Голосование за ходы

год 1372, 5 мая, вечер  дорога на Узур
В одинокой карете стоявшей у обочины дороги без единого зажжённого фонаря на бортах, плелись интриги под стать королевскому двору. Пожалуй, обычному прохожему со стороны, представься ему шанс прослушать и посмотреть на всю беседу Маришки и Аннель, было бы жутко интересно чем же всё закончится, и кто же есть кто на самом деле, ну и кто всё таки кого отдерёт?!
- Прости, я не хотела... - раздался несколько извиняющийся голос в темноте. - Просто ты, ты... - голос Аннель становился всё тише и нерешительней, пока девушка вовсе не замолчала. Несколько мгновений в темноте кареты висела давящая тишина. Баронесса то и дело издавала некие нелепые не то звуки, не то вздохи в попытке что-то сказать. А потом она вовсе замолчала, но лишь затем что бы разразиться с новыми силами:
И вообще! - тон баронессы был сердит и очень раздосадован, будто у учительницы отчитывающей школяра - Кто кого должен защищать?! Мне что больше заняться нечем, чем свою же охрану от страхов ночи спасать?!

Аннель по всей видимости была готова сказать ещё что-то, но очередная фраза оборвалась еще на начальном вздохе:
- Ты слышишь? - опять полушёпотом спросила она у Маришки, до сидящих в карете доносились отголоски пения с улицы.

Пауль, сидящий рядом с Кейрой на козлах, съёжился и замер. Вроде как обычное дело: встречные путники на торговом тракте, но нынешняя ситуация, в которой против своей воли оказался немой кучер, заставляла искать подвох даже в банальных ситуациях.
Свет фонарей в купе с разливающимся пением мерно приближались со стороны столицы. Сейчас в тусклом свете фонарей уже можно было различить силуэты, да и в уже местами различимые женские песнопения вплетаются всё более отчётливые звуки скрипящих колёс и фырканья лошади. Пауль стал прищуриваться пытаясь разглядеть всё получше, а вот Нуар могла обойтись и так. Её глаза и слух, привычные к ночной жизни уже предоставляли хозяйке нужную информацию: крытый фургон, запряжённый не самой породистой лошадкой; В фургоне, средь каких-то тюков и мешков сидят люди, трое, может четверо; Еще один, пристарелый мужчина в соломеной шляпе, на козлах правит фургоном; оружия не видать.

В то же время на небольшом подворье у ближайшего хутора оборвалась жизнь горе мародёра.
Примо нырнул в едва различимый мрак сарая. Даже в тусклом вечернем свете, тонкой струйкой втекающим через распахнутые двери с улицы, Шакал чувствовал себя уверено. Несколько шагов и вот Моретти уже около первого из мародёров, мужчины лет сорока в оборванных простых одеждах. Мужик не успел ничего сделать, да что там сделать, он не успел даже бросить мешок из рук, возможно, он даже не успел как следует испугаться. Короткий удар в область шеи мужика не был идеален, но его было предостаточно дабы оборвать жизнь этого человека. Из наполовину рассечённого горла мародёра потоками брызнула горячая кровь, мужик хрипя упал на пол и дёрнувшись несколько раз замер.
В след за звуком падения убитого мужика, через секунду, раздался еще один глухой звук падения, это второй из лиходеев оторопев выронил всё то что удерживал до этого на себе.
- А-а-а-а-а - заверещал горе грабитель при приближение Примо. Второй мародёр был не слишком отличен от первого, тоже в потрёпанных крестьянских одеждах, тоже не мыт, не брит и не стрижен уже давно, правда на вид лет этак на десять моложе первого. Предчувствие дикой опасности бедолага кинулся на утёк в поисках спасения, да только куда там спрячешься от умелого убийцы в тесном сарае, к тому же ноги предательски не хотели подчиняться своему перепуганному хозяину.
Настигнув горе беглеца в пару шагов, Примо приставил меч к горлу бедняги и принялся расспрашивать. Стоило Моретти задать первый вопрос, как из крестьянина полелось: сопли, слёзы, рассказы, признания, извинения, мольбы и обещания, к концу бедняга даже обоссался. В целом, если отбросить эмоции и мольбы о пощаде, то можно было понять следующее: Звать горе грабителя Мори, фамилии не имеет; Из здешних, на хуторе жил с самого детства; С ночи были с братом в лесу, на зайца силки ставили; Как к обеду пришли, глядь - а воины конные всех из деревни уводят; Куда уводят? А дальше по дороге лагерь поставили, туда и уводят; Зачем? А то неведомо; Ну вот они с братом и решили, пока всем в округе известно не стало, как вечереть стало, так дома соседей всех и обнести...
Дальше пошли сплошь мольбы о пощаде, вперемешку с соплями и слезами.

