Голосование за ходы

Мысли Паука Варпа витают где-то не тут, кульминация уже была, и сейчас это последнее задание перед новым перерывом вызывало даже какое-то недоумение у воина: "как, ещё что-то сделать?" Однако да, оставалось сделать ещё одно.

Лёгкая потеря ориентации, словно касание Варпа. Ллановар оглядывается по сторонам, но никого не видит, и понимает, что это сейчас сам себе даёт совет.

"Прыжок в центр управления и по ситуации. Я не вижу способов выманить дежурного. И нельзя дать ему активировать сервиторов. Новых сервиторов, если часть уже пробудилась".

Тут Ллановар словно впервые увидел пленного.

- А этого в расход, - так грубо, так по мон-кейски говорит Яугмот, что сам содрогается.

Отрывок из баллады "Верденский совет"

- Полна уж чаша до краёв,
Безумием полна.
Немало горя и невзгод
Изведала страна.
Блаженный Ланс позорит кровь
Мелкора и всех нас,
Прервать проклятье должны мы -
Для действа пробил час.

- О чём, Эвангер, речь ведёшь?
Кровь Мелкора свята,
Её проливший навлечёт
Проклятье на себя.
Король безумен, это так,
Однако жизнь прервать?
Боюсь, что Аши не простит.
Нам надо подождать...

- Довольно, Бриан, полно уж
Твой страх понятен, но
То, что безумец сотворил
Порой уже смешно.
Но правда не до смеха всем,
Стенаньями полна
В былые годы славная,
Великая страна.
Что может сделать человек?
Да то же, что и бог!
И узел перерубим мы,
То наш священный долг.

- У дона Бриана порой
Сомнений через край.
Кто правил - должен смерть принять,
Проклятие? Пускай.

- Дон Рирк, от вас не ожидал
Готовности такой...

- Всё решено давным-давно,
Ланс встретится с судьбой.

- Законы преступил король,
Но меч не подниму.
Однако и мешать я вам
Не буду никому.
И руки умываю я,
И крови на них нет.
Прости вас Аши за ваш грех
И сохрани от бед.

Волнение в толпе. Въезжают в город за стройными рядами пехоты рыцари. Голдхорсы ли это? Блистательный род, славные потомки Риста Всадника? Гордые лошадники, чьё слово крепче стали, отвага полнее, чем все моря мира, и чьё воинское мастерство могут превзойти лишь немногие? Или это неведомые захватчики с лицами теорцев, дерзко вторгнувшиеся если не в сердце королевства, то в средоточие его души, Ноаглор, город рыцарской доблести.

Без звука фанфар, без красочных нарядов, без разбрасывания цветов, серебра или благословений. Даже простолюдины почти притихли, кроме самых весёлых, разжигавших огонь души перебродившим соком фруктов или ячменным пивом, им было всё равно кого славить, лишь бы тот был теорец и на коне. Только гулкий раскатистый рёв боевых рогов Вечнозелёной Равнины да реющие штандарты возвещали - да, это Голдхорсы.

Всадники шли клином. Медленным шагом ступали кони, лучшие жеребцы из конюшен Голдхорсов, и нет в мире коней лучше. На острие клина бок о бок ехало пятеро рыцарей. В середине возвышался могучий и непобедимый Эсквин Голдхорс, паладин Господа Аши и брат главы рода Голдхорсов. По правую руку от него был старший сын Леофрика, Саберт, как две капли воды похожий на отца, и даже принятый некоторыми простолюдинами за самого сиятельного князя. По левую руку ехал маршал рода, Ласкер де Берк, чьё воинское умение могло сравниться с его мужественностью и красотой. Но не вызывал он сейчас восторгов противоположного пола. Рядом с Сабертом грозно смотрит по сторонам весельчак и задира Дир Тухорс, похожий сейчас скорее на хищную птицу. Ну а пятым едет на богатырском, под стать хозяину, коне гигант Бернард де Шато. На плече его боевой молот Маар-Фарш, о котором ходят легенды, что в молоте этом ни капли магии, но поднять его могут немногие, а пользоваться им в бою может лишь сам Бернард.

Во втором ряду семеро всадников. Вьются на ветру семь знамён, и лишь на полкрупа лошади впереди зелёный стяг с золотым конём. Несёт его Оскольд Тухорс, верный знаменосец рода. Чуть отстают от него знаменосцы Голдграсов, самих Тухорсов, Лайонроров, де Коупов, де Неверторнов, и де Шаниз. Вассалы Голдхорсов всегда идут в бой бок о бок с сюзереном, так почему их штандартов не должно быть рядом с княжеским?

