Голосование за ходы

Очередь выбивает брызги металла, оставляя вмятины на створках лифта - Финир даже не оборачивается в ту сторону, он и без того успел оценить калибр используемого культистом оружия. Подставляться под него рисковано, драконьему доспеху досталось сегодня. Трещит вспарываемый лазерными лучами ионизированный воздух над самой головой Лира, возящегося возле коробки с гранатами, парень слишком занят, чтобы заметить. Или просто выдержка у него хорошая?
- Пригнись! - шипит Финир, который не может сейчас даже полностью принять свой Аспект - не предусмотрена в учении служителей Разрушения необходимость оберегать от смерти ценных мон'кай. Ловит ответный взгляд, полный решимости - граната уже в руке техноадепта. Оценивает ситуацию под аккомпанемент стука пуль по стене.
- Туда! - короткий жест в сторону западного коридора и затаившегося неподалеку назойливого врага. Меньше риска, Лиру не придется высовываться для точного броска и ловить навстречу пулю, а газовое облако между ними и культистом если и не собъет тому прицел, так может заставит дергаться.
Сам же Финир выступает из-за колонны в другую сторону, навстречу шороху шагов двух невовремя дернувшихся вперед культистов - разряжает в них энергетические кристаллы наручей, и скрывается ускользая от ответных вспышек лазганов. Помощь близка... надо продержаться еще немного. И молить Ишу, милосердную госпожу, чтобы граната не взорвалась.

Снова скрежет механизмов дверей лифта – уже не единожды этот звук предвещал сегодня воинам Аспектов неизбежную схватку. И сейчас Финир в расширяющийся просвет между створками замечает одну, вторую – еще сзади – фигуры рабов Той-что-жаждет.
Мон'кай рядом еще лишь заканчивают свою беседу, так неспешно поворачивая головы к проему, и инстинктивное мысленное прикосновение эльдара, привыкшего в бою к стремительному ментальному обмену с сородичами, вязнет в тусклых аурах человеческих умов. Что за безрассудство, даже на мгновение представить себе возможность драться не просто рядом – вместе с мон'кай! Тень чего-то похожего на досаду успевает коснуться набрасывающего боевую маску Финира, но пока люди рядом осознают происходящее, Дракон начинает действовать. Бронированная перчатка хватает за плечо техноадепта – единственного по-настоящему ценного для детей Биэль-Танна среди "союзников", отталкивая его в наиболее безопасный от шального выстрела угол лифта ближний к дверям, огненное копье, смертельно опасное сейчас и для самого Финира, вкладывается в держатель на доспехах, и завершая единое движение, обе выставленные крест-накрест руки выбрасывают вперед смертельный веер разрядов.
- Убейте их! – язык мон'кай, как выясняется, очень подходит для таких приказов.

Выбор… о, это слово для эльдар несет множество смыслов, кто как не они из всех живущих хорошо представляют себе, каковы могут быть последствия даже самого незначительного, казалось бы, решения. Выбор – одна из ловушек судьбы, заманивающей неосторожных в бездну, и эльдар пришлось искать от нее спасение. Идущий по Пути не скован цепями предопределенности, и все же, Путь диктует его действия, определяет, кто он есть. Что может изменить природу разумного существа?
Сейчас пробужденное Пламя пылает в груди Дракона, и он не более волен отступить от провала, под которым копошится недобитая тварь Хаоса, чем человек способен надолго удержаться от дыхания. Да и в характере самого Финира – доделывать работу до конца. Вибрации осыпающегося камня торопят, и подсказывают мягко, несмотря на доспехи, переступающего по краю Дракону наименее опасное место. Священное копье одну за другой пробивает прорехи в пыльном облаке внизу, испепеляя демоническую плоть, и ждут своего мига зажигательные гранаты мон-кай – огонь скроет то, что останется.

