Голосование за ходы

Как можно было так вляпаться? Этот вопрос мучил Реджину последние несколько часов, что пролетели для неё, как пара минут, если считать по тем редким и непродолжительным моментам, когда провожатые немного теряли бдительность и сознание девушки выныривало из тягучего забытья, порождённого висящей на шее мерзостью.
Засада была организована мастерски. Явно профессионалы. Маркиза терялась в догадках, кто мог подослать охотников с целью похищения.. Явно кто-то незнакомый с её деятельностью, в противном случае всё случившееся было несусветной глупостью. Кто заказчик?.. Впрочем, над этим можно будет подумать и после, если у неё будет это самое после. Раз уж идиоты дали ей возможность сбежать, то нужно пользоваться. Интересно, какие мысли сейчас колотятся в голове урода, что решил слегка позабавить себя посредством кроткой и послушной пленницы, после того, как пленница эта чётким ударом ноги выбила у него из рук ключ управления, а затем, петляя, как умалишённая, подхватила артефакт с пола и рассадила о настенный светильник. Все попытки схватить вертлявую девушку не увенчались успехом, лишь попртили мебель. Что, в итоге и открыло ей путь наружу, ведь подступы к рассаженному с целью побега окну надёжно перекрывал чернокожий гигант.
И вот на тебе.. Ну что ей стоило откатиться в другую сторону? Сейчас бы уже шмыгнула в дверь трактира и была такова. Ищи её свищи по ночным улицам. Конечно, оставлять в руках ублюдков рапиру вессерийской работы и свои пистоли было бы неприятно, но что поделать.. Мелочи жизни. Однако, откатилась она, к сожалению, не в сторону двери.
Первой мыслью было метнуться вперёд, на прорыв, но дверь маячила за спиной похитителей, которые уже были знакомы с её ловкостью, а пространства для манёвра в битком набитой таверне почти не было. Так что Реджина уже собиралась броситься на поиски чёрного хода, когда ей неожиданно вручили глиняную кружку в связанные руки. Это было настолько.. Нагло и в то же время нелепо, что де Скорузо опешила и покорно взяла протянутый фужер. Мгновение рассматривала, после чего так и замерла, ибо перед её глазами разыгрывался настоящий водевиль.
Когда импозантный незнакомец наставил пистоль на её преследователей, маркиза коротким полушагом чуть сместилась ему за спину, делая вид, что прячется за мужчину и, якобы в испуге, роняя чашку. Готовая в любой момент сорваться с места, она аккуратно потянула кинжал из его ножен, надеясь, что он верно расценит её манёвр и не выдаст неловким движением или удивлением.
Топот наверху усиливался. Слушая переговоры и предложения сдаваться и не дёргаться, звучащие с разных сторон, Реджина лишь вскидывала брови и всё быстрее работала руками, стремясь освободиться от пут. Когда заговорил закованный в тяжёлые доспехи воин и ему вторила облачённая в простую рясу девушка с экзотичными для Арнемонта чертами южанки, де Скорузо вздохнула с некоторым облегчением и вознесла благодарственную молитву Спасителю. В её профессии представители Святой Церкви часто доставляли некоторые досадные неприятности, однако сейчас она была чертовски рада видеть людей, несущих на себе символ благословенного креста.

