Голосование за ходы

До этого невозмутимый друид почувствовал возбуждение. Вот оно! Медленно, стараясь не провоцировать существо и подавая знаки остальным, чтобы они не шумели и оставались на месте, он подобрался ближе к краю, чтобы лучше рассмотреть с кем они имеют дело.
Одновременно с этим он начал ритуал, шепча слова заклинания, чтобы не привлекать внимание раньше времени, и выполняя едва заметные пасы руками, приготовившись, если грозный обитатель здешних вод попытается сам познакомиться с ними поближе, немедленно прекратить ритуал и произнести заклинание, расходуя запас внутренней силы.

В желудке плотно улеглись остатки лапши. С трудом сдержав отрыжку, уж очень недобро на него после этого смотрела эльфийка, Митрейн подвинул табурет поближе к стене и, откинувшись, пристроился поудобней. После сытной трапезы мысли текли лениво, но не стоило терять бдительность.
Еще и какая-то шайка только что ввалилась в дверь, не особо заботясь о том, чтобы сохранить тепло. Митрейн поежился.
С самого начала их совместной дороги из Таргоса они вели споры с эльфийкой как стоит поступить с "чудовищем". Ох уж эти местные. Для них любой кто хотя бы слегка не похож на них уже "чудовище". Митрейн презрительно скривился. Да и остроухая не сильно далеко от них ушла (хотя, нужно сказать, пространные беседы с ней на разные темы доставляли ему немало удовольствия). Одни только опыты у нее на уме. А что будет если я в него иголку воткну? А подожгу? А заморожу? А что интересно у него внутри? Но, в этот раз, Митрейн был настроен решительно воспрепятствовать посягательствам на жизнь и шкуроцелостность пресловутого чудища, т.к., по дошедшим слухам, небезосновательно полагал, что оно разумно.