Запах гари обжигает ноздри и глотку сквозь поврежденные фильтры – шлему здорово досталось, и все же он защитил своего владельца, а это главное. Психокость доспехов стонет, как живая, но мастера Биэль-Тана знают свое дело. Жизнь, можно сказать, продолжается… Системы жизнеобеспечения целы, питание стабильно, а воин внутри брони видел – и творил своими силами – взрывы куда более впечатляющие.
Невыносимо медленно отталкиваясь ладонями от пола, приподнимаясь на локте, Финир успевает лишь заметить, но не осознать до конца трансформацию, произошедшую с врагом – вонь Хаоса забивает все прочие действительные или мнимые запахи. К счастью, разум не успевает погрузиться в отвратительную пелену - ровно в этот момент раздается гул лифта. Поворот головы отзывается резкой болью, но зрелище новой партии рабов Жаждущей, готовых выбраться наружу – более чем хорошо прочищает сознание. Эльдар дорогой ценой, но очень хорошо заучили, что в некоторых ситуациях доблесть воина в том, чтобы не ввязываться в бесполезный бой – тело подбрасывает вверх и вперед мгновенно напрягшимися руками, и Финир вылетает из поднятого им же облака пыли. Не с той, не оставляющей шансов глазам смертных, стремительностью, которой славятся некоторые аспекты Войны, но все же очень быстро – и уже вдогонку звучит окрик Жнеца, и грохот его ракет. Сам Финир успевает лишь, вскинув руку, послать очередь куда-то назад, на звук и ощущения, даже не целясь – он проскакивает за ближайший поворот, туда, где можно отдышаться. Поскорее прийти в себя, ибо Огненного Дракона ждет настоящий враг, достойный удара его копья.

Последний заряд установлен, и Финир, выходя из своего полутранса, не без любопытства отмечает последние слова, которыми обмениваются двое мон'кай - о, они весьма самоуверены. И даже считают, что будут полезны... впрочем, объяснения Паука очень действенны.
За спиной Финира - аура женщины мон'кай с ее круговертью цветов-эмоций потихоньку затуманивается вновь, пеленой усталости и отчаяния - настолько, что когда гаснет свет, даже паника пробивается сквозь нее с трудом. Даже лучшие из них слабы, и право, бессмысленно ожидать многого от остальных - но Дракон обещал ей шанс, а слово есть слово, неважно кому оно дано. Что же, возможно двое "союзников" и правда пригодятся. Им не угнаться за эльдарами, тем более в освещаемом только языками разгорающегося пламени полумраке, но такие, как они, должны уметь оставаться в живых, превыше всего прочего.
- Вы двое. - рука Финира поднимается, указывая на грудь "честного скама". Пламя за его спиной обрисовывает контур достаточно, чтобы разглядели даже человеческие глаза - Она одна из вас, научите ее выживать и не бросайте. - драконий шлем наклоняется в сторону девушки, Финир неосознанно транслирует ей мысленное "Оставайся с ними". С его-то способностями...
Впрочем, даже их уже слишком легко хватает, чтобы чувствовать нечто, творящееся под самой крышей - возможно, даже мон'кай потихоньку начинают воспринимать, теперь когда ярость боя схлынула. Времени остается все меньше, если оно вообще еще есть.
"Попробуйте прорваться наверх?" говорит он Пауку и Банши, но слышат и остальные сородичи. "Я прожгу для вас дорогу, и последую как только подготовлю все, брат Ультир прикроет меня здесь - вдвоем мы справимся - а Коса поможет вам".
Темнота не повредит воинам Аспектов, но полагаться в бою на смертных теперь вовсе бессмысленно. Разве что, отвлекут внимание...
- Здесь есть... второй источник энергии? Восстановите освещение, или вашим друзьям придется худо, - пока сородичи решают, слова Финира обращены к паре мон'кай.

- Не отставай, - обернувшись на взгляд маленькой мон'кай бросил Финир, и мысли о ней тут же ушли на задворки сознания. Снова уступая место своей боевой маске, эльдар отметил ее реакцию. Мимолетной решимости было куда как мало, чтобы заслужить что-то похожее на уважение от сплава оттиска его собственной личности и Пламени – но было там что-то такое… Случившееся ее – забавляло?
Впрочем, даже отдав контроль сущности Аспекта, у Финира не оставалось времени на пустяки – он принимал информацию, приходящую от собратьев, отражения мира из их глаз, слышал мрачную насмешку Ллановара и окунался почти с головой в ярость атакующей банши. Сородичи готовы внести свои голоса в песню боя, и Дракон готов был уступить им сейчас первую партию.
Копье поднялось, привычно проплавляя стену – в сторону, так чтобы не задеть за ней Паука. Языки разгорающегося пламени по правую руку, след работы культиста, но сами чистые в своем сияющем танце, обиженно колыхнулись, прося уделить им внимание – Дракон проигнорировал их. Его ждала работа.

