Голосование за ходы

Юки Накамура
Неспешная прогулка по палате, быстро разогнала застоявшуюся в жилах кровь. Каждый шаг не отбавлял, а напротив: прибавлял сил и четкости в движения. Юки чувствовала себя, на удивление, хорошо. Если бы не голод...
Мужчины ушли, на поиски одежды, еды, питья. Еды... Голод... Мысли постоянно возвращались к нему. Все вокруг напоминало о еде...
Что-то неестественное улавливалось в этих мыслях. Как будто, кто-то (что-то?) тянуло разум девушки к мыслям о насыщении. Не она хотела есть...Точнее и она, но её голод не мог вызвать такого явственно, ментально- болезненного ощущения.
В этот миг, пришел образ, до ужаса тошнотворно-жестокий, и столь же реалистичный. Она понимала, что стала меньше. И ползла по спине... Спине своего обеда. Так хотелось есть. Вот удобное место - что-то подсказывало, что здесь будет очень вкусно. Да именно здесь. Открыв рот (ощущение предстоящей трапезы было столь ласковым и приятным), Юки (?) впилась зубами в мягкий кусок плоти... Теплая кровь быстро заполнила рот... Самое приятное, что сегодняшний обед шевелится, но не знает, что его уже едят.
Гимнастка пришла в себя.
Михаил `Crow` Воронов
Миша сидел, мастеря пончо, из подручных материалов. Руки двигались не спеша и внимательно. И вот одежда готова и хакер поднимает взгляд.
Сидящая девушка. Глаза широко раскрыты,черты лица ожесточились, руки судорожно сжимают больничных тонов ткань. Вся она - тревога и ожидание.
Но через секунду, всего секунду, девушка начинает смеяться. Истерически - радостно, с ноткой, по истине черной усмешки превосходства. Всего десять секунд - но этот смех, явно забудется не скоро.

Год 2096. Праздник Пробуждения.
Старая веранда, с потрескавшейся от времени краской, была до краев залита алым закатным светом. В кресле-качалке сидел сидел древний, абсолютно седой старик, глядя мутно-зелеными на яркую полоску у горизонта. Пиджак, висевший на спинке кресла, нес на себе рядок медалей, ни одну из которых, не узнал бы житель 2013 года.
Позади послышались тихие шаги. Встрепенувшись, старик резко оглянулся назад, но увидев молоденькую миловидную брюнетку, облаченную в толстый домашний халат, сразу как-то успокоился, вновь пытаясь поудобнее устроится в кресле. А девушка, устало вздохнув, не менее устало произнесла:
- Деда, ну сколько можно? Каждый год, на праздник Пробуждения ты день-деньской сидишь здесь. И какой в этом смысл?
Подойдя к креслу, девушка положила свою руку на ссохшееся плече старика.
- Школьники уже ушли, они не станут тебя донимать...
По лицу дамы, было видно, что сейчас она разродится неплохой и длинной речью, что, по всей видимости, испугало ветерана, потому как он торопливо заговорил, перебивая молодую особу:
- Ты мне не внучка, а правнучка. Потому не Дед, а Филл. Сколько раз можно говорить?
Ещё один тяжелый вздох. Минута тишины, и ещё один вздох:
- Д... Филл, пошли в дом. Становится холодно...
Скрипучий старческий смех, сменившийся на приступ кашля. Затем ответ:
- Слушай, Джил, ты ведь ещё не закончила со своей книгой?
- Нет, а что?
- Ну... Она же посвящена Новой волне и ИМ?
Девушка снисходительно улыбнулась, и заглядывая в лицо старика и лукаво улыбаясь спросила:
- А с каких пор тебя это интересует? А, Филл? Не уж то решил мне что-то рассказать?
Ветеран улыбнулся, и коротко кивнул. Глаза девушки тут же радостно засияли. Присев перед креслом, она уперлась локтями в старческие колени, непрерывно глядя в глаза прадеду. Усмехнувшись, Филл медленно заговорил.
- Не стоит объяснять, почему праздник Пробуждения, называется именно так? В этот день проснулись ОНИ... Говорят, в том, что ОНИ спали, заслуга какого то ученого, который изучал, что-то там заумно-нудное. Так вот, ОНИ... Да... Даже не знаю повезло им или нет... Мы то уже месяц как боролись с Карой, а им лишь предстояло с ней столкнуться. Точнее, с тем, во что Кара наш мир превратила... Мы тогда...
Медленно наступала ночь, а старик все вещал и вещал, изредко вздрагивая, слыша в воздухе вой стартовых двигателей взлетающих неподалеку кораблей. А Нью-Лондон продолжал праздновать главный праздник в году - Пробуждение.