|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Сон - не в бровь, а в глаз
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
За эпиграф - отдельное спасибо! :)
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вдруг, ему понравится какая-нибудь девушка, и она об этом узнает в тот же момент. Прелесть! :) На самом деле, поплюсовала бы весь разговор с Митом, но забываю...
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
те образы, которые возникли в голове молодого человека, были истолкованы разведчиком как профнепригодность:):):)
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
чай не из Америции... Прекрасно! :):):) Виктор явно уловил главное! :):):)
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
"добрые санитары вмиг станут единственными приятелями попробовавшего" - :):):):):)
|
Невысокий смуглый человек в слегка поношенной, но все еще добротной одежде пришел в Картахен через западные ворота. Издали его можно было принять за зажиточного крестьянина или ремесленника средней руки, если бы не висевший на поясе в черных потертых ножнах короткий меч, оружие не слишком характерное для почтенных представителей мирных профессий. Широкополая соломенная шляпа надежно защищала лицо от палящего южного солнца, но спасения от пыли, поднимаемой сильным ветром, она, увы, не предоставляла, и потому, ему подчас приходилось заслонять глаза мозолистой рукой. Человек миновал мост Ханны, легендарной основательницы города, пересек быстрой походкой район хашидцев, покивав нескольким знакомым по пути, и вскоре вышел на Гранде Меркадо - место сосредоточения всей торговой активности страны.
Несмотря на полуденную жару и обилие мелких насекомых, от которых то и дело приходилось отмахиваться, движение здесь не прекращалось до самого заката. Торговцы со всех уголков мира предлагали наперебой свои товары, мелкие воришки шныряли с проворством морских угрей в поисках беспечных жертв и их кошельков, а достопочтенные граждане города важно прогуливались вдоль торговых рядов с таким невозмутимым видом, что казалось, что их не взволновало бы даже пришествие Спасителя. Впрочем, если бы Спаситель и вправду бы снизошел сюда, то его бы самого наверняка попытались бы продать, предварительно разделив на мелкие кусочки, дабы получить как можно большую выгоду. Человек с кажущейся неторопливостью переходил от одной группки людей к другой и уже через полчаса был в курсе всех происходящих в мире событий с поправкой на то время, которое требуется кораблю доплыть от источника новостей до Картахена. Его интересовали и смерть хана уджунов, и распри между эрафийцами и униатами, и восстание кубочников на далеком востоке и очередное обострение отношений между султанатом и Солитанием. Любая нестабильность в мире, любая война или восстание - все это было возможностью для него. Выбери правильную сторону, делай что должен, и наемничья удача к тебе придет.
Виктор Санчеса, капитана вольного отряда "Волчья слеза" никто называл трусом, или по крайней мере никто не осмеливался этого делать, ведь за него мог ответить не только собственный клинок, но и рота отборных картахенских головорезов, усиленная полусотней лучников-гальегасков, но даже он, прежде чем войти в указанную в послании таверну, решил перевести дух и собраться с мыслями. Внутри здания царил полумрак, а видавшие виды деревянные столы из арконской ели, несмотря на царящую снаружи жару, были пусты. Хозяин, старый знакомый наемника, был непривычно любезен и суетлив. Из ниоткуда возникли двое крепких парней, кивком поприветствовали Виктора и проводили его наверх, в небольшую комнату, в которой никого не было. Заставлять себя ждать, не рискуя ничем - привилегия сильных. Вскоре, дверь снова отворилась и в комнату вошли двое. Лорд Алессандро Лансе, глава дома Лансе, и Рауль Риессер, завзятый дуэлянт, авантюрист и, по совместительству, третий сын хефеса. - Ола, капитано, - весело поприветствовал наемника Рауль, блеснув белозубой улыбкой, и протянул руку, - у нас есть для вас предложение, от которого вы просто не можете отказаться, совершенно не можете...
На следующий день, Виктор собрал свой отряд, расположившийся на постой неподалеку от городских стен. - Значит так, парни, у нас снова есть работенка. Нет, на сей раз нам не придется стричь медяки с эрафийских овцепасов или драться с этими треклятыми фанатиками с востока. Мы поплывем на юг, в места, куда еще не ступала нога картахенца, и за это нам отвалят целую гору золота.
-
Любая нестабильность в мире, любая война или восстание - все это было возможностью для него. Выбери правильную сторону, делай что должен, и наемничья удача к тебе придет. Замечательный пост, прекрасная фраза и действия в полном соответствии сдухом страны и ее прототипа.