год 1372, 5 мая полдень столица, площадь трёх храмов
Михаэль аккуратно бросил несколько взглядов кругом, и тут шпион замер. Лаудруп насчитал как минимум полтора десятка пар глаз вокруг следящих за ним и каретой, в данной ситуации успокаивало только одно - глаза эти принадлежали страже. Ещё одна аккуратная визуальная проверка, нет, сомнений быть не может. На площади и вправду слишком много стражи, оно не мудрено, всё таки центр города, однако помимо обычных патрульных и блюстителей порядка, было ещё как минимум три отряда с разных сторон, которые незаметно, но очень пристально наблюдают за каретой, а теперь еще и за подошедшим к ней Примо. К слову сказать, ещё заставляло задуматься то, что у половины следящих за каретой стражников в руках были тяжёлые арбалеты. Шпиону понадобились лишь пара мгновений что бы прочитать этих стражников: "Нет, эти ребятки далеко не простая городская стража, коими пытаются казаться, слишком уж они хорошо делают беззаботный вид, да и выправка... Скорее всего - элитный отряд наёмников, ну или личная натасканная охрана"
Михаэль еще раз оглядел дорогую карету, и, отбросив сомнения, отворил дверцу.
Едва Михаэль предпринял движения что бы залезть в карету, как чьи-то крепкие руки схватили его за плечи и втащили в карету. Будто бы шпион не собирался сделать того сам?! Однако обладатель огромных лапищ не особо задавался вопросами желаний шпиона, он с силой втащил Михаэля и одним волевым рывком усадил на место рядом с собой. Обладателем столь сильны рук оказался мужчина лет тридцати пяти, с прямоугольным подбородком и носом переломанным раз пять, и весь образ дополняла идеально выбритая до блеска голова и бычья шея.
В следующую секунду сердце шпиона вновь замерло. Нет, не образ вояки заставил его замереть, и не манера с какой шпиона затащили в карету, Михаэль увидел того, кто сидит на противоположной стороне кареты. В элегантном тёмно фиолетовом котарди с блестящими позолоченными, а быть может и золотыми пугавицами... Властно и непоколебимо сидел Франческо Ольдорн, младший брат короля. Франческо медленно демонстративно провёл брезгливо оценивающим взглядом по Лаудрупу, а затем с недовольством посмотрел тому в глаза:
- И кто ты, мать твою, такой? - проговорил брат короля повелевающим тоном