"Займи их, брат!" – ментальные картины, присланные Жнецом, да благословит Кхайне его глаза, заставляют Дракона отвлечься от выцеливания очередной жертвы среди безумцев - времени еще меньше, чем он расчитывал. Скользнув за спасительную стену, прочь от свиста пуль культистов и грянувшего им навстречу грохота гранат, Финир направился к тупику, в котором еще дымилось тело первого встреченного ими культиста и валялись трупы его жертв. Хотя – одна из мон'кай еще жива, и даже, насколько мог судить Финир, не получила никаких опасных для жизни повреждений… что не отменяло того факта, что жить ей оставалось очень недолго.
Пальцы сжали диск мельтабомбы, устанавливая ментальный контакт с таящейся внутри искрой, та отозвалась теплом, ощутимым даже сквозь броню перчаток – а может, так только казалось; в моменты такого контакта с сущностью своей стихии, слои реальности для Дракона переставали быть незыблемыми. Психокость на краю диска "поплыла", и повинуясь мысленному приказу намертво впечаталась в стены, зажимая одну из подаренных зажигательных гранат – пусть эффект оружия мон'кай будет ничтожен, по сравнению с разбуженной яростью звезд… лишней не станет сейчас любая мелочь.
Закончив процедуру, Финир обернулся. Взведенная бомба оставалась на краю мыслей, ожидая команды с нетерпением спящего хищника. Первое звено в плетущейся ловушке. Расширившееся сознание соприкоснулось с аурой мон'кай – сгусток страха и отчаяния, и что-то еще за ними, но Финир не стал поддерживать контакт, отгородившись от ее эмоций и тончайшего, омерзительно-приторного чужого следа вокруг. Девушка подняла голову – почувствовала? Едва ли… Впрочем, что она думает, ощущает ли она благодарность нечаянным спасителям или утонула в пучинах собственного кошмара - эльдар не мог понять, да и не собирался. Он ничем не был обязан ни ей, ни десяткам других мон'кай тут, за чьими душами охотится Жаждущая. Ничем.
- Хочешь быстрой смерти – попроси меня. Борись, если надеешься выжить, – поверх звуков битвы, услышала она направленные шлемом слова Дракона, а сам он, не дожидаясь ответа, шагнул туда, где его сородич сдерживал в одиночку напор культистов. Мысли Финира, направленные вовне, рисовали поверх переданного Жнецом изображения, четверых собравшихся вместе – когда брат-Паук придет на зов, атакуя с двух сторон, эльдар уничтожат все, что им противостоит здесь и сейчас, но врагов много. Слишком много, и воины Аспектов не могут позволить себе случайных потерь, но не могут и позволить тварям Неназываемой вершить ее волю. Одна за другой вспыхивали, образуя охватывающий центр здания четырехугольник, огненные точки, соединяясь в пылающую сеть. "Пусть они приходят".
Одна точка осталась, а три погасли, переместившись из реальности-что-есть в реальность-которой-суждено-быть, если эльдар будут действовать как единое целое.

Финир оценивал ситуацию – непривычно, без четко поставленных целей с которыми могла бы управиться и его боевая маска, но так было нужно. Хотя ему не дано предугадывать будущее, лежащее вне домена Аспекта Дракона – ни прядями вероятностей Видящих, ни безграничным опытом тех, кто ведет в бой служителей Кхайне, и все же… Секунды, пока сестра выбирает жизнь или смерть для неведомого мон'кая, а потом решать. Вверх или вниз, пламя очищающее или огненное разрушение, не разбирающее жертв. Какой бы путь в неизвестность не избрали эльдар, решало одно - время-время-время. И враги, не ведающие страха в противостоянии с воинами Аспектов…
Дракон знал – даже его сила не способна ни на что страшнее, чем участь, уже ожидающая их. Отвергших реальность следует вырезать из ткани бытия – что же, Огонь и Буря располагали для этого всеми возможностями. Еще одна короткая очередь вышибла искры из стены коридора, и, поймав момент, Финир высунулся, послав навстречу тварям Врага очередную жгучую волну – мешая вовремя среагировать на отправившиеся следом в полет гранаты Ястреба.