-
|
Браганса- И еще раз, покажи, как ты управляешься с этой своей штукой? Иньиго, улыбаясь белоснежными зубами, тряхнул головой. Ему уже надоело показывать своему многорукому другу, как должна работать праща. - Смотри, сюда кладешь, здесь раскручиваешь. Ну что же ты такой непонятливый, правильно говорят, что увеличение количества рук еще не говорит, что мозгов тоже должно быть больше. Янош слегка толкнул товарища двумя руками, левой верхней и правой нижней. - Скажи, а почему бы их не сделать больше, чтобы большие камни можно было метать? - Но как я тогда ее подниму? - А это и не надо будет делать. Она будет стоять на земле. Смотри, камень кладется сюда, здесь мы протягиваем веревки... Гаргутовой веткой Янош быстро стал чертить на песке схему. Иньиго время от времени спрашивал и вносил свои коррективы. - А знаешь, Янош, такая штука вполне может помочь скорейшей Ваанавэра. ГальегияГосударство Кутулу росло и крепло. Забыли жители остров о пиратских набегах судемоагов, перестали бояться за свои дома и детей. Но большому государству была необходима разветвленная система экономики и сбора налогов. Во глубине Корасонских лесов старатели нашли залежи металла, сопутствовавшему олову - то было серебро. Золото же сопутствовало меди, добываемой на Лекатане. Руды, в которых их добывали, встречались достаточно редко для того, чтобы эти металлы стали редкостью на островах. Поначалу их вес и чистота стали в Гальегии эквивалентом стоимости, но уже скоро, после попадания через руки энерегалей даэрских монет с другого конца Юны, в Брагансе стали чеканить свои. Постепенно все налоги, сборы и большинство расчетов в Гальегии перешли именно на золотые (моэдас), серебряные (прато) и медные (кобринас) монеты. Сбором налогов занимались импуэстары, которые находились в непосредственном подчинении у Брагансийского Предвестника монеты. Порты во всех крупных городах подчинялись Предвестнику Моря, создание частных торговых портов было запрещено законом и приравнивалось к контрабанде. Для ростовщиков устанавливался максимальный процент вклада, долговое рабство было запрещено. Грязным и неквалифицированным трудом в портах, шахтах, авусоводстве занимались токи, планомерное выращивание которых также было государственной привилегией. В крупных городах были специальные токатерии, большие огражденные площади с бараками, где токов обучали специалисты-токаситы, воспитывая их в любви к труду и обучая подчинению хозяину. Над количеством токов был поставлен строгий учет, их передвижение было абсолютно ограничено, а на каждого из них раскаленным металлом на руке ставили клеймо, на котором указывалась дата рождения тока, его кличка, имя и место проживания владельца. В случае смены владельца, предыдущее клеймо обводилось в круг, а новое наносилось рядом. Все сделки по токам, учет их рождений и смертей учитывались у токаситов или старейшин деревень и заносились в альвоны. Ни один ток ни при каких условиях не мог получить свободу, но целенаправленное убийство даже своего тока каралось денежным штрафом. В случае рождения токов в неволе, яйца в обязательном порядке сдавались токаситам ближайшего города за определенную плату. Те юдьяры, чье презрение к неполноруким уступило жажде знаний, стали частыми гостями в Гальегии, зачастую поселяясь среди гальегов и аскаскатов, и затем выполняя функции учителей, писцов или судей. Их стремление к познанию часто выражалось в желании ближе изучить быт жителей островного государства , их культуру и религию, и они часто записывали и даже каталогизировали полученные рассказы. Развивались арифметика и геометрия. Во многом менно благодаря им был создан гальежский свод законов, лично утвержденный наместником Кутулу. В нем прописывались штрафы и наказания за различные провинности, меры ответственности. Все расы, проживающие в Гальегии (гальеги, аскаскаты, югра и энерегали) должны были подчиняться единым законам. За провинности токов нес ответственность их хозяин. На острове Осколок гальеги быстро сумели найти язык с пришедшими энерегалями и, последние оставили право владения этим островом за государством Кутулу. Вместе они построили город Рибейра, который должен был стать юго-восточными воротами Гальегии и ключом к северу для энерегальских купцов. В самом поселении, энерегали заселили целый квартал, и пусть они номинально подчинялись власти Кутулу и платили пошлины начальнику порта, но все они знали, что в душе они остаются кусочком Энергальеры в этом далеком месте. Некоторые гальеги и аскаскаты предпочли искать удачи на востоке, на островах Югры. Возможность быстро обогатиться или выгодно продать свое умение прельщала тех и других, ведь в каких-то областях те, кто был у себя дома лишь средним, у четвероруких мог сойти за мастера. И гальеги и аскаскаты знали, что там, на юге, лежит родина высокого народа. Что за свое спасение от судемоагов, гальеги должны были заплатить бронзой, пращами и кровью там, за морем. Две черты белой краской на щеках - знак Ваанавэра. Вернуться и победить, выстоять и не сломаться. Родина или смерть. Тактика нападения на Дэлладур следующая. Войска из Рибейры совместно с сыновьями удачи и войском аскаскатов из Луарки нападают на Гхронд. Армии Коруннии (с керраскатами), Монфорте и Оренсе плывут на 07.13, отсекают полуостров Первого Зерна от остальной части Дэлладура и удерживают те территории. В случае неудачной атаки на Гхронд, Оренсийцы также идут туда. Войска с Фаримеев (Карбальо и Кариньо) высаживаются также в Гхронде и помогают аскаскатам в очистке полуострова от домов. В Брагансе собирается флот, который патрулирует юг Корасона и Лекатана во избежание ответного удара.
-
Хорошо написано. Взгляды у нас разные, но пост вкусный и сочный. +
|
-
Ваанавэра! А вообще очень хорошо момент получился. Вот верится.