год 1372, 5 мая, полдень  торговый тракт
Мужчин, желающих поработать оказалось не много, трое, в числе которых оказался Саймор. Мужчин отвели в сторону, выдали деревянные лопаты и провели быстрый инструктаж, затем всю троицу отрядили помогать вкапывать частокол вокруг воздвигающегося лагеря. Всех же прочих отвели в указанные ранее временные шатры. И даже принесли воды, что не могло не оказаться своевременным. Хотя дальнейших прелестей гостеприимства ждать не приходилось: На все расспрос фермеров стражники лишь бранились, расходиться и сильно шуметь не давали, а тем, кто был слишком настойчивым, давали познакомиться с древком копья, или дубинкой. "Всё ради вас! Всё из-за болезни! Потерпите и не спрашивайте ничего" - После пары часов подобных ответов т воинов барона, сами эти однотипные ответы уже всем осточертели. Стражники стали отвечать менее сдержано, и добавлять аргументы базирующиеся на физической силе, а люди в свою очередь стали просто меньше спрашивать.
К полудню лагерь был возведён, по крайней мере самих шатров и палаток стало в разы больше, и сейчас лагерь спонтанно возникший прям на перекрёстке торгового тракта, раскинулся на пол сотни во все стороны.
- Слушайте все! - гаркнул вошедший в большой навес широкоплечий мужик в доспехах. - Сейчас, что бы вы все друг друга не позаражали тут, вас проведут по шатрам, где вы будете пребывать. так что встаём и выходим все!
За широкоплечим в шатёр вошло несколько стражников и людей в монашеских робах. Фермерская масса людей закипела и тут же пришла в движение. Все принялись поднимать свой скарб, в пол голоса материть власть, и пытаться не быть затоптанным...
Осматривая всё происходящее, неожиданно для себя Генрих почувствовал как его руку с силой сжимает рука Амисии. Благоверная богослова стояла держась одной рукой за живот сжав глаза от боли...
- Ничего, ничего... - проговорила она мужу дрожащим голосом.
Генрих осмотрелся, отца нигде не было видно, каких-то минут десять назад бодрый старик заявил, что будет тихонечко болтать с кем-то из своих старых друзей, но сейчас, в этой единой движущейся массе людей, его не было видно.
- Идём. - тихо сказала Амисия. И держась за мужа они направились к выходу из шатра.
При выходе люди в монашеских робах и воины барона разгоняли потенциально заражённых по нескольким более маленьким палаткам. "По десять человек! По десять! Ты что, пёс, считать не умеешь?!" - раздавалось с каждой стороны.
- А-а-а-а - тихонько взвизгнула Амисия и её пальцы впились в руку Генриха. - Началось! - вырвалось с губ женщины

    Настроение   ссылка
Ставки объявлены, роли розданы, кровь закипала и герои приступили к действию. Наконец таки после долгого томления в ожидание работы отряд приступил к своим обязанностям - защищать интересы короля там, где прочие не справятся.
Едва Шакал откланялся и стал подниматься по лестнице, а Маришка закончила фразу о платье, дверь таверны поспешно отворилась. На крыльце стояла Инес с ведром в руках:
- Всё! Замыли все поганые знаки, будто и не было! - слегка запыхавшись проторила девица.
- Ты еще громче крикни! А лучше вообще выйди на улицу, тебя же не слышно каждому прохожему... - Раздался недовольный голос Жака из-за спины разносчицы, и от голоса этого и строгой интонации бедняжка вся съежилась не решаясь обернуться.
- Ну что встала, давай проходи. - Слегка рявкнул тавернщик и подпихнул оторопевшую девчушку в спину, не сильно, так что бы действительно просто дала пройти. - Господа, всё упаковано. Можете отбывать - по военному строго и коротко отрапортовал Хвост.

И в действительности, в скором времени все члены новой дворянской семьи были готовы к отправлению. И уже практически у порога, Нуар обернувшись спросила у Жака об оставленном вчера сундуке.
- Так он у меня тут, под прилавком стоит, дожидается вашего распоряжения. - С небольшими нотками недовольства в голосе сказал Жак. Поймав на себе пару укоризненных взглядов тавернщик без каких либо более лишних слов нырнуть под барную стойку, что бы через мгновение выудить из под неё среднего размера сундук. В сундуке содераось следующее: 6 котдармов с гербом торгового дома "Леон и сыновья"; бумага с печатью торгового дома, в которой подтверждался найм представителя сего документа как сопроводитель груза; 3 увесистых кошеля; и лён. К слову лён занимал практически три четверти объёма сундука, видимо, уложен был для полноты сундука, а так ничего особенного - белое качественное льняное полотнище.
Кейра взяла один из кошелей в руки, и взвесив тот развязала вязки. По примерным оценкам веса и объёма кошеля выходило примерно около пятидесяти золотых разным номиналом и весьма потрёпанными монетами. Взяв необходимое группа выдвинулась...
Солнце уже давно встало, и город окончательно проснулся, день обещал быть ясным и жарким. У крыльца по прежнему сидел немой возничий, в руках которого Маришка увидала серебрянный крестик с цепочкой в платке самой Маришки. Без какого то злого умысла Пауль пытался починить цепочку засопожным коротким ножом, и на это было больно смотреть, ну не починяются такие вещи ножом сидя на скамейке.
Но такая мелочь уже не могла остановить никого. Едва выйдя на улицу, Аннель, ныне уже названная Пэтси, не поднимая головы юркнула в повозку. За ней уселась остальная тройка героев, не забыв дать кучеру внятные пояснения куда править.
Через пару мгновений карета тронулась. На крыльце, как и в прошлые разы стоял Жак, молча с глубокой тоской в глазах провожая господ на задание, будто отец провожает сыновей на войну.



