка не наступало никаких изменений, стая станет стаей сразу. В один момент. Когда последний вампир сделает свой последний глоток - вся стая ощутит на себе силу винкулума. Это будоражило, пугало и одновременно вгоняло в тоску. Вампиры с интересом оглядывались по сторонам, всматриваясь в лица братьев, пытаясь поймать момент, когда эти мерзкие рожи начнут вызывать симпатию.
За дверью были слышны крики, смех и разговоры. Оставшиеся в общем зале шабашиты явно не спешили расходиться, для них это было делом привычным и, как это ни странно, торжественным, поэтому они с нетерпением ждали, когда новая стая выйдет к ним обновлённая и готовая умереть за общее дело и друг за друга. Судя по звукам, туда даже принесли ещё пару бочонков с кровью...
Но сейчас всё это отходило на второй план. Последний вампир сделал глоток и протянул пустую чашу Заре. Она вытянула руку, чтобы принять у него чашу и в тот момент, когда её пальцы коснулись пустой чаши, в комнате появился лёгкий втерок, колыхнувший пламя свечей. Это был ветер перемен и, хоть мёртвые тела каинитов и были безразличны к подобным погодным явлениям, каждый из присутствующих ощутил, как это лёгкое дуновение проникает в самую его суть. По спинам пробежали мурашки, а тела наполнились непривычным теплом. Это длилось всего пару мгновений, но когда эти ощущения прошли, на их место пришло нечто совершенно иное. Ощущение... Безопасности. Не то чтобы все эти вампиры сразу стали братьями и за них захотелось умереть прямо здесь и сейчас, но появившаяся в голове мысль была довольно свежей. Они тоже этого не хотели. Большинство прошли через этот ритуал не по своему желанию, а потому что так принято. Большинство не хотели лишаться своего я. Большинство были... Такими же. И теперь это вас связывало. Именно это. Даже не странная магия странного ритуала, а именно осознание того, что все вы пошли на это ради общей цели, каждый, путь немножко, но отказался от своей индивидуальности. Каждый что-то пожертвовал, чтобы вы все стали одной семьёй.
Дабы окончательно завершить ритуал, Зара перевернула чашу, чтобы показать всем собравшимся, что в ней не осталось крови, а затем подняла глаза на новую стаю. Её стаю. Их стаю.

