Голосование за ходы

Ли подкурил вторую папиросу, еще раз покосился на дворянина, потом на Ричи. Он спрятал нож свободной рукой, обнажив яркие, разноцветные татуировки.

- За такую сумму можно нанять легальную охранную фирму, всю сразу, с уборщицами и бухгалтером, с укрепленным транспортом, мать его. И проехать себе спокойно, ни волосок не шелохнется на голове. Но ты ищешь защиту в мутном кабаке, значит светиться тебе нельзя, или рожа твоя ценна, или место поганое, короче к "белым" ты не сунулся. Обрыганов и торчков нанимать ты боишься, и не зря. К серьезным ребяткам боишься идти еще больше, те просто пришьют и отберут бабки сразу. Вот и пытаешься найти одиночку, достаточно крутого чтобы его побаивалась шпана, и в которого не сразу выстрелит отморозок из братков. Бывший вояка, или легавый, или отстраненный мужик незнамо откуда - все сгодятся. Таких персонажей на станции сильно меньше - я могу всех пересчитать на пальцах трех рук.

Джимми Би и его сыновья держатся особняком и не высовываются дальше своего ружейного магазина и жилблока, бывший судья Негош поступает также, его редко видят за пределами квартала "законников", и вообще никогда без хотя-бы одного дробовика за спиной.
Дальше, Сонни Голшер присматривает за цехом аугметаторов в межстенье, Дозер и Дизер охраняют Косого Валерджана и его игровой притон, слышал там недавно была заварушка, но парни справились, разве что Дизер "вылет" получил, но такого бугая это даже на неделю в койку не положит. Арвуш Дрейк семейный стал, срать он хотел на такие заказы, с женой и деньги в семью пришли.
Нерк Майнул залег на дно уже давно, может и вовсе скопытился, Малышка Валери второй месяц очухивается после той ночи в доках, Нино Жирный не выйдет еще лет 6.

Ли допил, и жестом попросил повторить.

- Остается трое - Хоркер, Лакруа, и я. Хоркер головорез, его до сих пор арбитры побаиваются встретить на улице, хоть с откровенным беспределом он завязал. Лакруа хорош, профессионал, пижон и бабник, но не любит трущобы, и за это просит дорого. А я.. Вообще хер с горы, сижу себе, пью, о жизни думаю. Ко мне ты уже пришел, и вот что - никаких гарантий тебе не будет, и не может быть. Гонорар я беру за риск и навык, и за меньшую сумму задницу с барного стула не подниму. У тебя минута на раздумья, не трать мое время зря, каброн.

Ли прикидывал, как много о нем знают люди на станции, и не может ли быть этот Ричи удобным поводом пришить его, пока станция под колпаком, и Ли никуда не рыпнется. Посмотрим, посмотрим...

После ледяного бриза, которым его одарила подозрительная женщина, Ли был уязвлен. Не то чтобы он ненавидел знать... Хотя нет, он на самом деле ненавидел знать, а особенно тех из них, кто пренебрегал элементарной вежливостью в отношении его скромной персоны. В межушном командном центре, который координировал работу Ли, сложились два кусочка паззла:

1. В письме священник писал о том, что вокруг него нечистые люди и он опасается за пищу, которую мир экспортирует. и то что со съевшим её произойдет что-то плохое
2. Женщина со странными ржавыми пятнами на аугметике как раз заведует складами с пищей и ее поставками. Ни один чванливый ублюдок в здравом уме не выйдет в свет с грязью на физиономии. К тому же Ли готов был поклясться, что видел когда-то подобные точки, правда в виде тату, на трупах некоторых, особо грязных и мерзких Смертеедов, с бандами которых он в свое время воевал в подулье Дезолеума. Он не знал наверняка что они значат, но наверняка ничего хорошего это не сулило.

Вывод первый - женщина - подозреваемый №1. Вывод второй - нужно проверить саму пищу на складах, и лучше взять с собой целую банду яйцеголовых, чтобы они потыкали своими приборами и подтвердили что все в порядке. Вывод третий, неутешительный - у аристократов как правило есть связи, а связи легко превращаются в круги заговоров. Кто-то наверняка прикрывает этой шлюхе спину, но кто - непонятно. Возможно жена губернатора и его братец в этом замешаны.

Воспаленный старой доброй паранойей, Ли не притронулся ни к одной тарелке или бокалу. Он конечно понимал что кушать нужно всем, но сейчас он скорее бы съел отвратительный паек из костей, которыми давилась большая часть населения подулья, чем этот шикарный банкет.