-
|
-
Нравится мне этот отряд =)
|
-
-
за жизнеутверждающий мотивчик
-
-
|
Алькальд Каштела неторопливо потягивал каольо. Здесь, на Корасоне нормального альворадского каольо было достать тяжело, но благодаря своим связям среди торговцев, в его доме никогда не переводился наилучший. Стук в дверь прервал его размышления, и в комнату вбежал взмыленный слуга - Господ-дин, з-з-здесь, эс-с-с, эс-с Прежде чем он успел произнести слово, дверь распахнулась вторично, - Эсколлидо Луис Гарсия. Встать! Резкая команда, сопровождаемая недвусмысленным жестом заставила алькальда подскочить. - Сеньор, какая честь для меня, я не ожидал... - Нет времени, я слышал, у вас здесь живут хторры, те самые хторры, которые. - Но они, они, два дня назад уплыли... Эсколлидо переменился в лице. Все слухи, которые до него доходили, оказались правдой. Горькой правдой. Отрывистый кивок альгвасилам и перепуганного алькальда, нет, уже бывшего алькальда, тащат на улицу. Что же, теперь Луису не войти в историю, но по крайней мере он может испортить жизнь тем, кто подвел его и его страну. А через год появилась Песнь о великом исходе. Налей-ка, трактирщик, мне полную чашу, На дно я ее опущу всю печаль. Тебе расскажу о скитаниях наших, Великом походе в манящую даль. Сулили богатство могучие хторры, Что слава с достатком придут нам под кров. И с Элисионом презрев договоры, На борт тайно взяли мы Тумма сынов. В безлунную полночь отчалив с Каштела, Курс взяли на место где был Токахот. Наш шкипер, Да Борха, он знал свое дело, И вскоре мы в скрытый причалили грот. Там токи толпились, народ безобидный, Зачем они хторрам сдались - не пойму. Конца их и края нам было не видно, И кто-то остался гнить на берегу. Стремительно ветер наш парус наполнил, Клянусь Сондельмаром - то был первый раз, Когда расступились пред нами все штормы, Тот путь, что день длится мы брали за час. И вот уже мыс вдалеке показался, "Конечная точка", - сказал старый хторр. Тепло с ними наш капитан попрощался, И отплыл ткать дальше судьбы полотно. Налей-ка, трактирщик еще одну чашу, Каольо дурной не дает всплыть тоске. Поведаю я о том, что было дальше. В Каштел, как ты знаешь, вернулись не все. Отчалили только - разгневалось море, Как будто нас вдруг прокляла Глаблали, Когда прояснилось - мы поняли вскоре, Что очень далёко теперь от земли Лучами своими палила нас Яра, И парус безвольно тряпкой поник, Судов из двух дюжин осталась лишь пара, Отчаянья с уст вырывается крик. Фернан, обезумев, поднял кверху руку, Как шуго блеснул черный камень ножа. - "Да Борха обрек нас бесчестьем на муку, Взъярилась на нас темных вод госпожа!" Да Борха заслуженно был капитаном, Шаг влево, уклон, в воду кровь полилась. И лишь капля красная в море упала, Как землю увидели все мы тотчас... К Каштелу обратно мы плыли полгода, Людей повстречав, что о четверо рук. И мы кровожадней не знали народа - Эллины зовутся и гость им не друг. Но только на землю вступив Корасона, Да Борха тотчас же попал под конвой. Измену свершил он, нарушил законы Казнен был, но он не преступник - герой. Вот кончилась так вся история наша, Продали мы жизни за кучку монет, Налей-ка, трактирщик, последнюю чашу, Ее пью за тех я, кого больше нет. По возвращению в Альвораду из Коморры, эсколлидо немедленно распорядился о вводе войск в Коморру для защиты местных жителей от войны. В Понферраде армия судемоагов, в Рисо - конквистадоры, все традиционно. Понферрадцы плывут к Коморре, пробуют зайти в нее при помощи местных. Ведут себя не как завоеватели, но как друзья проаскаскатской партии. Если зашли- организуют там оборону и укрепляют ее с помощью прибывших из Рисо конквистадоров. Готовятся к отражению атаки с моря. Флот блокирует морские подходы к Коморре, топя всех, кто приблизится, даже элисионцев. Гальежские части используются по мере необходимости. Если местные будут предпринимать действия, отличные от доброжелательного приема, то смотреть на соотношение сил и на свой уровень поддержки. Если уровень поддержки очень низкий и шансов захватить Коморру мало (смотреть не на кубы, а на количество и вооружение защитников с точки зрения командиров, например выводили оттуда армию или нет), то бросить все и уплыть, если высокий, то при определенной поддержке пробовать захватить город и поставить там местное управление, и интегрировать город в саму альворадскую систему управления с полными возможностями для его жителей, но сохранением гальегского гарнизона.
-
-
-
-
-
Здорово, сам недавно легендарным стихотворчеством занимался - хорошо получилось у тебя. Только грустно что: ...карлики-цверги в ту песнь не вошли, их дыма сигналы видны были тем мореидущим забытым героям, продавших все жизни за горсти монет. (:
-
|
-
- А вот зайца кому, выбехайца! Дураков, поди, много, а зайцев - мало!