Крупный густой сгусток крови с влажным шлепком приземлился на утоптаную дорогу. Арна протёрла перемазаные ещё тёплой жидкостью губы тыльной стороной ладони, ощущая знакомый солоновато-металлический привкус, и перевела пустой взгляд на тело девушки, что могла бы стать её хорошей подругой. Могла бы.. Но уже не станет никогда. Нормальный человек, пожалуй, разрыдался бы, выругался, кляня судьбу и всех вокруг, Арна же не чувствовала ничего. Душа её, едва начавшая оттаивать, вновь покрылась до тошноты знакомой ледяной коркой, что погребла под собой остатки ярости и всех прочих эмоций. Глупо.. Как же глупо.. Её сейчас не интересовала бойня, учинённая ей на этом крохотном пятачке, не интересовали свои или чьи-то раны, не интересовали нежданные союзники. Сейчас было важно нечто другое.
Вскинув лицо к низким тяжёлым облакам, рыжая протяжно выдохнула сквозь сжатые зубы и распустила стянутые кожаной тесьмой волосы, тут же распавшиеся по плечам пламенным водопадом. Палец Охотницы окунулся в глубокую кровоточащую царапину на предплечье, оставленную зубами одной из ошалевших бестий, чтобы затем начертить на правой щеке несколько коротких чёрточек. Символ взятого на себя долга крови. Старый обычай некогда могучего племени Огненного Волка. Сделав шаг вперёд, она опустилась на колено перед тварью, что оборвала жизнь полуорчанки и чей путь закончила уже сама Арна. Палец вновь окропился кровью и на лбу девушки появился символ свершившейся мести. Символ праведного убийцы.
Ещё пара шагов и оба её колена коснулись земли прямо перед лежащей навзнич Камалой. Секира, покрытая кровью, осторожно примостилась рядом. Палец Охотницы скользнул по страшной ране на шее соратницы и поднялся вверх, чертя на левой щеке последний символ.. Символ Потери. Три знака, что начерчены кровью жертвы, кровью мстителя и кровью виновного. Старый обычай некогда могучего рода. Добрый обычай. Теперь душа сможет уйти спокойно.
- Ступай с миром, Камала. Та, что могла бы стать мне сестрой. - Едва слышно произнесла Арна.
Окровавленная ладонь Охотницы накрыла безмятежное лицо, уставившееся в бездонное чёрное небо невидящим глазами и сомкнула веки, оставляя за собой две тёмные дорожки на светлозелёной коже.

Бобр. Великий Бобр никогда не меняется. Всё так же монументален, скрипуч и по своему очарователен. Даже покинув родные стены и с головой нырнув в полноводную реку городской жизни, Сэра всегда чувствовала, что один укромный и уютный уголок её сердца занимает это, казалось бы, безвкусное нагромождение деревянных конструкций.
Архитектура Шаармида блистала роскошью и изысками. Виллы торговцев и аристократов, в которых ей доводилось давать представления, были благородны, разнообразны и местами вычурны, они будили в душе восхищение и будоражили тайнами, которые творились за монументальными узорчатыми дверьми из благородных пород дерева. Бобр же.. Никогда не изменял своему стилю. Каждый раз возвращаясь сюда, она осматривала тянущиеся к небу деревянные хатки с ироничной улыбкой, от которой в душе всегда прокатывались тёплая волна отчего-то немного грустной нежности.
Эльфариэ же, сколько Сэра себя помнила, была неотъемлимой частью Бобра. Настолько же неотделимой, насколько и основополагающей. Иногда бердессе казалось, что без ведома эльфийки в поселении вообще ничего не происходит. Фраза "бабушки" Эль насчёт их зрелости, произнесённая с более чем красноречивым взглядом, брошенным в её сторону, окунула рыжую в детство.
Когда она, устав от липнущих ухажёров и чрезмерной родительской опеки, в надежде испытать себя, пыталась убедить отца отпустить её с мастером Ингевальдом для обучения в Шаармидской коллегии. Да уж.. Чудовищную бурю ей тогда пришлось пережить. Отец, обычно потакающий её капризам, в тот раз встал насмерть, словно перед лицом очередного гнольего набега. Никакие уловки, срабатывающие обычно, не помогали сдвинуть его с занятой позиции. Закончилось тем, что Сэра выскочила из родительского дома, как ошпаренная, яростно хлопнув дверью. Ну, точнее, попыталась. Не очень хорошо удаётся выразить злость, когда на выходе сталкиваешься нос к носу с женщиной, уважение к которой, казалось, впитано с молоком матери. Эльфариэ тогда нанесла отцу визит по каким-то торговым делам, а Сэра лишь буркнула нечто нечленораздельное и ушла проветриться.
Вернулась она далеко за полночь и, прокравшись в свою комнату, без затей отрубилась, погруженная в тяжкие думы. Наутро же отец дал ей своё благословение на обучение. Находясь на седьмом небе от счастья и одновременно испытывая страх, что он в любой момент может изменить решение, девушка в спешке собралась и, простившись с родителями, покинула родные края.
Лишь много позже Сэра осознала, что между тем, как неожиданно отец сменил гнев на милость, и визитом Элфарие просматривается вполне очевидная связь. Так это было или нет - она никогда не решалась спрашивать ни у отца, ни у старосты, но в глубине её души поселилась благодарность.. Так что если "бабушке" Эль нужна помощь, то.. Пригубив прекрасного чая из предложенной чашки, Сэра улыбнулась, словно сластёна, только что умявшая пирожеку, и произнесла:
- Какая интрига.. Драматургам Шаармида стоит поучиться у вас умению нагнетать атмосферу. Я вся трепещу в предвкушении..

