Голосование за ходы

Уложив рапиру в ножны, Ворик обезоруживающе поднял руки:
- Сплоховал, каюсь. Просто... - и тут его поперло на откровение.- Кажется, что я только мешаюсь вам. Всем вам. То скелеты ранzт, то волк грызет... А тут такой шанс был реабилитироваться. Хотя бы в своих глазах.
И обернувшись лицом к пещере, в ожидании остальных, продолжил:
- Я стараюсь быть осмотрительнее... Однако дух приключений кружит голову. Вот скажи... - так как он стоял спиной и к Фрейе, и к Артуру, то было не понятно, к кому конкретно он обращается.- Тебе не грезится, что ты герой, о котором слагают легенды? Ведь мы сейчас влипли в такую историю, что и внукам не стыдно будет рассказать. А что я расскажу? "ох, было дело значит, когда мы мир спасали... То я тут замок открыл, то там открыл дверь. Ох лихие были денечки!"

Находясь на кладбище, месте, где покоятся с миром души усопших, человек волей-неволей настраивается на мысли о вечном.
-"Интересно, а мне поставят обелиск?"- Подумалось Банриа, проходя мимо внушительных размеров обелиска, особенность которого он бы и пропустил, если бы не писк Аметист.- "Нет, я уверен, что матушка с отцом не поскупятся на последний подарок сыну, и воздвигнут обелиск, или даже еще чего... Но будет ли он отображать, кто именно под ним покоится? Отражать все величие такого человека?"
Закончив свои мысли на этом, он даже как-то прозевал момент, как они дошли до склепа. И пока остальные отпускали свои реплики на счет "чегой-то там написано", Ворик занялся более насущным делом - осмотрел дверь склепа. Замок вскрылся просто, и был без ловушек, но шестое чувство подсказывало приключенцу, что впредь надо быть осторожнее.
***
Не найдя ничего подозрительного, Плут взялся за первый из инструментов, что попался под руку, и со словами "Нежить-гаргульи... Вы еще о политике поговорите, лоботрясы, блин" начал отчаянно пытаться запихнуть навершие лопаты в щель между створками, чтобы использовать ее потом как рычаг.

Сухмет изумленно поднял брови:
-Предупредить, говорите... Мечта любого человека, быть предупрежденным о том, что его ждет. Ведь тогда он, пусть и на короткий промежуток времени, получает власть над своей судьбой... А человек, властный над своей судьбой, может повелевать и судьбами других...
Монотонная речь Сухмета прервалась, вид его выражал глуокую задумчивость. В принципе, так оно и было, потому как Сухмету приходилось разрываться сразу на два фронта:
"-Сухмет, навоз ты иссушенный солнцем полученных тобой знаний! Прекращай эту пустую болтовню! Она ни на гран не приблизит нас к взаимопониманию с Кайлой. Просто поясни ей, что мы не опасны. Что мы все - три разные личности скованные одним телом. И потому, если она говорит с кем-то из нас, она говорит со всеми. Ну вернее, говорит-то она именно с тем, с кем говорит, а слышат ее все... Ну ты же понял, что я хотел..."
Старик смог подавить этот голос и больше к нему не прислушивался - он понял мысль обращения к нему Грогеля, и больше времени терять на выслушивание проповедей не хотел.
-Мна... О чем я там? Судьбы! Судьбу свою доверить незнакомке мы не могли, да... И уж извините, что Вы нам раньше не открылись. Если бы мы в комнате уши не грели на Вашем разговоре с этим огнепоклонцем, то вообще так и оставались бы во тьме неведения о целях Вашего приключения, да...-Пошамкав губами, маг понял, что длинная речь с непривычки осушила горло. Смочив его водой из бурдюка, Сухмет снова вздохнул и продолжил:
-Так что не серчай, но... Мы тебе поверяем столько же, сколько ты поверяешь нам. Ты уже знаешь Грогеля, представлюсь и я. -Сухмет поклонился, хотя его поклон был смазан броней. Покряхтев по поводу этого неудобства, он начал представление своей скромной персоны.- Сухмет, по специализации меня можно отнести к мудрецам.
И скосив глаза на светящийся неподалеку шар, откашлялся:
-Ну Вы же понимаете, у мудрецов есть свои секреты...

"Ох... Как же вы носите эту дрянь!"-внутренне возмутился Сухмет по поводу брони, но... Он остался верен своему слову, он молчал. И мерзопакостно улыбался. Потому как в следующий момент недалеко впереди него появилась светящаяся сфера... Которая освещала путь, но и не только его...