- Не могу не спросить господ - куда же вы спрятали своего телохранителя, который сопровождал вас в космопорту? Досадно, что я лишился возможности побеседовать с коллегой по цеху, раз прекрасная дама обделила меня своим вниманием. Или быть может он все же появится сегодня?, - обратился "старший офицер безопасности" к губернатору и его компании.

А тем временем прикидывал про себя - кто из его "коллег" способен толковать странные символы и подтвердить его подозрения...

Казимир рассмеялся в лицо "узнику". Громкий басистый хохот наполнил помещение, которое хохота не слышало уже давно. Теперь все стало на свои места. Как только Казимир почувствовал, будто кто-то щекочет его затылок, да так то не достать ни одним перышком, он понял что происходит. Иван - всего-навсего псайкер! Святая Терра, если бы Казимир вел счет тому, сколько раз его пытались проклясть, сглазить, заморозить, разморозить, разорвать на куски, сплющить до размеров монетки и просто выбросить к варповой матери (буквально) разного рода ведуны, шаманы, псайкеры и не с той ноги вставшие навигаторы - он уже мог бы стать известным математиком. Враждебный псайкер словно орочий абордаж - как правило внезапно, болезненно и непредсказуемо. Но в целом, буднично и обыденно, в наш то неспокойный век.

- Ба!, - выдавил он из себя, отсмеявшись - Да ты ведь просто узколобый идиот, которого даже догматиком назвать много чести будет! "Ты дурак с туманом в глазах, и вообще - покайся!!!" Это же великолепно, Святая Терра! "Я пророк Императора, он на моей стороне, я не могу заблуждаться, НА ВОЙНЕ НЕТ ПОЛУТОНОВ!!!" Хоть сейчас отливай в бронзе и ставь в семинариях с комментарием: "Как не нужно проповедовать пастве"! Всего-то навсего нюхнул эмпирей, а уже сколько дерьма в голову намыло! И это он моего коллегу слугой дьявола называет? Помню-помню, был такой один. Непогрешимый, единственно правоверный, светой и первый заместитель Императора во время его отсутствия. Вандиром его звали, надеюсь твоя малюсенькая черепушка усвоила в семинарии кем он был и как он кончил?

На этой фразе тон Казимира моментально изменился. С лица исчезла улыбка так же быстро как и появилась, он выхватил пистолет из портупеи и направил его прямо между глаз Ивана, все так же продолжая сидеть на стуле.

- Святой отец в котором нет святости, пастырь ненавистный своему стаду, школяр недоучка и заигрывающий с варпом высокомерный ублюдок, - вот кто ты такой Иван, для протокола. Уж не знаю - жалеть ли тебя как умственно-неполноценного, или презирать как мразь, которой ты и являешься. Уж не знаю что от тебя хочет мое начальство, я бы тебя закопал по горло в белом песочке луны и занялся более важными делами. На колени, паскуда, пока я тебя не пристрели как собаку, - последнюю фразу Казимир процедил, почти выплюнул в лицо стоящего перед ним человека.

Инис не глядя сел на одно из посадочных мест, почти забыл пристегнуться, успел лишь в последний момент. К Жиро, равно как и к прочим присутствующим, он потерял всякий интерес в момент когда валькирия поднялась в воздух.

Душевных терзаний, которые явственно читались на лице священника Никодима он не испытывал. На его глазах матери в кровавом безумии разрывали своих детей, которых укрывали собственным телом мгновением ранее, и преподносили их черепа Медноликому Богу. Власть Владыки Черепов над смертными огромна и необъятна, но сильный духом примет это и не убоится противостоять даже столь страшному врагу.

Тяжелый, в мелких царапинах и щербинках шлем глухо ударился о металл летательного аппарата, заняв свое место под сиденьем. Проверив надежность замков на креплениях Анимуса, псайкер прикрыл глаза.

Вдох....., выдох. Вдох....., выдох. Вдох....., выдох.

Инис не спал, он наслаждался блаженным бездействием. Кратким мигом отрешенности, что принадлежал только ему, и никому больше.

- Ты меня знаешь, Моня. Я дела довожу до конца, и странное приглашение не будет исключением. Пойдем.
Казимир распахнул дверь, и вошел внутрь с наиболее гордой и аристократичной осанкой на которую был способен.
Не имея конферансье, который бы объявил его имя и титулы, ему пришлось это делать самому;

- Казимир Третий Караджич, сын Витовта Пятого Караджича, господарь Ухральской системы, капитан "Взгляда в неизведанное", доктор ксено-ахреологии и почетный член Императорской академии наук прибыл по приглашению.

Он салютовал присутствующим в помещении.

