Голосование за ходы

Даже обидно стало барду. Немного, ведь он понимал что, отчасти, всё так и было. Собутыльник и не более. Правда резанула по чувствам, словно нож по колбасе свежей.
- Нет, я, конечно, понимаю что вам не очень приятно общаться с простыми смертными. Куда уж мне, глупому представителю стада быдла, возовнившем себя великим менестрелем и ценителем искусства! - погорячившийся бард продолжил свою тираду, импульсивно взмахнув руками - Спасибо что хоть по делу ответили, признателен. Если не с кем быдет бутылочку распить, то зовите - всегда на помощь прийду. А что, ведь для большего я не пригоден?

Отъехал от жреца, тихо под нос бурча что-то:
"Козёл. Никакой тактичности - прямо бьёт гад. Собутыльник, фляжник! Тьфу, самому противно! А ещё жрец Тараниса! Вот у нас, да, священники совсем другие. Толстенькие, старенькие добрячки. Всегда помогут, выслушают. А этот - чертяга!"

Схаркнул на землю пыль проглоченную. Рукавом прикрылся, да послушав совета Хабеля, тихо и молча продолжил свой неспешный путь за своим, по мнению жреца, собутыльником - Грегором.
- Долго-то осталось? И с чего ты решил что грубая сила нам уже не понадобится? - не долго промолчал бард.

Барду снился чудный сон. Ах, какой он был прекрасный! Именно такие сны снятся перед самым пробуждением, балансируя на краю памяти: одно неловкое колебание и всё, забывается чудное приключение. Словно после похмелья, ты напрягаешь память, пытаясь что-то вспомнить, но нет, не идёт воспоминание. Именно такой сон и снился актёру:
Лёжа в облаках, с блаженным, немного глуповатым выражением лица, бард нежно обнимал ангела. Обнимал и не хотел отпускать, ведь не каждый божий день, или чем Таранис не шутит - ночь, удается поймать в свои объятья ангела, да ещё такого, который не отхлестает тебя крыльями, не воткнет трезубец в одно из полушарий, а с радостью и особой искренностью обнимет в ответ, излучая невидимые потоки любви, доброты, нежности.
- Это тебе не шлюх портовых тискать в подворотне, Зинк. - раздался из ниоткуда хитрый, тихо злорадствующий голос.

Тихий шорох вырвал барда из сна. Вырвал нагло и бесцеремонно, закрыв прекрасное сновидение в которое так хотелось воротится первое мгновенье. Но поздно, реальность нахлынула раньше чем Зинку удалось вернутся назад. Облаками из сна оказалась большая кровать, ангелом... А ангел-то и остался самим собой. Афелия. Это прекрасное создание, рожденное и воспитанное для любви. Пусть для продажной, но всё равно для любви. И голос из сна, так злорадно высказывавший правду, не смог уменьшить страсть к этому прекрасному созданию, словно ниспосланному свыше специально для Зинка. Романтика, чёрт её побери, поглощала актёра комедии. Возможно это и к лучшему, кто знает?

Проведя свободной рукой по волосам спящей Афелии, вздохнул приятный запах своей возлюбленной. Такой неуловимый запах, но одновременно резкий, выделяющийся средь других ароматов в этой комнате. Понимая что ему ещё не скоро прийдётся повторить такую счастливую ночь, бард пытался растянуть время. Растянуть как можно дольше, гладя волосы Афелии, чувствуя её спокойное дыхание, теплоту её нежного молодого тела. Но разум понимал, что это всё не вечно. Настанет миг, и Зинк, одевшись, тихо уйдёт. Уйдёт на долго, покинет, можно сказать, уже родную сцену, променяв её на скромную кибитку бродячего цирка.

И вот, этот миг настал. Тихо пошевелившись и вдохнув полной грудью, бард прошептал на ухо спящей девушке:
- Проснись, ангел. Твоему смертному пора уходить.