И едут, едут, едут рыцари, закованные с головы до пят в броню, знаменосцы малых родов, а затем и оруженосцы, основание клина, которому не даёт разойтись в настоящий боевой порядок лишь ширина дороги. Только открытые забрала выказывают добрые намерения. Блестят доспехи, но как-то не праздничны они. Словно не на весёлый турнир, а на войну едут рыцари.

Последние по жребию, но первые в бой. И всё королевство может поместиться в тени их клинков.

Густав.

Бежишь дальше. Начинает в боку покалывать, не рассчитал ускорения начального. Но потом нормально пошёл. Вдох-шаг-вдох-шаг-выдох-шаг-выдох-шаг-выдох. И снова. Два-три-два-три. Это только бегущий уоррент-офицер вызывает панику при беге. Простым солдатам можно. Сворачиваешь на чужой маршрут патрулирования, однако никого не видишь из поняш. Пробегаешь мимо новохристианской церкви, построенной в старинном, готическом стиле. Туда стремятся люди, большие толпы людей. Культовые сооружения всегда привлекают гражданских в моменты, хм, апокалипсиса.

Пробегаешь мимо, не удостоив их более чем мимолётным взглядов. Выворачиваешь на улицу, ведущую в центр города, ближе к полицейскому участку и тормозишь. Кровь в ушах стучит.

По улице, неорганизованной толпой, но единым порывом, навстречу шагают "хмурые". Прям хмур-парад какой-то. Никогда не видел столько аборигенов в одном месте. Но беда не в этом. Беда в том, что вместо транспарантов или лозунгов, скажем, "Кодг для Кодгцев", как минимум передняя линия этих своеобразных демонстрантов несёт оружие. У кого-то полицейский дробовик. Кто-то с пистолетом. Вот из переулка выходит какой-то человек, оторопевает, и тут же падает от выстрела из лазерного пистолета. Однако машины и дома игнорируют.

Некоторая ирреальность происходящего вгоняла в ступор. Ведь если рассудить. Кому надо бомбить ЮАР в целом и Кейптаун в частности. Ракетой. Ядрёной. Может, какие-то местные африканские разборки на новый уровень вышли? Бред же ж. Алексей попытался вспомнить, с кем у ЮАР в последнее время были столкновения на международной арене. Да, вроде, ни с кем. Или он не помнил? Или гражданская? Ущипнув себя за руку, чтобы окончательно удостовериться, что не спит, Алексей спокойно подошёл к столику с настолкой и кинул кубик. Д20 на дизбелиф. Выпавшие 13 окончательно убедила его в реальности гриба.

Затрикс что-то кричал про подвал? Туда и направимся. Вроде, пара минут у них есть? Значит, можно не торопиться. Но всё-таки, что происходит?

Итак, два лифта одновременно остановились. Как ни в чём не бывало Стен, Зев, Кай и 790 вышли в помещении, похожем на то, что находилось наверху. А там их уже встречали. Правда, не ещё одна торжественная делегация. Но и не отряд хорошо вооружённых людей. По крайней мере, вооружённых не оружием.

Трое не очень опрятно одетых людей среднего возраста, двое из которых были с цаками в носу. Все трое широко заулыбались и поприветствовали вас приседанием, похлопыванием по щекам и троекратным "ку". Затем все встали на колени. Двое мужчин позади, те, что с цаками, начали извлекать из находящихся в руках предметов жуткие звуки. "Тра-та-та-та-кх-кр-кх", - говорил жестяным голосом один инструмент, похожий на коробку с вращающейся ручкой. "У-у-у-у-у", - гудел второй, по сути длинная трубка с отверстиями. И почти фальцетом запел ближайший к вам человек, вытягивая пронзительное то ли "ы-ы-ы", то ли "и-и-и".

В принципе, долго атаковать уши команды Лексса "артистам" не дали. Сопровождавший вас старик поморщился и дал знак охранникам. Попытавшихся было ретироваться мужчин быстро повалили на землю и начали бить ногами. По просьбе Зев представитель планеты приказал охранникам остановиться, но неодобрительно покачал головой, обменявшись короткими "ку" с помощником-карликом.