Прист встал, отряхнулся и улыбнулся. Начиналось всё не очень хорошо, вначале Буран затуманил сознание своими "картинами мира", потом ещё большая путаница в тем кто же в чьей команде, только к 12-му ходу Прист, как информатор Сиеры, смог собрать мозайку и понять кто штурмовик, а кто охотник. Всё члучилось как нельзя вовремя. И группа альфа и группа дельта ещё не собирались ловить объект. Альфа скорее всего была запутанна Бураном, а дельта, штурмовиком которой и был Буран, занималась чем-то своим. Видимо плела интриги.
После поимки первого объекта пошло планомерное вычисление второго. Прист всё ещё переговаривался с Бураном, находясь с ним "как бы в одной команде", хотя они оба понимали, что блеф Бурана был раскрыт и что их диалоги являются фарсом. Группа альфа вышла на связь и предложила помощь, мол нам уже не победить, так что мы вам поможем. На самом деле, после обмана в самом начале, Прист был готов даже договориться с Альфой и отдать второго объекта им. Даже пойти на ничью, главное не отдавать очки дельте. Но надо было проверить честность Альфы. Альфа сказала, что объект Лагранж... Но Прист знал, что Лагранж - охотник дельты... Значит верить нельзя никому. Несколько ходов шли страстные переговоры то с одним человеком, то с другим. Плелись интриги, велись расследования, но некоего успеха Прист добился.
Он смог как минимум убедить объекта Тороса в том, что именно он, Прист, и является охотником. Начиная с этого момента Торос глушил Приста и не давал ему встать. торос понимал, что охотника сиеры надо держать упавшим. Как же гаденько хихикал Прист понимая, что его снова и снова оглушают. Уже на 15 ход примерно он знал всё про всех. Кто в какой группе и кто играет какую роль. Так что от него как от информатора толку уже не было. Ему оставалось координировать Сиеру, взяв командование на себя. И вот лежал он, улыбался, но понимал, что что-то идёт не так. Видимо рассинхрон часов. Вначале "помогающие команды" не стали помогать и не стали глушить Тороса, затем стало понятно, что его не глушит вообще никто и штурмовику Сиеры надо набрать два оглушения. Потом штурмовик с перезарядкой оглушения и охотник с перезарядкой оглушения не могли синхронизировать свои действия... А Прист всё лежал и лежал. Лежал и понимал, что время то подходит к концу. Или Торос поймёт, что Прист не охотник. Или кто-то другой поймает Тороса, или просто пройдёт достаточно времени и Торос, чёрт побери, победит.
Так что, ещё раз высказав кому и что надо делать в общий канал Сиеры, Прист велел штурмовику и охотнику выйти наконец уже на личную частоту, сверить часы и наконец уже сделать то что надо ОДНОВРЕМЕННО.
Наконец это получилось.
Оба объекта пойманы группой Сиерра.
Его пытались задурить, его пытались обмануть, им пытались воспользоваться. Но он оказался хитрее. Бенедикт Янг не просто так был назначен в эту команду, и чёрт побери, но он молодец :З
Прист ещё раз отряхнулся, придирчиво глянул на Тороса, который слегка недоуменно на него косился, пожал плечами и кивнул Инженеру. Штурмовик понял команду с полуслова, закинул Тороса на одно плечо, Стража на второе плечо и вместе с Корсаром, уже смотавшим свои ловушки, двинулся вслед за Пристом на выход. Выход из этой лаборатории, но кто его знает, что их ждёт дальше... Очередной приказ? Очередная лаборатория? Кто знает. Они - эффективная команда.