Судя по акценту, торговое наречье было явно не его коньком. Об этом свидетельствовал и тот факт, что он явно не понял вопроса. Вроде попросил провести к отцу Рэнгу, а этот просто отвечает, как заведенный "Можете проходить, странники"... Хотя может просто долго без отдыха и сна. Главное - разрешил пройти. А там и сами разберутся.
-Спа-си-бо.- по слогам, чтобы было понятнее, ответил Грогель. И чуть приобняв Кайлу, поспешил вперед. Он старался ее провести дальше, пока она не решилась ответить этому воину. Не приведи Всемогущее Чудо, если она сейчас скажет, что не является ярым почитателем Единого Бога. Это ж на этом сразу и крест можно поставить на их цели здесь - к отцу Рэнгу их точно не проведут...
-Славься вовек мудрость дарующий Единый Бог...- начал он причитать, проходя мимо встретившего их стражника. И отойдя на достаточное расстояние, чтобы его не могли услышать, прошептал Кайле:
-Лучше здесь помалкивать про свое вероисповедание... Я и сам не ярый сторонник этого их единого, но надо быть терпимее... Да.
И дальше, убрав руки от тела Кайлы, про себя думая "это было лишь по необходимости!", направился поближе к рядам одетых в белое.

Чтобы подольше не отвечать на второй вопрос Кайлы, и получить в свое распоряжение побольше времени на обдумывание, Грогель вцепился в возможность ответить на первый вопрос:
- Об оплате можно поговорить позже, когда наша миссия подойдет к концу. - о том, что пока никакой миссии и в помине нет, говоривший не думал. А думал он над тем, как не показать своего незнания. Он в провожатые записался, да... Но в его прошлые походы в форпост с его другом, Трикарном, они особо по тавернам и постоялым дворам не хаживали. Сказывалась нелюбовь анвара к городу в целом. Так что сказать, что Грогель знает город - означало соврать. Причем нагло.
... И все же Грогель именно это уже и сказал, поставив себя в не самое выгодное положение. Однако надо играть с тем, что выпало на раздаче!
-Местечко, что назвали нам на входе - действительно достойное место, хочу Вам сказать, да. И всегда есть хорошие комнаты, где можно отдохнуть! А пока Вы отдыхать будете, я как раз займусь тем, ради чего и был нанят - разузнаю что там, как они... И вообще, все слухи. Проснетесь по утру, а я уже буду все знать, все подскажу, нашепчу что надо - не прогадаете. Так что давайте не будем лжецами и сдержим слово, остановившись на постой там, где и обещали!
И молясь про себя, уверенным внешне шагом направился по направлениям, выданным стражником.

Сюжетный пункт:
Хочу дуэль ведьм!)))
Миротворческий пункт
Благосклонность богов. Как в обычном 3.5 иначе на что мы им поклоняемся?!

Важно поджав губы, Грогель обернулся к друзьям и повторил:
-Стран-текий-чески важная! Оно как... Не хухры-мухры тут- Подняв палец вверх для пущей важности. Пусть он и не понял, что значит это таинственное слово, но дать об этом понять кому-то еще, он не мог себе позволить.
Обернувшись обратно к стражникам, он взял перо, чтобы расписаться:
- Холода это да... Брррр- Поежился странник, словно только осознал, что на улице холодно.- Надеюсь эти этирры совсем примерзли к дну морскому, где им и места!
И хмыкнув, продолжил старательно что-то выводить не бумаге:
- А на зверье жаловаться, это прям странно! Вы тут будто не охотники. Зверье оно же... Ди-Ко-Е! Потому и убивают друг друга. Это же естественно. Кушать надо, холода задержались, травы нет - вот и жрут друг друга... С голодухи-то!- и изобразив смех собственной шутке, Грогель сделал с уме засечку, что надо бы по этому разузнать подробнее... Наряду с той ведьмой. Кстати...
- Вот ведьма - это дело другое... И то неправдоподобное. Это как же в таком защищенном городе позволили прорасти такому злу, как ведьме? Небось кумушки что не поделили, вот и клевещут. А молоко у вас тут всегда кислое, да...
И закончив писать в поднесенной книге, вытянул перо Кайле, чтобы теперь уже та расписывалась. После него в книге осталась надпись "Прошу любить и жаловать, искренне Ваш...", витиеватая закорючка, которую он только выдумал, как свою подпись, и клыкастое нечто, которое он успел зарисовать, представляя себе убивающих друг друга животных.
Слова друга он слышал, хотя и не старался обращать особого внимания. По прошлым своим совместным походам он помнил об отношении анварца к городам. Да и был уверен, что последний не потеряется... В отличии от них!
Да и вообще, в хитросплетении слов друга он разбирал максимум половину вложенного в них смысла. И мыслью о половине он еще тешил себя. Сколько и что конкретно имеет в виду анварец в свои короткие проблески разговорчивости, Грогель себе даже представить не мог. Так что его слова спутнице могли значить что угодно... И лучше не стараться понять сейчас, все равно все потом станет ясно...