Вся процессия вновь растянулась, проходя по широкому коридору дальше, предположительно к подземному городу. Вы шли довольно долго, минут пять, проходя мимо дверей по бокам прохода, пока, наконец, не упёрлись в тупик. Широкие двустворчатые металлические двери с громким "кланг" открылись, и вы вошли в большое помещение с тем же жёлтым искусственным освещением. В каждой из стен было по железной двери без каких либо ручек. В дальнем левом углу стояла одинокая пальма в горшке, возле которой стоял навытяжку охранник в белых широких штанах и белой рубахе, опоясанной красным ремнём с пистолетной кобурой.

- Ну что же, Зев Сбитрикей, пройдёмте со мной дальше? - предложил старик единственной женщине команды.

Коротышка оглянулся на старика и быстро захромал назад. Всему выступлению Стена он не придал, кажется, никакого значения. Сам же старик, когда заговорила Зев, важно развернулся к ней и два раза похлопал себя по щекам. Совершив что-то среднее между полупоклоном и кивком, он её раз произнёс "ку". И, неожиданно, заговорил. Голос был на удивление ровный, глубокий и чем-то приятный.

- Зев Сбитрикей. Вижу, именно вы главный на этом, м-м-м, корабле. Я господин Эон и я представляю эту планету. Очень рад, что вы заглянули к нам. Проследуете за мной? Ваши друзья могут также последовать с вами с некоторыми ограничениями, если визатор покажет зелёный. Нет-нет, вы не подумайте, просто Хана - чатланская планета, как и Плюк. Так что, лишь дань уважения к остальным чатланам. Цак и всё.

Старик улыбнулся широкой улыбкой. Один из охранников сзади достал какую-то небольшую штуковину. Навёл в вашу сторону.

Лейтенант медслужбы продолжил движение. Было нестерпимо жарко и тяжело дышать. Сделав глоток воды, проходя мимо выгребной ямы, Кирхгофф заглянул в неё, слегка нагнувшись, чтобы лучше видеть. Если сделать предположение, что редуценты и детритофаги на этой планете примерно соответствуют абстрактным "средним" организмам планет земного типа, то можно было получить такую немаловажную информацию, как "давно ли тут был произведён последний акт дефекации". Что, безусловно, являлось весьма ценной информацией. Как минимум для любящего ориентироваться в обстановке Амадея.

Эта история началась много циклов назад и повторяется снова и снова. И каждый раз с героями приходится знакомиться заново.

Стандартный дроид 790. Точнее, голова стандартного дроида 790. Точнее, не очень стандартного.

Случайное стечение обстоятельств - и участок живого мозга 790 получает, в прямом смысле этого слова, заряд любви. И ничто не важно для 790 в двух вселенных, кроме своего объекта обожания. Зев, прекрасная Зев, владычица его грёз.

Камера крупным планом на голову 790

"Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорёк пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединила смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства её."

(Н.Заболоцкий)

Керберос снова взирал на творение своих рук. Он не мог налюбоваться этой частью суши. И вот, почувствовав, что способен завершить его, Трёхглавый Бог снова запел песнь созидания и разрушения.

Сначала протяжно затянула лишь одна пасть, и вулканы извергли новые потоки лавы, вторя ей.

Новой жизни нужно больше воды, больше тепла. Тепло на поверхности обеспечивали постоянные потоки лавы, и Керберос не стал отходить от похожей схемы и для морского дна. Истончив в двух местах земную кору, и без того не очень толстую в этой части планеты, Бог-Пёс позволил магме самой прорываться наружу, нагревая воду до температуры человеческого тела, а часто и выше, летом. Два тёплых течения стало омывать берега перешейка. Логарифмическая зависимость скорости парообразования от температуры жидкости была единой для всех миров этой вселенной, и это существенно повысило влажность воздуха. Сильные дожди, настоящие бури с грозами стали обычным явлением для этого места в половине месяцев в году.

Первой голове вторила та, что была выше. Лёгкая дрожь прошла по телу Кербероса.

Жизнь, скудная жизнь перешейка не обладала особой активностью. Три рода растений, это было всё. Бог-Пёс снова принялся за изменение дезоксирибонуклеиновых кислот других растений этого мира.