Сэра шагала вслед за Марой, с наслаждением подставляя лицо ласковым солнечным лучам и порывам тёплого весеннего ветра, приносящего с собой ароматы терпких и душистых степных трав. Пожалуй, именно этого ей не хватало в Шаармиде больше всего.. Город был прекрасен и велик, однако её, выросшую в небольшой деревне посреди бескрайних морей степного ковыля с не такими уж частыми перелесками, иногда накрывало тоской по простору и свежему воздуху, который в Шаармиде отсутствовал. Ещё бы.. Двадцать пять тысяч разумных и у каждого по заднице.. Это если не брать в расчёт мастерские и близлежащие фермы. По схожей причине ей так же недоставало звонких ключей и чистого Шаара, в прозрачных заводях которого можно провести не один приятный вечер. Впрочем, это не значит, что обучение в Коллегии Бардов хоть как-то тяготило Сэру. Наоборот, то, что начиналось как повод бежать из дома от надоедливых ухажёров и посмотреть мир, превратилось за пять лет в полноценное дело жизни. Редхорн не мыслила себя без лютни, а душу свою без поэзии. Шаармид стал колыбелью её творчества. Местом, что сковало её такой, какая она есть. Превратило изящную заготовку в произведение искусства. Однако домой она каждый раз возвращалась с неподдельным удовольствием. Как и в этот раз - под самый канун большой Весенней Ярмарки. Теперь уже на правах полноценной выпускницы.

Проскользнув вслед за проводницей на небольшую песчаную отмель, Сэра устроилась на крупном валуне. Нагретый солнцем камень ласкал тело приятным теплом, словно ограждая её от повседневной суеты и позволяя полностью отдаться отдыху. Рыжая проводила взглядом быстро разоблачившихся и нырнувших в заводь Мару и Чиад. Признаться, она была удивлена, когда не увидела на празднике вместе с Джумай её брата. Прибыв домой прошлым летом и услышав новости о его исчезновении, Сэра решила, что Джай просто подался в степи вслед за сестрицей. Однако, судя по кислому выражению физиономии вышеупомянутой сестрицы на празднике, всё могло быть далеко не так просто. Вызнать подробности на ярмарке бардессе так и не удалось, ведь вниманием Чиад безраздельно владел один из старших братьев Мары, захватив ту в плен своих сиреневых глаз. Впрочем, Сэра и сама не скучала. Боже, какими назойливыми порой могут быть очарованные её пением и внешностью парни. В тот вечер они совсем осатанели. Дошло до того, что она, оттанцевав с доброй дюжиной партнёров и устав отвечать ехидными отказами на двусмысленные предложения навроде "полюбоваться ночными звёздами", сбежала с праздника с тем, кто так и не подошёл к ней с подобной просьбой, однако глаза его, в то время, когда она исполняла баллады, говорили девушке о чертовски многом. Сэра усмехнулась, вспоминая покрытое мраком убранство кузницы, твёрдый металл наковальни, застеленной мягким меховым плащом и крепкие, но такие нежные руки Ирвина, кузнечного подмастерья. Редхорн едва удержалась от того, чтобы прыснуть, представив, что сказал бы старый кузнец, узнай он о нецелевом использовании помещения. Пара следующих дней прошла в общении с домашними, которые не хотели никуда отпускать долгожданную дочурку, а затем её позвали проветриться, так что поговорить с Чиад до этого момента случая как то не представилось.