Утирая рот тыльной стороной руки, друид успел про себя отметить, что и у мага не получилось его волшебство.
"Мать моя природа!"- мелькнула мысль.-"Только не пытайтесь меня уверить в том, что силы природы и магия этих недомерков имеют одни и те же корни!"
Однако мелькнув, эта мысль уступила законное место более рациональной подруге.
"Зверь понимает только силу. Зверь понимает только другого зверя!"- и с рычанием, друид начал спускаться с лошади. Его маленький друг был сложной мишенью, но все же стоит чуть промедлить с помощью, как он полетит почтовой птицей до портала, и чую его мертвая тушка будет нести отнюдь не благую весть ждущим по ту сторону!
Еще не успела нога высвободиться из стремени, а друид уже начал преображаться:
"- Ночная царица, владычица тьмы!
К тебе обращаю слова я мольбы.
Даруй же мне силу, даруй и прощенье,
Сегодня здесь будет волкам подношение!"
Слова языка друидов, секретного языка, который был дарован его братьям самой Природой. Эти слова были сакральными, и имели силы менять саму суть вещей. Его лицо начало с хрустом вытягиваться, давая место новопоявляющимся мощным клыкам. Шерсть, густая шерсть начала пробиваться там, где одежда это позволяла. Он уже не был похож на человека. А тот вой, что он издал, стоя на четвереньках, на ногах, что больше были похожи на лапы, ясно давали понять, чей облик он принял.
Торрис отвернул морду,было не ясно почему: может его смущали такие метаморфозы хозяина, может просто из уважения к более старшему брату. Одно было ясно - он с его братом будут охотиться, потому Торрис завыл в унисон с Эльфом.
"-Охота брат!- обратился волк к своему хозяину. - Большая дичь хочет казаться охотником. Она не пониет, что охотники здесь мы, брат!"
"Удачной охоты, брат!-ответил преобразованный эльф.- Да обагрятся наши клыки кровью!"
Чтож, ржание испуганной дошади показывало, что ему предстоит перед ней в последующем извиниться. Что ж за день-то такой...

Скрыть улыбку на этот раз эльфу не удалось, потому обернувшись в сторону остальных спутников, ему с идиотской улыбкой оставалось пожать плечами с видом "Ну я же друид, что с меня взять!". И увидя реакции других исследователей мира рассмеялся.
- Око за око, мастер Фир! - сквозь смех сказал друид.- Око за око...
И вытирая выступившие от смеха слезы, про себя отметил, что дварф тот еще тертый калач. А это значит только одно... Надо готовиться более тщательно!
Однако вытерев слезы, он подумал и о другом - шутки шутками, а мир все-таки чуждый им. И как бы не был он приветлив в начале, под конец он может выдать отнюдь несмешную шутку. Тем более что Ворон предупредил о странных зверях... И кому, как не друиду, придется с ними иметь дело?

После секундной заминки, Грогель понял одну вещь. Если сейчас дать нанимательнице обдумать сказанные незнакомцем слова, то удачная сделка может сорваться. А потому с еще большим усилием зашептал, придвинувшись уже чуть ли не вплотную к грани дозволительной близости с незнакомой женщиной:
- Видите, что делает с суровыми на вид мужчинами общество дамы? Он боится! Боится признаться, что пойдет с нами. Так что Вы его не слушайте, было бы у него побольше смелости - сам бы уже давно сказал Вам, что пойдет с нами, а так...- он показал рукой, ладонью вверх, будто стараясь подать на этой ладони открывшуюся квартиру.- Сидит, молчит. Делает вид, что работает... Да будет Вам известно, что он уже мог пять раз разделать эту тушу... Пять! Попомните мои слова. Просто он ждет Вашего решения, чтобы следовать за Вами!
И выдохнув отпрянул от девушки, давая ей время на обдумывание уже его слов. Вытерев рукавом пот с лица, Грогель понял, что молоть языком - тяжелый труд, который не каждому по силам. И с такими мыслями, пошел дальше наблюдать за действиями сурового охотника. предпочтя сесть на расстоянии, где тот не смог бы достать его ножом.

