Голосование за ходы

Караван плёлся по хадорской степи уже девятые сутки с того момента, когда за горизонтом исчезла деревня Чмаровка. Однообразные пейзажи навевали на людей скуку, и пассажирам отчаянно хотелось разнообразия. Караванщики же были к такому привычны, и спокойно вели свои упряжки на юг, не обращая внимания на хандру случайных попутчиков. Посмотрим же, кого занесло в хадорскую глушь в осень 608 года После Восстания...
Вот на одной из телег, в окружении тюков кож, бочек соли и связок мехов восседает сурового вида седой мужчина, изредка внимательно зыркающий по сторонам. Высокая папаха и бронированный тулуп выдают в нём опытного солдата, а длинноствольная винтовка, лежащая под рукой, довершает сходство. Опыт и жизненная смётка чувствуются в подобранном снаряжении - этот хадорец очень самостоятельный. Долгая дорога ещё не вывела этого человека из себя, но в поведении проскакивают первые признаки нетерпения. Чувствуется, что он не привычен к такому безделью...
Впереди, чтобы не глотать пыль обоза, на низкорослой крепкой лошадёнке скачет человек совсем иного вида. Подтянутый, одетый по-дорожному, он производит впечатление опытного путешественника. Если посмотреть, что за багаж едет вслед за ним в одной из телег, то обнаружится целый арсенал: крупнокалиберная винтовка, барабанный карабин, кинжал... и рапира. Кроме оружия, он везёт с собой только пару трофеев и новые впечатления. Чувствуется, что и ему надоело видеть одно и то же изо дня в день.
В хвосте обоза, запряжённая парой тяжеловозов, едет необычная телега. Усиленная металлом, она явно предназначена для тяжёлых грузов, и то, что она везёт, как раз к таковым относится. Лёгкий рабочий джек! Картина, необычная в здешних краях, дополняется гоббером, восседающим на своей драгоценности, и бормочущем что-то себе под нос. Человеку, обладающему хорошим слухом, легко было бы услышать, как гоббер пересчитывает мешки с углём и бочонки с водой, и раз за разом задаётся вопросом: не иссякнет ли уголь раньше, чем обоз прибудет на место? Не испортится ли вода? Не грозит ли погибель с таким трудом приобретённому "фуражиру", в который было вложено столько денег и труда? Гоббер волнуется, а потому пересчитывает оставшиеся ресурсы раз за разом. Каждый раз количество получается разным...
Где-то в середине обоза среди тюков, мешков и свёртков лежит молодая женщина и задумчиво смотрит в невысокое осеннее хадорское небо. Скоро зима, а вместе с ней придут военные действия и обострение паранойи среди хадорцев, повсюду ожидающих увидеть мага-шпиона. А она, увы, не может так же легко улететь в тёплые края, как эти облачка...
Но вот впереди показался силуэт здания, расплывчатый в жарком мареве, и караванщики оживились. Лошадёнки налегли на упряжь, и обоз прибавил ходу. Привал! Благословенное время отдыха, свежей воды и горячей пищи. Если повезёт, можно услышать новости. Да и вообще, это значит, что обжитые места стали ближе. Ещё недельки две, и, глядишь, доберётся караван до железнодорожной станции, и помчит могучая машина всех желающих прямиком во стольный град Корск, и за недельку вывезет из этой глуши. А уж из стольного града все дороги открыты - хочешь, в армию запишись, за Родину воевать. Хочешь, на контракт наймись, денег заработай. Хочешь - езжай, куда глаза глядят, приключений искать. А уж если не хочешь никуда, и напутешествовался - отдыхай, веселись!
Но всё это потом, когда долгий путь окажется позади. А пока заворачивай, путешественник, на широкий двор трактира, оставляй лошадёнку у коновязи, да оглядись вокруг.
На постоялом дворе с сорванной вывеской посмотреть и правда было на что. Сразу же бросались в глаза виселицы, сооружённые на скорую руку. На них, качаясь под порывами ветра, болтались пятеро повешенных - трое мужчин и две женщины. Возраст казнённых было определить сложно, поскольку трупы висели уже длительное время. В руках повешенные сжимали какие-то дощечки.
