Голосование за ходы

Незеликс взглянул отражению в глаза. Глаза были маленькими и недобрыми. Оружейник казался похожим на бера-шатуна - зверя, обреченного творить ужас в зимнем лесу, пока холод и голод не сведет его в могилу. Незеликс представил, как, бродя по лесу с вязанкой дров, натыкается на эту тварь, тщетно вынюхивающую заячий след. Как привлекает внимание косолапого, и тот идет на него, глухо рыча. Незеликс залез от него на дерево, мишка хотел залезть следом, но оказался тяжел, поэтому занял под деревом осаду. У Незеликса был топор за поясом, и было имя, означающее "безжалостный" на древнем языке. Он начал рубить рогатину из сухой ветки. Бер глухо рычал, тряс дерево мощными когтистыми лапами, и в конце концов скинул послушника в сугроб. Тот поднялся, сжимая наспех выструганое оружие. Медведь рванул на жертву, и был встречен рогатиной, вонзившейся ему в грудь рядом с сердцем.

Вздрогнув, послушник очнулся от видения. Оружейник смотрел на него из зеркала, оружейник притворялся отражением, но это отражение было ложью. Колдовской иллюзией.

Незеликс подумал о рогатине. Он представил себе её - не наскоро вытесанный обрубок, но добротное копье с крепким тяжелым древком и хорошо заточенным плоским наконечником из доброй стали. Такое оружие не подведет ни в бою, ни в охоте, не переломится под ударом дубины, и лезвие меча в руках не самого ловкого фехтовальщика завязнет в нем. Тяжелое копье пролетит недалеко, но создано оно не для метания. Зато любая тварь, в человеческом или зверином обличии, будет уважать его.

Незеликс коснулся еще раз краев раны. Наверное, она была сделана тонким лезвием, кинжалом, какие любят тщедушные колдуны. Но послушник вспомнил агонию бера, когда рогатина вонзилась в могучую мохнатую грудь.
- Я хочу победить своего Зверя - прошептал Нелезикс отражению.

Оружейник глухо стукнул древком о пол.

Ага - Риальто взял муху, повертел в пальцах и припрятал в сумку - интересно. Разберусь с этим, пожалуй, позже. Значит, зачем я вас сюда привел? Дело в том, что не так давно, всего около года назад, в округе завелся злобный подлый тип по имени...

Рассказ Риальто:
Неприятности благородного Риалто начались, когда в окрестностях Альрума завелся другой волшебник, по имени Аш-Монокур. Будучи хоть и подлым, но трусливым типом, Аш-Монокур не решился в открытую выступить против Риальто и выгнать его из города, ставшего ему родным — но его черная душа без всяких сомнений желала того, и он принялся мелко гадить. Конечно, добрый Риальто не желал бы говорить плохое даже о том, кто достоин этого более, чем кто-либо — но увы, без емких и точных характеристик умелого словоплета Риальто рассказ не получился бы полным. Итак, Аш-Монокур был, признаться честно, вонючим, трусливым и жалким типом, слабым в магии но весьма подлым. Он пленил для своих гнусных целей целый народ крохопутов, или крох (часть которого, освобожденная из плена жестокого колдуна, теперь с наслаждением служит справедливому и мудрому Риальто, как видите), и подвергал их пыткам и иным извращениям самого разного толка. Еще, дабы досадить Риальто, гнусный Аш-Монокур выкрал у него (не без помощи бедных крохопутов, прислуживающих ему и вынужденных потакать его извращенствам) фамильную безделушку — небольшой амулет из сплава фальшивого золота и фальшивого серебра с несколькими ничего не стоящими стекляшками, представляющий ценность разве что для чтящего свой род Риальто, и не имеющего ровно никакой ценности и магической силы. Теперь, как известно дальновидящему Риальто, дрянной Аш-Монокур носит амулет на шее, никогда с ним не расставаясь — вне всяких сомнений, что бы разозлить терпеливого Риальто и шантажировать его. К несчастью, этот артефакт обладает могуществом над стихиями, о которых... то есть это глупых Аш-Монокур думает, что амулет обладает могуществом, на самом же деле это обычная безделушка, ценная лишь потому, что принадлежала далеким эльфийским предкам Риальто.
Конечно, могущественный маг Риальто и сам бы мог прогнать подлюку, отобрав у него воспоминание о прадеде. Но увы, в груди Риальто бьется столь доброе и чувствующее сердце, что одна мысль о том, что бы причинить ближнему, хоть и никчемушму, вред, доставляет ему невыносимое страдание. К тому же его сотрагает мысль - ведь наверняка туповатый, истеричный Аш-Монокур очень огорчится, когда поймет, что амулет не имеет силы - и дело чести добрейшего Риальто спасти его от столь жестокого прозрения. Поэтому он и просит достойнейших воинов, так удачно оказавшихся в Альруме, посодействовать ему в нелегком деле возвращения Риальто наследства предков — о, разумеется, за достойное вознаграждение, ведь щедрость великого Риальто не знает границ! Кстати, о прекраснейшая леди, вам галантный Риальто мог бы вручить отдельную награду за то, что ваши глаза так прекрасны, губы налиты соком, а груди... но, конечно же, удобнее всего вам было бы подняться в башню Риальто, где можно м взглянуть на сокровища древних золотых эльфов, к несчастью, не сильных в магии и ремеслах, от чего сии сокровища представляют ценность лишь для знатоков древности... и вы, многоуважаемые, тоже можете подняться к Риальто в башню, ведь его щедрость не знает границ! Тем более, что Аш-Монокур слаб, неумел и всей своей подлостью не сможет никоим образом досадить вам.