Такие дела, да. Уходить пора и этот момент больше не отложить ни на мгновенье. Поэтому медленно, с неохотой выбравшись из кровати, Зинк, с тихой улыбкой на лице, начал одеватся. Одевался медлено, оттягивая уже момент прощания, но вот штаны уже оденты, рубаха заправлена, волосы уложены красиво. Вещи все собраны. Эх, печально. Взгляд бросив на Афелию, обратился робко:
- Я уезжаю далеко и боюсь, что на долго. Как жаль что кроме воспоминания я не могу тебе больше ничего оставить. Но Афелия, молю, скрась мои будни. Поверь, ни тёплая постель, ни вино не будет радовать меня без тебя. Оставь хоть свой локон мне в память, с ним и идти легче будет вспоминая об этом месте, о тебе. А я вернусь, обязательно вернусь. - подойдя к Афелии, наклонился и нежно поцеловал её красные губы. - А теперь мне пора идти. Не буду говорить прощай, солнце. Я просто уйду.

Тихо дверь за собой закрыл. Слезинка скатилась по щеке. Одна слеза скатилась, но, честное слово, такой искренней слезы ещё никогда не было на его лице. Романтика.
"Эх. Так и влюбится не долго."

Человек искусства, что уж тут скажешь.

Всё. Начало конца. Занавес открывается - свет падает на одинокого актёра на сцене. Ах, пардон, на помост возле плахи.
- Я выслушал. Понял всё. Не буду отрицать я сделал это и должен понести наказание. Но поверьте мне, мессир, я это делал из добрых, человеческих побуждений. Позвольте на последок рассказать мою историю, и внемлите же всему что я скажу. Может быть это что-то изменит и голова настоящего злодея ляжет на эту плаху. Под топор.

Вдох-выдох. Глаза закрыты, губы сложены в тонкую полоску - тихо дрожжат. Слеза скатилась с краёв глаз закрытых. Глубокий вдох. Действие первое, картина первая.
- Началось всё с того, что любимый дядя отправил меня в герцогство Сокола, по делам личным. Мне бы не хотелось ими делится, но вам я расскажу. Он говорил что отец мой там обитает. Настоящий. Я же всё время с отчимом, жил, да. Жил не тужил, а родную кровь всё равно найти хочется. Ведь родня это всё в нашей жизни. Деньги, богатства, уют. Тьфу! Семья, вот что надо человеку, будь он простым бардом или правителем. - на губернатора с улыбкой лёгкой взглянул, оценил про себя как он к началу этой баечки относится. - А к въезду в этот прекрасный город мы и познакомились с моим компаньоном. Почти что возле ворот встретились с беднягой. Позже в таверну зашли. Признаюсь, выпили лишнего. Разболтались по мелочам. О проблемах, о женщинах. О семье. Признался он мне, будучи опьяненным, что всю его семью инквизиция извела. Нет, не просто так. Священные хранители божьего порядка не могут просто так мучить и истязать. Отец его баловался кое-чем запрещенным. И остальную семью приучил: жену, братишку младшего. А друга моего - нет. Ушёл он раньше, не успел разум подпортить отец. Он сказал что собирался вернутся в семью, погостить, но инквизиция добралась туда раньше. Думаю дальнейшее понятно - обвинение в ереси, казнь. Поголовно. Не знаю, стоит ли мне судить их, но в тот момент, мне показалось это кощунством, извращением. Семья! Он остался без семьи, без отца, без матери, без брата! Ужас. А виноватым мне показалась инквизиция, вынесшая приговор. Я не выдержал, тонкие фибры актёрской души взбунтовались, я побежал. Оскорбления лились из меня потоком, я винил инквизицию в смерти не только семьи моего компаньона, но и в других. Виноват, знаю. Вино превратило меня в судью, причём в плохого. Не стоило винить, оскорблять их. Не стоило.