Ночной Петербург прекрасен, он манит романтиков и мечтателей, он открывает свои двери для поэтов и художников, он даёт безграничные возможности авантюристам и вольнодумцам. Но мало кто обращает внимание на тьму притаившуюся в нём. Петербург - город монстров и оживших легенд. Каждый день здесь - может стать последним днём. Особенно сейчас, когда Шабаш укрепился в этом городе и бесчисленные орды кровососущих мерзавцев устремились сюда, чтобы принять участие в бесконечной войне, чтобы заслужить своё место в иерархии Меча Каина или просто для того, чтобы на тёмных улицах этого города наконец-то почувствовать себя свободными.
28-е сентября 2013 года. Прошло пять лет с тех пор, как Шабаш вторгся на улицы Города-на-Неве. Влияние Камарильи ослабевает с каждым годом. Эти жалкие глупцы, ползающие в ногах у своих патриархов, ослабли и разленились. Великая война идёт на улицах их города, Меч Каина удерживает весь северный берег, а они всё ещё полны надменности и верят в свою победу. Василеостровский и Петроградский районы каждую ночь загораются новыми огнями, являя собой фронт этой безжалостной войны. Ещё немного и южный берег падёт...
Архиепископ Петербурга - его высокопреподобие Бенедикт Янг велел всем каинитам этой ночью явиться в его резиденцию. Протестантская христианская церковь, располагающаяся недалеко от станции метро Площадь Ленина, уже три года "закрыта на ремонт". Все иконы были уничтожены, кресты сломаны, а стены покрыты оккультными рунами и письменами. Архиепископ Бенедикт всегда питал какую-то слабость к церквям, поэтому и в качестве резиденции выбрал одну из них.
Сторонний наблюдатель не увидел бы ничего необычного, но около церкви этой ночью стояло подозрительно много машин, мотоциклов, а около входа сидел огромный чёрный пёс. Сэр Балгруф Дикое сердце, гангрел отступник, паладин, телохранитель Бенедикта. Именно он был на страже этого собрания и пропускал внутрь только тех, кто был приглашён.
Внутри было довольно людно, все каиниты Петербурга были здесь, мрачные, весёлые, злые и любопытные, все лица были совершенно разными, подчёркивая многогранность Шабаша. У алтаря в центре залы стоял сам архиепископ, а по правую руку от него инквизитор Петербурга - Андрей Никитин. Все были в сборе и все были готовы слушать. Наконец Бенедикт начал, и, когда он заговорил, в зале наступила полная тишина.
- Братья и сёстры! - Его голос звучал подобна раскатам грома, в нём чувствовалась власть и мудрость, этот голос хотелось слушать, за ним хотелось идти, ему нельзя было не верить. - Я собрал вас здесь этой ночью, чтобы поделиться с вами своей радостью! Нам стало известно местоположение опорного пункта камарильи в Петроградском районе. Наши силы достаточно многочисленны, наши новые братья заслужили наше уважение и сегодня отсюда выйдут две новые стаи! Наши зубы готовы рвать, а наши когти давно жаждут битвы! Завтра! Завтра ночью Петроградский район падёт! - На несколько секунд он замолчал, чтобы дать толпе воспринять услышанное и успокоиться после серии бурных криков, после чего его лицо стало печальным и он продолжил уже менее торжественным тоном. - Но даже такую счастливую ночь можно омрачить. И её омрачил один из нас. Приведите его!
Двери в подсобное помещение открылись и по приказу Бенедикта оттуда вышли леди Релена и дуктус стаи Ночных Цветов Константин Белый. На цепях они вели за собой кого-то. Всего в грязи и в крови, в рваных одеждах и с растрёпанными волосами. Парень лет двадцати пяти диковато озирался по сторонам и мелко дрожал. Его подвели к Бенедикту и швырнули на пол на колени перед его высокопреподобием. Бенедикт окинул его презрительным взглядом и продолжил говорить.
- Это ничтожество, этот лопатоголовый, чьего имени я даже не хочу знать, ещё не до конца осознал своё место в пищевой цепочке. Прошлой ночью один из наших братьев напал на улице на какую-то бабу и хотел осушить её. Представляете себе его удивление, когда из-за угла на него набросился этот лопатоголовый и помешал? Он, подумать только, влюблён в бочку с кровью. Я хочу... Даже нет, я ВЫНУЖДЕН преподать ему урок.
Бенедикт щёлкнул пальцами и из другого подсобного помещения какая-то длинноволосая блондинка вытолкнула перед собой девушку. Девушка лет двадцати-двадцати пяти, в белой порванной блузке, с спутанными каштановыми волосами, в короткой юбке и совершенно босая. Она упала на пол, привстала, огляделась по сторонам и, решив, что Бенедикт тут главный, поползла к нему, рыдая и умоляя его.
- Сэр, сэр, пожалуйста! Пощадите меня! Я нив чём не виновата! Я отдам деньги, я отдам всё, только не убивайте меня, пожалуйста, у меня ребёнок!
- Молчать! - Резко брошенное слово и в зале снова воцарилась тишина. - Вы, жалкие ничтожные существа, вы считаете, что можете о чём-то нас просить? Вы считаете, что нам вас жаль? Вы просто пища. Стадо. Скот. Вы никто. И сейчас этот лопатоголовый узнает, что такое быть монстром. - Бенедикт вновь щёлкнул пальцами и кто-то из угла бросил ему свёрток. Десятки глаз следили как свёрток летит по церкви и аккуратно приземляется в руки архиепископа. А затем свёрток заплакал.
Это был ребёнок, ребёнок, судя по всему, месяцев четырёх-пяти. Глаза девушки округлились и наполнились слезами, но она не могла произнести ни звука, а лишь молча шкребла ногтями по полу церкви, ломая их и раздирая пальцы в кровь.
Бенедикт аккуратно откинул одеяльце, нежно посмотрел на ребёнка, немного покачал его на руках, после чего медленно опустил перед собой на пол и ласково обратился к девушке.
- Не бойся, дитя моё, твоё ребёнок не останется сиротой. - А затем он одним резким движением поднял ногу и с отвратительным чавкающим звуком раздавил ребёнка с такой силой, что его разлетающимися конечностями забрызгало большую часть стоящих впереди каинитов.
Женщина потеряла саму себя на долгие две секунды, а затем начала в приступе немой истерики рыдать, захлёбываясь своими слезами и водя пальцами по кровавым каплям на полу. Бенедикт же напротив, очень оживился, на его лице появился звериный оскал, он улыбаясь обернулся к провинившемуся каиниту и пнул его по рёбрам.
- Ты видишь!? Ты понимаешь кто ты? Ты не человек! Я не человек! Мы монстры и нам не должно быть жалко еду! Ты глупец! Ты стоишь на вершине пищевой цепочки и при этом умудряешься влюбляться в бочёнки с кровью! Идиот! А теперь иди! Медленно сломай этой сучке обе руки, обе ноги, и пока она ещё будет в агонии осуши её, глядя в её полные ужаса глаза! Давай, урод, или клянусь Каином, если ты этого с ней не сделаешь это сделаю я, но уже с тобой! Пошёл! - И архиепископ пнул парня ногой в спину, подталкивая ближе к женщине.
Он всё сделал. Кровавые слёзы текли по его щекам, когда он начинал свою экзекуцию, но... Но зверь взял своё. Уже после первого укуса на лице у парня заиграла улыбка, а через несколько секунд, он уже играючи разрывал девушке живот и смеялся глядя в её затухающие глаза. Всё произошло довольно быстро, но все присутствующие почувствовали запах крови, адреналин брал своё и толпа стала почти неуправляема. Архиепископ засмеялся, хлопнул в ладоши и боковые двери открылись. Боковые двери за которыми лежали связанные люди, человек пятнадцать, не меньше.
- Угощайтесь, братья, я вижу этот лопатоголовый смог разжечь в вас аппетит. - Бенедикт развёл руки в стороны и все вампиры, которые были в церкви, рыча и смеясь разошлись по сторонам, чтобы урвать и себе кусочек.
Через каких-то десять минут всё было закончено. Его высокопреподобие стоял и улыбался своим перемазанным кровью братьям, а они смотрели на него с преданностью и благодарностью.
- Бьянка, Алиса, Краков, Солодовский, Кузнецов, - начал перечислять Бенедикт, - выйдите вперёд. Вы составите первую стаю. Дуктусом назначаю Кузнецова, а Священником Кракова. Не подведите Меч Каина, братья!
Он подождал пока все называнные поклонятся, принесут клятвы верности и отойдут в сторону, чтобы познакомиться, после чего продолжил.
- Коваленко, Гусь, Колтышева, Хубур и Энлиль, - архиепископ жестом пригласил встать напротив него, - вы составите вторую стаю. Дуктусом назначаю Гуся, а Священником Колтышеву. Не подведите Меч Каина, братья!
Названные каиниты так же отошли в сторону и на этом официальная часть была закончена.