Широкоплечий мужчина в простого кроя (но очевидно - безумно дорогой) рубахе и таких же подштанниках торопливо одевался. Симпозиумы по ксеноархеологии были очень-очень важным событием, едва ли не более важным чем открытия в области изучения Орков. Публика всегда собиралась интересная и колоритная, жаль что все время разная. Не было двух симпозиумов с абсолютно идентичными участниками. Кто в экспедиции натыкался на чрезмерно активную живность или систему охраны, кто по неопытности или неосторожности совал свой нос в дела тех ксеносов, которые были вполне себе живы и за это по тому самому носу летально получал, кто слишком проникался опасными идеями и уматывал на фронтир бороться с имперским империализмом, а кого-то успевала отловить Инквизиция. О да - здесь всегда было полно Инквизиции самых разных масштабов и калибров. Даже некоторые маститые инквизиторы Ордо Ксенос из секторальных конклавов не брезговали показаться на мероприятии (есть слухи что именно из их кармана оплачивается ежегодный роскошный банкет, но так как на нем пока никого не отравили - слухи считаются неподтвержденными). И в этот раз Казимир рассчитывал увидеть важных персон с инсигнией на одежде. Не то чтобы это его не нервировало, вернее не то чтобы это нервировало его больше чем его собственное выступление.

На подготовку этого доклада он потратил два года, шесть аккумуляторов в когитаторе, двенадцать бутылок амасека, шестьдесят ящиков боеприпасов, сто двадцать тонн витаминизированного провианта, три сотни матросов из заряжающей команды (Император береги их души, даже орки иногда попадают из своих пушек), не менее тысячи индивидуальных фильтров для респираторов, состояния не менее чем на пятьдесят тысяч в эквиваленте каликсидских трон, бессчетное количество бессонных ночей и один скрытый в хранилищах фамильного банка войд - лок, в котором надежно запечатан рукописный (а как же иначе?) оригинал. И результат будет того стоить!

Его теория выборочного реверс-геллерного экранирования некоторых из планет на окраинах Ока Ужаса подтвердилась! Это означает, что древние эльдар сумели разработать технологию, способную укрывать от тлетворного воздействия варпа целые планеты! И хотя население этих планет все равно не пережило великого катаклизма который погубил их цивилизацию, этот факт был безумно революционным. Конечно, большая часть времени ушла на тщательное открытие опасных и двусмысленных кусочков информации, и вписывание слова Император между словами. Но в результате Казимир был уверен.

Закончив одеваться, он быстро расчесал бороду, лихо уложил прическу и облачился в силовую броню. Раньше бы он такого не стал делать, но после прошлогоднего визита Мандрагор прямо посреди доклада профессора Вуйчича о природе карманных измерений он не собирался подвергать себя такой же опасности еще раз. Нахлобучив поверх все свои регалии и пристегнув шлем на бок, он вышел к открывающейся рампе.

В этом году обещались присутствовать интересные докладчики. Леди Вайссон со своим исследованием поэзии хрудов периода второго третьецарствования, кардинал эль-Куабло и его двести четвертый ежегодный доклад-опровержение влияния древних на развитие человеческой цивилизации, а также публичные дебаты о проблеме признания тиранидского направления в ксено-археологии, ввиду отсутствия материальных памяток как таковых. Захватывающе! Еще Казимир надеялся повидать старых друзей и коллег в добром здравии, но постойте - что это за паренек машет ему рукой?

- Да, молодой человек? Чем могу быть полезен?

Ли с немалым удовольствием сгреб оставшиеся деньги, при этом поцокивая языком, и ответил:

- Шестеренка охранник это лажовая маза, сам ты рожей в них не вышел, а я и подавно. А по правде мне насрать что он там себе удумал, они часто с прибабахом бывают, и этот похоже тоже малость ебнутый.

Он окинул взглядом стол с датапланшетами и продолжил

- Нихера интересного из моей ксивы ты не узнаешь, там просто детали моего контракта, в которые тебя или кого то еще я посвящать не собираюсь. А звать меня Ли Ван Клиф по прозвищу "Сентенца", можешь обращаться и так, и сяк.

- Но черномазый в общем прав - сидеть на жопе толку мало, надо двигать. К святошам мазы нет, лучше на место где жмуров нашли наведаться как по мне.