Все ещё в полуобморочном состоянии от боли, Стен пополз в сторону контейнеров. Если уж умрет, то хоть сразу в положенном для того месте...
По пути своего поползновения он услышал слова Лоркара, и решил, что мысль это здравая. Это-то он и решил озвучить:
-Граждане! Марвин может быть невиновным! Его могли подставить, а сам он пал жертвой чьей-то изменческой деятельности! Давайте все успокоимся, и в спокойной обстановке обсудим это все!- сам он в этот момент надеялся, что в этой спокойной обстановке его раны обработают, что было бы куда лучше и полезнее обсуждения изменнических поползновений и диверсионных действий.

Улыбнувшись под внутренние чертыхания Сухмета, Грогель поклонился Кайле:
-Как будет угодно, моя Госпожа!- его радости было не видно предела. Что еще раз уверило его в мнении о том, что язык поможет разрешить любую ситуацию. Главное уметь найти общий язык... Да...- Госпожа сказала не навязывать своё общство, Грогель молчит.
И в поклоне пятясь назад, уступил ей путь.
Оставалось теперь решить, как бы этого громилу увязать в группу. Нет, Грогель не врал, что может за себя постоять в бою. Но ведь за себя! А тут еще и спутницу защищать надо... Он конечно же не сомневался, что его друг прекрасный воин, но лучше при себе иметь еще одного. Которого не жалко бросить в самую гущу...

Чего ожидают от существа, впервые ступающего в неизведанное? Подозрительности? Осторожности? Но вопреки всем ожиданиям, эльф улыбнулся открывающимся видам. Всюду, насколько хватало взгляда, природа буйствовала. Это не выражалось красками, это было... Эльф не мог описать словами чувство, возникшее при виде такой буйной растительности. В его мире природа чахла... В то время как тут, она была на пике своего могущества. Она пела, и пусть он и не слышал этой песни, именно она и заставила его улыбаться.
Мороз заставил его лишь запахнуть плащ, и взглянуть на лошадь - как она отреагирует на погоду? Но лошадь была привычной и к такой погоде. А уж выскочивший из портала волк так вообще казался щенком, так радостно он прыгал по снегу, подпрыгивая вверх, отталкиваясь всеми четырьмя лапами. Последний даже хотел было поиграть с лошадью, игриво клацая зубами, и припадая на передник лапы прямо у нее перед мордой. Но лошадь от игры отказалась, невежливо заржав и встав на дыбы.
Засмеявшись в голос, друид погладил по загривку волка:
-Хватит, полно! Не нужно гневить наших новых друзей!- и повернувшись к лошади, обратился уже к ней.- Милая, ничего, если я буду звать тебя Пурой? Пура, это ведь хорошее имя?
В ответ лошадь лишь заржала, но был ли это протестующее или согласное ржание, друид не понял. Оставалось лишь ждать остальных. Ухмыльнувшись, он набрал снега и начал лепить снежок. Ждать, так ждать.

"Мхи-хи-хи-хе"-закатывался в голове Сухмет, которому ситуация все больше и больше нравилась.-"Видимо поболтать с тобой особо никто желанием и не горит, а?"
Вредность старика иногда просто поражала, но он был прав. Сегодня он попал в общество еще более молчаливое, нежели его проводник, который в присутствии незнакомцев так же замкнулся.
В своем расстройстве Грогель даже чуть не прослушал, что сказала Кайла.
- Провожатым? Нас? - вымещая голос Сухмета, у него в голове завращались образы. Неизвестно откуда взявшаяся незнакомка, которая так таинственно отзывается о себе и своих целях, просит и быть их проводниками. Да это же пахнет... ПРИКЛЮЧЕНИЯМИ!- Какой мешает? Мы согласны!
И уже обращаясь к своему спутнику уточнил:
-Ведь мы согласны? Ну, согласны же, правда?
Надо признать, что жизнь охотника была интересной и даже забавной... Но немного успела надоесть. А вот в поисках приклюений скучать не придется, это точно!
"Хсссс, дурак!"-зашипел Сухмет.-"Она же неизвестно кто! Она нас на органы пустит, в рабство продаст, вспомнишь тогда поучения старика Сухмета!"
Однако окрыленный видениями своих героических подвигов, Грогель уже не мог слушать старика в своей голове.