Люциус задумчиво переводил взгляд с Годриэлья на Сигмаэля.
- Мой король, - начал он слегка неуверенно, поглядывая на Сигмаэля и на то как тот отреагирует на такое обращение к личу.
- Если всё, что вы говорите правда, то я хочу кровопролития не больше чем вы. Более того, я не хочу показаться человеком, который говорит очевидные вещи, но я лучше озвучу свои мысли вслух. Предположим, - он ещё раз глянул на принца, взглядом умоляя того не принимать поспешных решений, - только предположим, что ВСЁ, сказанное вами правда. Тогда у меня есть одна довольно скверная мысль. Ваш брат захотел править. Ваш брат отравил вас. Вас воскресили ваши друзья. Тогда ваш брат назвал некромантов еретиками и изгнал из королевства. О том, что вас отравили никто не знает. Всё было подстроено будто вы сами ступили на этот путь. Вас не получилось убить, но избавиться от вас можно было просто назвав предателем. И теперь, он получил то, чего хотел. Вас считают врагом всего живого, а он правит и даже не собирается уступать место Сигмаэлю.
Люциус посмотрел на небо, поправил плащ и, вздохнув, продолжил.
- Я не хочу делать никаких обвинений в сторону вашего брата и твоего, Сигмаэль, дяди. Но ЕСЛИ допустить, что всё, что говорит король - правда... Просто взгляните на ситуацию со стороны. Всё выглядит не очень хорошо, как мне кажется.