Рыбацкий дёрн


Керберова мухоловка


Белый мох


Сталагмитовая сосна



Новая растительность вовсю цвела и развивалась, но не было среди унылого буйства флоры никаких животных. И тогда Керберос принялся за подвижных созданий. Напустил насекомых, грызунов, пресмыкающихся, птиц, стрекающих. Млекопитающие не заставили ждать. Но вся эта жизнь была такой же недружелюбной, как и весь край.

Мирмид-броненосец


Тля перелётная


Муха слепневая


Жук жук


Слизень едкий


Трипод


Медуза парящая


Бегунок


Хвощеед


Каменный ложный питон


Стальная крыса


Остроклювый кречет


Голубь стремительный


Кролик-ревун


Хвостовик


Моладонт


Саблезубая рысь


Яроволк


И вот к песне созидания подключилась третья голова. И земля на севере стала взрываться новыми вулканами, вверх стали громоздиться горы, новую местность заселяли все растения, которые растут на перешейки. Животные с опасной относятся к ещё молодому краю, где ещё пока слишком опасно даже для них, но постепенно начинают экспансию в новый ареал обитания...

Керберос завершил вторую свою песнь, и устало замолчал. Скоро, совсем скоро завершится его замысел...

- Да, да, давай! - чуть не подпрыгнул от радости Кагг, закидывая свою сеть на плечо. Его исхудавшие руки были готовы прочно вцепиться в верёвку, чтобы помочь Кирну вытащить камень и получить свою пятую часть добычи.

Кагг признавал право любого мусорщика не делиться. Помогать друг другу - это святой закон, сорок первый Свиток. Но твоя добыча - это твоя добыча. Однако в этот раз Каггу повезло, и Кирн поймал рыбу не по зубам одному ему. Хорошо. Кагг доволен. Мысленно он уже оказался у тёплого костра. Аромат похлёбки ощутил. Пощипывание, когда Чарм раны лечит.

Но рано мечтать. Встрепенулся. Может, булыжник этот не стоит ничего. Или наоборот, стоит слишком много и его отберут просто так.

- Кирррн? - резкий голос Кагга разнёсся над волнами, как звук скользнувшего по камню железа, - Иду. Иду. Да не торрропи.

Заковыляв к другу, Старый Мусорщик являл собой жалкое зрелище. Как и обычно. Мокрая птица - зрелище не горделивое. Каггу было наплевать. Сегодня море ему не принесло никакой удачи, сегодня Кагг может остаться без рыбной похлёбки. Да даже без червивого сухаря. Глупый, глупый птиц, глупая ворона. Сунул сухарь за пазуху, да забыл, в море полез. Рукой час назад пошарил - всё. Размок. Нет обеда.

Однако нашёл Грубиян штуку какую-то. Лишь бы ценной оказалась. Он грубый и злой, а едой поделится. А если много выручить удастся, то выпросит Кагг тритоний глаз да пошаманит малость, чтобы язвы от морской воды появившиеся залечить. Эх, оказаться бы снова на песке. И чтобы солнце грело, хоть такой прок от бесполезного кругляша в небе. Звезда, говорят. Извечная. А почему тогда в Висельных Свитках нету ничего про неё? Если чему и доверял полностью Кагг, так это им. "Вот интересно, - думал он, - почему с других мест что-то сюда попадает, а с Извечной Звезды - нет? Жадное, жадное солнце. Старый, больной Кагг".

- Кагг пришёл. Что нашёл? - склонив голову набок поинтересовался человек-ворона.

Гадалка. Смуглая, как и все цыгане. Нос крючком. Старая, оборванная нищенка в грязной цветастой юбке, ткань которой уже выцвела на солнце. Идёт прямо к тебе. Блеснули ещё целые зубы, хотя целые они весьма условно - добрая половина из них золотая. Но не улыбается она, не вытрясти денег хочет. Хмурится.

- Эй, гаджо. Постой. На обхухавава, Богом клянусь. Судьба твоя на лачэ. Совет дам.

Резкий голос, неприятный. Капелька слюны вот вылетела из рта цыганки. Мерзость, чуть на руку не попала.

Ты поспешно удаляешься, не слушая, что она говорит. Спешишь, да и нет желания с ней разговаривать. Она и по-английски не говорит почти. А она, кричит что-то вслед, на своём, непонятном языке.

Ты забываешь об этой встрече.

А вечером, при свечах, в тесной комнатушке, старая цыганка качая головой выкладывает одну за одной карты.