Бросив очередной взгляд на нежащихся в воде девчонок, Сэра сбросила мягкие сапожки и отстегнула набедренные накладки из плотной, дублёной кожи, во время выступления служащие карманами для шести метательных ножей. Мягкими движениями рук скатала с изящных ножек плотные белые чулки без подвязок, что в тёплое время года вместе с короткими шортиками отлично и весьма элегантно заменяли лёгкие хлопковые штаны. Затем последовал черёд кожаного же корсета и тёмно-синей блузы, открывавшей весьма пикантный вид на тонкие ключицы. Под блузой, совершенно неожиданно для подруг оказался ещё один предмет гардероба, представлявший собой нечто вроде тонкой и местами ажурной полоски ткани, слегка приподнимавшей её и без того крепкую и аппетитную грудь, отчего та выглядела совершенно неотразимо. Последний писк Шаармидском моды - "хитрый" лиф.. Учитывая, что в Бобрах было не принято носить даже обычные лифы, этот должен был казаться смотрящим на Сэру трём парам глаз вещью из другого мира. Слегка прогнувшись в спине, рыжая завела руку за спину и ловким движением пальцев освободила грудь из мягкого ажурного плена.

Все вещи, одна за одной, аккуратно сворачивались и занимали своё место на валуне рядом с хозяйкой. Оставшись в одних коротких шортиках, Редхорн несколько картинно(хотя вроде бы и не перед кем) поднялась с камня и избавилась от последних элементов одежды. После чего с нескрываемым наслаждением погрузилась в нагретую солнцем воду.
- Мара, место просто потрясное! - Выдала она короткую, но ёмкую характеристику, окунаясь с головой в прозрачную воду Шаара. Когда она вынырнула, то что-то коротко промурчала себе под нос и в её ладони сам собой возник кусок.. Мыла? Определённо мыла, причём необычного нежнофиалкового цвета. Продолжая что-то тихо мурчать себе под нос, девушка тщательно покрыла им короткие волосы цвета осеннего клёна. Капли мыльной воды стекали вниз по изящной белой шее и точёным плечам всё ближе к поверхности реки и, когда касались её, вместо того, чтобы растекаться по её поверхности радужными пятнами, как должно уважающему себя мылу, вспухала небольшими шапочками пены, распространяющими вокруг себя нежный аромат лаванды с тонкими нотами сирени. Закончив с волосами, Сэра коротко дунула на предмет гигены, заставляя его рассыпать в воздухе фиалковыми лепестками, а затем создала из ниоткуда два новых куска, протягивая их во все глаза глядящим на неё подружкам.
- Держите. - С улыбкой проговорила она а затем звонко воскликнула. - Шози, копуша, шевели задницей! А то останешься без подарочка!