-
Было бы забавно глянуть на таких детишек =]
|
-
-
А я хочу развидеть этот минус.
|
|
-
пронырливым хоббитом Чу Ба.Да-а-а-а... У этого рыжего хоббита весь мир в должниках =)
|
БрагансаНад краем земли показался краешек Яры, и Великий Кутулу открыл глаза. Как всегда резко, миг перехода ото сна к бодрствованию всегда давался ему легко. Наскоро умылся, кое-как проглотил принесенный слугами завтрак. Однообразное начало очередного дня. Когда бессмертен, волей-неволей становишься рабом своих привычек, а поэтому слуги четко знали, что от них было нужно. Несмотря на рань, во внутреннем дворе уже слышался стук палок кого-то из сыновей, а на эйровом столе уже лежали альвоны, требовавшие немедленного рассмотрения. Когда-то Кутулу не умел ни читать ни писать, но когда у тебя впереди вечность, то можно позволить совершенствоваться, хотя так и не смог себя заставить отойти от некоторых привычек. Простая еда, грубая одежда, густая борода, немыслимая для обеспеченного гальега, но вполне приемлимая для него, Пожравшего. Сегодня был день примейры, праздника первой смерти, и ровно в полдень на главной площади Брагансы Кутулу поприветствовал сгрудившуюся толпу. Перед его очами нестройными рядами стояли темноволосые юноши, каждый из которых знал, что сегодня ночью их станет меньше. Он поднял вверх правую ладонь, и толпа взорвалась в крике, сплошным потоком хлынув к двум огромным ямам: Яме Удачи и Яме Отчаяния. Правила были простые: каждые тридцать два юноши дрались между собой до тех пор пока не будет того, кто победил в своих пяти поединках и того, кто все пять проиграл. Первый - получал место в Сыновьях Удачи, а второй шел на пищу сарколанам. И как не раз замечал Кутулу, поединки в Яме Отчаяния проходили куда ожесточеннее. Он вспомнил, что на самой первой примейре, проводимой им, победил фарфаль, к тринадцати годам уже взрослый, крепкий мужчина. Он сначала был награжден, а затем трезубец Кутул проткнул его насквозь, ведь это именно из-за проклятых фарфалей, Кутулу приходилось довольствоваться лишь двумя островами. Хотя, скорее были виноваты поколения эсколлидо, любовно пригревавших сарколана на своей груди и не ожидавших, что тот однажды их укусит. Теперь Пожравшему приходилось все исправлять. Многочисленные посланники пересекали пролив и высаживались на Суэньосе, снабжая местных гальегов, замордованных фарфалями, оружием и припасами. И пусть официально Кутулу войны не объявлял, альворадцы могли знать, что в случае их восстания Гальегия их поддержит. Луго ФарфалиКрохотная лодка, направляемая сильными руками Джузеппе, уверенно устремляется к берегу в совеобразном водяном коридоре, образованнов расступившимися зарослями эйры. Он вдыхает полной грудью свежий запах асими, принесенный борящим северным ветром с гор Финистерре, выпрыгивает из лодки, и сделав несколько шагов, падает лицом на землю. Чувствует ее аромат, проникается этим запахом до дрожи в кончиках пальцев. Он вернулся, он дома. Словно и не было тех пяти лет, проведенных на Трифорсе. Ни года в судемоажьем плену, ни четырех - в гаргутовых лесах среди таких же беглецов как он. И пусть жизнь среди фарфалей Трифорса была ему не в тягость, он всегда хотел вернуться на свою родину. - Чего стоишь, как безмозглый пинкаан, где поклон цивитасу? Ты меня слышишь? Резкий голос вывел Джузеппе из воспоминаний, а за ним тотчас последовал толчок в спину. Пинок под ребра, кровь, перемешанная с пылью на губах, перебитая рука. Все смешалось для Джузеппе воедино, и в этой смеси родилась ненависть к тем, кто смеет помыкать свободными. Кто ставит себя выше других. Он знал, он видел собственными глазами на Трифорсе, что фарфали могут жить без нависшей над ними палки цивитаса. И он поклялся, что пока он жив, он будет сражаться за свою свободу и за свободу своего народа. Армия в Понферраде стоит в городе, армия из Коруннии стремится защитить города Лекатана. Если возможно, Сыновья с армией из Брагансы плывут к Альвораде и внимательно следят за исходом бунта. Если хотя бы на какое-то время Альворада становится захвачена бунтовщиками, они безвозмездно предлагают свою помощь для защиты от войск диктатора, при этом подчеркивая что без просьбы бунтовщиков делать Альвораду частью Гальегии они не собираются. Если такая заявка невозможна, то защищают Лекатан
-
И как я раньше то не поставила?