Драматичная пауза. Вдох-выдох глубокий. Взгляд себе под ноги. Действие первое, картина вторая.
- Днём позже я решил прийти на приём к вашей жене. Долго не мог придумать что же принести с собой, кроме лютни звонкой, да песни красивой. Но озарило меня вдохновение свыше. Знал я что губернатор красив и умен, значит жена его тоже не дурна собой. Красоту удвоить я не смог бы, но вот запах прелестный подарить, чтобы господину было вдвойне приятней ластится к жёнушке, вполне. У меня ещё в сумке были духи, купленные в одном восточном городе. Специальный рецепт, таких нигде не делают. Говорят, что они не только пахнут приятно, а у них есть ещё один эффект. Полезный для мужчин, знаете ли. И не долго думая над выбором подарка пришел я на приём с духами волшебными. Но по своей дурости отдал их напарнику моему. Он тоже был приглашен, но на балах бывал редко - много не знает. И пошел туда со всей сумкой своей, где был лекарств короб. Желая положить духи на сохранение, он нечаянно уронил всё коробочку, разбив склянки и духи. Десятки запахов смешались, образуя эту зловонную занавесь, которая подпортила вечер. Дурак он, чуть не загубили всю встречу. Да и духи уже не вернуть в склянку. Разлетучились по всему залу.

Усмехнулся тихо. На губернатора посмотрел. Потупил взгляд, показывая уважение к нему. Что же. Действие первое, картина третья.
- А корабль? Корабль-то? Потопил его да. Но неужели вы так уверены, что это был корабль честного торговца? Неужели вы думаете что он вёз только разрешенный товар, и оплатил все налоги? Нет, не думаю. Методично напиваясь в таверне я слышал разговор матросов с того судна. Говорили они что капитан нагрузил туда алкоголя без пошлины, весь трюм забил. Ладно бы и алкоголь, чёрт с ним. Но алхимические вещества! Вещества ещё! Вы представьте, привезёт он это, раздаст барыгам местным, а те начнут сбыт этой гадости. Будут продавать не только взрослым, что вы. Детям! Детям! Это наши цветы жизни, а вы позволите продавать им алкоголь? Вещества? Зелья дарующие свободу мысли и полёт фантазии? Неужели вы так бессердечны к детям? - грустным взглядом обвёл стражников, стороживших его. Согласятся ли со мной? - Ведь у каждого из вас есть семьи. У каждого из вас есть или будет ребёнок. Представьте что именно вашему цветочку он продаст сию гадость. А виной всему кто? Нет, не родители допустившие это, а тот самый торговец привезший всю эту ересь в город.

Слезинка скатилась. Вторая. Третья, нет. Рано для третьей. Успеется.
- А бунты людские? Что же вы, мессир? Вам ли не знать это стадо плебеев чьим настроением так легко управлять. Спел им балладу о подвигах против деспота и всё. На фантазировали себе. Героями возомнили. Этим - то я и занимался в таверне - баллады им героические пел. За вино и кровать. На этом и живу, что поделать.
Вот, настало время. Действие первое, сцена последняя.
- Знаете, я заслужил. Я должен искупить вину. Но может ли это сделать мёртвый человек? Я думаю нет. Смерть не всегда выход, знаете ли. - гордый взгляд к небесам, последняя скупая слеза стекающая по щеке.

"Точно! Таверна! Ууу, цитадель пьянства, вина и шлюх! Вот с чего всё началось!"
Что дальше? А дальше проще некуда, как казалось Зинку. Оставалось только добраться до таверны этой, лошадь забрать, сумки погрузить и в путь, дальше, к герцогству. Легко? Нет. Но тем не менее надо начать осуществлять этот план, чем бард немедленно занялся.
Ни секунды больше не размышляя, Зинк быстро-быстро пошел, прячась в тёмных переулках и углах от слишком любопытных прохожих и стражи, которая вот-вот должна была сообразить что он сбежал у них из под носа.
"Где же эта таверна-то? Чёрт, хрен вспомнишь теперь! Ладно, в крайнем случае спрошу у кого-нибудь. Не думки, так язык до неё доведет."