Искренне улыбнувшись, Грогель снова обратился к девушке, с каждым словом подходя всё ближе:
- Рад знать, что Вы не потеряли способность говорить, Кайла с Острова Тумана! Только все Же вы не ответили, как Вы тут появились - а это с каждым уходом от ответа все интереснее и интереснее становится, клянусь всем золотом в кармане!- И подойдя уже совсем вплотную, заговорщицки прошептал.- И дикарем, ну Вы зря его так... Всё же пожив у них тут малость я сам призадумался, кто тут из нас больший дикарь, честное слово! Он-то виду не покажет, гордость там, и всё такое... Только вот обиду на Вас затаит в сердце, это я ручаюсь. Ну знаете, это у них типа традиции такой... Хранить все обиды, прятать, а потом ка-а-а-ак... Вернуть долг. Ну Вы понимаете... Нет, я ни в коем случае не угрожаю, не подумайте, просто я к тому, что вежливость тоже знаете ли, добродетель... Так что сделайте снисхождение на традиции и нравы местного контингента, и не стоит так вспыхивать из-за неправильно подобранных слов. Всё же это не его родной язык...
И закатив глаза, продолжил всё тем же заговорщицким тоном:
-Нет, ну попытайтесь через месяц изучения анварского сказать что-то, не вызвав при этом у местных улыбки или гнева - ну не выйдет. Это, так его... Языковой барьер!
И подчеркивая важность данных слов воздетым пальцем к верху, закончил свою тираду словами:
-Так как, я прослушал, Вы говорите попали сюда?

Боль! Больно! Чертовски больно!
Но Стену нельзя было кричать. Нельзя было поддаваться упадническим настроениям - ведь он специалист по счастью. Он должен быть ярким примером для подражания. И даже в такой, переломный момент, он не должен вопить, и бегать с криками о том, как ему плохо. не для того Друг-Компьютер оказал ему честь сперва стать наладчиком, а потом и доверил ему следить за поддержанием уровня счастья остальным на должном уровне.
А кричать хотелось! Больно же! Так сильно, что ноги не держали... Стен осел, словно ноги отказались его слушаться.
Достав трясущимися руками из кармана красный шарик, Стен зажал зубами его кончик, и стал кричать, старательно не разжимая зубы. Крик превратился в утробное мычание, которое потонуло в звуке стрельбы, а от избытка освобождаемого легкими воздуха шарик лопнул.
Когда таким образом лопнуло уже три шарика, Стен взял себя в руки. Он же наладчик, как никак. Потому поднялся, не смотря на всю боль, которую причиняла непонятно какая субстанция. Не смотря на стрельбу. Не смотря на смерть их лидера... Поднялся, и трясущимися руками он снова залез в карман... Достав дуделку, он будто в свисток задул в нее... Он надеялся, что "Тпрююю", издаваемое дуделкой заставит стреляющих обратить на него внимание.
После чего убрал ее в карман, и подняв голос произнес:
- Граждане, успокойтесь! Я уверен, что у Марвина были свои причины на то, чтобы осуществить такую тщательную очистку!- кричал он, в душе надеясь, что Марвин уже помер от шального луча. И умер в муках...

При входе Деопа, Стен было уже направился к Лоркару с чипсиками, и даже его речи не тронули слух Стена. Деоп показывал на удивление высокий уровень счастья... Но вот звуки выстрелов заставили его напрячься, и на полусогнутых ногах развернуться в сторону стрелявшего, попутно высовывая своё оружие.
В момент, когда поворот был завершен, Стен уже вытянул нацеленную вперед... Дуделку!
"Чтоб её..."-подумалось Стену, который обрадовался ее находке. Он уж было огорчился, что профукал вверенное ему в обращение оборудование. И так как выбрасывать оборудование нельзя было, а стрелять в случае обороны надо было, было принято единственное возможное решение для того, кто должен поддерживать уровень счестья команды на должном высоком уровне. Сунув дуделку в рот, чтобы освободить руки, Стен перекатился в сторону ближайшего укрытия (пусть им и оказался не успевший среагировать Марвин) и достав Бластер, с суровым видом поглядывал из-за укрытия-Марвина в сторону открывшего огонь Деопа.
"А ведь надо что-то делать!"-подумалось Стену.
"Прююююю"-радостно подтвердила дуделка, отзываясь на шумное дыхание наладчика.