Капитан стоял у главного иллюминатора скрестив руки на груди и ждал результатов сканирования авгуров. Мостик его корабля жил по своему, особому временному циклу. Люди-офицеры составляли костяк его обитателей. Они перекрикивались и переругивались разномастным попугайским хором, в котором можно было найти любое из известных лингвисту наречий низкого готика, и пару местных ненормативных диалектов. В углу возле энергетической ячейки низкой мощности расположился небольшой табор стриксисов, остатки каравана который однажды решил пересечь часть сектора, через который мигрировали хруды. Идиоты, что с них взять. Теперь они были заложниками и вечно обязанными подобравшему их Эстебану. Они были основным источником информации по черному рынку артефактов и оружия всего сектора, и даже дальше. Чуть поодаль стоит низкий стол, где заседают энулианские командиры. Эти низкорослые наемники проводят дни напролет за выпивкой, картами и забористой бранью, которой они покрывают друг друга и всякого попавшегося им на глаза, пока их подчиненные снуют туда-сюда по кораблю, или перебирают оружие в арсенале. Рядом со столом находится неприметный плоский люк, через который на мостик вползают локсатли. Даже такие неразборчивые в союзниках люди как офицеры Эстебана предпочитают лишний раз не видеть этих ксеносов, так что торговец позаботился об альтернативном решении - он поселил локсатлей в корабельных баках с водой, откуда они могут заползти в любой участок корабля, естественно не уведомив свою команду о том, кто спит и гадит в воду которую они пьют (все равно у капитана, первых офицеров и вип-пассажиров отдельное снабжение). Под самым потолком висит плетеная люлька, в которой обычно сидит один из младших шейперов круутов. Так как этих ксеносов всегда было в достатке на борту Вечной Алчности, Эстебан в конце концов выделил для них отдельный кубрик, который они заселили и обустроили для своего удобства. На мостике всегда присутствует один из круутов, дабы они были проинформированы о текущих делах судна и капитана и могли реагировать максимально быстро. Наконец поодаль ото всех стоят кресла эльдар. Несколько политических изгнанников нашли приют на палубе Вечной Алчности, и свободное время они проводят строя планы мести и возмущаясь отвратительным присутствием низших рас на мостике. Впрочем, на них редко обращают слишком много внимания.

Тем временем сканирование было завершено, о чем незамедлительно проинформировали капитана:
- Капитан! Эти сукины дети отправили на перехват нашего судна фрегат!, - сипло отчитался старый войд-мастер.
- Капитан, они хотят выйти с нами на связь, - продолжила связистка с сильно аугметированным лицом.

- Подать энергию в лэнс-орудия, полная боевая готовность, - отдал первую команду Эстебан.
- Мы выходим на связь, - обратился он к связистам, и через несколько секунд потрескивающий вокс уже сообщал требования корабля-перехватчика.

- Мое имя - Эстебан. Я торгую всем что можно украсть или продать, но сейчас я везу груз артефактов заказчику на Барракада Септем. Я согласен на сканирование своего судна, но ничья нога не ступит на мою палубу с заявленными вами целями. Я может и алчный ублюдок, но я соблюдаю конфиденциальность информации о грузе и заказчике, так что я отказываю вам в физическом присутствии на моем корабле.

Спустя несколько слишком долгих минут, его пропустили.

- Пошлите за леди-переговорщиком. Мы приближаемся к Браккаде.

Эстебан играл. Величественный, ни с чем не сравнимый звук дорогого органа, за который в узких кругах могли дать немаленький шахтерский спутник с пятитысячным населением, разносился по мелодиуму и дальше по кораблю. Прелюдия и фуга соль минор Баха раздражала некоторых эльдар, у остальных же претензий не возникало. В юности, Олуэн нравилась его игра. Она как то сказала, что родись Эстебан на древней Терре, он бы писал прекрасную и величественную музыку, музыку что прославляет королей и восхваляет богов. Пальцы капитана скользили от клавиши к клавише,а сердце его вновь наполнилось горечью утраты. Неосознанно, Эстебан начал играть токкату и фугу ре минор. Тяжелая, словно шторм, и такая же величественная, она слилась в крещендо с раздираемым болью сердцем. Эстебан не завершил произведение - он резко поднялся и отринул от музыкального инструмента. Нельзя терять самообладание в такой важный момент, она бы этого не хотела.
Капитан привычным движением извлек сигару, и щелчком пальцев подкурил ее. Ароматный дым его успокоил, и вернул к прерванным размышлениям...

Наконец он подвел итог своим умозаключениям. Пора начинать опасный спектакль, думал он по пути на мостик.

- Включить авгуры. 20 стандартных единиц. Я должен знать, не хотят ли нас убить еще на пороге этой дыры.

- Я ранен, попадание в ногу. Нога болит и я жив - в целом мне нравится!, - ответил Флориан капитану.
Наскоро залатав дыру в скафандре, он достал пистолет. В его черных глазах читался восторг и недобрые намерения. Навигатор выстрелил в одну из пушек, и кажется даже попал. Что за день, какой чудесный день!

