Голосование за ходы

-Облака... Такие большие, мягкие... Хочется прикоснуться к ним. Выше... Ещё выше! Рука - не старая и морщинистая, а ещё молодая, крепкая... Почти дотянулся... ещё немного! Нет, постой, куда ты!
Стремительное "падение вниз" разбудило Гирлима. Звон осыпающегося в соседней комнате стекла мигом стёр остатки сна, как мокрая тряпка - пыль со стола. Нещадно ныла спина, но старик всё-таки сел. Опираясь на посох, он поднялся на ноги, затем набросил на тело дорожный плащ, чтобы никого не смутить.
-Что там происходит!? А эти два обормота, воинами самоназванные, чего всё ещё лежат?
Шаман концом палки довольно крепко дал по спине лежащему на полу Тэву.
-Подъём! У принцессы в комнате что-то случилось!
И, не оглядываясь, он поспешил в соседнюю комнату.
-Только бы с Памелой всё было в порядке...

За старого Гирлима неожиданно вступился второй "бесполезный" член их маленького отряда - Артей. Похоже, что руководствовался он примерно теми же принципами, что и шаман, но отставал от него по возрасту, что, впрочем, внешне почти не читалось. Когда принцесса вступила в перебранку с молодыми из-за мёртвого человека, он отметил, как она держалась. Королевская кровь, начинавшая пробуждаться в этом юном создании, делала своё дело. У неё даже осанка изменилась, а голос стал властным, с оттенками стали.
-Рыть глубокую могилу нет никакой необходимости. Можно было бы даже просто сложить погребальный костёр, но он привлечёт ненужное внимание. Ямы на два-два с половиной локтя было бы вполне достаточно.
Ободрённый поддержкой, он немного рассеянно улыбнулся Артею и быстрыми шагами направился к ручью, где уже начинал подгнивать, источая противно-сладковатый душок, покойник. По дороге он размышлял, отчего же всё-таки вступилась за них, старых и глупых, принцесса, и почему так взбеленились Тэв и Карвен. Согласно традициям, которыми руководствовался Гирлим, следовало бы хоронить даже труп убитого тобой врага. На полях сражений захоронением занимались солдаты-победители и население окрестных деревушек. Закапывать столько убитых не было ни сил ни времени, а потому их просто собирали на больших поленницах, обливали смолой - и поджигали. Остававшиеся на пепелище кости тоже не украшали пейзаж - куда легче опустить под землю груду черепов, чем сотню человек. За подобными размышлениями, старик добрался до того места, где находился покойник. Уже сейчас он выглядел плачевно - насекомые(в основном, конечно, вездесущие мухи) буквально облепили распоротые участки тела, ползая по ранам, подъедая гниющее мясо и оствляя в них свои личинки. Старик подковырнул концом посоха камень возле самой кромки воды. Он оказался сколот и удобно ложился в руку. Оперев посох на дерево, Гирлим начал расширять яму-канаву, удачно находящуюся в нескольких метрах от тела, вычёрпывая землю то камнем, то руками. Ветра практически не было, и только изредка случайный порыв доносил амбре, источаемое мертвецом. За работой думалось хорошо - а потому шаман мысленно рассуждал, стоил ли этот человек ссоры с молодыми.
-А вот и стоил! Здесь работы-то на час. И неважно, что покойник этот для нас - никто и звать никем. Это дань уважения. А вообще, лучше, чтобы мы узнали друг друга сейчас, чем тогда, когда нужно будет действовать не раздумывая. А Артей-то молодец! Я бы не стал беспокоить юную правительницу - скорее предложил им отправиться по тракту, а сам бы занялся упокоением...
Горсть за горстью земля покидала будущую могилу...