Никлас Аренстоф не солгал, кучер действительно знал своё дело. Без каких либо "Но", "Дорогу" и прочих типичных выкриков возничих, Пауль быстро и достаточно мягко довёз карету по указанному адресу ткацкой мастерской. Хотя нельзя сказать что правил он беззвучно, все слова ему помогал заменять хлыст. Пауль орудовал кнутом не хуже дознавателей в застенках инквизиции, крепкий не особо длинный кожаный хлыст в руках возничего то и дело взмывал в воздух, что бы в следующий миг разразиться на пол улицы резким щелчком.
Остановив карету около самого крыльца ткацкой мастерской Паул несколько раз постучал по крыше кареты: - Дескать, приехали.
Кейра и Маришка отправились на примерку. Модам, встретившая в столь ранний час двух очаровательных покупательниц, была несколько растеряна от запросов. Ведь обычно платья не продаются готовыми. В лучшем случае необходимо время хотя бы до вечера, что бы подогнать уже почти готовое платье под конкретную даму, но девушки были уж сильно убедительны. Хозяйка мастерской не стала ломить три дорого, но и отступать не собиралась. За два вполне приличных платья пришлось выложить хорошую стоимость, плюс добавить за крайнюю срочность подгонки, плюс добавить небольшую неустойку за то, что якобы одно платье было уже заказано и ждало свою покупательницу. Проверить последнее не было ни времени, ни сил, было просто легче согласиться. В итоге пришлось скрепя сердцем отдать 35 золотых монет, зато в знак признательности Кейра получила абсолютно бесплатно аккуратную соломенную шляпу.
Процедура подгонки была крайне быстра, но всё же она заняла почти час. И спустя час повозка вновь отправилась, но теперь уже прямиком к северным воротам города. К тем воротам, где уже были давно прикормленные стражники. Получив пару серебряных монет, стража у ворот даже не стала задаваться вопросами кто и куда едет, сразу же видно - честные добропорядочные люди.
Едва карета выехала за стены замка и отъехала на сотню метров, кучер остановил экипаж игромко постучал в крышу кареты. Впереди была развилка, и немой Пауль сейчас просто не знал куда ему править.

- А ну, девка, подай ка пива, да пошевеливайся!
То как убийца рявкнул на девушку породило целую череду эмоциональных изменений на лице баронессы. Сперва Аннель побледнела и вздрогнула всем телом, видимо раньше на неё редко кричали убийцы. Спустя мгновение испуг сменился удивлением, кровь вновь подкатила к хрупкому дворянскому лицу, а бровки поднялись домиком подчёркивая взгляд, направленный на Примо с единственной мыслью - "Ты сдурел на меня кричать?!". Еще мгновение спустя Аннель перевела взгляд с Шакала на стоявшую рядом Кейру, и тут удивление баронессы сменилось на смирение, слегка припудренное досадой и стыдом.
Девушка на пару секунд поспешно опустила глаза. Ей сейчас отчётливо вспоминались долгие наставления о том, что ей придётся играть роль, что если хочет выжить, то обязательно придётся слегка напрягать свои извилины. А она...
Аннель подняла взгляд на Моретти. Баронессе было далеко до лицедейства Маришки, но было видно что она изо всех сил пыталась изобразить покорность и учтивость.
- Сейчас будет исполнено. - Спокойно, даже без привычных металлических ноток в голосе, сказала девушка, склонив голову в лёгком учтивом поклоне. И, как и полагалось по роли, побежала к барной стойке.
Сделав пару шагов, девушка встретилась глазами с Маришкой, последняя во всю пыталась показать как надо держать спину, как вести себя, как двигаться... Эффект был далёк от совершенства, но польза была на глаза, дворянка на ходу срисовала с наглядного пособия манеру держать спину и плечи.
Девушка старалась, это было видно, но видимо баронскую гордость просто так за пояс не заткнёшь. Вот и Аннель не стала долго думать и гадать, а просто взяла первый стоявший стакан на стойке с чем-то внутри, и принесла его Примо.
- Ваше пиво, господин. - последнее было сказано с таким внутренним надрывом, что казалось содержимое кружки сейчас должно было просто закипеть.