-
-
Время бунтов и восстаний.
|
-
Орки такие орки... Как, впрочем, и всегда.
|
Много веков спустя Палец учительницы скользил по фамилиям детей. Ученики притихли и лишь напряженное дыхание выдавало тех, кто не слишком хорошо подготовился к занятию. И пусть учительницу истории отличали строгость и справедливость, и школьники хорошо знали, что именно к этому предмету стоит действительно готовиться, но каждый в классе старался ничем не выделяться дабы спросили не его. Наконец, взгляд из-под очков нашел себе новую жертву. - Игнасио Деррануэва, будьте добры, расскажите нам о внутреннем устройстве Альворадской республики в эпоху перед великой островной войной. Плотный невысокий мальчик с кучерявыми темными волосами, небрежно разбросанными на голове, нехотя встал со своего места и медленно пошел к доске с видом человека, идущего на казнь, самую долгую и мучительную изо всех что можно было придумать. - Альворадская республика, как известно, была одним из самых многонациональных государств в ту эпоху и занимала всем известные остова. В административном отношении она делилась на 8 провинций: Коморра на Хее, Луго, Понферрада, Суэньос, Корунния, Браганса, Каштел и непосредственно город Альворада, а официальным названием после Конкисты Луго стало "Республика Альворада и Фарфали", хотя все просто называли ее Альворадой. Основу государственного благосостояния составляли налоги, фиксированно взимаемые с каждого гражданина через систему исполнительной власти, а также пошлины, взимаемые с торговли и производства. Большая часть налога шла в местное управление выбранного местным советом алькальда, который и занимался внутренними вопросами провинции. Алькальд избирался каждые четыре года и мог быть смещен в течении этого срока только по непосредственному приказу эсколлидо. Другая часть налога шла в столицу для обеспечения функционирования государства. Корпус альгвасилов, отвечавший за обеспечение правопорядка, подчинялся непосредственно Высшему Совету, но местные власти также имели рычаги влияния на них. Игнасио вздохнул, ища в глазах класса одобрение тому, что он рассказывает, и продолжил речь. - Несмотря на провозглашаемое равенство выборных прав, нельзя не отметить, что конечно самую большую роль в политике играли безусловно самые богатые землевладельцы, купцы и ремесленники. Особенно это проявлялось в Коморре и на Луго, где на первый план выходили потомкии героев первой Конкисты. Обладая значительным весом в обществе, они были достаточно автономны в решении внутренних дел. Благодаря тому, что для поддержания своего уровня жизни и получения товаров с первых островов они были обязаны подчиняться центральному правительству, Альворада получала заметный рычаг влияния на них и такое положение дел устраивало обе стороны. Отдельной кастой в обществе выступали судемоаги. Отношения между ними и гальегами как правило базировались на уважении и взаимной выгоде, и в местах их наибольшего проживания именно они занимались рыбной ловлей, а также составляли основу собираемых военных соединений. А также, нельзя не отметить, что... - Спасибо, Игнасио, молодец, садись, - учительница поставила напротив фамилии мальчика оценку, а остальной класс снова притих в ожидании неминуемого. Альворада, IX век от С.Ю.Х-х-хрясь. Топор с противным звуком входит в живот, разрывая податливую плоть невысокого даже по гальегским меркам юноши. Алые брызги горячей крови падают на капитана, и тот торжествующе поднимает орудие убийства высоко над головой. Бой окончен и, несмотря на потери, торговец взят. Судемоаги устремляются вглубь судна, ища ценности, и лишь юнга, для которого это плаванье стало первым, перегнувшись через борт оскверняет воды остатками своего завтрака. С криком, который можно было услышать на другом конце города, Гильермо проснулся. Ему опять снились Фаримеи. Никогда нельзя стараться что-то забыть. Стерва-память всегда будет подбрасывать тебе это снова и снова, несмотря на прошедшие годы. Когда-то там, в другой жизни, его звали Биллом Брауном и считали странным любопытным судемоагом, который приставал к старшим, постоянно спрашивая дурацкие вопросы вроде "А зачем мы убиваем гальегов, они нам сделали что-то плохое?" Там же осталась и возлюбленная, которая так и не смогла понять, почему он один из всей команды не взял себе ничего с разграбленного купца. И отец, назвавший сына сухопутным трусом. Возможно, именно поэтому, сбежав от прошлого, он и избрал себе ремесло воина. Но воина, для которого защита невиновного важнее права сильного. Гильермо окончательно проснулся и вновь посмотрел на валяющуюся на циновке альвону. Он знал ее содержание наизусть, сегодня ему предстояло предстать перед самим эсколлидо. Откуда Выбранному знать его, простого лейтенанта альгвасилов, пусть и регулярно привозящего головы пиратов, судемоаг мог только догадываться. Хотя, чего еще можно ждать от того, кого коснулась милость Сондельмара. Эсколлидо заставил себя ждать и Гильермо вел неторопливую беседу со стражником. Копье и пращу он оставил дома. Войну незачем отдавать свое оружие в чужие руки, даже если этим рукам можно доверять. Короткий отрывистый жест правителя, уверенный поклон альгвасила. А затем, приказ. Приказ, которого Гильермо не ожидал, но который пришелся ему явно по вкусу. Собрать со всей Альворады желающих отомстить элисионцам. Вооружить их. Обучить их всему, что умеет сам. И хорошенько надрать трифорсцам задницы. Приказы. Ну что, буду считать, что эсколлидо еще не подозревает, что у него внезапно зреет восстание, а посему: 1) Собираются традиционно судемоаги в Понферраде и конквистадоры в Луго 2) Альворадская армия, армия из Корунны и конквистадоры призваны оборонять Альвораду от врага. Если тот не будет атаковать, то сделают несколько вылазок против судемоагов на востоке Суэньоса. 3) если судемоагами Каштел не атакован, армия оттуда старается захватить центральные холмы Корасона. 4) Армия из Брагансы занимается обороной Лекатана, в случае атаки Брагансы или Коруннии - приходит на помощь. 5) Сыновья удачи вместе с понферрадскими судемоагами и охотниками из Коморры плывут на Южный зубец вдоль побережья Хеи до Новой Ватииланы и на север, по возможности избегая морского столкновения с судемоагами. Их главная цель - Сонеарл и сама Сенаяла. Нападение должно быть тщательно подготовлено и осуществлено с суши. Сыновья удачи при этом идут в арьегарде атаки. Убить предводительницу судемоагов любой ценой - главная задача атакующих. Если получится разрушить город, отходя - тоже неплохо. Захватить - еще лучше.