Гирлим двигался вторым. Сзади мягко шелестели хорошо смазанные колёса кареты. Пока тянулся серый городской пейзаж, он задумлся. Задумался об этом путешествии. О том, что, видимо, волей Богов ему выпал такой редкий шанс - и он просто не имел права его упустить. Понемногу мир вокруг стал приобретать более привычные для его глаз очертания - серый камень сменился зелёной листвой, а покосившиеся от времени здания - красивыми и ровными древесными стволами. Даже воздух, казалось, здесь был другим. Он вдохнул полной грудью.
Гнедой конь неторопливо рысил вслед за собратом, казалось, не чувствуя ни своего седока ни сумок. Час шёл за часом, Тэв успел за это время покататься на трёх лошадях, а упрямый жеребчик спокойно вёз шамана. Он не отличался резвостью почтовых рысаков, но упрямство и немалая выносливость позволяли ему преодолевать километр за километром, не чувствуя особенной усталости.
Далеко позади осталось озеро. Картины природы, кажущиеся одинаковыми городскому жителю, выглядели совершенно непохожими для обитателя лесов. По мере удаления от столицы, природа меняла свой облик, становилась старше и величественней. Стало значительно меньше мусора.
Из умиротворённого спокойствия старика вырвал голос Греты, требовавший привала под предлогом их же, провожатых, слабости. Впрочем, надо было дать отдых лошадям, и потому Гирлим не возражал. Устали кони, устала принцесса, нянька, и, наверняка, не чувствовали себя слишком бодрыми и его спутники. Сам же шаман практически не утомился: пешее паломничество по капищам материка было куда труднее, чем неторопливая прогулка по хорошей дороге, путь и в жёстком казёном седле. Единстенное серьёзное неудобство доставляло пекучее солнце, от которого не спасал капюшон плаща, даже смоченный водой. Так что привал на пару часов лишним не был бы.

Гирлим с улыбкой выслушал боевое напутствие старушки Греты. Затем подошёл к одному из коней - гнедого окраса. Он был чуть-чуть пониже остальных, но от этого казался только крепче. Забравшись в свою поясную сумочку, шаман отломал кусочек от сухаря и, согнув ладонь "лодочкой" предложил коню. Тот, немного опасливо покосившись на палку в руках старика, мягкими губами ощупал ладонь и захрупал сухарём. Гирлим улыбнулся, погладил жеребца по шее и прижался к нему лбом. Закрыл глаза.
Великий Конь! Прими подношение моё в обмен на благосклонность твою. Пусть да не покинет твой сын меня в беде или в бою. Защити нас от стрелы случайной или топи зыбкой. А я заботиться буду о друге нечаянном по мере сил своих скромных.
После чего он ласково потрепал коня по шее, ухватился за луку седла. Носок сапога легко нашёл стремя, и Гирлим оказался в седле. Посох он заткнул в одну из черезседельных сумок. Свою же дорожную привязал с другой стороны. Поправил немного низкие стремена и замер, ожидая остальных.

Пытается обратиться к духу Коня.

Лица своих будущих товарищей внушали старику смешанное чувство уважения, страха и, пожалуй, неловкости. Он был самым старым из всех, и потому казался самому себе бесполезной обузой. Что может он, старик, сделать того, чего не могут эти статные смельчаки? Впрочем, когда король начал гневиться на слова Тэва, Гирлим решил попытаться вмешаться.
-Ваше Величество, я думаю, что Тэв просто хотел сказать, что в пути любого путешественника могут подстерегать неожиданности, никак не зависящие от нас. - торопливо заговорил старик, - Такие, как проблемы со здоровьем из-за долгого движения и отсутствия хороших условий. Ведь её Высочество, я полагаю, не привыкла к таким дальним дорогам? Разумеется, мы будем оберегать её от опасностей, и всеми силами будем стараться избегать неприятных неожиданностей, но принцессе может немало досадить её же собственное тело. Например, дорожная пыль у непривыкшего человека может вызвать кашель. А, простите, Ваше Величество, невозможность принять вечерние омывания или же переодеться в чистую одежду принесёт некоторый вред её коже. Или же, как сказал Тэв, карета может качнуться на ухабе. Мы приложим все усилия, чтобы этого не произошло, но вдруг такое произойдёт. Мы ведь не... - старик на мгновение запнулся, - не Создатель. Что тогда?
Гирлим замолчал, улыбаясь немного виноватой, оправдывающейся, но ни коим образом не насмехающейся улыбкой.