Пол вновь легонько содрогается от выстрелов, доносящихся сверху, и Финир, присевший на корточках над телом недавно умерщвленного мон'кая, выпрямляется.
Звуки над головой – что происходит там, неведомо, но мало ли причин, по которым мон'кай решили заняться истреблением друг друга? Они охотно предаются этому времяпровождению. Там сейчас все заняты. На улице… охране еще предстоит как-то отреагировать на действия сородичей, внимание людей сейчас должно быть разделено между ними, звоном колокола и творящимся под самой крышей здания. Два центра событий, между которыми пустота, притягивающая, уязвимая.
Взгляды двух эльдар на мгновение встречаются, встречаются и их мысли. Понимание – времени больше нет, но цель остается прежней. Понимание рождает согласие, согласие воплощается в действия. Радостно оживает в руках Дракона огненное копье, готовое выплеснуть свой жар, пусть пока не в живую плоть, но в каменную преграду, Ястреб рядом, наготове.

- Ты знаешь что-то, - констатирует Финир холодно. Рука в бронированной перчатке ложится на плечо мон'кая, хотя давить на него уже нет нужды - скорее напротив, как бы слабый смертный не потерял сознание... но Дракону сейчас не до психологии.
- Все здесь умрут, - объясняет он под аккомпанемент выстрелов за стенами. - Хочешь шанс выжить, говори, быстро.

Происходящее почти способно вызвать эмоции даже под боевой маской. Переварить открывшееся взгляду - на это у Дракона уходят драгоценные доли секунды. Еще столько же, чтобы прикоснувшись к тусклым человеческим аурам убедиться – здесь действительно нет Врага… только безумие и глупость мон'кай, защищенных от вещей страшнее смерти собственной недоразвитостью, неспособностью воспринимать мир в полной мере. Даже о тени того странного беспокойства, что пару раз касалось его в недавнем бою, здесь не может быть речи. Рука с боевым наручем поднимается – впрочем, не быстрее чем Ястребу, чей клинок еще бесшумней, уходит короткое мысленное приглашение. "Убей".

Следя краем сознания за переговорами собратьев, и осторожно вскрывая «подарок» повстанцев, Финир размышлял о том, что им сейчас предстоит совершить. Опыт его аспекта подсказывал решения - простые, и, Финир был уверен, эффективные, - включавшие в себя заложенные бомбы, грохот обрушенного здания. Пламя, вырвавшееся на свободу, пожирающее обезумевших от ужаса мон'кай. Такое часто случается среди них, тем более живущих вне закостенелых и примитивных законов их рода, многие ли в городе мон'кай обратят внимание? Эльдар полагал, что нет, и шепот Пламени был так заманчив – но тем меньше Финир намеревался поддаваться ему. Он ступил на свой Путь, и намеревался пройти по нему – но не затеряться, не стать одним из потерянных как… Странно. Сейчас, когда молодой Дракон задумался, он ясно осознавал, вождь небольшого отряда эльдар мог показаться со стороны весьма необычным. Экзарх Аспекта, обладающий умением понимать другие Пути, и использовать их служителей наилучшим образом – возможно, это связано с тем, что Мстители, первый из Аспектов Кхайне, наделены в какой-то степени частицами того, что определяет сущность остальных их собратьев?
Ответа Финир не знал, но чувствовал, что это понимание может дать ему гораздо больше, чем просто ощущение пустого любопытства. Идущий по Пути обязан посвящать себя ему целиком – в этом спасение от внутренней пустоты, безумия, приведшего к Падению, но чтобы не потеряться следует помнить, что эльдар больше, чем его нынешний Путь? Не только укрощать Пламя внутри себя, но и, когда необходимо, уметь найти ему альтернативу? Чтобы научиться такому… надо помнить о каждом, кто сейчас здесь, каждом, кто способен – и должен - найти свое место в общем плане.
- Как мы поступим сейчас, братья? Экзарх желает, чтобы мон'кай получили урок ужаса, и ничто не страшит животных так, как неизвестность и смерть, сплетенные воедино, - начал он, осторожно подбирая мысленные картины для демонстрации своих рассуждений.
- Мы можем убить их, они ничто перед Аспектами, но не будет ли это слишком просто для них и для нас? Я предлагаю – ментальный кивок в сторону Паука, назначенного лидером их группы, почтение к равному. Пока лидер не объявил решение, остальные имеют право на свои варианты.
- Эти двое на крыше – образ пары мон'кай, занимающихся ремонтом, - станут первой жертвой. Они в отдалении и не настороже, они умрут быстро и бесшумно, не оставив следов - три тени, Ястреба, Паука и самого Финира, накрывают копошащихся людей, и те прекращают движение. А потом и вовсе исчезают – вместе с самими эльдар.
- Сестра, твоя песня заледенит сердца наших врагов еще до того, как они найдут смерть от твоих клинков. Спой им из ночной тьмы, и они познают страх. Если они попытаются встретить его лицом к лицу – пусть гоняются за пустотой, за призраками, а когда устанут, мы покажем им мертвых собратьев. - Образ человеческого тела, опутанного паутиной, опускающегося перед испуганными мон'кай.
- Страх лишит их остатков разума, и тогда мы убьем тех, кого выберем – а остальных оставим гадать, с чем они столкнулись. – Финир, непривычный вести такие длинные речи умолк, ожидая оценки сородичей.