-
Хорошо. Хотя ответ Игнасио слишком уж сухой и общий получился.
|
|
|
|
|
- Принять Луго как равноправную часть самой Альворады? Сделать фарфалей равноправными с гальегами? Наши предки сражались за этот остров и убивали этих ничтожеств не щадя себя, а теперь вы предлагаете его сделать такой же провинцией, как и Лекатан? Да вы что, рехнулись тут? Нахлынул гнев, заглушающий разум. Задрожали руки. Седая борода встопорщилась от возмущения. Сорвать с себя мантию и бежать как можно дальше от этого позора было единственным желанием уже далеко немолодого гальега. Вся его надежда была на эсколлидо. Этот мальчишка должен наконец сделать то, зачем его избрали, устроить новую Конкисту, наконец. Иначе вырождение и живущие по двадцать лет гальеги. Этому послу, ему самому судя по предоставленной альворе - четырнадцать. Проклятые фарфали, они повсюду, они тянутся к власти над Альворадой, сопровождая все своей мерзкой улыбочкой. Как же хотелось взять и стереть этот гнусный народец с лица земли. Madre mia, куда мы катимся. - Вы абсолютно правы, наш дорогой гость, - с приветливым жестом произнес эсколлидо, - простите Маркуша за его речи, благородным гальегам не пристало вести себя, как... - Как хторры, вы хотели сказать? - вовремя подсказал посол с Луго, стараясь разрешить неловкую ситуацию - Да, именно. И, властью данной мне Сондельмаром и народом Альворады, я провозглашаю Луго Фарфали полноправной частью нашего государства. Сей остров отныне будет присылать своего члена в совет, а также на него распространяются все права и привилегии, данные другим частям нашего государства. Проживающие там фарфали, чья гальежская родословная не может быть подтверждена, получают право на свободное перемещение по всей территории государства и за его пределы, но без права поселения в других областях государства. Эсколлидо перевел дух, старого Маркуша уже увели из зала, а его место готовился занять посол, который был явно доволен удачной миссией. Он подошел к нему, и негромко произнес: - И еще, мой друг. Я слышал, что фарфальские женщины очень искусны в обольщении. Те из них, кто прошли обучение в нашей школе в Риссо, вполне могли бы стать отличными спутницами для наших торговых капитанов... Луиза плакала. Когда уезжает любимый человек, с ним вместе в дорогу отправляется маленькая частица сердца. Когда же он уходит на войну - то сердце, не выдерживая свалившейся на него нагрузки, просто раскалывается на кусочки, из которых потом, с каждой маленькой весточкой потихоньку собирается обратно. Если эта весточка хорошая. Хуан сидел рядом, а его сильные руки обнимали жену в безуспешных попытках ее успокоить. Его губы твердили, что так надо, что он обязательно вернется, что он с собой привезет подарки. Он и сам во многом не понимал, зачем нужна эта война? Зачем умирать за многие мили от родного дома, воюя с теми, с кем его предки когда-то вели торговлю? Зачем куда-то плыть, ведь можно спокойно жить здесь, где ничего не угрожает, где никто не тронет и где они защищены ото всех напастей. И еще Луиза. Он не знал. как ей объяснить это все. Командир объяснял что-то про растущую угрозу, про новые возможности для торговли, про необходимость сильного государства, но сам Хуан от этого всего был далек. Они сидели вместе, а затем он в очередной раз сказал "Так надо". Обнял напоследок жену и ушел воевать. В Понферраде собираются гарпунщики, в Риссо - конквистадоры. Армии погружаются на суда и атакуют Ватиилану (с моря), стремясь захватить и главное - удержать ее и земли на северо-восток.
|
Бежать, бросив позади оружие, отвергнуть мольбы и стоны умирающих товарищей, пытающихся уйти как можно дальше в тщетной попытке выжить, оставить позади кровь и звуки сражения, лишь бежать, ведь в этом и есть смысл жизни, которую всеми силами стараешься продлить. Гарсия рвался к спасительному берегу, а перед глазами всплывали картины, которые он будет помнить до самой смерти. Сказать, что нападение фарфалей было неожиданным - это значило не сказать ничего. По приказу эсколлиды, войска были разделены на две части и это стало фатальным. Бешеные фарфали, о которых никто не ничего не знал до этой ночи, врывались в ряды гальегов, бешено хохоча и наводя ужас одним своим присутствием. Такой любви к убийству и поклонения гальеги до сих пор никогда не встречали. Даже дикие, не подчиняющиеся Элисиону судемоаги - и те не внушали такой безотчетный ужас, который наводили эти Паццо Сангуа, как они себя сам называли. Эсколлида Изабелла храбро билась наравне со своими войнами, но и ее настигло оружие одного из паццо, торжествующе сорвавшего с нее символы власти и высоко поднявшего их над своей головой. Гальеги дрогнули и, но, несмотря на численное превосходство альворадцев они были подавлены. Манящий берег был уже совсем близко, когда Гарсия понял, что выдыхается. Шаг за шагом, его движения замедлялись, а мышцы пронзала неимоверная боль. Из последних сил он прокричал проклятие втянувшей его во все это эсколлиде, и ненависть дала ему два главных оружия - волю и веру в то, что когда он доберется домой, то расскажет всем о том, что ему пришлось пережить.