Огромная хоромина, занимавшая весь центр огороженной территории, представляла из себя двухэтажный трактир - вполне себе привычное зрелище в этих местах. Опытные путешественники, глядя на здание, легко могли представить внутреннюю планировку: на первом этаже кухня, хозяйские комнаты да зал с множеством столиков, а на втором этаже комнаты для гостей. Стол да кров - вот и все нехитрые услуги, что тут предлагались. Когда-то, в более спокойные времена.
Позади хоромины располагались огороды и хозйственные постройки. Кажется, местные жители прекрасно жили и без непостоянного прибытка с проезжих, и зажиточность поражала воображение. С размахом жили и строились местные! Тут были и погреб, и хлев, и небольшая кузня...
Для нужд постояльцев была построена конюшня, ныне запертая. Изнутри периодически доносилось фырканье и хрум-хрум-хрум перемалываемого лошадиными челюстями зерна.
Поодаль, в окружении поленниц, вросла в землю баня. Довольно большая по хадорским меркам, и построенная со знанием дела. И прямо сейчас, судя по всему, кто-то в ней мылся.
А в дальнем углу, почти невидимый за поленницами, виднелся деревянный щит, грубо сколоченный из горбыля. Для чего было переводить дефицитные в этой местности доски? Чтобы закрыть какую-то яму в земле?
Прибывших гостей никто поначалу не встретил. Пожав плечами, караванщики взялись за ворот колодца, да стали поить уставших коней. Позаботиться сначала о животных, от которых зависела их жизнь, а потом о себе - первое правило любого хорошего караванщика. Так вышло, что только наёмники заинтересовались отсутствием интереса к ним со стороны трактирщика, и зашли во двор - посмотреть, что да как. На то, что здесь ещё оставались живые, указывали дымок, вьющийся из трубы трактира, шум лошадей в конюшне да баня, пышущая жаром.

То, что запечатлел маленький бдительный страж племени Бешеной Банки (Омниссия да благословит его машинную душонку!), надвигалось на позиции отряда, и Крэнк М5 мысленно возблагодарил Императора (который и есть Омниссия) за то, что рядом - товарищи по ячейке. Уже знакомый по паре сомнительных боёв скитарий и фанатик, которому можно было доверять, судя по всему. Со случайными спутниками воевать с единицами категории "А" еретех бы ни за что не стал с нынешним уровнем взаимодействия, подготовки и вооружения. Высоченные, массивные, нечеловеческие фигуры мерно шествовали по захламлённому мусором напольному покрытию подулья. Совершенная оптика и машинная логика не позволяли сознанию уцепиться за факт, что неестественные силуэты объясняются украшениями шлемов и брони. Нет, спасительному незнанию не было места в разуме еретеха - он безошибочно понял, что двое врагов (в этом он не сомневался) не являются людьми. Высотой под два с половиной метра, рогатые и закованные в сталь и пластик твари по неясной причине патрулировали место рядом с раскопками, и предстояло решать, принимать ли бой или нет...
Еретех вызвал изображение с крохи-м3, осматривая спутников. Пёс прильнул к прицелу, задержав дыхание и нежно поглаживая спусковой крючок своего лазерного ружья. "Читает молитву духу машины" - одобрительно подумал М5, понимая, что уж этот-то мешок точно не попустит твари жить. Неподалёку приготовился к атаке скитарий - без оружия дистанционного боя, и с повреждёнными протоколами стрельбы, но всё ещё боеспособный. "Негоже мне будет остаться в стороне, когда они начнут бой" - решил техножрец, и плавным движением поставил оружие на боевой взвод. "Не подведи меня, ванахейм".
Лазерный луч ударил одну из тварей, и те враз развернулись к источнику угрозы. Выкрикивая непонятную тарабарщину, в атаку бросился более крупный "бык" с аугментированными глазами. Навстречу из-за мусорной кучи поднялся Андел, раскручивая алебарду. Секундой позже порция горячей картечи просвистела над полем боя, и Крэнк возрадовался: попадание было точным. "Нет пробития" - охладил его радость сопроцессор. М9 при жизни разбиралась не только в литературе...