Три глотки Кербероса издали лающий звук. Невозможно было сказать, разочарование это, злость или смех, однако в любом случае арена начала менять очертания, повинуясь воле поставившего не на ту сторону монеты бога.

Керберос был не силён в тактическом мышлении и он просто выбрал место, которое казалось ему наиболее приятным.

Сотни, тысячи, миллионы летающих островов, парящих в алой пламенеющей бездне, некоторые размером с замок какого-нибудь феодала-человека, другие совсем крохотные, так что и одному не устоять. Упасть невозможно, тут нет дна. Камень островов и пламя, камень и пламя.

Не успевший дойти до источника ослепительной вспышки Мародёр едва пошатнулся. И машина была потяжелее, и расстояние побольше. Гриффин Клары шатнуло гораздо сильнее, Кшиштоф внутренне сжался, ожидая её падения на асфальтобетон. Или асфальт? Или чем они дороги покрывают? Для его меха особой разницы не было, для старого ховера, подаренного ещё на совершеннолетие и ждавшего его дома, тоже, а, значит, для него, капитана 11-ой ПБК Штурмовой Гвардии дома Дэвиона тоже.

Ещё до того, как Шольц ответила на его риторический вопрос, Карсницкий знал. Для Джейкоба "Ривет" Нортропа всё кончено. Узнать вспышку перегретой плазмы было легко. Пережить - невозможно. Теперь Джейкоб где-то на небесном полигоне пилотирует свой почивший несколькими минутами ранее мех. Как тяжело было терять своих людей. На мгновение Кшиштофу захотелось напиться. Обычный такой позыв.

Всё ещё находясь в прострации, капитан словно со стороны наблюдал за своими руками, перебросившими переключатель каналов связи. С удивлением услышал свой спокойный голос.

- Клара, ты пилот или кто? Отставить истерику. Продолжай выполнение боевой задачи.

Щёлк.

- Кинкэйд, успеете сделать второй заход? - судя по взрывам вдалеке лётчики уже отбомбились, хотя взрываться могло что-то ещё.

Эх. Ну а теперь надо было разобраться с той чертовщиной. А то жахнуть завсегда успеть можно, а если там какой-то ядерный реактор планетарного масштаба? В общем, держись моя птичка, и разворачивайся.

Совсем мало информации. Задумчиво уставившись на проекцию карты, брат Белиар молчал. Итого, в данной операции придётся использовать лишь свои силы.

- Капитан Несторий, я осмелюсь ещё разспросить, как нас должны будут забрать после миссии. На орбите до самого конца будет наш корабль? Можем ли мы рассчитывать на огневую поддержку из космоса?

Вообще, Белиар был готов хоть в одиночку попытаться уничтожить врагов Империума. Но он не берсерк Кровавого Бога. Сангвиний, чья кровь текла в жилах Белиара, не был безумным воином. И апотекарий предпочитал поддержку боевых братьев, повстанцев, имперской гвардии и крейсера на орбите. Так надёжнее. Умереть за Императора - это не страшно. Страшно не выполнить свой вечный долг перед Ним и человечеством.

Мон-Кейский гранатомёт. Небольшая направляющая-труба. Барабан, как они это называют, револьверного типа. Спусковой крючок. Взрыв детонатора, и граната отправится по параболической траектории в точку, где через мгновение расцветёт столь радующий сердце Дракона взрыв. Наверное, Каин вобрал в себя частицы иных богов, когда Та Что Жаждет поглотила их сущности. И ещё, кажется, в нём есть частица безумия Цегораха. Шёпот, шёпот голосов, услышанных во время последнего Прыжка. Где-то на краю сознания, Ллановар вначале не обратил на него внимания. И вот уже идущий по своему Пути Аспекта Паук Варпа снова сбивается. Он отвык от прямых путей. Он слушает шёпот внутри себя. Нет, не демоны, не Враг. Та частица, что обеспечивает единство противоположностей. Если слишком прямо идти по Пути, то это равносильно полному его не следованию. Паук сейчас уверен, Каин даёт своим последователям не только частицу своего Духа, но и частицы всех Богов Эльдар. И сейчас чаши весов внутреннего равновесия снова склоняются к необычным для его Пути положениям. Цегорах. Смеющийся Бог. Покровитель древних Знаний. Он не идёт прямыми путями. Он странно связан с тем, что произошло на этой планете с Пауком. Так думается. Ллановар почти полностью в этом уверен. Иначе, кто сохранил его душу от того, что бы угаснуть в Варпе или быть разодранной сонмом демонов. Цегорах, да. Цегорах.