Лу шатало. Ощущения после возвращения из-за кромки были те ещё, однако сам факт этого не мог не радовать. Она смотрела, как один за другим падают последние орки, а когда на поляну, грохоча коваными сапогами влетело два десятка дварфов, а наездник летучей мыши скрылся в чаще, стало ясно, что они справились. Даже больше: победили и выжили.
Из баронессы словно стержень выдернули. Державшаяся на одной силе воли, она шумно выдохнула, колени подкосились и чародейка, совершенно не по-дворянски, плюхнулись на влажную траву. С упоением глотая полными лёгкими прохладный ночной воздух, Лу уставилась в небо, размышляя о том, что сегодня разошлась со смертью встречными курсами на расстоянии пары ладоней. Эта мысль оттеняла все чувства, ограняла их, заставляя сиять ярче и острее.
- Ты как? - Перегородила ей обзор гора, в которой она, сфокусировав взгляд, опознала Гарольда.
Посмотрев на бутылёк в его ладони, Лу покачала головой и ответила, улыбнувшись окровавленными губами:
- Не нужно.. Побереги его. Я ещё.. Не полностью истощена магически.
Руку к его ладони она, однако, протянула и, насколько могла, крепко ухватилась за закованное в сталь запястье. В глазах воина отразилось понимание и он осторожно поднялся, увлекая за собой баронессу словно та была невесомое лебединого пуха.
Осмотрев себя с ног до головы, Лу скептически хмыкнула и тут.. Её окружили маленькие светящиеся волки.. Весёлые, ластящиеся, приносящие с собой тепло и жизнь. Они носились вокруг и сквозь неё, лаская тёплыми дуновениями ветерка и принося с собо покой. Полуэльфийка буквально почувствовала, как у неё открывается второе дыхание, а магические зверьки(или духи?) уже неслись вперёд к спутнику Трис.
- Вот теперь почти совсем хорошо.. - Пробормотала Лу и, повернувшись в ту сторону, откуда прибыли волшебные звери, с благодарностью улыбнулась очнувшемуся Филу. Его сила была лёгкой и светлой, будто летний лесной ветерок, нежно ласкающий кожу, что породило в начавшей гораздо лучше соображать голове баронессы один вопрос. Приложив руку к своей груди и коротко прошептав слова заклинания, она запустила по всему телу мягкую и тёплую живительную волну и обратилась к мужчине, по прежнему стоявшему рядом.
- Гарольд.. Алесса была без сознания. Сила Филавандреля чувствуется иначе. Это.. Ты удержал меня? Не дал уйти за грань?
Пару мгновений он разглядывал её с непонятным выражением иссеченного шрамами лица, а затем коротко кивнул и добавил:
- Девушки не должны умирать в бою. По крайней мере, пока живы мужики. Я.. - Наёмник немного стушевался. - Не смог защитить, но.. Дать уйти было уже.. В общем. Да, я.
Ему было почему-то неловко, так что Лу лишь заглянула в почти чёрные глаза и весомо добавила, вновь положив тонкую ладонь на его бронированную перчатку:
- Спасибо. За мной должок. Мелочь - всего лишь жизнь. - Она искренне улыбнулась и вернулась у скептическому изучению своей внешности.
Баронесса, тоже мне. Женщина конюха, а не баронесса. Впрочем, хвала Владыке зари, справиться с данной проблемой не составляет труда. Изящными движением она провела ладонями по рубиновым волосам, разглаживая их. Комья крязи, сухие веточки и травинки растворились при этом движении, словно их и не было, оставляя причёску чародейки в первозданной чистоте. Затем пришла очередь лица, затем тела. Руки, под плавный, тягучий речетатив, медленно скользили по стройной фигуре очищая её от следов недавнего знакомства с прохладным подлеском. Лицо Гарольда приобрело странное выражение и он, отвернувшись, пробормотал что-то невразумительное про добычу и направился в сторону поверженных орков. Луэвариэль же, покончив с очисткой, принялась за оставленные мышиным наездником в её броне прорехи и за несколько секунд избавилась от них.
Теперь на лесной поляне вновь стояла изящная и величественная баронесса, словно и не было жестокого боя с прогулкой по грани, не было орочьего скимитара и падения на мокрую лесную землю. Лу хотела предложить подобную помощь и подруге, однако Алесса слишком быстро направилась налаживать дипломатические мосты. Что ж, стоит ей в этом помочь.
Проходя мимо Фила , пыхтящего над огромной тушей вожака, она остановилась и, улыбнувшись, положила руку на плечо друида.
- Спасибо. Без тебя было бы очень туго.. Я благодарна, что в этот бой ты пошёл вместе с нами.
- К вашим услугам, леди - Ответил Фил с улыбкой, не оставляя, впрочем, своего занятия.
- Друзья зовут меня Лу. - Вернула ему улыбку чародейка и добавив: - Занятная кольчуга..
Направилась в сторону маячивших перед дварфами голубых волос, сделав на ходу ещё одну остановку, чтобы поприветствовать прибывшего с Трис мужчину.
- Благодарю вас за помощь. Моё имя Луэвариэль. Простите мне мою бестактность, надеюсь, после, на привале, мы сможем познакомиться, как следует и я помогу вам с вашими ранами, но сейчас меня зовёт долг. Трис, рада видеть, что ты невредима.
Слегка склонив голову в подобии поклона, Лу вновь направилась к дварфам и Алессе и, наконец, достигла цели.
- Моё имя - Луэвариэль, баронесса ди'Сомери. Мы с друзьями выполняем возложенную на нас графом Эберхардом Сантирским миссию, частью которой является обнаружение и уничтожение банд мятежных орков. Я очень рада, что вашим товарищам удалось выбраться из этого живыми и невредимыми. А если невредимы не все, то, на привале я готова помочь нуждающимся в лечении.
Разговор тёк своим чередом. В какой-то момент исчезла Алесса, украденная Филом, а когда она возвращалась, Лу, извинившись, покинула на время общество Вондала и перехватила паладина, утаскивая ту за ближайшее дерево, где начала приводить подругу в порядок, мягкими пассами удаляя лесную землю и веточки из голубых волос, с кожи и доспеха.
- Ты такая взъерошенная и выбитая из седла, словно Фил тебе предложение сделал. - Улыбнувшсь, пошутила Лу и, заметив странную эмоцию, мелькнувшую в глазах подруги, несколько обескураженно добавила: - Да ну.. Быть не может! Так вот зачем ему кольчуга! Свадебный подарок?! Как мило! Неплохая кольчуга, кстати. Немного топорные чары школы ограждения, но вполне надёжные. Подогнать только нужно.
Слова её были довольно бестактны, но у Лу довольно давно не было кого-то, кого можно было так искренне и по дружески подначивать, так что она надеялась, что Алесса всё поймёт правильно. Закончив с приведением паладина в порядок, отчего та теперь предстала во всей своей красоте, Лу удовлетворённо кивнула и сказала с улыбкой:
- Пойдём, а то наши бородатые спасители уже, скорее всего, заждались.