Дедушка вынырнул из центра храма и посмотрел на разводы, оставшиеся после него. Разводы не затихали. Со временем стало казаться, что это не колышется поверхность болота, а колышется что-то под поверхностью болота. Черви. Черви плавали по кругу у того места, где только что был Нургл. Но что-то в их поведении было странно. Вернее странно было всё, начиная с того, что они плавали строго по кругу, и заканчивая тем, что они плавали какой-то... Стаей.
- Даааа, продолжайте, дети мои, продолжайте...
Как будто услышав голос дедушки, они начали кружиться всё быстрее и быстрее, прижимаясь друг к другу всё теснее и теснее. В какой-то момент они резко опустились вниз и поверхность болотной ямы стала гладкой, как будто червей и не было. Но в следующий миг, с всплеском зеленовато-коричневой жидкости, из середины ямы вырвалась голова здоровенного червя. Вернее это был не один червь, это было множество червей, соединённых неведанной силой. Некоторые черви отваливались от тела исполина, но их место тут же занимали другие, не позволяя голему распасться на части.
/- Отец.../ - Раздался голос в голове дедушки Нургла.
- Да, сын мой, я здесь. Я всегда буду с тобой... Мой, Уроборос... Ты будешь моим лицом в этом мире, можешь гордиться.
/- В этом мире? Но сей мир пустынен и уныл... Разве он достоин тебя?/ - Гигантский червь не имел рта, но судя по всему обладал зачатками телепатии и транслировал свои мысли прямо в голову собеседнику.
- О, этот мир ещё только начинает преображаться. Скоро этот город будет заселён людьми... Едой... Встреть их хорошенько, сын мой.
/- Я всё сделаю. Я не подведу тебя/ - Поняв, что разговор окончен, червь нырнул в болото и затих.
Нургл с отеческой любовью посмотрел на свой храм, на весь город, на всё то царство гнили, которое он уже успел сделать, пустил скупую гнойную слезу и исчез.
Ему надо было ещё кое что сделать...
Аурвэйнир... Этот заносчивый божок, который во время совета ткнул дедушку в его неоригинальность, о пусть он сам попробует быть оригинальным... Интересно получится ли у него проявить оригинальность, когда части его тела будут погребены в разных концах этого мира, а сердце будет скормлено Уроборосу? Посмотрим... Нургл гадко рассмеялся пуская ядовитую слюну, выжигающую траву и заставляющую деревья чахнуть.

- Леди, не стоит так смущаться. Да, в том, что происходит, есть некая доля неправильности, кто-то мог бы даже осудить нас, но, боже мой, в этом есть божественное провидение. Каков был шанс, что мы встретимся здесь в этой скромной деревушке? Каков был шанс, что между нами пробежит искра? И будь я проклят, если она не пробежала. Леди, я думаю, вы - моя судьба. Моё сердце трепещет от одного вашего взгляда, а нервы напрягаются до предела. Я хочу защищать вас, я хочу оберегать вас, я ни к кому ещё не испытывал того, что испытываю сейчас к вам... - Пылкая речь Люциуса прервалась он встал и начал ходить по комнате.
- Мне кажется это всё не просто так. Но даже если это и правда случайность, то это чертовски приятная случайность.
Он взглянул в глаза жрице, затем встал в пол оборота, устремил взгляд куда-то в потолок и продолжил.

- Ведь не было ещё такого,
Чтоб сердце выло будто зверь,
И мысли будто бы в оковах,
И мысли только лишь о ней.
О, что то мной скажите, братья,
И почему я так смущен?
Это какое-то проклятье
И я навеки обречен?