Комната Маришки
С каждым новым словом о спасение непорочных, Аннель всё сильнее съёживалась. Казалось, будто девушка скоро вовсе вожмёт голову в плечи, и длинная дворянская шея исчезнет навсегда. Терпению юной дворянки пришёл конец, когда речь зашла о расчленение буйной обратившейся неправедной монашки. Аннель резко подняла голову и не моргая уставилась на Маришку. Раскрасневшиеся от сдерживаемых слёз глаза баронессы пытались углядеть в поведение и словах рыжей прислужницы хоть малейший намёк на лживость её слов. Но всё тщетно, говорила рыжая как про явственный опыт, и поймать за язык не на чем, да вот только не может же быть такого?! Или может?!

В диалог вступила стоявшая немного поодаль Кейра. Однако Аннель была уже на грани небольшой, но очень яркой истерики... Вопрос про крестик, как и факт об предстоящем сожжение одежды девушка пропустила мимо ушей. Баронесса даже лица не повела в сторону говорившей с ней вампирессы. Её взор захватила Маришка, которая в эту секунду подтвердила свои слова крестным знамением. В следующую секунду Аннель вновь уронила голову и стала разглядывать превосходный дощатый пол...
- Разденься донага.
Баронесса не ответила, а лишь отпустив крестик, который продолжала всё это время сжимать одной рукой, подняла руки вверх послушно давая стянуть с себя шёлковую камизу.


Тем временем
На улице, перед крыльцом Принцессы, проходила операция по незаметной транспортировке золота из кареты в таверну. Некая суматоха на улице, даже в столь ранний час, не могла не привлечь внимание местных. Однако всё было под контролем... Первыми своё любопытство проявила местная шпана, небольшая компания беспризорников наблюдала за странной каретой держась на расстояние сотни шагов. Во первых, их спины еще помнили гостеприимное приветствие прутом от Жака. Во вторых, стоявшие на стрёме Шакал и Хенри по обе стороны кареты, как в прочем и примостившийся на козлах арбалет, не сулили приблизившимся ничего хорошего. Вот и оставалось пацанве лишь наблюдать издалека за непонятным происходящим. Еще в числе любознательных были завсегдатаи заведения... Разного рода люди, захаживавшие в таверну по утрам, резко разворачивались видя карету с чумными крестами на бортах, и спешили уйти куда нибудь подальше. Однако некоторых приходилось разворачивать Хенри. Несколько таких, не особо протрезвевших еще с ночи, были остановлены и заболтаны уже на подходе. И с фразами на вроде: "Давай топай... Завтра приходи, и напоем и накормим, а сегодня топай...." были спроважены отставным солдатом на все четыре стороны.
В это время Гуго и Теодор перенесли всё золото из тайника в карете в таверну.

    Настроение ссылка

год 1372, 4 мая, раннее утро

Уже несколько минут Жак не спал, он не спешил подниматься с кровати и приводить себя в порядок, а лишь лицезрел через приоткрытое окно на то, как утренний свежий ветер играет в весенней листве. Такое поведение было не свойственно Жаку, но не лень или расслабленность послужили поводом нежбы в кровати, скорее - некая тонкая ностальгия и желание просто порадоваться еще одному мирному утру.
- Старею - слегка улыбнулся тавернщик и волевым движением скинул с себя одеяло.
Поднявшись с кровати мужчина подошёл к окну и отворил ставни. Раннее весеннее солнце только только показалось у горизонта. Город еще толком не начал просыпаться, а кое где еще даже не уснул. Случалось, и в "Латунной Принцессе" проходила гульба, как говорится, "До последнего стоящего на ногах", но не этой ночью. Всех засидевшихся буйных или чрезмерно весёлых спроваживали еще до полуночи, позволяя остаться только мало мальски вразумительным личностям, разумеется если они могут за это заплатить, таков уж устоявшийся закон Принцессы.
В конце улицы показался крайний для этой ночи патруль стражи, с уже практически бесполезными масляными фонарями в рука. Понаблюдав за ленивым маршем хранителей порядка и закона, Жак отошёл от окна и приступил к полноценному пробуждению.