Вылетела пташка. Вылетела из окна, словно любовник в двери которого, в самый неудачный момент позвонил муж. А выход один - окно. Переломов, к счастью, не получил, душевных травм тоже. Если не считать какого-то дядечку, явно не ожидавшего в столь ранний час увидеть летающего барда, и сумок охапку.
Тихо охнув и быстро поднявшись с мостовой, схватил сумки сброшенные. Что теперь, куда теперь?
"Ой, найдёт стража, приведет к управителю, а он возьми и отрежь мне, не только струны на лютне, а ещё кое-чего. Поважней!" - с такими мрачными мыслями, Зинк, со всем своим имуществом скрылся в ближайшем тёмном углу. Отдышался.
"Валить отсюда надо. Пешком от аргусов не уйду, схватят-скрутят быстро." - лоб почесал, задумался. - "Чёрт, ещё и этот друг неизвестный, хрен пойми где бродит. Друг! Ах он смерд, плебей недорезанный! Ишак карабахский! Да он же меня сдал, потаскуха! Не хватило бы ума у стражи найти меня, если бы не навел никто. Ух, найду паскудника - и дудку в самую.. В эту самую запихну!"
На улицу мимолётно выглянул, посмотрел, не набежал ли народ, не помешает отступлению. Вспомнилось Зинку, что на лошади в город въезжал. А где её оставил?
"Да где же скотина?" - тихо прошипел бард, имея в виду уже лошадь, а не тайного дружка.

Ну вот, всё и прояснилось. Кадборг, дружок, девочки, выпивка, много девочек, жена управителя, капитан старый, корабль тонущий, бег, выпивка, снова бег и крики толпы, угрозы, выпивка. И вот я тут. Как всё просто, ах! И всё это по рассказам неведомого друга! Хм, Зинк бы не поверил, но и у него кой-какие образы остались. Значит... Значит...
"Во имя окороков Томуда, как?! Как я умудрился попасть в такую! В такую! В жопу такую! Никогда, ведь такого не было в городе родном! Бабы были, выпивка была, курьёзы были и разврат! Но вот, высунулась птичка певчая из гнёздышка, и всё! Началось!" - бушевала буря в мыслях барда.
К счастью, его профессионализм не позволил выдать всё что творилось у него в голове. Не впервой ему это. На этом и зарабатывает. Трудно представить как часто Зинку приходилось распевать героические баллады, полные пафоса, но при этом, в мыслях, смеясь и измываясь надо всем этим. Ну или наоборот, напевая простенькие пошлые песенки, он улыбался, смеялся, но в душе недоумевал, чего эти плебеи, эти деревенщины находят в этом ширпотребе столько причин для смеха? Чудеса!

Сохраняя спокойное выражение лица, Зинк смачно потянулся, и упал на спину. Улыбнулся, широко:
- Дааа, дела. А куда друг мой делся?
Перекатами, добравшись до края, поднялся с кровати. Одежду нашёл, гардероба остатки нацепил. При полном параде готов свалить из этого милого местечка. Сумки с вещами поднял, на девушку в кровати посмотрел:
-Кхм, как звать-то тебя, красавица?

Щёлкнули рёбра. Нормально всё. Как, всё? Мои бесполезные действия, племя людоедов, уроды с топорами, трупы разорванные, люди живые. Одни уродов убили, другие съебались кто подальше. Третьи "разодранных" собирают. Взяли роли докторов на себя. Вон, одна девушка склонилась возле мужика здорового - накидала всего. Кишок связка. Органы, все что были. А может, плюсом, лишний запихнула внутрь. Чего уж. Много их вокруг было. Бойня как-никак. А так всё нормально.

Глазами по сторонам зыркнул. Путь проверил, свободен-ли. Добежать до бабы, помочь. А то загубит мужика и одним бойцом меньше. Да что там бойцом. Человек умрёт. Хм, не оживёт точней. Печально, особенно когда шанс на воскрешение есть. Попал в сказку - лови момент. Пока в жопу полную не угодил.

- Брось печень, дура! - в шутку ли сказал, к телу пробираясь?

Плюхнулся неуклюже. Но жив, цел остался. Кости не сломаны, мозг соображает. Но отдохнуть толком не удалось. Кольцо факелов, люди с копьями. И два урода - переростка, крушащие людей, товарищей боевых. Бляди. Разбушевались, народ веселят. А народ как массовка стоит, но только с копьями. Некто рванулся к кольцу - орудие полетело. На смерть, в клетку грудную. Смерть. Печально. А с трупами что делать, суки, будут? Жрать, точно. Но нет, меня не получат. Не для них рос, не для них кормился креветками, жопу отращивая. Моё тело - только моё. Сваливать и побыстрей. К дереву. Подальше от гигантов. А то засиделся, тут.
- Ату! Ату!