Сменив позицию и наводя оружие на врага, Крэнк поймал себя на мысли, что... боится. Старательно выкорчёвываемое чувство, противная слабость плоти до сих пор была ему присуща, и тому были причины. "Зверолюди... мутация... искажение Священного Генома Человека... ошибочное использование технологий... техночудеса Омниссии для каких-то отродий... мерзость.... мерзость. Мерзость!" - пульсировало в его голове согласно ускорившемуся пульсу крови, и осознание того, что его собратья причастны к такой ереси, заставляло еретеха дрожать от гнева на идиотов, которые такое допустили, и от страха за себя. Страха узнать, что очередная техноересь, увы, оказалась слишком эффективной, и от того, что за подобные фокусы Инквизиция всеми силами пыталась карать всех причастных. А хуже всего было то, что однажды и он, М5, сможет стать одним из них - служителей Культа Машины, не понимающих, что падение начинается с мелочей. Сначала аугментация мутантов. А потом? Скрап-код? Осквернение машинной чистоты союзом с нерождённой тварью из Моря Душ?
Дальнейшее сложилось в какой-то рваный калейдоскоп ситуаций и событий. Обход с фланга. Падающий невдалеке враг, вооружённый лазерным резаком. Ревущий "бык", оттесняющий скитария так, чтобы закрыться от жалящих выстрелов. Раскатистый треск "ванахейма", и глухие удары картечин о броню. Низкокачественную, но такую толстую броню... И очередь в упор, способная разнести в клочья человека или проложить кровавую просеку сквозь отряд слабо бронированных врагов... И разочарование, сопровождающееся множественными пометками "нет пробития" в поражённых точках врага. Пробитий было куда меньше, и тварь переживала их с завидной лёгкостью. Прокляв техноересь, породившую это чудовище, М5 приготовился пустить в дело испытанный во многих боях "карнодон", когда кончатся патроны к дробовику, но тут Андел, наконец, показал свои навыки в деле. Как был нанесён смертельный удар, еретех не рассмотрел, но рассчитывал впоследствии просмотреть в замедленном воспроизведении, как солдат Омниссии поверг врага.
Но бой ещё не закончился. Над мусорной площадкой взлетела ракета, оповещая всех, что патрулю требуется помощь. А затем "убитый" бык захромал прочь, приволакивая ногу и волоча за собой так ни разу и не выстрелившее оружие. Крэнк бросился вдогонку, справедливо полагая, что свидетели нападения ячейке не нужны, и открыл огонь. С секундным запозданием бегущую тварь настиг лазерный луч - Пёс, по всей видимости, считал так же.
Андел поступил мудро, отрубив мёртвой твари голову, и М5 с любопытством склонился над трофеем. Увиденное настолько его поразило, что он, не отдавая себе отчёта в действиях, протянул руки к скитарию, и тот, ни секунды не колеблясь, вручил трофей техножрецу. Да, первая догадка оказалась верной. Инъектор и система жизнеобеспечения. Где-то там, за слоем аппаратуры и криво разрезанной плоти в относительной ценности сохранился мозг твари, и, похоже, ей ещё можно было задать парочку-другую вопросов. Быстренько набросав план действий, еретех бросился наутёк, унося мешок с трофеем. Позади раздался взрыв - это Пёс, выполняя наказ уничтожить голову второй твари, использовал гранату, устранив возможность получения хозяевами этих быков информации о нападавших. На боевые машины, выехавшие из лагеря, М5 взглянул уже из безопасного далёка.
Но безопасного ли? Внезапно раздался противный писк, источником которого был окровавленный мешок. "Поисковый маячок"- мелькнула догадка в голове еретеха, пока он лихорадочно ковырялся в мешанине из плоти и металла. Зловредное устройство удалось обнаружить и обесточить, хотя первоначальной мыслью Крэнка было вырвать его, скормить какой-нибудь крысе и подарить "археологам" немало приятных минут, полных лазанья по канализации. Проверив, нет ли в голове каких-нибудь других сюрпризов вроде бомбы, техножрец направился на конспиративную квартиру - привести себя в порядок, спрятать трофей и оставить сообщения важным для выполнения сложившегося плана людям.