Обернувшись к своим коллегам наладчикам, Стен чуть ли не шопотом спросил:
-Надеюсь все помнят о том, какие они счастливые? Никто не заставит меня пользоваться ЭТИМ...-Он достал из кармана шарик, и сделал вид, что вот-вот будет его надувать.- Давайте не подведем возложенные на нас надежды...
И будто вспомнив что-то, кивнул серьезно сам себе и добавил:
...-одежды!
Всё-таки он специалист по счастью, как никак. ДОО обязывает шутить. Даже если не умеешь.

Стен так и остался с занесенной ногой, осмысливая произошедшее. Не в привычках Друга-Компьютера было допускать такие ошибки (сама мысль об этом вызывала у достойного гражданина приступ паники), а значит, это злодеяния изменников! И что самое страшное, мысли Стена-R-OCK-1 шли по направлению к одному ужасному выводу. Он на глазах у всех взял и не вошел в трансбот, который теперь искрит своей недееспособностью! Взял, и не вошел! Будто знал, что произойдет в следующий миг!
Надо было срочно отвести от себя подозрения... Или еще лучше, навести подозрения на другого!
Обернувшись сперва головой, а затем и всем телом, Стен-таки опустил ногу на землю. Взгляд его уперся в прихромавшего Витторио, в мыслях сразу мелькнуло, что тот является работником КЭС (слава другу-Компьютеру, что хоть это удалось вспомнить из тех непродолжительных бесед, что имели место после их назначения). А значит, произошедшее можно спихнуть на их службу!
-Слышь, Виторио, и давно Ваши умники перестали за движением транспорта следить?- Стен надеялся, что взгляды, нацеленные в его сторону, перекинутся на хромого.

Из всего хитросплетения слов, что выдал Рон, полуорку удалось понять лишь " Нашим задницам повезло... Бла-бла-бла... Кровать!... Бла-бла-бла... Грол на его фоне выглядит как невинный младенец." Грол не знал, что обозначает эпитет невинный, и в связи с чем он был употреблен, но:
- Грол не младенец! Грол - могучий воин! - прокричал он, разворачивая к себе лицом уже разглядывавшего что-то Рона - И ты, бродячий "я-сейчас-умру", не испытывал судьбу! Грол бьет редко, но если ударю - Керит придется жевать всю ночь! Потому что ты будешь сплошной раной!
После чего упер руки в боки, ожидая извинения обидчика.

Все еще прыгая на одной ноге, Грол удивленно уставился на Керит, которая что-то нашла, и при этом начала ни с кем не делясь это что-то есть! Предатель... Предательски заурчало в животе, так что полуорк, забыв о боли в ноге и даже о только что прошедшем бое, подскочил к еще жевавшей Керит, выхватил один из стеблей, и победоносно уставившись на ее недоуменно-жующее лицо, с жадностью отхватил от стебля кусок побольше. Жевать, как победитель! В этом что-то было такое... Дикое!

Однако момент триумфа испортила все та же Керит, сплюнув в руку зеленоватую кашицу, которой начала обрабатывать раны Рона. Жевать победно было уже не так здорово, но прекратить жевать было выше его сил.
- Грол все равно победитель! - сглотнув, обиженно пробурчал полуорк, после чего запихнул в рот остатки стебля, коий он и разочарованно жевал дальше.

Дварф терпел все издевательства молча. По-крайней мере свои ругательства и проклятия он считал за часть этого "молча", ибо они не роняли его достоинства в глазах его пленителей. Почувствовав в руках тяжесть привычной для его рук кирки, он даже начал успокаиваться. Однако гнев не давал угаснуть недовольству внутри.
-Плюнуть в глаза этой жрице! Я-то думал ума у ней побольше других, раз она с жезлом бродит, а у нее начинена она камнями! - ворчал себе под нос Драм. Тело болело, ноги отнимались от боли, но... По привычке с детства, все недовольство он передал в удар кирки о твердую породу. Это всегда помогало... Всегда, но не сейчас.
-В следущий раз придет - точно ей в ее рожу плюну! Ее видимо рожали стоя на каменном полу, потому она двинутая с детства... - продолжал он свою словесную битву с персонифицированном виноватом во всех невзгодах, что на него свалились. Затем повысил голос, и со вторым ударом кирки крикнул, чтобы их стража их слышала. - С детства, ясно я говорю?!