Раз-два-три-четыре-пять, Паццо вас идет искать, Кто не спрятался - того, Он насадит на копье! Сете, ойто, нове, дес*, Он исследует весь лес, Никого он не найдет, Вступит в гули лишь помет! Указательный палец ведущего указывал на маленькую девочку с заплетенными в косички темными волосами, которая рассмеялась вместе с остальными. Раздался строгий поставленный голос седобородого учителя, призывавшего продолжить занятия. Отдохнувшие дети нехотя расселись вокруг него, доставая кропотливо припрятанные на время перерыва отшлифованные камни, на которых им предстояло учиться писать. Угольки легко скользили по поверхности, дети старались как можно точнее соответствовать нарисованному учителем, ведь после основного обучения самым талантливых будут учить обращению с кистью и альвоной, на которую им предстоит помещать слова. А этого стоило того, ведь альвона, изготовляемая из шкур животных, была достаточно дорогой и владение таким письмом высоко ценилось среди альворадцев. Быть неграмотным же считалось среди юных гальегов позорным, ведь это приравнивало к фарфалям. Впрочем некоторые фарфали и судемоаги, чьи родители хорошо трудились на благо народа альворады, также могли получить образование, после чего считались уже полноценными членами альворадского общества. Помимо грамматики, мудрые учителя преподавали альворадцам историю, географию и математику, которая считалась одной из основных наук.
- Земля на горизонте! Торговый флот Васки наконец-то достиг берегов Хеи. Капитан оперся на борт лодки, напряженно всматриваясь в постепенно приближающийся берег. Тот был непривычно пустынен, не было обычного шума, с которым аскаскаты ставят свои навесы для торговли с гостями, не было важных торговцев, которые чинно ходили между небольшими прилавками, не было и мелких разносчиков еды, порой весьма успешно пытающихся урвать что-нибудь из островных редкостей. Не было никого. Достигнув города, Васко понял что произошло. Немного постоял на развалинах, в которых нынче обитал лишь ветер и, приказав грузиться обратно, поплыл в столицу аскаскатов, славную Ватиилану. Там он быстро обменялся товарами с местными жителями, а затем провозгласил: "Знаю я, что тяжкие времена пришли для вашего народа, знайте вы, что если придет минута крайней нужды, то мы готовы предоставить наши лодки для того, чтобы вы смогли уплыть отсюда в безопасные места. В Альвораде вас никто не тронет".
- А зачем нам нужны нахлебники? Луис посмотрел на задавшего этот вопрос. Все верно, достаточно зажиточный торговец, которому надо кормить пять молодых ртов и старого отца. Который не захочет просто так, без прибыли для себя делиться с кем бы то ни было пищей. Луис вздохнул - некоторые говорили, что для эсколлидо он был слишком импульсивен, порывист, но это он старался в себе исправить, хотя и не всегда получалось. Но объяснять по второму разу ему не нравилось никогда. - Еще раз. Нашему государству нужна армия. Это сейчас судемоаги и хторры заняты войной между собой, но только представьте, что будет, когда кто-нибудь из них возьмет верх? Вы понимаете, что они могут просто придти и войти в наши дома, разрушить наши города и истребить наших детей? Вы понимаете, что Война Изабеллы нам показала, что мы сейчас не способны справиться ни с одним противником? Именно поэтому нам нужно дружить с фарфали. Или вы хотите, чтобы чей-нибудь сын или чья-нибудь дочь сложила свою голову если не на Луго, так здесь, в Альвораде, бессмысленно защищая свой дом. И я считаю, что лучше сейчас отдать часть своей еды фарфалям, чем потом кормить ею вторгнувшихся хторров или судемоагов. Эсколлидо обвел глазами каждого из тринадцати. Все молчали. Он еще раз вздохнул, представляя, что если ему трудно это объяснить избранным в совет, то как трудно будет это понять простым людям. Но, зато, возможно он войдет в историю. Но только как кто, как гениальный дипломат, или как нарушитель традиций?
|
-
Юна жестока - выживет решительный народ.
|
Эпоха вторая. Век третий.
Улов был великолепным. Изабелла радостно улыбнулась налетевшему ласковому северному ветру, и, налегая на весла, поспешила домой. Значит оставшуюся часть дня ей можно будет отдохнуть и даже, если Эрнан опять вернется домой почти без еды, ее не сильно огорчит. Небольшую часть можно будет отдать соседям, можно даже фарфалек подкормить, которые бродят по поселку. Жизнь хороша, когда желудок полон.