Через четверть часа Жак показался в общем зале Принцессы, как всегда не забыв проходя через кухню, организовать себе позавтракать... Сегодня под руку попался кусок сыра и ломоть ржаного хлеба. В общем зале было не людно, от силы пол дюжины местных работяг спавших по лавкам, да на полу около центрального камина, в котором лениво дотлевали головешки. Около центрального входа в полудрёме сидел Хенри. Молча поприветствовав своего нанимателя солдат потёр затёкшее больное колено, а затем поднялся с насиженного места и от души потянулся.
- Ну, я пойду - спокойно отрапортовал Хенри, сдавая пост
- Давай, жду как обычно - Столь же сухо и по делу ответил Жак.
Вообще, в таверне по этим двоим можно было сверять часы. Раз сменились, значит уже почти шесть утра. Тавернщику уже пора приниматься за работу, а вышибале отоспаться, привести себя в порядок и к шести часам вечера быть в Принцессе, и так изо дня в день. Правда, если господа, уехали, то график этих двоих меняется, но это уже особый случай, а на особый случай, особый обычай.
- Доброго всем утречка! Давайте ребятки, выметаемся! - Громогласно организовал побудку Хвост, при этом несколько раз постучав пустой пивной кружкой по столу. - Всё, нечего тут разлёживаться, скоро уже новые на ваши места придут...
По скрипучим половицам подле лестницы зазвучали быстрые шаги - Вильма погнала девок работать. Девчушки своё дело знали хорошо, хотя, такую характеристику можно дать каждому обитателю таверны. Спустившись в зал, девочки поприветствовали начальника, и приступили к своим обязанностям, а в первую очередь это чистота и порядок. Так что тряпки в зубы, метла в руки, и шуршать!

Через пол часа в Принцессе был наведён порядок, а на кухне уже потрескивал камин, таверна была готова к приёму посетителей. Большой город задаёт свои ритмы: Через пол часа лениво потянутся на "Кружку эля и чего нибудь пожевать" городские стражники и различный рабочий люд с ночных смен; Затем, ближе к полудню, пойдут "Что у вас сегодня из харчей?! Несите два"; Ну а к вечеру пойдёт самый разгар "Выпить, а там видно будет";
Перед зданием таверны остановилась знакомая всему персоналу телега.
- Малец, сбегай за старшими... - окрикнул сидящего на крыльце Мельвина, седой мужчина на козлах, и паренёк поспешил внутрь предупредить, что приехал дед Симон.
В таверну по утрам несколько разных людей привозили продукты, это было выгодно всем сторонам сделки. Одним, рынок сбыта и клиент исправно платящий, другим, поставка необходимых товаров без посредников, причём сразу до ворот. Если не считать захожих продавцов мёда или пряностей, то в регулярном порядке пару раз в неделю приезжало 3 человека. Один из них вот держатель большой фермы - Симон, он регулярно посылает в город телегу гружёную яйцами, сыром, молоком и прочей продукцией со своей фермы. Чаще конечно приезжает кто нибудь из сыновей Симона, но и старик пока не теряет хватку.

- Так, и что мне с вами сегодня делать?! - говорила себе под нос кухарка Вильма, смотря на свежих кролей привезённых пять минут назад. - Знаю, потушу с овощами! - Можно заметить, что "потушить с овощами" является самым распространённым рецептом Вильмы для любого мяса.
- Там дед Симон приехал - протараторил вбежавший на кухню мальчуган.
- И что мне теперь, удавиться от счастья?! - буркнула в ответ кухарка - Иду...