Рвануло машину что-то. В глубину самую потянуло, кабина перевернулась - стенка полом стала. Рывок - и сквозь амбразурки вода пошла, заливая нас. Как удержался? Не помню. Хватался за всё, равновесие удержать пытался. Не упасть. Шею не свернуть. Жить. Мигнул экран бортовой, слова засветились. Роковые слова, роковая фраза. Для всей машины. Для всего экипажа.

ВНИМАНИЕ! КРИТИЧЕСКАЯ ПЕРЕГРУЗКА СИСТЕМЫ СЦЕПКИ КОНТЕЙНЕРА! ОТСТРЕЛИТЬ ГРУЗ: (>@<)

Не успел обдумать, а рука сержанта потянулась к кнопке. Вот что значит быстрая оценка ситуации. Понял в какую... Хм... в какую переделку попали. Но попали - это ещё мягко сказано. Вляпались, как в дерьмо свежее. И не выбраться. Хотя нет. Можно выбраться, но для этого сапог снять надо. Прицеп отстрелить.

Потянул сержант к кнопке. Быстро? Не помню, не знаю. Но для меня секунды стали минутами, минуты часами. Растянулось всё: время, движения, вода, льющаяся на нас. Мысли медленно поползли, душа в пятки ушла. Или что там обычно уходит? Да, точно она, родимая. За всех ушла, за тех кто в прицепе остался. Не верю в чудеса. Отстрелив прицеп, потеряем бойцов. Людей потеряем. Солдат. Не сделают больше того что хотели. Не помогут в войне. Себе не помогут...
И мёртвый больше не воскреснет.

Нажал на монитор Ним. Прицеп отцепил. Кабина дёрнулась - всё на место встало. Пол - полом стал. Потолок - потолком. И мозги вправило, мысли дурные изгнав. Восприятие вернулось нормальное. Понял Хо. Встрепетнулся как рыба об лёд и понял всё. Прощай Капитан, прощайте все. Но как не крути мы живы. Действовать надо.

Очухался, отдышался. Очки на носу поправил. На колени перевернулся, сплюнул.
- Бля.
Встал шатаясь, к товарищам подошел. Растолкать бы их. Чтобы очухались. В себя пришли. Трудно это, после такого, самим собой стать. К Мие подошёл, встать помог. Дальше к Альфарову, смущённо немного. Человек - камень, он. Виду не подаёт что трудно. А где то там, в самой глубине, бьётся в истерике. Помочь бы.
- Кхм, сержант... - руку на плечо положил.

Шлёп-Шлёп. Звук отвлёк Хо. На крыше кто-то. Или что-то. Не важно. Главное что это может быть выживший, выбравшийся из прицепа. Живой. Свой. Или враг. Затихли шаги. Тишина. На волнах качается кабина. Тихо так плещется вода. И тут Ксуну приказ вспомнился, о стуке условном. Готов поспорить, что Ним и "прицепникам" рассказал о нём. Удар-Удар и дальше. Если наш это, постучит условно. Открою тогда. Вместе скорбеть будем. Или встрече радоваться. По ситуации.

Сидел себе. Ящик изучал - спокойно всё было. Тишина. Пол задницу холодил, Виллард станции прослушивала. Идиллия. Но, как назло, окрик раздался снаружи. Грохот сразу последовал, стук свинца об сталь. Началось что-то. Сука, да как тут не начаться? Чужая планета! Война! Жопа несусветная.

При звуках выстрела, холодная рассудительность напрочь отключилась, отдав мысли Ксуна полному хаосу. Паника. Что делать? Не привык к такому. "Пиф-паф" это не по мне. Где пыльные дороги Федерации, по которым так приятно было колесить? Где уютные кабинеты с папками документов? Да в пизде. Надоела уже жизнь такая - скучная. А тут "пиф-паф". Война. Жизнь ценишь сразу же. И свою и чужую.

Мия приказ отдала - паника изчезла. Прекрасно.
- Понял!