Дракон после боя ушел в себя, отстраненный внешне и почти не соприкасающийся с сородичами в психополе отряда, он тоже переживал завершившиеся события. По своему. Каждый Аспект отличается от других не только священным оружием и доспехами, не только ролью на поле боя но и тем, какое воздействие его принятие оказывает на личность воина за боевой маской. Впрочем, и для каждого эльдара этот эффект индивидуален... Финира учили в храме не только войне - не менее важное место занимали ритуалы очищения, высвобождение сознания после боя от жадного притяжения Разрушителя, - но сейчас в полной мере для них не находилось времени, и совсем не подходящим было место. Все же, он справлялся, мало-помалу.
И взгляд экзарха встретил молча - ментальная аура закрыта до предела его невеликих способностей, но ни в ответном взгляде, ни в голосе нет обвинения. Ответ звучит спокойно, почти невозмутимо.
- Ты сделал все, что было в твоих силах, экзарх. Но теперь за нами еще один долг, который надлежит исполнить.

Откат чуть не сбил Финира с ног, информация, фильтровавшаяся доселе личностью Дракона, даже "остывшая" и переживаемая уже повторно, нахлынула, чуть не снеся ментальные барьеры. Бег - крики - вспышки всеразрушающего звездного пламени... смерть. Много смертей, к счастью - всего лишь мон-кай, низших. Едва заслуживающих права зваться разумными. Глупых. Врагов… и доверившихся.
Боевая маска рядом – обрати на нее взгляд, это так просто, прими ее вновь, и мимолетная слабость обратится в ничто, она манит… свободой. Свободой Пути, на котором нет возврата и нет сожалений. Но сейчас – кто знает, может это отголоски мыслей братьев мешают Финиру выбрать легкую дорогу, заставляют попытаться. Объяснить, преодолевая усталость и торопливо подыскивая слова.
- Все уже кончилось. Убивать тех, с кем дрался вместе… неправильно. Знак дурной удачи. Не вынуждайте нас…
Мон-кай не склонны прислушиваться к голосу разума, и мало надежды, что они изменят своим традициям сейчас. Огненное копье наготове в ожидании неизбежного.