На крыльце старшую Гюрго уже ждал Жак. Тавернщик не упускал случая выйти и поприветствовать хорошего человека, да и помочь донести продукты кухарке не мешает. После коротких приветствий и дежурных обменов слухами и сплетнями, стороны перешли к делам.
....
- Значит: две головы сыра, три дюжины яиц, творог, пара фунтов масла.... - Прокрутил в голове всё взятое у Симона. - Да, вроде ничего не забыл. Вот, я не обидел - с этими словами Жак протянул фермеру отсчитанные монеты.
- Благодарю тебя - с искренней улыбкой сказал старик, принимая монеты. А после он слегка склонился к Жаку и проговорил снизив голос: - Я проезжал через одного нашего друга - С этими словами из рук Симона в руку Жака перекочевал небольшая записка.
- Ну что же старина, доброго тебе пути, удачных дел и здоровья всей семье. - Попрощался с фермером тавернщик, и, взяв с телеги купленный только что сыр, пошёл в таверну.

Отнеся продукты на кухню, Жак вернулся за стойку. В таверне пока еще никого не было, так что не опасаясь лишних глаз мужчина достал из кармана небольшую записку. Свернутую в маленький свиток бумажку, скрепляло тонкое простецкое латунное кольцо, хороший условный знак принятый уже давно. Сняв кольцо, мужчина развернул записку.

"Доброго вам почтения, намереваюсь заехать к вам сегодня, дабы ублажить свои нужды. Ожидайте меня не позднее семи часов вечера.
Н.А."

Хвост громко свистнул. Через пару мгновений около стойки уже стояли обе младшие Гюрго.
- К нам едут гости. Ты... - Жак указал на Лею - поспеши в поместье Эгмонтов, сама знаешь, что делать. По пути скажи Мельвину, что бы нашёл в городе господина доктора. Передайте, что "гости будут к семи". И поспешайте оба, даю два часа на обернуться. - Едва Жак договорил, как Лея кивнула в знак согласия и была такова
- Теперь ты - обратился Хвост к Инес - подготовьте таверну и передайте маменьке, что бы постаралась с ужином.

Хронологическая справка
Точные даты не ставлю, но если они понадобятся, то обязательно уточню

На момент начала игры 1372 год. от рождества Христова.
○ 1365 г. май: смерть Короля Джакоба Ольдорна
○ 1365 г. май: похороны Короля Джакоба Ольдорна
○ 1365 г. июнь: коронация законного правителя Агдерхайма, Фабиана Ольдорна.
○ 1371 г. февраль: Здание ранее принадлежавшее торговой компании "Тюбон и Тюбон", перепродаётся новому владельцу. В купчих фигурирует имя нового владельца здания - "Гуго фон Химмельштос".

○ 1371 г. март: На втором этаже лишь неделю как открывшейся таверны "Латунная Принцесса" прошло первое собрание отряда, которого никогда не существовало. Отряд насчитывал 7 персон, собранных в основном из профессиональных военных и нескольких учёных. При встрече присутствовал Герцог Леон фон Аренстоф, руководителем отряда был назначен Карл фон Штогрейм, четвёртый сын барона Штогрейм.
○ 1371 г. июнь: Латунная стража, уже несколько раз проявившая себя, под видом охоты, выполняет миссию сопровождения важной королевской особы. Из-за недальновидности командира, отряд был втянут в сражение с силами противника превосходящими отряд числом минимум в трое. Из кровавой мясорубки удалось выбраться живыми троим: школяру Барджу, серу Гуго и охраняемой персоне. Причём последний выжил лишь по тому, что был на плечах вынесен сером рыцарем. Миссия была выполнена, однако отряд понёс страшные потери.