Вскочил с пола, перекинув фонарик в левую руку. Ключ гаечный поднял, которым креветок гонял. Сержант стрельбу уже начала. По врагам и с пулемёта. Что за ублюдки такие? К панели подскочил, мимолётно на дисплей взглянул. Дальше. Дальше к люку. Из которого Ним вылез. Следить. Вдруг полезут. Да и Альфаров должен вернутся уже. Обязан вернутся. А я обязан открыть - впустить его. И быстро. Иначе и его подстрелить могут, если оба медлить будем.

Возле ящика замер, прислушался. Работает рация, да, правда информации никакой не получили. Важной. Так, местных пересуды, мелочи всякие. Хотя по этим мелочам можно картину составить. Не очень приятную, но зато правдивую - просто пиз**ц. На начальницу посмотрел, обратился:
- Сержант, находка есть. - полюбовавшись с секунду, продолжил, глядя уже на ящик. - Защитные комплекты. Противогазы. Каждого по четыре штуки. Полезные, наверное, но надо посмотреть, что они из себя представляют. Комплекты эти. Я быстро. Не возражаете?
А чего-то возражать? Хуже не будет, а новое узнаем. Да и интересно, что уж сказать.

На пол возле ящика уселся. Фонарик, от Мии полученный, включил, в зубы взял, зажав покрепче. Руки об трусы вытер, очки на носу поправил.
"К вскрытию готов!"
Пробежался пальцами по ящику. Вспомнились креветки, почему-то.
"Креветок погонщик. Смешно." - усмехнувшись, потянул крышку коробки на верх.
Открываю.

Хорошо всё, знакомо. Как командир креветок гонял, как начальник. Интересно, если он, Хо, распугал креветок ключом, хватило бы одного грозного взгляда старшего сержанта, чтобы их шугануть?
Хо, измазавшийся в крови и с глупым, но счастливым выражением лица, выкинул последнее членистоногое. Ключом массивным погрозил напоследок, потряс им:
- Ууууу!
Поднялся с колен, руки об трусы вытер. Поправив очки, заметил - мигнуло что-то. Чёрт, панели экран! Починила сержант! Хорошо, да. Хорошо что я раньше неё к панели не полез. Сломал бы всё на ***. Дилетант я, что сказать. А здесь дилетантов не любят. Да и не живут долго такие. Кому они нужны?
- Сержант Мия, приказ по зачистке кабины выполнен. - доложил. Старше она по званию. Не Альфаров конечно, но сейчас за нас отвечает. Так что по уставу доложил, что уж сказать.
Пока по полу ползал, заметил что-то Ксун. Ящик, что-ли. Коробку? Да фиг в темноте разберешь. Лежит что-то под сиденьями. Любопытно, да и маски найти надо. Надо бы посмотреть, что это. Но темно, сука, хоть глаз выколи.
- Сержант Виллард, разрешите взять фонарик. - подойдя к Мие, обратился. - Пока креветок гонял под сиденьями заметил что-то. Ящик, коробка. Не знаю. Трогать, думаю, пока не надо, но осмотреть можно. Темно там правда.

Первый контакт с человеком свершился. Хэм был уверен что это человек, а не гуманоид. Слишком много сходств, да и плевать что этого незнакомца и нашу экспедицию разделяли тысячи лет развития в технологиях. Человек он, однозначно. Появился незнакомец неожиданно, но это не напугало сержанта. Да что там, это его даже не удивило. Плавно остановившись, Старк обратился к группе:
- Так, солдаты. Остановились. Этерсон, опустить винтовку. Успеем пострелять. - перевёл связь на канал капитана - Сэр, ну как вам это чудо природы? Прямо как представитель нашей планеты, лет, эдак, пару тысяч назад. Попытаемся войти с ним в контакт.
Осмотрел ближайшие кусты, на случай засады, тихим голосом обратился к подчинённым:
- Так. Двигаемся плавно, никаких резких движений. Человек из прошлых веков - словно ребёнок. Боится нас. Павел, Этерсон, будьте начеку. Оружие разрешаю достать, но не более. Огонь открывать в случае атаки на нас. Док, вы кажется контакт хотели установить? Так прошу, присоединяйтесь.
Хем медленно поднял руку в приветсвии:
- Добрый день!
Право, ничего глупей придумать было нельзя! Поняв это, Старк переложил инициативу в руки Аллана:
- Ваша очередь.