Вытащив лодку на берег, Изабелла, слегка вспотев от труда, пошла к дому. Внутри кто-то был. Она откинула входную циновку. "Дорогой, я...". Тяжелое прерывистое дыхание, перемежающееся стонами, растерзанное ложе и два тела на нем,сливающихся в едином порыве. Слова застыли в горле тяжелым раздирающим комком, слезы наполнили глаза, а руки сжались в кулаки. Рука неосознанно потянулась к ножу для резки рыбы, и тут Изабелла вдруг увидела себя со стороны. На негнущихся ногах, словно сделанных из самой прочной древесины, она вышла из хижины и отправились к лодке, а внутри так и остались, не обратившие на нее никакого внимания, гальег и фарфали.
Спустя два года. Альворада. Совет тринадцати. - Неужели вы хотите, неужели вы думаете... Война? Мы не можем себе этого позволить, мы никогда не воевали и это... Это противоестественно. Новым Эсколлидо должен стать тот, кто учитывает интересы всех наших подданных. И гальегов, и фарфали, и судемоагов. И даже хторров, ежели те захотят к нам, - Иманола отпил воды и продолжил, - Мы веками жили со всеми в мире, и никогда не нападали первыми. Чему нас учит Сондельмар? Все, независимо от расы, пола, возраста и достатка должны быть равны между собой и да отвернется удача от того, кто не протянул руку помощи нуждающемуся...
- И кто это говорит? Тот кто сам, собственноручно нарушил наши традиции? Который стер в порошок то, что всегда нас сплачивало и делало единым целым. Семью? Мы натерпелись от пришельцев достаточно, довольно! Мы предадим огню тех, кто посмел покуситься на наши устои, и развеем их прах повсюду, чтобы эти грязные твари больше не смели приходить в наши дома.
В глазах Изабеллы горели решимость и фанатичная преданность идее. Она добиралась сюда, пробивалась все выше и выше лишь ради одного - стать Эсколлидой и увидеть собственными глазами как последнего из фарфали сбрасывают в воду. - Так давайте же решим, будем ли мы и дальше жить как прежде и сюсюкаться с каждым фарфалем или дадим им отпор, ибо я знаю, я не единственная, чью семью они разрушили! Выбираем Эсколлидо!
-
Фарфали не грязные! Они чистоплотные!
|
Эпоха вторая, век второй.
- Мам, а долго нам еще плыть? Рита стояла, облокотившись на борт лодки, и, наверное уже в двадцать пятый раз, задала все тот же вопрос. Раньше она всегда любила плавать вместе с родителями, помогать им ловить рыбу, чистить ее и отбирать из улова шуго, но этот раз стал особенным. Она не понимала, почему вдруг их семья собрала все свои нехитрые пожитки, а затем отправилась с другими лодками в море. Не понимала, почему гальеги покидают свой маленький дом и ее друга - детеныша корунны, которого она выходила после того как несколько сарколанов убили его мать. - Ну, мама, скажи мне.
Уррака обернулась на дочь, не отрываясь от гребли. Глаза самого любимого человека в мире внимательно смотрели на нее из под длинных ресниц. - Милая, я не знаю, иди поиграй с Хосе. - Он обзывает меня трусихой из-за того, что я говорю ему, что где-то здесь прячется Кракен. Расскажи ему про него! Расскажи! Черноволосый коренастый мальчик с маленьким игрушечным копьецом услышал свое имя и мигом оказался рядом. - Да, тетя Уррака, расскажите нам...
- На заре времен, когда никого из нас еще не было, земля еще была пуста и бесплодна. И начали появляться на ней звери, птицы и рыбы, самой большой из которых был кит. Были киты царями всех рыб, гордо они плавали по морям и океанам, разговаривая между собой человечьими голосами и не признавали над собой никакой власти. Но один из них в гордыне своей прокричал Глаблали, Владычице Морской, что не мать она ему больше, а он сам - не будет больше помогать ей и избранному ей народу. Рассвирепела тогда богиня, тринадцать дней и ночей бушевало море, а на четырнадцатый день из самой глубокой бездны вынырнуло чудище. И стало оно охотиться за китами, и море окрасилось их кровью. Взмолились тогда уцелевшие, и пришел им на помощь Сондельмар, успокоив яростную богиню, но в наказание лишила она китов дара речи. А Кракен и по сей день лежит, затаившись где-то в морской пучине, и горе тому, кто посмеет нарушить его покой.
Хосе несколько секунд сидел в задумчивости и только потом догадался закрыть свой рот. - Тетя Уррака, ну вы и рассказчица! Ладно, Рита, не буду я тебя обзывать больше, пойдем. Мальчик взял подругу за руку, и они пошли на другую сторону лодки, Уррака улыбнулась, а солнце продолжало сверкать на зеленых морских волнах.
-
-
Ложь, 3,14здеж и провокация! Не было такого! 3:(
-
|
|
|
-
"голиаф - друг человека" "Если хочешь увидеть кое-что совершенно новой, выходи за Королевские ворота. Твой Сеня" Порадовал... =)
|
-
-
Отлично подана атмосфера паранойи, да)
|
|
|
-
Эпичная фраза)пикап-мастер) кстати, спроси у Тени про "глаза, в которых можно заблудиться")
|