В отель, пожалуйста, и готовность к визиту на приём, если я его не прошляпил.

Если принимать на веру взгляды некоторых мешков с мясом, то первое впечатление играет в жизни очень важную роль. Проходя по мосту мимо подозрительно косившихся СПОшников, Крэнк М5 склонен был с этим согласиться. Внешний вид строения буквально говорил ему о склонности здешних механикус к изоляционизму. Возможно, это было связано с обычной для техноварваров атмосферой таинственности, которой они окружали даже самые незначительные свои знания. По крайней мере, вот так внаглую, на обжитых уровнях улья, никто бы не стал прятать серьёзные секреты. Один арбитр из другой ячейки окрестил Механикус государством в государстве, и с этой точкой зрения Крэнк тоже готов был согласиться. На обитаемом уровне улья это было настоящее фортификационное сооружение, способное устроить настоящую бойню гражданским, буде те осмелятся напасть, или продержаться некоторое время до прибытия подкрепления, если враг будет вооружён и подготовлен серьёзнее. Еретех планировал получше изучить планету, прежде чем делать вывод, случайно ли это.
Проходя мимо солдат планетарной обороны, М5 едва удостоил их взглядом. Поверхностное наблюдение, призванное оценить степень их экипировки и физическую форму, не более. Ни один из них не удостоил его приветствия шестернёй, и ни один не получил его в ответ. "Чего и следовало ожидать от случайных последователей Машины" - решил Крэнк, подходя к двери. Не обращая внимание на незнакомый орнамент на двери, еретех отыскал панель управления и короткой трелью техно-лингвы поставил хозяев здания перед фактом, что у ворот ожидает содействия скромный служитель Бога-Машины с личным номером NUS-CB2-01-01, прибывший на планету недавним рейсом, и имеющий обращение к руководству Культа Механикус.

Ввалившийся в трактир давешний пропойца поначалу не вызвал у Феликса никаких эмоций. Ну вернулся живой - молодец, что уж там. Но, услышав о проблеме и увидев грозные признаки начинающегося заражения, нульнец живо вспомнил, кто он, и чем на жизнь промышляет. Резко встав из-за стола, цирюльник сграбастал больного за шкирку и потащил наружу, велев искать истопленную баню и проситься на помывку. Сам же Феликс ринулся в свою комнату - собирать инструменты.
Получасом позже, при свете пары лучин и открытой топки, брадобрей и по совместительству хирург с удовольствием разглядывал разложенные на паре колод орудия своего ремесла. Жертва лечения смотрела на них же, но с нескрываемым подозрением - и недаром! Среди зловещего вида лезвий угрожающе поблёскивали пузатые маленькие склянки из толстого стекла, на развёрнутой тряпице лежал странного вида нож, а у входа... Гарвальт Хеймер не поверил своим глазам и непроизвольно сглотнул, увидев, как в объёмистых бутылях извиваются какие-то чёрные, лоснящиеся штуковины, вызывающие неприятное чувство узнавания... После такого зрелища даже знак Шалии, подвешенный под потолком, не успокаивал ни чуточки.
- Не волнуйтесь, друг мой, - успокаивающе проворковал Феликс фальшивым тоном цирюльника, обещающего, что больно не будет, - я вас поставлю на ноги. Дело предстоит серьёзное, но привычное, так что не дёргайтесь. Если я ошибусь с разрезом, крови будет очень много.
Не тех слов ожидал вчерашний матрос, но деваться-то ему было некуда. Предварительные приготовления были завершены, и Феликс взялся за дело. Перво-наперво, он перемотал руку пациента, чтобы потом без проблем затянуть жгут. Затем вложил меж трясущихся зубов кожаную прокладку, посоветовав кусать, если что. Затем привычным движением сунул ошалевшему от происходящего Гарвальту медную чашку - собирать кровь, и только после всего этого взялся выбирать лезвия. Больной смотрел на всё это дикими глазами, явно намереваясь дать дёру, но общая слабость вкупе с боязнью помереть собачьей смертью мешали ему послать всё к чертям. Феликс взялся за высокую бутылку с горлышком, и по бане разлился запах отменного самогона...