Дракон встает, глаза не отрываются от раскаленными каплями стекающего на пол металла, выжженного его выстрелом - движение получается лишенным присущей эльдар легкости, и вовсе не от дрожи сотрясающих подземелье взрывов. Шлем с высоким гребнем разворачивается сначала, на миг, туда где застыл последний уцелевший мон'кай, потом - к торжествующему экзарху, и на того обрушивается поток образов, то, что видит Дракон, которому знание и опыт заменяют сейчас дар пророчества.
Несколько накладывающихся друг на друга картин лабиринта, одна - почти схожая с видимой глазу, впрочем она и есть, вторая - где стены и потолок трясутся, обсыпаясь осколками, и постепенно успокаиваясь но их перекрывает третья - гигантская масса камня, металла, земли складывающаяся внутрь себя, в прорытые мон'кай полости. Ликующая тысячетонная смерть, восторг Дракона, полный невольного уважения к вызвавшему к жизни эту громаду и глубоко под всем этим - мгновенный выдох ужаса Финира, искра камня-души погребенная, утерянная - забытая навсегда.

Пол колышется в такт оседающей где-то наверху громаде здания, он мог бы проследить, как все происходит в своих мыслях с отчетливостью яви - Дракон видел это, еще когда закладывал заряды. Отголоски человеческих душ, уходящих своими, неведомыми для обреченного народа путями, быстро гаснущее сверкание порожденных им звезд... все это сейчас не имеет значения, и проходит мимо.
Важен только мысленный крик, прозвучавшее предостережение - и, поймав очередную судорогу земли под ногами, Дракон отталкивается от пола, резко переносит тяжесть уходя вперед и вправо.
Другие воины уже несутся навстречу врагу, готовые принять бой. Его оружие пока бездействует - в завязавшейся ближней схватке оно равно опасно для врагов и друзей, и сейчас готово дожидаться своей очереди. Хищник терпелив, и добыча от него не уйдет.

Не в лучший миг мон'кей, сваленные отравой, решили прийти в себя - окажись их природа еще слабей, чем она есть, провалялись бы еще сколько-то времени... но возможно, сохранили бы жизни.
Дракон, однако, не задумывался о столь забавном факте, когда, присев у стены, закрепил очередную мину, расчитывая, чтобы термическая волна накрыла ту область внутри, из которой доносились наиболее громкие звуки активности. Впрочем, в почти замкнутом помещении эффект срабатывания мельта-бомбы будет смертелен и вне зоны направленного взрыва - просто даже элементарную работу следовало исполнить лучшим образом. Прикоснулся к активирующей руне, чувствуя тепло пробуждающейся внутри искры - еще один огонек присоединился к сияющей, дрожащей в готовности паутине, видимой лишь мысленному взгляду служителя Разрушения.
Пол почти незаметно содрогнулся, в такт приглушенному грохоту взрыва гранаты внизу, и не медля более, Дракон направился к своим братьям.

Ультир распахнул крылья, и за спиной Дракона, там, наверху, остались и рассветные лучи, и звуки перестрелки, и суматошные мон'кей, спешно организовывающие рубежи обороны. И неясное сожаление Финира, снова ушедшего вглубь рассудка – Дракон помнил ощущение, но не понимал. Оно не имело отношения к цели, не говорило об опасности и ничего не требовало, пусть эльдар решает, что с ним делать, или может, просто забыть такой пустяк. Потом.
А сейчас – ноги мягко коснулись пола, еще одна мысленная благодарность Ястребу и, копье наготове, Дракон готов нести в мир дар своего бога.
"Приказывай, экзарх".