- Дамы и господа, - губы Ллановара шепчут Мон-Кейские слова, - Минуточку внимания. Сейчас наша труппа разыграет перед вами великолепное, умопомрачительное, захватывающее представление. Эта полная аллегорий история с потрясающими спецэффектами и восхитительной игрой актёров. Они даже умирать будут как настоящие.

Как настоящие. Куклы. Мон-Кей с их тусклыми душами. Они могли бы быть младшими братьями расы Эльдар. Но не стали. Агрессивные и опасные Мон-Кей. Но. Их даже немного жалко. Они ещё могут пройти тот путь, что и раса Паука. И могут не свернуть на ложный путь, который почти уничтожил Эльдар. В их неярких душах есть что-то. Что-то. Родственное? Но. Неважно. Маэстро, туш!

Соскальзывает с плеча лямка одного из гранатомётов. Второй оказывается в руках. Мысли, мир - театр. В мозгу Паука проплывают описываемые им картины.

- Дамы и господа. Вы видите, как человечество с далёкой-далёкой Терры - а её роль играет Цитадель Арбитров, - собирается захватить новый мир, вот это здание. Космические корабли - видите, вот эти фургоны, - берут мир в кольцо. Неважно, хорош этот мир или плох. Главное, через Паутину отсюда должны уйти отважные Эльдарские воины, и им надо добраться до Врат. Пока один из них, - ваш покорный слуга, - в одиночку сдерживает натиск Мон-Кей. И вот астропаты, или как их там, врага пытаются засечь путь для последнего рывка. Но бравый Эльдаркий воин лишь усмехается и вступает в битву умов, стараясь запутать врага, лишить его путеводного света.

На подходе к планете массивные громады мон-кейских кораблей. Статуи, арки, своды. И пушки, пушки, пушки. Но корабли не движутся, ждут приказа. Несколько слепцов-астропатов не понимают, куда исчезла из их поля зрения планета. Но координаты записаны и корабли движутся. А на орбите планеты висит изящный корабль Эльдар с единственным пилотом.

Выстрел в устанавливаемый на перекрёстке прожектор. Хлопок вытолкнувшего гранату заряда. Взрыв.

- Но нет, не спасёт это Эльдара, если не предпримет он ещё что-то. Ведь все соседние миры потихоньку превращаются в военные базы, - Паук знает, что сейчас арбитры занимают соседние здания, - Штурмовые отряды готовятся, они не знают, что противостоит им не целый флот. А Эльдарский корабль со смелым воином всё так же висит на орбите. И задействует новую силу, сметающую опасные тяжёлые орудия мон-кейских кораблей.

Вторая граната летит в сторону ближайшего стабберного расчёта.

Продолжая отдыхать в своём соду, Нургл играл со своими порождениями. Внезапно он почувствовал, что что-то в Эсталии начинает твориться не то. Отправив нурглингов к самой далёкой иве, пообещав первому добежавшему плеврит, Бог Разложения сосредоточился на этом человеческом регионе.

Надо же. Какая агрессия в Эсталии. Свары. Драки. Убийства. Так могут пострадать его невинные последователи! Но этот регион надо было разорить.

В это время в одной эсталийской деревне молодого пастуха отправили искать двух тёлок, которых не досчитались в стаде вечером, наказав тому без них даже не возвращаться. И вот уже утро, и паренёк блуждает в самой глухой части леса, надеясь найти хоть трупы коров. Эта часть чащи была печально известна в округе, ходили легенды о всяческой нечисти, водящейся там. Но утром пастух всё же рискнул наведаться и туда, ведь время нечисти - ночь, это всякий знает. На одной полянке его внимание привлёк какой-то продолговатый, чёрный как обсидиан, камень, торчащий из земли будто палец какого-то монстра, желающего выбраться из-под земли. Завороженный, парень начал медленно подходить к нему. Он стал слышать тысячи шепчущих голосов, он боялся, но уже не контролировал своё тело. Внезапно. Зловоние будто бы перекрыло звуки. Тяжёлая рука опустилась на плечо.
- Нет. Не иди туда. Ты нужен другому господину, - услышал он голос и потерял сознание.
Очнулся парень со страшным нарывом на плече недалеко от деревни. Рядом с ним щипали траву две пропавшие коровы. Пастух недобро улыбнулся, ногтями вскрыл нарыв, обмакнул палец в гной, поднялся и стал медленно подходить к ближайшей корове.
Через некоторое время на деревню напала чума, да и вспышки болезней были там, куда продавали молоко и мясо из этого поселения. А пастушок был далеко оттуда, нанимаясь то тут, то там на работу.