- Анестезия, - пояснил цирюльник своей жертве, и, правильно истолковав выражение лица человека, сидевшего напротив, добавил: - спирт убивает всякую заразу, друг мой.
Гарвальт Хеймер вспомнил, как совсем недавно этот же человек буквально по частям собрал разбитую голову отца Германа, и преисполнился надежды, что сейчас и его рану обработают этим замечательным средством. Не замечая его реакции, Феликс с явным удовольствием тяпнул самогону из одной из склянок, закусил пирогом фрау Ингрид, и решительно шагнул к больному с ножом в руке. Поглощённый обидой, вчерашний матрос так и не заметил момента, когда чёрный блестящий нож лёгким касанием вскрыл вену, и в подставленную чашку тонким фонтаном ударила его кровь. Тёмная, дурно пахнущая кровь...
Но это было ещё не всё. Впав в раж, Феликс испытал на беспомощной жертве постановку банок - нового и прогрессивного способа вызвать приток крови к спине и прочим местам, объясняя, что нужно контролировать зону заражения по оттенкам кровоподтёков, образовавшихся после такого "лечения". А на десерт были пиявки. Если бы Гарвальт был полон сил, он бы точно кинулся наутёк, забыв и про лечение, и про вещи в предбаннике. Но увы, он ослаб, а потому только беспомощно наблюдал, как противную склизкую штуку прикладывают к месту ранения, время от времени слабым голосом умоляя этого не делать. Но Феликс Краузер был неумолим. Материал для экзамена на доктора сам явился к нему в руки, и упускать такой шанс было просто преступно. Когда пиявки перестали воротить рыльца от раны, нульнец с торжеством в голосе объявил, что угроза заражения миновала. Всего и делов было - на пол-часа да три чашки крови больного.
- Были бы мы во граде Нульне, друг мой, я бы вам прописал отвар из трав для укрепления здоровья. А здесь, уж простите, придётся вам обходиться народными средствами. Печёнка, жареная с луком, хорошее вино... и бабёнка погорячее. Денег я с вас, как товарища по отряду, не возьму. А теперь ступайте, мне надо привести в порядок инструменты.
Едва за жертвой медицины захлопнулась дверь, Феликс принял ещё склянку самогона, доел пирог и плеснул на каменку ковш воды. Прежде, чем уходить, он намеревался извлечь выгоду из сложившейся ситуации: хорошенько обдумать, как описать эксперимент с пиявками, ну, и попариться заодно.

- Абсолютно с Вами согласен, господин генерал, - раздался голос от двери. Немолодой, но всё ещё подтянутый и подвижный полковник, вошедший в штаб, привычным движением отсалютовал собравшимся. - Нам нужно как можно скорее принять меры, чтобы недавнее поражение не превратилось в катастрофу. Я взял на себя труд сверить информацию о местности с тем, что указано на картах, и выводы у меня неутешительные. В настоящее время силами 26го, 31го, 33го и 36го стрелковых батальонов контролируется дорога, соединяющая оба спуска с горных перевалов, но ситуация сложилась критическая. По моему мнению, противник не может в достаточном количестве развернуть артиллерию для поддержки следующего наступления, но, контролируя рокадную дорогу, он получит свободу манёвра. Разумеется, естественная преграда в виде реки предоставит нашим войскам преимущество в обороне, но я хотел бы обратить внимание всех собравшихся, что, поступив так, мы отдадим инициативу в руки врага. И кто знает, каков будет его следующий ход? Излишняя статичность в обороне позволит маронцам сосредотачивать силы и бить там, где мы меньше всего будем ожидать атаки. Сейчас наши войска контролируют обе крупные дороги, но, если мы их отведём, противник может избежать боя и продвинуться в наш тыл, где дорожная сеть развита не в пример лучше. Как вы все знаете, линия фронта сейчас не стабилизирована, и этот прорыв может угрожать как нашему соединению, так и соседним. Фланги оборонительных линий, как вы знаете, особенно уязвимы. - Подполковник сопровождал свои слова энергичными движениями стека по карте, и постепенно присутствующим стало понятно, отчего его так тревожит перспектива окружения.