Он сделал перерыв в несколько секунд, вновь обернулся к девушке, встал перед ней на колени, взял её руки в свои и, глядя ей в глаза, продолжил.

- О нет. Мне кажется я понял.
И сердце бьется не в груди.
Его украла ты, царица,
Оно теперь твоё, прости.
Прости, влюбился как мальчишка,
Сижу тут позабыв про всё,
Я без тебя теперь пустышка,
И без тебя не важно всё!

Его руки крепче сжали её, голос стал немного дрожать, но он наконец замолчал.

Во имя света, да когда же вы подохните!? Почему мои заклинания не работают?! Умри умри умри умри! - Кричал Корвин, продолжая начитывать Холи Лайт в лучника.

Что может быть страннее, чем ваш вызов к инквизитору? Только человек, который вас туда вёл.
Дознаватель Винсент Валли, который упорно требовал, чтобы его называли дядя Валя, был не просто странным. Он был разрывающим все шаблоны. Как такой человек вообще попал в инквизицию, и благодаря каким качествам он смог дослужиться до дознавателя отныне стало вашим вопросом под номером один.

Сказать, что он был не такой как все другие дознаватели – это всё равно, что ничего не сказать. Его дружеское отношение, его… Вам, что мало того, что дознаватель ведёт себя по дружески? Вы уже должны были рухнуть в обморок. И рухнули бы, если бы он заботливо не придерживал вас за локоть, ведя по коридорам.
Всю дорогу он травил байки о своей бурной молодости, о горячих красотках (при упоминании красоток он хитро подмигивал), о морях алкоголя и о дивных мирах, где ему удосужилось побывать. Он настолько умело забалтывал вас своими речами, что в гостиную инквизитора вы пришли в бодром расположении духа и совершенно забыв о том, чего ради вообще куда-то шли. Вероятно, он специально вешал вам лапшу на уши, чтобы не отвечать на ваши вопросы, но делал это настолько мастерски, что осознали вы это, только когда он скрылся за дверью.
В гостиной было довольно оживлённо. Судя по всему, инквизитор вызвала не только вас. Более того, она вызвала на удивление много людей. Если из всей этой оравы составят одну аколитскую ячейку - это будет самая большая ячейка, которую вы когда-либо знали.
Похоже, что остальных аколитов «дядя Валя» привёл сюда незадолго до вас. Они всё ещё стояли порознь, лишь изредка обмениваясь парой слов и поглядывая на дверь в кабинет инквизитора. Видимо леди Кортез не очень спешила, либо умышленно давала вам время на сжигание парочки нервных клеток.
Спустя двадцать минут томительного ожидания, за время которого атмосфера в зале ощутимо накалилась, дверь в кабинет открылась и к вам вышла леди инквизитор.

- Вы все лоботрясы. – Резко начала она, уперев руки в боки и стреляя глазами. – Я не понимаю КАК вы, аколиты инквизиции, допустили такой бедлам на МОЁМ мире. Или вы думаете, что мир инквизитора предназначен только для того, чтобы вы тут дрыхли целыми сутками между заданиями? Может быть, вы думаете, что я сама должна летать с острова на остров и следить за всем? Да какие вы агенты инквизиции, если даже на родной планете не можете сохранить порядок? – Она оглядела слегка смутившуюся толпу вопрошающим взглядом, как и ожидалось, никто ей не ответил. Она кивнула и продолжила. – На базаре пропадают люди. Бандиты с Тэуса совсем обнаглели и убивают любого представителя власти сунувшегося на их остров. А столица! Вы хоть представляете масштабы катастрофы? Какие-то недоумки распространяют листовки ВЫСШЕГО БЛАГА. Тау, мать их так, на инквизиторской планете! Да вы, да я вас…! – Её лицо исказила гримаса гнева и она даже схватила со стола подсвечник, явно намереваясь его в кого-то метнуть, но передумала и, разворачиваясь к вам спиной добавила. – Я не знаю ЧТО вы будете делать, я не знаю КАК вы будете это делать. Да мне, в общем-то, наплевать. Но чтобы через месяц никто на этой планете и о существовании этих синемордых не знал!
Договорив последнюю фразу своей тирады, она захлопнула за собой дверь, а вы вновь остались в гостиной. Удивлённые, офигевшие, растерянные и переглядывающиеся. Вы ожидали, что она хотя бы примерные инструкции даст, или назначит условного лидера (опыт подсказывал вам, что группа, в которой нет лидера, очень быстро начинает творить совсем не то, что должна была), но ничего подобного не было. Только одна конкретная задача. А дальше, извольте вертеться, как хотите.
Буквально через минуту вернулся дознаватель Винсент с какой-то бумагой свёрнутой у него в руке. Он улыбнулся вам и подошёл к столу.
- Не обращайте внимания, Саломея любит покричать. Для неё важнее произвести мотивирующее впечатление на своих подчиненных, нежели выдать им чёткие инструкции. Вот смотрите. – И он развернул на столе карту планеты.