○ 1371 г. июль: К отряду присоединяется Теодор Хинрих Валадиленский. На следующем задание Теодор был назначен временным руководителем отряда. По сей день приказа о снятие доктора с должности не поступало
○ 1371 г. сентябрь: К отряду присоединилась Кейра Нуар. При знакомстве отряда с девушкой присутствовал Герцог Леон фон Аренстоф. В конце знакомства и подписания контракта с Нуар, Герцог выдал отряду очередное задание Короны - Разобраться с чередой кровавых убийств в столице.
○ 1371 г. октябрь: Ситуация в столице весьма не проста: Потрошитель не пойман; Банды, пользуясь сложившейся ситуацией, ликвидируют важных персон, что вызывает цепную реакцию кровопролитий; Опытные подстрекатели, подталкивают простых людей на локальные бунты против власти и стражи.
Погасить очередной вспыхнувший локальный бунт отправляют Латунную стражу, выдав им в помощь десяток городской стражи.... После нескольких небольших столкновений с митингующими, люди мирно разошлись по домам. Несколько подстрекателей покалечены при попытках скрыться от задержания. Один из ярых провокаторов покончил жизнь повесившись в подвале своего дома.
В конце месяца произведён громкий арест Потрошителя, после недолгих разбирательств произведена публичная казнь маньяка.
К отряду присоединился Примо `Шакал` Моретти.
○ 1371 г. ноябрь: На тайную аудиенцию с королём приглашены Гуго фон Химмельштос, Бардж, Теодор Хинрих Валадиленский. Король поблагодарил своих верных слуг за верную службу, и сообщил, что отныне "Латунная Принцесса" полностью принадлежит отряду, до тех пор пока это не вредит делу, отряд волен самостоятельно распоряжаться судьбой таверны.
○ 1372 г. февраль: К отряду присоединяется Маришка `Пересмешник`.
○ 1372 г. 4 мая: После относительного затишья, отряд получает первое серьёзное задание за последние два месяца.

      Настроение      ссылка
Как вы представляете себе утро завсегдатого путника? Скорее всего это что-то очень уютное и простое... Жёсткая койка на постоялом дворе за пару медяков, когда возня рабочего народу, что обычно встаёт засветло, пробуждает всех прочих? Или же это целый уютный номер с потрескивающим камином, когда едва продрав глаза максимально не шевелясь всем телом пытаешься через край приоткрытой оконной ставни разглядеть наступило ли уже утро? Или же это кузов фургона, который мерно поскрипывая и постукивая продолжает увозить тебя к горизонту, а через редкие дыры в пологе можно разглядеть загадочные переплетения утренних облаков? Может быть и такое... Вернее сказать такое случается, с номерами с камином правда Драгобару везёт не так часто, но бывали и такие пробуждения. Однако последнее время побудка Драга начинается как-то так:
      Настроение      ссылка
- Ах ты тварь кусучая! - прозвучало недовольное рычание над полем.
Ворча и ругаясь орк не открывая глаза полез себе за шиворот дабы поймать и казнить без суда и следствия виновника своего пробуждения. Вскоре рука вместе с крупным кровососущим жуком покинула ворот дорожной рубахи. Раздавив насекомое пальцами орк сел. Глаза Драг продолжал держать закрытыми, хотя куда там уже, сон как рукой смыло. Прошедшая ночь застала путника на окраинах леса, переходящего в живописнейшие луга. Конечно, будь Драгобар нежным созданием, он бы прибавил темпу, да оказался бы в ближайшей захудалой таверне, но на то он и Весёлый Пёс, что бы не брезговать ночёвками в открытом поле.
Драгобар встал в полный рост и с удовольствием, до хруста в спине, потянулся. Затем он провёл ладонями по мокрой от росы траве, вытирая с них остатки насекомого, а потом еще сырыми руками хорошенько помял лицо.
- Не будет дома никогда
Тому, кто предпочёл свободу - вспомнил про себя орк строки из одного стихотворения рассказанного ему бардом, любуясь бескрайним простором рассветных лугов.
Подняв с земли дорожный плащ, служивший этой ночью и периной и одеялом, Драг хорошенько встряхнул его, а затем принялся собирать весь прочий свой походный скарб. А затем опять в путь.
- Куда? - А зачем выбирать одно направление если все дороги в моей власти. Дойду до горизонта, там поглядим...
- Зачем? - Да вроде и незачем, только вот если никому от этого вреда нет, то почему бы и нет.
- А польза есть? - ну а как же! Вон, давеча, волкам хребты переломал, когда на путников напасть решили.
- А волков не жалко? - ну, пусть их волчьи Боги и жалеют, а я свой путь давно выбрал.
Примерно такие молчаливые диалоги с самим собой частенько вёл Драгобар когда попутчиков не было. Впереди был простой лугов, и новый день, который мог принести новые встречи и новые свершения на большой дороге.