В такой манере он нанес ударов десять, после чего внутренний покой был достигнут, и он смог подумать о чем-то кроме. К примеру как там Велим? Но оглянувшись на своего товарища по несчастью, дварф даже пожалел, что вспомнил о последнем. Его единственная надежда на помощь в этом враждебном мире выглядела так, что хотелось уподобиться богу, которому поклонялся монах. А именно плакать. Если свое состояние Драм оценивал как "если не убьют, жить буду", то состояние своего товарища оценил, как "жить буду, но лучше убейте".
И раз сложилась такая ситуация, то придется действовать за двоих. И тут настроение несостоявшегося приключенца упало совсем: действовать за двоих, это он постарается и сможет, если на то будет воля Клангеддина, но тут же еще и думать за двоих придется! А с этим Драм и за одного не всегда справлялся.
Но через несколько ударов кирки хорошее настроение вновь вернулось к дварфу. Действовать он будет за двоих, а вот думать за обоих пусть будет монах! Ну точно, посему он решил поведать сею незатейливую мысль Велиму:
- Ну и как выбираться будем?

Сморщив нос и от непристойного запаха и от самой мысли, что можно быть настолько напуганным, эльф поймал себя на мысли, что сопереживает детям, которые попали к Лэмму. Оно и понятно, детство, проведенное у него под крылом было знакомо и самому Амросу. Сильное желание освободить их проснулось где-то внутри эльфа, но слова о том, что ключа нет... Но ведь его сподвижники идут со стороны доков! А если не успеют... Что если...
Тряхнув светлой шевелюрой, Амрас с кличем "Детство должно быть счастливым" бросился плечом на дверь, даже не думая о последствиях.

-Махть мхх...Кххх- Захрипел Драм, которому кровь пошла ртом. Потому он занялся важным делом - руками начал ощупывать свое тело. Странно, все болит, во всем теле неестественная слабость, но... Кости не торчат, ничего не переломано. Значит жить будет! Сплюнув кровь он постарался подняться. Это далось с таким трудом, будто ему стукнуло 300! Приподнявшись, он постарался как можно быстрее оглядеться. Вид того, что открылось его глазам ранее заставлять выдавливать из страждущего от боли мозга все до капли. Видел он мало, и то что видел было не радостным. Велим вообще недвижим лежал, и лишь рваное дыхание, что вырывалось из его груди, свидетельствовало о том, что он все же еще жив. Пока жив.
Подползя к нему вплотную, дварф вспомнил последние слова, обращенные к нему. Потому сконцентрировавшись на том, чтобы свет, который несет Клангеддин, распространился по всему данному помещению. И Клангеддин ответил ему своим теплом и светом - все помещение озарилось, и все приобрело краски.
Сплюнув всю кровь, скопившуюся во рту, Драм прошептал:
-Вот ты ж мешок с говном, завел нас в выгребную яму и копыта вздумал отбросить? -Взяв голову в руки, дварф крикнул в лицо монаху - Кочерыжку тебе, а не смерть!
И вся ярость, все бессилие и боль от утраты хлынули из недр души Драма. Хлынули через него в Велима, милосердно обращенные отцом битвы в лечебное тепло, которое заставило монаха выгнуться.
-Не надо... Лежи смирно - приговаривал Драм. Даже если монаху было больно, это пройдет. Клангеддин милосерден к тем, кто в битве всегда готов подставить плечо, он никогда не причинит боли сверх заслуженной меры. А потом... Велим эту боль заслужил!

Обернувшись назад, дварф постарался знаками показать монаху, что здесь опасно. Все же там, где понаставили ловушек, могут быть и те, кто их поставил. Для этого дварфу пришлось приложить все свои силы, ибо воображение у него работало еще с детства не на должном уровне:
Сперва он обратил на себя виннице монаха - вытянутая вперед ладонь, символизирующая "стоп", затем ткнул пальцем в сторону монаха, что должно было означать "ты", потом указательным и средним пальцами тыкнул себе в сторону глаз, что символизировало "смотри". И на последок ткнул себя в грудь, намекая куда смотреть.
Затем последовала пауза, во время которой Драм придумывал, как изобразить смертельную ловушку и почему он молчит:
Приложив палец поперек губ, он дал знак молчать. Сперва аккуратно и медленно, словно шел на цыпочках, поставил ногу на землю, затем отдернул ее и запрыгал на месте, показывая, что может быть, если неаккуратно поставить ногу. Прыгая, он понял, что приближается к краю, стал на две ноги и отошел от края, пятясь. Затем понял, что и это может быть истолковано монахом как знак, плюнул и крикнул:
-Да есть мне бороду свою на завтрак! Тут, будь они неладны, ловушки кругом. Ты это... аккуратнее иди!