- В связи с этим предлагаю, господин генерал, оставить упомянутые мной батальоны на местах их расположения и готовиться к обороне. Нужно использовать все имеющиеся возможности для обустройства долговременных огневых точек и укрытий для личного состава - у нас есть лес. 73й стрелковый предлагаю оставить на месте, выдвинув за реку караулы для охраны моста. Думаю, забаррикадировать мост у наших сапёров получится. Половину стрелковых батальонов левого фланга предлагаю перевести в резерв... сразу же после того, как они закончат укрепляться на нашем берегу Корики. Местность там труднопроходимая, оборонительный рубеж создать вполне реально. Резервные части можно будет ввести в бой, если возникнет необходимость. Господин генерал, основная проблема заключается в рельефе нашего правого фланга. Река, как вы видите, делает резкий поворот, а у позиций центра местность заболочена и затруднена для возведения укреплений. Весь правый фланг же расположен на открытой местности и довольно растянут. Думаю, здесь нам и понадобится резерв. Остальное не требует особых пояснений: провести разведку, как предложили мои более осторожные коллеги, и пристрелять орудия к заранее намеченным ориентирам. Выставить дозоры на вражеском берегу там, где наши части отошли, и укрепляться. Нам обещано подкрепление в виде самоходных орудий, так что же, когда они подойдут, мы будем вновь отбивать дальний берег Корики у врага?
Полковник умолк, пристально глядя на остальных офицеров. Он с трудом скрывал волнение.

Погруженный в свои думы Макс Вебер даже не заметил, что вокруг что-то происходит. Перебирая четки, он беззвучно шептал слова молитвы об упокоении, а потому не обратил внимания на то, как вспыхнул огонек, и несколько солдат принялись смолить дешёвые папироски. Только потом, когда запах эрзац-табака растекся по всему пространству фургона, он хотел былопривычно сказать, что курение - вред, но вокруг были не бойцы его отделения, и Макс промолчал.

Глава 2-1, в которой наёмники, наконец, прибывают в пункт назначения и получают предложение, от которого трудно отказаться.
В один пригожий осенний день со стороны деревни Рябиновка на постоялый двор прибыла телега, запряжённая какими-то невообразимыми клячами. Поводья держал бандитской наружности хадорец, замотанный бинтами так, что сразу становилось ясно: этого парня жизнь серьёзно побила. Но, судя по тому, что он был жив, он, скорее всего, дал сдачи. На задке телеги сидел иоссиец, чья необычная для этих широт внешность сразу бросалась в глаза. Одурев от скуки, он рисовал что-то в воздухе пальцем, окутанным инеистым облаком. Большую часть телеги занимала какая-то груда кожаных изделий.
Ворота были открыты, и хадорец направил своих доходяг прямо к постоялому двору. Удивляясь тому, что никто не вышел их встретить, он крикнул "тпррру-у-у-у!", и клячи остановились. Иоссиец вышел из транса и удивлённо осмотрелся. Куча кожаных изделий приоткрыла налитый кровью глаз и спросила "приехали?". Наёмники осмотрелись с примерно одинаковой долей любопытства и осторожности...
Нечасто встречаются таверны, во дворах которых вкопаны виселицы, на которых висят скелеты, но именно к такой вывела тройку наёмников дорога. Определённо, кто-то живой тут всё-таки был - об этом свидетельствовали запах готовящегося ужина, всхрапывание коней в сарае и какой-то шум в приземистом строении в углу двора. Но тут позади послышалось цоканье копыт, и за воротами раздались голоса. Странно знакомые голоса, как показалось Альверио, Баласару и Бургу.
Время немой сцены!
Впервые за последнее время наёмники вновь собрались вместе. Они прошли через многое, и многое потеряли на этом пути...