Михаэль уверенно вел капитана по лестницам обзорной башни. Удостоверившись, что капитан взял для себя какой-либо источник света, он поклонился и отошел к лестнице, всем своим видом выражая невозмутимость.
Перед капитаном же предстал обнаженый по пояс навигатор, сидящий на просторной софе. К его телу вели несколько трубок: одна входила в правую ноздрю, вторая - куда-то в затылок, последняя - была приклеена на уровне сердца. Сам же Флориан держал трубку кальяна в левой руке, а в правой - астрографический секстант. На низком столике перед ним находились разнообразные карты и прочие навигационные инструменты.

- Капитан Атерний, прошу простить что не могу встать и поприветствовать вас. Присаживайтесь, - с этими словами он указал на свободное место напротив его самого.

В левой руке капитана сиял белесым светом небольшой шар, озаряя пространство вокруг на пять метров. Шаги Атерния отдавались гулким эхом, пока он поднимался на третий этаж смотровой башни - личных покоев навигатора. Марк не в первый раз проделывал этот путь, но уже в который раз смутное чувство тревоги посещало его, ибо он знал что ждет его там, в темноте - существо, человеком Флориана Торговец называть бы уже не стал, от которого во многом зависела судьба корабля.
Тусклый свет механического факела озарил фигуру навигатора, делая и без того бледную кожу ещё более болезненного вида.
- Мистер Гайер,- капитан поприветствовал Флориана кивком головы, машинально озираясь по сторонам, видимо, ожидая увидеть кого-то ещё. Помедлив с секунду, Марк принял предложение навигатора сесть. - Рад видеть вас живым и невридимым.
Небольшие формальности приветствия были учтены, но капитан явно не спешил переходить к делу первым.
Глубоко втянув содержимое кальянной трубки, испуская при каждом слове клубы дыма, Флориан заговорил:

- Капитан, позвольте посвятить вас в подробности недавнего происшествия. Как вы знаете, в 2.31 стандартного времени мы совершли процедуру экстренного перехода в реальное пространство. За семь минут до этого, в 2.24, кораблем управлял младший навигатор Кристиан Дэ Гур. В 2.24 он столкнулся с неожиданно возникшими возмущениями в Имматериуме, подробности с вашего позволения я опущу. В 2.25 уже был приведен в действие аварийный протокол, который предписывал мне занять место младшего навигатора дэ Гура. В 2.26 я принял на себя управление кораблем, после чего до 2.31 боролся с течениями эмпирей. В конечном итоге я принял решение, что лишь покинув варп я спасу корабль, что я и сделал. С 2.32 управление полностью осуществляется с мостика. Копия отчета в печатном виде лежит перед вами, возможно вы желаете посвятить в подробности еще кого-либо из офицеров.

Капитан внимательно смотрел на Флориана, не перебивая навигатора. Лишь раз он опустил единственный глаз на аккуратно сложенную стопку бумаг на столе.
- Ваша компетентность не вызывает сомнений, мистер Гайер, - наконец, произнес Марк, когда Флориан закончил доклад. - Признаться честно, это далеко не самые худшие новости, которые я ожидал услышать. Я ознакомлюсь с вашим отчетом, думаю тоже самое в последствии сделает и старший офицерский состав - не вижу смысла держать это в абсолютном секрете. Возможно, вам так же будет интересно знать о текущем статусе корабля, но сперва я хочу узнать ваше мнение: что за возмущения в варпе заставили Legionarius Fortis покинуть течения варпа? Шторм?

- Собственно это и было причиной, по которой я попросил личной встречи. Боюсь прогнозы неутешительны.
Первый вариант - в варп вошел корабль с очень сильным псайкером на борту, уровень не менее Гамма. К тому же наверняка на корабле было отключено поле Геллера. И вы, как и я, прекрасно осведомлены о том, кто путешествует в варпе с отключенными полями...
Второй вариант - это спонтанный вихрь, который увы является предвестником варп-шторма. При наилучшем прогнозе - это лишь кратковременное явление, которое продлится не более нескольких дней. При наихудшем - ткань материи будет прорвана на некоторое время, что грозит невообразимыми последствиями
В любом случае, я как Навис Прима советую повременить со следующим варп-переходом. Помимо уже названных причин, я сам ослабел и нуждаюсь в отдыхе и восстановлении в течение нескольких дней. Нам с вами стоит приложить все силы для определения нашего местоположения и прокладывания курса через реальное пространство. В свою очередь я сообщу сразу же, как только эмпирей станет более благосклонным и пригодным для путешествия
Я считаю, что подобные подробности стоит знать только капитану, мистер Атерний.
С этими словами Флориан жестом подозвал к себе адъютанта, который преподнес ему кубок с черной, вязкой субстанцией с резким запахом, по всей видимсти лекарством