Баронесса слушала графа Незура с почтительным вниманием, стараясь обнаружить, вычленить, выцепить из его речи и мимики хоть что-нибудь, что могло бы облегчить ответ на вопрос: всё ли в порядке с лидером драконорожденных? Однако жесты и внешний вид потомков драконов был для неё не слишком привычен, а мимика и вовсе практически незнакома. После последнего вопроса в обеденном зале повисла тишина и глаза всех присутствующих упёрлись в гостей(кроме самих гостей, само собой). Лу подобралась, как хищник перед прыжком. Стройная и изящная, в своём новом, песочного цвета, доспехе, который она не успела(да и не хотела) сменить перед обедом, она сейчас очень напоминала маленькую тростниковую кошку, изготовившуюся к атаке. Глаза её, вновь налившись насыщенным золотым сиянием, выдержали взгляд графа без малейших сомнений. В них не было ни страха, ни благоговения. Только уверенность и остро отточенная мысль. Род ди'Сомери мог общаться на правах младшего брата с владыкой Сантира, так что взгляд Незура, наверняка вгоняющий его подданных в некое подобие ступора, не произвёл на Луэвариэль должного впечатления. Да, он говорил красивые слова, но в придворном гадюжнике ты очень быстро перестаёшь верить просто словам. Тем более, если подозревает, что тот, кто их произнёс, может находиться по воздействием магии.
- Столь прямой вопрос требует прямого ответа. И я отвечу.. Ибо слишком уважаю вас и то, что вы делаете, чтобы пытаться юлить. Только прошу вас, Ваша Светлость, помните, что ни я, ни мои друзья никого не хотим оскорбить своим словом или делом. Мы просто делаем свою работу. - Голос красноволосой полуэльфийки звучал бесстрастно, будто бы рассыпаясь горохом по тягучей тишине, повисшей в помещении. - Не знаю, известно ли вам, но недавно было совершено нападение на Древо Жизни, что растёт в Ксансе. Оно почти увенчалось успехом, а ещё нам стало известно, что Северная Роща так же подверглась нападению и была сожжена до тла. У нас есть основания полагать, что оба удара были нанесены под влиянием одной и той же силы, а так же, что оба налёта могли быть совершены через ваши земли и, возможно, в этом замешан кто-то из ваших вассалов.
Баронесса специально не произнесла обвинений в адрес непосредственно Незура, иначе могла разразиться нешуточная буря, а так, дай Владыка Заря, она будет немного тише. Однако взгляд её, направленный точно в глаза графа не давал тому усомниться, что подозрения Лу простираются очень широко.