Халиб даже с некоторым интересом смотрел на активно жестикулирующего работодателя. И напряжённо вслушивался в плохо понятную речь, так сильно отличавшуюся от речи обучавшего его английскому языку человека. Ключевые слова: деньги и проценты повторялись часто. Денег будут давать, проценты отнимать. Согласен. Грузовик в Мойковац. Где это? Что там? Задание? А, задание через сутки. А что мы все тогда тут делаем, если задание через сутки? Зачем выслушивали весь этот поток слов? И так же почти всё было ясно. За задания платят деньги. И берут проценты с того, что награбим. Как-то может быть иначе? Вопросов не было, и Халиб оглядел людей, с которыми будет "работать".

Двое славян, китаец, трое вроде бы как европейцев. Все, кажется, как один профессионалы. А Кармай ожидал народ разношерстый. Ну, он не подкачает. Опыта у него не меньше. Он и русских убивал, и талибов. И своих, бывало. Руки невольно сжались в кулаки. Так, хватит тут сидеть. Он не для этого ехал.

- Где наш ждут грузовик? Когда можем ехать? - говорил Халиб с диким акцентом, путая слова.

- Варись, варись...
Булькающий смех. Дедушка Нургл мешает в котле болезни.
Если бы смертные могли бы видеть в Варпе так далеко, заглянуть в чертоги богов.
- Ты думаешь, что ты знаешь. Нет, ты ничего не знаешь...
Бог Разложения чувствует, как эльфийский колдун пытается предсказать. Предвидеть. Предупредить. Как он жалок, как бы дедушка был бы рад ему помочь, ведь его тело уже отмечено благословением болезни, так почему не дать ещё? Ещё? Но сейчас слепец нужен ему что бы направить Теклиса. Ну что, великий герой. Ты тоже лишь игрушка. В руках Повелителя Болезней.

Всё. Сейчас. Закончится. По крайней мере Омрэан и Ллановар свои задачи выполнили. Паук под шлемом улыбается Брату. И шлёт ему мыслеимпульс, в котором смешалась радость, удовлетворение выполненной задачей, благодарность...

Вот. Паук остановился. Замер. Прислушался к ощущениям. Этот бой пять лучей провели не хуже всей Грани. Каждый Эдьдар делал то, что положено. То, чему учили Воинов Аспекта. Яугмот не знал, что думали по этому поводу его братья, но сейчас в его душе всё сильнее было чувство противоречия. Сомнения. То, что он хотел подавить, полностью отдавшись своему Аспекту. И, что странно, это Пауку удавалось лучше, чем обычно. Он скользил по своей паутине так же легко, как его младший в Вечном Цикле на родном Мире. И чем это было легче, чем эффективнее он сражался, чем чувствительнее был к течениям Варпа, тем больше Ллановар сомневался. Сомневался и боялся. После того, как флуктуации Имматериума заставили сбиться с курса тогда, в магазине Мон-Кей. После того, что с ним произошло. Он боялся, что зараза Хаоса теперь будет с ним. Запачкает его дух. Будет нависать над его Братьями. Вот, даже горло заболело сильнее. Нет, пока он не удостоверится, пока не осознает произошедшее - надо быть осторожным.

Ллановар сделал шаг назад от Итая, однако протянув ему найденную карту.
- Брат, мы будем уходить через подземный ход. Направляйся туда.
Вслед за словами, мыслеимпульс облетел Воинов Аспекта в здании:
"Скоро тут будут Арбитры. Уходим через подземный ход. Завершайте, что должно. Я прикрываю отступление," - Паук проверяет мон-кейские гранатомёты, и разворачивается к парадному входу. Может, позицию выбрать на крыше? Хм. Время ещё есть.

Отряд с переменным успехом сражался с противником. Кшиштоф поморщился. Ему казалось, что повреждения "своим" были слишком велики. Да и его мех сейчас мог отправиться на свалку. Гаусс пушки противника штука крайне опасная. Один удачный выстрел - и бой для Карсницкого может закончиться.