Лицо капитана приобретала всё более мрачный оттенок, что особо было заметно в свете шара, который где-то по середине разговора Марк стал перекатывать между пальцами - верный признак глубоких раздумий. Какой бы из прогнозов Флориана не являл собой истину, было большой удачей, что кораблю удалось в целости и сохранности покинуть Имматериум.
- Звучит резонно, - согласился Атерний, видимо, с доводом Гайера о не распрастранении некоторых аспектов отчета. - Храни нас Император, если это действительно предвестник шторма, а мы оказались по среди неизведанног сектора галактики. Как бы то ни было, мистер Гайер, есть и положительная сторона: мы вышли в системе, где, по предварительным оценкам, минимум на одной планете есть атмосфера. Правда, на орбите замечен объект, подходящий размерами под космическую станцию. Рано ещё о чем-то говорить, вот-вот должно начаться дальнее сканирование, - Капитан глубоко вздохнул, взяв небольшую паузу, словно суммируя всю полученную инфорамцию. - В любом случае, благодарю за службу, мистер Гайер, набирайтесь сил - у вас есть как минимум два дня, пока инженеры заняты починкой генератора поля Геллера. А до того времени, прошу сообщать мне обо всех замеченных вами возмущенних в варпе. У вас вопросы?

- Нет, вопросов у меня нет. Меня мало волнуют вещи находящиеся вне моей компетенции. Я займусь составлением карт и маршрутов как только немного восстановлю свои силы. И капитан - это лишь пессимистичные прогнозы. Может случится, что дела сложатся в нашу пользу. Дом Бенетек поддерживает вас, как и лично я. Надейтесь на то, что возмущения в варпе иссякнут так же резко, как и возникли. Держите меня в курсе общей ситуации, если будет необходимо - я займу место на троне.

Война с великим врагом неизбежна... Эта мысль въелась в мозг гвардейца словно паразит, сжигая его изнутри. Работа с аколитами не помогла, а только усугубила его душевные травмы. Паранойя и желчность стали его сущностью. Он должен быть там... Он должен быть на поле боя. Где сражение тяжелее всего, где слабые но верные будут умирать во имя Императора... Это его судьба, его рок, его фатум. И он не будет он нее бежать...

На следующий после битвы с демоном день, Васил лично подал прошение о своем переводе. Переводе в Имперскую Гвардию в чине комиссара, благо образование Схолы соответствовало должности. Туда, где он обретет покой - на Кадию. Там он встретит врага лицом к лицу, там будет его безымянная могила. Война - это его жизнь. Битва - это смысл его жизни. Смерть - это его самое тайное желание...

Все взявшие меч, мечем погибнут. Ибо во мраке далекого будущего для Васила есть только война.

В отличие от кузена, Антонетта проснулась как обычно, поэтому дома его не застала. Однако же прислуга передала ей записку от Бальдассаре, в которой тот просил ее справиться в городе насчет писем, которые ждет глава дома. Также он просил ее организовать очистку одной из подвальных комнат, особняка, в которой по словам Бальдассаре будет располагаться "нечто восхитительное". Удивившись такой энегричности новоприбывшего родственника, Антонетта мысленно добавила еще несколько дел - привести себя и младнего в порядок к похоронам брата, и к вечернему приему в салоне. Подозвав слуг и начав утренние процедуры, девушка приступила к делам.

В то утро Бальдассаре впервые за много лет проснулся в особняке Фаррадечи в Пьяченце. Он встал рано, и поэтому успел насладиться великолепным зрелищем - рассветом на реке По, за завтраком. Он хотел разобрать кое-какие свои заметки и бумаги, которые остались после его последнего (и единственного) визита к брату Мелькиорре в Базель, и путешествия в Венецию, прежде чем вновь нанести визит мэтру Амброзо. У него родилась новая амбициозная идея.

А заключалась она в следующем: за последние пятдесят лет в Европе очень бурно развивалось книгопечатание. Бальдассаре был осведомлен об этом, и гордился тем, что и итальянцы не отстают от своих соперников немцев и швейцарцев в искусстве печати. В Базеле Бальдассаре впервые увидел типографию воочию. по счастливой случайности он застал там мэтра Ульриха Целля, немца, и ученика великого маэстро Гутенберга, отца всех печатников. Он был рад поделиться своими идеями с восхищенным юношей, однако в ученики взять его он не мог. Но даже простая беседа и таким великилепным знатоком своего дела (каждое слово из которой Бальдассаре старательно записывал) сможет стать руководством к действию для человека достаточно амбициозного и талантливого, такого как Бальдассаре. Однако у Бальдассаре было кое-что еще. И это что-то он заполучил будучи в Венеции.