Мира-Прайм. Небольшой Имперский мир, расположенный в Сегментуме Ультима недалеко от мира Павонис. Мира-Прайм, насколько вам известно, уже очень давно принадлежит инквизитору Кортез, во всяком случае ни один из вас не застал момента, когда ситуация была иная. Планета почти вся покрыта водой, есть три больших материка и множество небольших островков. Некоторые острова соединены мостами, но в большинстве своём перемещение между островами происходит на кораблях или флаерах.
Один из отдалённых островов и занимает инквизитор Кортез. Он не обозначен ни на одной местной карте, да и располагается довольно далеко от «культурного центра». На этом острове расположена резиденция инквизитора и бараки для аколитов, где они могут размещаться в промежутках между миссиями.
Три больших материка. Раци, Гамма и Теус. Раци является в некотором роде планетарной столицей. В центре этого острова располагается «Первый храм», а сам остров делят здания трёх категорий – развлекательно-жрательные (различные забегаловки и магазины), административные (библиотека, администратум и многое другое) и жилые (но на этом острове живут только самые богатые и влиятельные и у каждого обязательно должна быть огромная резиденция). К Раци примыкают два маленьких острова. На одном расположена крепость Арбитрес, на другом небольшая церквушка и лес.
Гамма является в первую очередь космопортом. Именно сюда прибывают все космические корабли, именно здесь находятся склады и ангары и именно здесь располагается огромный базар, занимающий почти весь остров. Как известно, чем больше ты продвинешься вглубь острова, тем интереснее лавочки будут и тем дешевле в них будет товар, но и опасность выше. Не редки случаи, когда любознательные туристы и вовсе не возвращались после такой «прогулки по магазинам». Что характерно – никого это не удивляет. Все уже привыкли и те, кто опасается быть ограбленным или убитым, покупают товары ближе к морю, в сравнительно безопасной, хоть и дорогой части рынка.
И наконец, Теус. Это остров кутежа, анархии и разврата. Началось всё с пары тройки казино, но закончилось тем, что теперь на этом острове просто зашкаливает процент преступности. Все самые запретные игры, все самые редкие вещи, всё это можно найти там. На этом острове не прекращаются клановые войны между бандами, а процент преступников среди проживающих там людей стремиться к ста. Если вам надо найти какого-нибудь негодяя. Скорее всего - он там.

Винсент отметил на карте ключевые точки. Церковь Святого Стефана, где по его словам есть «знающий человек», бар «Красный бык», где чаще всего раздаются листовки и оружейную лавочку в центре базара, откуда очень редко кто-то возвращается.
Так же Винсент настоятельно рекомендовал вам разделиться на три группы, чтобы каждая группа занялась расследованием на одном из трёх островов. Как вы разделитесь, он предоставил решать вам, но рекомендовал не забыть о «лидере».
Когда все дела были, по его мнению, улажены, он, насвистывая какую-то мелодию, присел в кресло у стены, и, игнорируя всякий шум, задремал.