Перед взглядом Камалы продефилировали стройные ноги, обутые в мягкие сапоги из оленьей кожи. Остановившись непосредственно напротив шаманки, они согнулась в коленях, являя вполне себе узнаваемый торс. Чуть подняв голову, дочь рода Острозубых столкнулась со взглядом холодных, пронзительно голубых глаз, что навевали мысль о двух зимних озёрах, затянутых льдом.
- Опусти нож. Мы не для того брали его живьём, чтобы так по идиотски зарезать - Раздался голос Арны. Вполне узнаваемый, но искажённый яростью короткой схватки и немного стянутый неясной хрипотой. - Я тоже считаю, что это падаль зажилась на свете, но сперва он расскажет нам всё, что знает и что, думает, что не знает, а уже потом ты его убьёшь. Если на него не предьявит права девчонка по закону крови. Или Дерек, по закону победителя.
Рыжая охотница смотрела на зеленокожую без угрозы или упрёка. С холодным безразличием. Бешеная ярость и энергия, бурлившие в ней с того момента, как взору отряда открылось происходящее на поляне, отступали, оставляя после себя холодную сосущую пустоту. Ещё и эта сцена со стариком и девчонкой. Сука.. Как же погано..
Перед её мысленным взором то и дело представала темная комната.. Дымный чад факелов. Безумные вопли терзаемого человека. Всё это сопливый бред, что всегда можно уйти молча и плюя в лицо палачам. Всё кричат. Даже самые достойные. Особенно, если тебя проводят через ритуал "Ункту".. Сука, как же больно.. Врочем.. Нет, не больно. Она уже нихрена не чувствует. Только холод.
Накатывавшие волны тоски не смогли преодолеть ледяную плотину, воздвигнутую ей самой вокруг уголка своей души. На лице не дрогнул ни один мускул. Лишь две почти белые льдины на месте глаз стали ещё более пронзительными.

Произнося слова клятвы в том, что ничего из сказанного друидом не покинет стен графских апартаментов, Лу уже подозревала, что услышит нечто необычное, однако реальность превзошла её ожидания. И странно было не то, что Великие Древа - не что иное, как наследие Сильвана, а сама она, предположительно, является потомком небесной сущности. О последнем она подспудно догадывалась, слишком уж необычен и характерен был Дар женщин ди'Сомери. Однако одно дело догадываться, а другое - услышать об этом прямо так, в лоб, да ещё и с одновременной просьбой поделиться этими самыми кровью и силой. Связать свою душу с квинтессенцией сил природы..
Выпустив воздух сквозь сжатые зубы(надо же, а она и не заметила, что всю вторую половину рассказа Наала простояла, задержав дыхание), баронесса произнесла под внимательными взглядами окружающих:
- Я.. Чувствую зов. - Констатация факта. Невольная и немного детская попытка потянуть время в неуверенности. Все учителя в один голос всегда твердили ей, что к принятию подобных решений, к делам, в которых определяющее значение играет твоя кровь, нужно относиться с максимальной осторожностью, иначе эта дорожка может завести тебя к самому дну. Однако сейчас о помощи просили друиды, да и говорить эльф старался максимально честно. На взгляд Лу, по крайней мере. Пауза затягивалась. Нужно было что-то сказать. Она вновь взглянула в глаза друида, словно ища в них ответ на свой вопрос, впрочем, чародейка и так отлично знала, что ответит. Упрямо стиснув на мгновение губы, Лу продолжила:
-Я согласна. Но не потому, что верю в возможное предначертание. Мы пришли сюда помочь друзьям, попавшим в беду и честь не даст мне отступить, не приложив всех возможных усилий. Я готова пойти на проведение этого ритуала и не буду ставить никаких условий. Единственное, о чём я попрошу, это Слово. Слово о том, что, когда придёт время.. Если оно придёт.. Все присутствующие вспомнят, что леди Луэвариэль ди'Сомери, поверенная графа Сантира, рискнула своей бессмертной душой, чтобы отвести угрозу, нависшую над этими землями.