Прибыв в Венецию по делам дома, Бальдассаре не упустил возможности заглянуть в одну из лучших венецианских тратторий, чтобы отобедать в ней. Уже запивая сытный обед отличным вином, он узнал, что это место также известно как место традиционных встреч венецианских риторов и спорщиков. Уходить избегая встречи с такими замечательными людьми было бы просто непростительно!, - подумал тогда наш герой. И не прогадал, ведь главой этого замечательного сборища был никто иной, как сам Альд Мануций, гуманист и книгопечатник. Вместе со своими единомышленниками, его без зазрения совести можно было назвать интеллектуальной богемой Венеции. В жарких беседах и бурных возлияниях с новоприобретенными друзьями Бальдассаре провел целый месяц. Помимо всего прочего, от Альда он узнал формулу чернил, которые отлично подходят для любой бумаги, а также попробовал себя в качестве печатника.

Так, улыбаясь старым добрым воспоминаниям, Бальдассаре приветствовал теплое солнце, которое выглянуло из-за леса. Покончив с завтраком и прихватив с собой выбранные наброски, письма и записки, он направился к ...... с деловым предложением.

Оставшись наедине со своими мыслями, Бальдассаре неторопливо пошел на север, в сторону берега По, размышляя. После встречи с местными он задавался вопросом – а зачем он здесь нужен? Его не очень интересует политика, из него никудышный интриган, да и дуэлянт он посредственный. Чувствовалось – он здесь чужой. В этом городе его держит лишь долг перед кузенами, оставшимися без покровительства главы дома. Возможно было бы гораздо проще и правильнее просто напросто бросить это дело, вывезти Антонетту с младшим братом в Беллинцону к отцу и Гаспаре? Там они были бы вне досягаемости местных интриганов и уж точно в достатке и безопасности. Под опекой старших членов дома Фаррадечи маленький Данте мог бы продолжить образование, а кузина могла бы выйти замуж…

Так размышляя он оказался на берегу реки. Он присел на поваленное бревно, явно служившее кому-то из постоянных посетителей этого места скамьей. Место и впрямь выглядело идиллически: тяжелые ветви акаций нависали над водной гладью, почти касаясь ее, поросшие сочной зеленой травой берега так и манили к себе (то ли праздных гуляк, чтобы отдохнуть, то ли голодных коров, чтобы накормить), вдалеке виднелась стая диких гусей, неторопливо удалявшаяся вдоль противоположного берега, а буквально под ногами Бальдассаре мелькал, извиваясь во взмутненной воде, то ли уж, то ли угорь.

Он и сам, словно этот угорь, барахтается в мутном болотце светской жизни Пьяченцы. Прибыв сюда по срочному зову, именно на это он променял будни начинающего ученого. Можно ли следовать своим идеалам и устремлениям будучи запертым в рамки светских уловностей?....

И тут Бальдассаре осенило: ведь никаких преград нет! Он в первую очередь гуманист, а лишь затем глава дома Фаррадечи в Пьяченце, так он для себя решил. И поэтому сейчас он имеет куда как больше возможностей для воплощения своих идей, чем ранее! Окрыленный, он вскочил на ноги. Ему хотелось бежать неизвестно куда и воплощать в жизн неизвестно что. Главное действовать, творить, воплощать! В этот момент рациональная флегма возобладала в его теле, и он на миг призадумался. С чего бы начать? Что в его силах сейчас? И как найти то самое равновесие между желанным и возможным, которое его всегда учил искать отец….

Всевышний в тот день определенно присматривал за молодым дворянином, потому как Бальдассаре осенило во второй раз. Ведь имено образование – вот то, чего не хватает в Пьяченце! До сих пор, образованием детей занимались частные учителя, либо церковь. И слишком немногие из выучившихся таким образом детей выбирали путь гуманиста – путь науки, путь нравственности. Уж где как не в Италии порок свил себе гнездо, и кто как не Его преосвященство был его наседкой… Конечно, Бальдассаре никогда не озвучит подобные опасные мысли вслух, но хвала Всевышнему – церковь пока не научилась читать мысли. В любом случае – гимнасий или публичная схола, вот выход!
В подобном месте можно привить детям те нравы и любовь к знаниям, которые так превозносил наш герой. Значит именно это и станет его целью. Но настолько амбициозный проект требует щедрого спонсора. Герцог Сфорца и его покойная супруга слыли щедрыми меценатами, а значит нузно просить его светлость о такой милости. Аудиенция во Флоренции – вот что нужно Бальдассаре сейчас. Также он слышал, что там же сейчас живет замечательный художник и изобретатель Леодардо да Винчи, с которым Бальдассаре давно хотел увидеться. Нужно отправить им письма! (А еще домой в Беллинцону, уведомить отца и брата о своих планах. Да и братцу Мелькиорре может быть интересна текущая обстановка в Италии, а то что-то он совсем замшел в своих походах). А еще, нужно искать единомышленников и тут, в Пьяченце. Антонетта упоминала мэтра Амброзо, местного ученого. Быть может он стает первым соратником вдохновленного гуманиста?