Увидев, что только одна буква не дает свечения, и следовательно , только одна она и была безопасна. Тем паче, что именно она была лишней. Ну явно лишней. Да и вообще, нашел чего бояться, это же всего лишь дверь. И вообще, он дварф или кто?:
- Я не курица!- прошамкал дварф и осторожно шаг за шагом стал приближаться к двери. Когда она была на расстоянии вытянутой руки, он щурясь, стал меееедленно тянуть руку, чтобы вытащить руну. Коснувшись ее он замер...

Полуорк не понимал, почему все остановились, увидев змею. Но судя по молчанию - это была уважаемая змея, потому они ее просто пропустили. А потому он лишь кивнул понимающе... И переминался с ноги на ногу.

Чувствуя, как силы покидают его, Драм понял, что теперь помощи от него, как с угля варенья... Но ведь должен быть выход! Должен... На грани потери сознания он вновь обратился к богу войны с просьбой дать силы. Но теперь он просил не за себя... Теперь он просил дать силы тем, кому она пригодится. Дварф хотел сказать последние слова, но не хотел, чтобы они канули в лету. Потому он потянулся и дернул из последних сил Родогайса за пояс. В этот момент чувства его обострились, волна магической силы поднялась в нем и пройдя по всему телу через руку ушла в варвара... Но тот ничего не почувствовал, не обернулся...
- Дурень ты безмозглый... - без злости прошелестел скорее, чем сказал Драм. Он не хотел мешать своим товарищам вести бой, а потому просто решил отойти... Спрятаться хотя бы от стреляющих, чтобы еще раз вздохнуть полной грудью... Чтобы еще было время подумать, как еще он сможет помочь. Он думал, что силы оставили его, но нет! Он смог дойти до ближайшей колонны, и спрятавшись за ней от вновь появившихся кобольдов, облакотился на нее спиной.
"Клангеддин, Отец битвы, пусть моя служба тебе была коротка, не откажи воину твоему в чести служить тебе и после смерти в твоей армии..."- начал молиться про себя Драм, надеясь на то, что перед смертью успеет возвести хвалу битвой своему богу.

Поел Грол, слушая речи надоедливого Рона в полуха. Все больше старался наблюдать за Керит и постараться представить, что же он... она за человек. И чем больше старался он представить, тем чуднее получались образы.
Вот Керит с луком охотится на зверя... Сильного зверя, и в схватке с ним она показала, что человек все же находится на высшей ступеньке пищевой цепочки. Лишившись глаза, она вырвала неведомому зверю сердце и вгрызается его с победным урчанием.
Вот Керит отбивается от разбойников, которые пытаются ее инасиловать... Кусается, отбивается, но их все больше, руки сжимаюст и держат ее... Все больше рук, больше, чем разум может отнести к тем троим, которые пытаются согреться с ее помощью в темном холоде ночи. Она извивается, пытается вырваться, кусается... Но все напрасно...
Вот Керит в гуще боя, на боевом коне... Доспехи сияют, она и сама лучится... Кровь на лице не мешает ее величию, лишь подчеркивает. Она кричит, и ей отвечает тысячи глоток... Тысячи и тысячи женщин, в рваных платьях, с подолами закатанными выше колен, чтобы можно было бежать в атаку по первому ее слову. В руках скалки, сковородки, ножи...

От последней сцены Грол во сне даже причмокнул от неудовольствия и перевернулся. Ужин, монотонные речи и тепло дома сделали свое дело. Даже без шкур Грол смог заснуть.

Обстановка в доме очень походила на то, что Грол уже привык видеть у некогда приютившей его ведьмы. Это убедило полуорка в правильности суждений о том, что стоящая перед ним женщина тоже владеет магией.

Скромно, как мог, он стоял и слушал беседу эльфа и уже немного знакомого ему Бриана. Речи их обтекали полуорка, не оставляя в памяти ничего . Грол был в мерк счастлив - скоро он стает великим волшебником, в этом он не сомневался. А потому просто переминался с ноги на ногу, понимая, что в его состоянии движения могут... Навести беспорядок в этом уютном доме. И блаженно улыбался, давая растечься неге по его телу и завладеть его разумом, так хорошо Грол давно себя не чувствовал.