Наверное, попытайся Финир разобраться в тонкостях того, что заменяет мон-кей дар настоящего общения, он запутался бы очень быстро. Однако даже его, весьма поверхностного, понимания вместе с обрывочными сведениями о "культуре" людей хватало, чтобы понять, что подразумевает язык тела девушки – странно противоречивший тусклому свечению ее эмоционального фона, насколько Финир, почти лишенный по меркам Детей Иши соответствующих способностей, мог его ощутить.
Это было… глупо – как же слепы мон-кей. Это было смешно, и к тому же совсем неважно, все ее соплеменники здесь были приговорены к смерти одним только присутствием эльдар – сама же она, появившись в комнате, автоматически попадала в зону ответственности Дракона, поскольку экзарху предназначались первоочередные цели.
А еще, это было почему-то грустно, и на мгновение Финир, еще не принявший свой аспект, вспомнил тренировки на Искусственном Мире перед отправлением – нужные точки, отличия в расположении органов – все всплывало перед мысленным взором с легкостью. Но – миссия не предусматривала выживших, а приказы Видящих были ясны. Бомбы в чемодане, завязанные на ментальное касание Дракона напомнили о себе дуновением скрытого в них жара, "Чем эта жизнь отличается от десятков других рядом?" улыбнулось изнутри Пламя. "Они тоже не воины, но я возьму их, и все прочее здесь мое".
Осторожное – вежливое, наверное, по этикету мон-кей - прикосновение вырывает "телохранителя" из секундного погружения вглубь собственных мыслей. Он выходит из роли – послушно начинает разворачиваться, не обменявшись даже взглядом с "хозяином", но интуиция властно подсказывает, что это уже неважно, маски сброшены и проще всего…
"Да, экзарх" – бесстрастно отвечает Финир-Дракон, чуть пропустивший девушку вперед – так будет легче. Перехватить за горло, короткий тычок, лишающий ее сознания и… Быстро, почти без боли, не успев ничего понять даже. "Мон-кей не животные", странная мысль, то ли оставшаяся скрытой, то ли посланная наружу, пока лишенное жизни тело мягко опускается на пол. "Иначе мы убивали бы их только для самозащиты".

Нет больше ни секунды на колебания, время задумываться придет позже – а сейчас распахнутый чемодан открывает Финиру скрытые в нем сокровища. Инструменты разрушения, посвященные Кроваворукому, тянут к себе взгляд эльдара. Его судьба, его Путь - с притяжением можно бороться, но сейчас Дракон сам звал их, позволяя себе почти потеряться в слышной только ему песне.

Высокий шлем скрыл голову, губы привычно втянули фильтрованный воздух, а разум раздваивался. Часть еще произносила в мыслях ритуальные фразы отречения, вверяющего душу и тело воина власти Кхайне, а другая, уже вроде бы и не совсем Финир, отвечала подтверждением на приказ экзарха, согревала сквозь доспех собственным теплом священное огненное копье, чувствуя, как оно откликается на прикосновение. Первая половина отступала вглубь, подальше от того, что сейчас случится, а вторая… внутри нее не оставалось места воинской доблести, ярости, или желанию увидеть ужас во взгляде врага. Только собственная воля и назначенная цель – все, что стоит между первым и вторым, будет сметено, и Огненный Дракон не собирался прятаться от удовольствия, которое принесет ему уничтожение.

Финир следует за экзархом, на входе в здание бросил короткий взгляд к потолку, отметив участки, подлежащие обрушению. Мон-кей, встреченные по дороге, уже не сливаются в единую массу одинаковых грубо слепленых лиц – даже помимо своей воли, Дракон начинает различать их, отмечать особенности жестикуляции, мимики.
Двое "гостей" выделяются среди остальных – Финиру не дано с легкостью читать чужие ауры, но и внешность говорит о многом. Если это противники, то опасные – однако что они здесь и сейчас делают? Для совпадений всего слишком много, а если не совпадение, то на чьей они стороне? Их следует учесть.
Сопровождающие их на лифте, с другой стороны, совсем не воины. Обычные мон-кей совершенно не способны управлять собственным телом, холодно отмечает Финир и тут же – не забывает, но отставляет их в сторону в своих мыслях. Главный среди людей появляется… вот-вот начнется, и Дракон вновь оглядывается, очень быстро для человека, но эльдару вполне достаточно, чтобы попытаться обнаружить опасность. Что хозяева здания припасли для опасных посетителей в этом зале?

- Мон-кей обеспокоен? – не вполне уверенно отмечает Финир при первых словах вновьпришедшего, сопровождая мысленную речь коротким образом-ощущением тех двоих, встреченных эльдарами на первом этаже. Затем Груццерман предлагает «телохранителю» выйти, и Дракон испытывает короткое раздражение… Мон-кей пытаются подстраховаться! Поздно, тот, кто подпустил к себе нож-змею, уже не увернется от ее броска. Конечно, мысль о том, что придется оставить священное оружие, воплощенный гнев Кроваворукого, не радует молодого эльдара – и тем не менее, решение за экзархом. Им еще следует потянуть время, совсем немного.