Возбужденный и полный идей, Бальдассаре быстрым шагом направился в центр города, едва сдерживая себя от того, чтобы перейти на бег…

Бальдассаре никогда не тяготился компанией простого народа. Бывало, он кутил с торговцами и ремесленниками в тавернах. Где вино было доступным и лилось рекой, а женщины были еще доступнее, что отнюдь не умаляло их прелести. Такова уж доля третьего сына - жить в свое удовольствие. Однако в лицах собравшихся людей он не видел ничего кроме немого вопроса, обращенного к нему - кто же ты? Судя по всему, собравшиеся были людьми денег, опытными дельцами. Такие всегда будут использовать предоставившиеся возможности к обогащению. А если к этому прибавить любовь к народовластию... Получается весьма опасная смесь, и опасная не в последнюю очередь для дома Фаррадечи. Конечно, другие дома доставят ему куда больше хлопот, но что-то подсказывало Бальдассаре, что с этими людьми стоит считаться...

- Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, синьор. Кто в здравом уме откажется от вкуснейшего сыра, коим так славна Пьяченца?

Пока слуги накрывали на стол, Бальдассаре вел беседу на отвлеченные темы, тем не менее близкие присутствовавшим - сколько нынче взымают налогов, урожайной ли ожидается осень, опасно ли на дорогах, а также справился о последствиях французской аггрессии для Пьяченцы. Когда же все заняли свое место за столом, наш герой решил посвятить присутствующих в свои взгляды:

- Вы хотели узнать меня получше, синьоры. Тогда вот, что вам необходимо знать в первую очередь: я - гуманист. Я тот, кто познает вещи, которые относятся к жизни и нравам, и которые совершенствуют и украшают человека. Я стремлюсь соединять добродетель и ученость, благородство и предприимчивость, так как верю в это. Верю в то, что этот путь привнесет несказанно больше счастья для каждого следующего ему человека, и тех людей что его окружают. Волею злого рока, унесшего жизнь моего кузена, я был призван в Пьяченцу, но видит Всевышний - я приложу все усилия для того, чтобы помочь своей семье, и всей Пьяченце, пережить эти неспокойные времена!

На миг Бальдассаре оказался охвачен тем вдохновением, что чуть было не привело его в стены университета. Закончив свой монолог, он продолжил беседу с присутствующими...

Уши вороного коня мерно подергивались в такт его ровному шагу. В тот погожий денек на дороге было спокойно, и Бальдассаре без особых проблем добрался до Пьяченцы. Его багаж должен был прибыть еще вчера, а значит настало время вновь повидаться с кузиной Антонеттой и маленьким кузеном Данте, а также почтить память почившего Бернардо. Поразмыслив еще немного, он решил также показаться в свете – представиться городскому совету и дворянству. Он пустил коня рысью, приближаясь к городским воротам.

Оставив скакуна в конюшне, Бальдассаре как раз застал глашатая, который провозглашал пространную речь о предстоящей борьбе . Дворянин вздохнул, ему это не пришлось по душе. Теперь стало ясно, почему было так необходимо его присутствие в Пьяченце. Не теряя времени он бодрым шагом направился к особняку Фаррадечи , который был построен на относительной возвышенности, и из окон которого открывался изумительно красивый вид на реку По.

Внезапно нахлынувшая кровожадность так же внезапно отступила, и Васил стал свидетелем того, как неестественное пламя пожирает его спутницу. Déjà vu, черт подери. Вдыхая аромат ее предсмертной агонии, он аккуратно приблизился к телу девушки. Оттащив его подальще от злополучного угла, он посмотрел на нее: изуродованное пламенем, когда-то прекрасное лицо, обгоревшая и лопнувшая кожа на руках и ногах, кипящий жир стекает с некогда великолепной груди... Истинно - нет предела несчастиям смертных. Он ничем не может ей помочь, кроме пожалуй отмщения.

Он извлек из кобуры оружие, которое имело для него особое значение.

- Deus Imperator vult - burn haereticus., - прошептал он, сжимая в руках огнедышащий пистолет и простой, но очень острый меч.

Дарий решил не тратить время на обходные маршруты. Разбег с пары шагов - и вот он уже в воздухе...

Не долго думая, Васил взял у девушки мельтаган.

- Deus Imperator Vult!, крикнул он, после чего выстрелил в тварь