Голосование за ходы

Вокруг происходила какая-то вакханалия. Как только партия вошла в дом к Дивалу, обратившая на себя внимание оркесса довольно грозного и неухоженного вида начала храбриться и напыщенно говорить о недоверии всем людям, хвалиться орочьей честностью, а к концу монолога и вовсе вербально (да и с чего еще вдруг?!) почти потребовала доказать свою порядочность людей. Судя по взгляду - по большей части собравшихся людей.
Любопытная особа - подумал Эндриан. Он раньше видал орка, правда было это давно, и это был мужчина. Но орк всегда бросался в глаза и разницы между орком-мужчиной и женщиной в данном примере Им-Луар не узрел. Также кое-что он читал про расы (и в частности орков) в библиотеке семьи.
Паладин уже было хотел ответить ... как ее там..(?) .. уже забыл.., но тут Дивал так скоростно (как только мог гном) начал торговаться с ей, что Эндриан не успел вставить слова. В конце быстрой беседы, не лишенной эмоций (вот уже где сошлись беспокойные расы), Дивал продал часть своего состояния за орочью помощь.
Хоть бы они не пришли и не разграбили остатки деревни, сабрав все твое добро, гном... - подумал Шейлон. - Говорить о чести не тоже самое что соблюдать ее.
Да и как-то у Эндриана не было предпосылок доверять оркам. Тут он уж мог согласиться с ... да как ее там... вертелось в голове... - доверие нужно заслужить.
Когда разговор дошел до какой-то замечательной брони ("лучше в округе не сыскать"), да еще из бронзы (явно красивая), Им-Луар про себя подумал: Вот засранец, а ведь вчера мы ему спасли жизнь, а броня бы и мне не помешала. А теперь он расторговывает все подряд, притом, пока не ясно за что именно. Охрану деревни? Это из-за того, что не явился отряд из Ар-Намила?
Так и не успев высказать ничего, паладин проглотил слова и продолжал стоять, лишь скрестив руки на груди и изучающе с вызовом глядя на безымянную воительницу.

Эндриан молча подошел к судну вплотную и снял с плеча походный мешок. Присев на одно колено, он забрался внутрь и достал веревку и кошку. После чего прикрепил один конец троса за крюк и бросил на борт корабля. Кошка идеально перелетела и зацепилась вверху.
Паладин одел на плечо свой мешок, и, поправив в ножнах меч, как будто проверяя его, начал карабкаться вверх. Спустя некоторое время парень оказался наверху.

Эндриан молча взял зеркальцо и отошел, рассматривая его в руках. Оно было очень искусно выполнено - идеальная поверхность, красивое дерево, изображающее переплетенную ветвь и камни цвета летнего неба, искрящиеся в свете огней комнаты. Пока паладин рассматривал зеркальце и размышлял о природе силы этого артефакта, девушки начали сыпать вопросами.
Вполне обоснованными, кстати, Домо... Тебе придется нам все рассказать, прежде чем мы отправимся. Путь в полную неизвестность - удел глупцов. И мертвецов...
Символы... я не обратил на них внимания. Жаль.
Девушка, которую иногда Эндриан иногда замечал в деревне, спросила про то, предупредил ли Домо их о опасности. Насколько он помнил, она была дочерью охотника, жившего на окраине, а теперь сама жила где-то в лесной чаще, приходя со шкурами на продажу время от времени. Вопрос был в самую точку. И интересовал Им-Луара, наверное, больше иных.
Знали ли они, куда отправились. Знали ли что ожидать. Или ты отправил их в неизвестность. Целый отряд, мою семью. Если там такая сила, что они не смогли справиться, что сможет эта разносортная четверка. Он был единственным воином в ней.
Две девушки и полурослик... Сомневаюсь я в этой затее.
Эндриан решил подождать пока Ваин ответит, прежде чем самому задавать ему вопросы.
Если мы все накинемся, шанс выведать всю правду может рассеяться. Лучше не смущать его и попробовать выведать все последовательно. Если ответы им меня не устроят, я спрошу его сам, узнаем что он ответит мне.

Энт не знал, о чем с ней можно было бы поговорить, что бы не расстроить ее чувства еще больше, чтобы не вспоминать случившегося. Поэтому он перешел сразу к делу.
- Я хочу помочь тебе, Лисица. - с сочувствием в словах проговорил энт. - Я думаю, у меня выйдет. Грунту больно видеть, что тебе плохо, Грунт хочет исправить. - и, придвинувшись ближе и став на деревянные колени, он занес над девушкой руку. Та, еще хлюпая и вытирая слезы, посмотрела на дерево, а после тихонько кивнула рыжей головкой и закрыла глаза, слезы полились по ее щекам с новой силой.
Энт громко проговорил:
- Эллесариум! - так, что у Ады задрожали веки. На руке энта вылезла почка, распустившаяся в цветок сиреневого цвета.
- Магнум! - продолжил Грунт, почувствовав, что именно это слово нужно сказать. Ему нужно было использовать больше чем один цветок - и повинуясь слову, на его руке быстро вылезли и распустились еще два цветка. Вдруг из них посыпалась светящаяся пыльца, которая как снег покрыла девушку, почти всю - с ног до головы - и засветилась с еще более ярким светом, практически не позволяя никому рассмотреть Аду.
Голубые кристаллы глаз энта на секунду потускнели, и он пошатнулся, но через секунду докончил:
- Санита! - и голос его эхом отозвался на поляне. Три цветка на руке энта осыпались серым пеплом, а сам он упал на широкую спину, так чтобы не задеть Рыжую. Через пару секунд потемнение в глазах у энта прошло. И он, опираясь рукой, встал, глядя, что же вышло...

Грунт, стоя у пещеры и прислушиваясь к звуках во всех направлениях, смотрел на редко падающий лист дерева или пролетавших насекомых. Иногда тишину нарушал слабый шелест листьев на ветру или хруст далекой ветки, но ничего определенного не было.
Ушедших охотников уже давно не было и энт начинал беспокоиться. Беспокойство его возросло, когда он услышал эхо шума, пронесшееся из пещеры. "Что-то все-таки они там нашли" - подумал Грунт. Ему думалось помочь, но невысокие своды норы помешали бы ему пройти внутрь и энту пришлось лишь терпеливо с волнением ожидать, переступая с ноги на ногу у входа.