Небеса мрачно покосились на человечка в нелепых доспехах, раздумывая, не стукнуть ли его молнией по темечку - просто что бы не зарекался. Ограничились тем, что слегка полили дождиком. Персональным.

- Благодарю вас - серьезно сказал старик. Попробовал монету на оставшиеся еще зубы и спрятал за пазуху. Махнул рукой - служанка принесла ему кружку. И, отхлебывая изредка, начал свой рассказ:

Я родился еще в те далекие времена, когда эра Летучей Мыши уже завершалась, а об эре Бабочки, что царствует сейчас, слышали только немногие, кому дано заглядывать в будущие времена. Мы с родителями жили в городе Эбрионе - был такой порт на северо-востоке Ансалона. Я помню чаек. Бабка рассказывала, что чайки могут, подобно волшебным кораблям, перемещаться меж мирами.
Этот мир тогда качался, норовя опрокинуться навзничь, будто старый, уставший человек. Маги говорили про сопряжение сфер, жрецы - призывали покаяться, и жать второго Катаклизма, что вот-вот должен был бы наступить. Мой отец был немного странным человеком - но очень добрым. У него был билет на волшебный корабль, один из немногих, разыгрываемых будто бы случайным образом. И он отдал его первому случайному прохожему.
Мать ругала отца. Мы были из тех семей, которые слишком бедны, что бы выкупить у кого-нибудь второй билет в иной мир. Он говорил, что не сможет спасти ее и меня вместе - а значит, незачем спасать и себя. Лучше принять грядущее. Он был из тех воинов, что никогда не отступают.
Катаклизм не наступил.
Прошлое видится мне отрывками. Вот я уже подрос, стал заглядываться на соседских девчушек. Особенно мне нравилась Рахиль, дочь цирюльника. Я тогда ходил в ученичестве у дяди Эдгара, мага из далеких краев, о которых он предпочитал не распространятся. У меня был талант, и я мечтал о том, как стану великим волшебником. Обычно Эдгар учил меня, заставляя делать разные полезные дела - подметать пол в его доме, готовить ему еду и штопать одежду, но иногда учил простым заклятьям или рассказывал что-нибудь удивительное о мире. Один рассказ я помню отчетливо. Тогда он спросил меня:
- Фрэн, ты знаешь, почему эту эру назвали эрой бабочки?
Я покачал головой, всем своим видом показывая, что желаю это узнать.
- Дело в том, что что бы вызвать ураган в одном месте, иной раз хватает, что бы в другом месте махнула крылом бабочка. А если бы она махнула, то урагана бы не было. Или наоборот. Так и в магии - мы добиваемся того, что иные сочтут за чудо, всего лишь махнув крылом в четко просчитанном месте. Десять лет назад мир висел на волоске. Кто знает, какую бабочку можно благодарить за то, что тогда этот волосок не оборвался? -
Признаюсь, смысл слов учителя я понял намного позже.