Прогулка по ночному лесу будила в Лу весьма приятные чувства. Как и всё это приключение в целом. Она очень давно мечтала выбраться за стены города не на какой-нибудь банальный пикник или охоту, так что последние сутки, наполненные событиями столь плотно, что между ними и комар бы не прожужжал, вводили её в состояние, схожее с эйфорией. Пожалуй, поэтому она до сих пор и не валилась с ног от усталости. Хотя, тренировкам так же стоило сказать спасибо. Для того, чтобы держать под контролем её дар, требовалась не только духовная, но и физическая закалка, иначе она в один прекрасный момент сожгла бы себя и пару тройку домов вокруг.
Легкая немота, ощущавшаяся в мышцах, обещала на следующий день обернуться противной тягучей болью, но Лу упрямо шагала вперёд. Слишком многое зависит от успешности их предприятия. Слишком много невинных жизней лежит на весах. Кроме того, не пристало дочери ди'Сомери показывать слабость там, где справляются истерзанные рабством гномы.
Она вела отряд вперед, сосредоточившись на том, чтобы не сбиться с пути, как это произошло поначалу. Благо, они заложили не такой уж большой крюк и ей удалось вовремя сориентироваться и сменить направление. Когда Гарольд напрягся, она даже не сразу поняла, что случилось. Однако, увидев в окружающей их темноте шныряющих и явно настроенных очень недружелюбно животных, быстро осознала происходящее. Следуя просьбе Гарольда, она извлекла из сумки свои факелы и передала их идущим позади гномам. Зажгла она лишь первый из них, сказав:
- Зажгите остальные от него, так будет быстрее. - Чародейка внимательно окинула взглядом окрестности, оценивая масштаб угрозы и, усмехнувшись, добавила: - Гвериа.
По телу Лу, от головы, начало разбегаться яркое оранжевое пламя, совершенно не обжигающее, однако, никого из стоящих рядом с ней. Спустя пару мгновений, вся фигура девушки была охвачена его лепестками.
- Всего лишь иллюзия - сказала она Гарольду. - Вдруг поможет.

После предложения отца, Амала бросилась ему на шею с радостным визгом, с трудом удерживая от того, чтобы не пуститься после этого в пляс, хлопая в ладоши, подобно ребёнку, получившему долгожданный подарок.

Не скучает ли она в этой золотой клетке? О, Асклепий, да она уже была готова на стенки кидаться. Ей до тошноты надоело врачевать больные животы, мигрени и порой срамные болезни, с которыми являлись высокородные пациенты в дом семьи Каур.

Тренированный разум требовал препятствий, которые можно было бы преодолеть, поэтому новость о неизвестной болезни она восприняла с небывалым воодушевлением, которое сложно было бы представить у человека иного призвание.

- Твой ученик передал какие-то свои мысли или наблюдения? Пути распространения? Период вызревания? Симптомы? Возбудитель? - заваливая отца скопом вопросов, Амала не удержалась и все-таки начала бродить туда-сюда по комнате, в итоге остановились у окна во внутренний двор.

Её взгляд скользнул по утоптанной площадке и остановился на человеке, к которому она испытывала противоречивые чувства. Это был её "подарок". Отец притащил ей этого боевого раба из своей последней поездки и тогда она, хоть убей, не понимала зачем. В отличие от хорошо обученных слуг дома, этот варвар был неотесан, вечно хмур и не отличался широкими знаниями или умениями, необходимыми слугам в среде благородных.

Впервые её мнение пошатнулось, когда она увидела его в деле на проверке и поняла, в чем разница. Он отличался от домашних слуг так же, как потертый боевой клинок отличается от парадного. И тем, и другим можно рубить, но разница очевидна. Тогда, на проверке его навыков она стояла за его закованной в сталь широкой спиной и никто из слуг, вооружённых затупленными тренировочными мечами так и не смог перейти невидимую черту и коснуться её.

Вот и сейчас он отрабатывал это своё ежедневное "воинское правило" на утоптанной площадке внутреннего двора. Движения его были скупы и отточены. В них не было танцевальной грации, в них была грация смерти и неудержимая сила. Движения профессионала. Пожалуй, примерно так же она сама двигается со скальпелем.

Поймав себя на том, что она слишком пристально наблюдает за своим слугой, Амала слегка смутилась, а потом рассердилась на себя из-за этого непонятного смущения. Гордо вскинув голову и независимо тряхнув копной чёрных волос, она повернулась к отцу, ожидая ответа.