Мне уже третий десяток. Древние золотые эльфы, немногочисленный народ, живший задолго до нас, во времена, о которых нам остается лишь грезить... Я и моя жена Рахиль ездим по оставшимся от них руинам, пытаясь разгадать их загадки и, признаюсь, получить хоть малую долю их сокровищ. Таких как мы немного - и сейчас тоже. Древние времена принесли множество сокровищ и тайн - и золотые эльфы не самые заметные из них. Но те немногие, кто понимают, чего достиг этот народец в свое время, не остановятся в своих поисках. Наши боги известны - они сами являются во сны посвященных, сами рассказывают, как им надо молиться, сами... Но не безымянный бог времени и пространства этого народа. Его они открыли
И мы с Рахиль думали, что сможем открыть его так же легко, как и те.
А потом мы обнаружили Гробницу Времени.
Нет, там не было ни тел, ни чего то еще. Вход в гробницу оказался под широкой плитой, к которой был приставлен подъёмный механизм. Название - расшифрованная надпись ушедшего народа. Ключ скрывался в рычагах с цифрами - 2, 6, 8, 10, 12... Моя жена смогла разгадать эту загадку и раскрыть гробницу. И вошла в нее первым. Я до сих пор гадаю - с чем она столкнулась там?
Рахиль лежала на алтаре, а может, в гробу, без сознания, но живая. Через два дня очнулась. Она не помнила ни того, как открыла плиту, ни дня до этого. Мы думали, что все обошлось - но нет. Она начала молодеть. И забывать все.
Она просыпался - и узнавала, что прошло 2, 4, 6, 8... все больше и больше дней с того момента, которое она помнит. Я обращался к лучшим докторам и магам Столицы и других городов, растратив скудные сбережения, что у нас были - но все напрасно. Память Рахиль текла вспять, и одновременно с этим молодело ее тело. Каждое утро она просыпалась и понимала - мир изменился. Иногда я рассказывали ей о случившемся, и тогда мы плакали вместе, иногда - пытался скрыть правду, зная, что завтра она забудет и этот день. Через несколько лет она забыла, что любит меня, а потом опять превратилась в девочку. Она уже не узнавала меня, не верила мне, когда я рассказывал правду, и становилась все меньше и юнее...
Я сам отнес годовалую жену к Гробнице. Дождался, когда она уснет и положил младенца на тот самый алтарь-гроб, на котором когда то нашел ее-взрослую. Может быть, так следовало поступить с самого начала, не знаю. В любом случае это не помогло. Я возвращался, я караулил ночами рядом - а она все молодела, пока наконец не истаяла совсем.
Я запечатал гробницу времени и постарался забыть о ее местоположении навсегда. И теперь я живу в этом маленьком городке и тешу его жителей байками о былых временах.

О многознающий, твоя жадность может соперничать лишь с твоей мудростью. Взгляни на эти морды - псы. насекомые, математические абстракции - кому из них не нужна божественная сила? В прочем, твое обещаение вернуть ее мне нравится. Процентов я не возьму - процентами послужет мне добытое знание.
Что же, договорились - я перечисляю тебе треть БС от всего накопленного мною количества (скажу сразу - немалого), ты же мне отдаешь знания о процессорах, а на следующий ход - такое же количество своей БС, кое я отдал тебе, или без малого такое, если у тебя окажется сил еще меньше, ибо я не хочу губить тебя.
Скрепим же сделку контактом наших манипуляторов?

Библиос сильно задумался.