Рука дёрнулась к РУРу. Сейчас вот двинуть рычаг от себя до упора, добежать и влепить по коленному суставу Ванкишера. Два безруких меха явно будут забавно смотреться в ближнем бою. Но вот Клара оказалась вне опасности, и такой радикальный план по отвлечению внимания уступил место более спокойной процедуре упокоения стотонника противника.

Рвать дистанцию - вообще нужно. Сейчас он войдёт в "мёртвую зону" гауссов штурмовика и... Ну и, собственно, вжарит. Ага. А вот и Громобой! Кшиштоф переключился на его частоту:
- Раскатаем свинью!

Кшиштоф развернул ноги своего Мародёра в нужную сторону и прибавил ходу. Ну что. В Синдикате Драконов считают что бой между двумя мастерами заканчивается после первого-второго удара. Считая, что дуэль начинается только сейчас... Посмотрим, насколько они правы. Рука Карсницкого снова вжала гашетку альфа-удара.

Томислав же просто не мог вымолвить не слова, а взирал с отрешённым лицом на происходящее. Шептал молитву. Слушал разумные доводы мага-лекаря. Его вопрос про эльфийку проигнорировал - не до неё сейчас, и искать её не лучшее время. Слышал сбивчивую, но почти родную речь солдата. Все правы. Но все. Добры? Грех смертоубийства - один из серьёзнейших на земле. Какая уж тут епитимья, какие молитвы. Прощение от Церкви девушка принять может, но вот ответить перед городскими властями она тоже должна.

Томислав уже было хотел начать убеждать всех, и Ханну в первую очередь, что ей необходимо сдаться. Однако, это значило обречь человека на смерть. По законам военного времени её без суда и следствия повесят. А ведь Небеса хотят не смерти грешника, но обращения. Но только Ханна не казалось истинно раскаявшейся. Или просто не поняла, что сотворила.

- Я полагаю. Что. Не время. Решать. Этот вопрос, - слова давались сначала с трудом, но затем начали связываться, - Мы теряем время. Пока ещё мы можем покинуть город. А дальше нас не выпустят через врата. Ханна. Можешь остаться с нами. Можешь выбрать свой путь. Но если останешься с нами, ты будешь держать ответ перед Святой Церковью.

Итак, шторм приближался. Точнее, он просто налетел. Матросы успели лишь убрать верхние паруса и взять по три рифа на фор-марселе и гроте, как волны уже начали захлёстывать палубу. Капитан лично покинул каюту, что бы встать у руля. А пелена брызг уже значительно уменьшала поле зрения. Хотя, с учётом, что до ближайшей земли несколько дней ходу - это был почти всё равно. Вот уже первые волны полностью перехлёстывающие палубу. Под чёрным-чёрным небом, озаряемом вспышками молний, вода бьется в конвульсиях, плюет пеной, дыбится, ревёт. Она безлика и ужасна в безликой ярости, а ее мощь не поддается описанию. Кажется, что здесь судьба человека и судна решается без его участия. Но капитан выворачивает руль, выравнивая корабль против ветра. Пока ему это удаётся.

Шторм - это испытание. Говорят, выдержать штиль сложнее. Но, по крайней мере, безопаснее. Вот слышен первый вопль, пока ещё перекрывающий рёв стихии - кто-то из матросов сломал руку. Открытый перелом. Первый капли крови оросили палубу. Несчастного быстро спустили в твиндек, где им занялся плотник, по совместительству судовой медик. Остальные матросы продолжали зарифлять паруса. Часть направили в трюм за штормовыми. Часть поставили на помпу.

Яна, несмотря на его опасения, тоже направили в трюм, подать наверх сигнал, если будет течь.

Энтони же пропустил картину развернувшегося величия, поскольку был уже на юте.

- Ну ведь умереть мог не он, - постарался улыбнуться Халиб, понимая, что он проиграл. Снова проиграл.

Перед ним стоял культист. Алый туман доказывал это. Тот же, что был в замке, где погиб почти весь его Орден. Как такое вообще может быть? Как существует это государство, где демонопоклонники так глубоко проникли в систему управления. Наместник, который является членом культа. О, Всевышний... Может, это и есть тот ад, куда он должен отправиться за кражу?

А вот и второй человек. Коллега, хех. А Халиб уж было подумал, что у него начались слуховые галлюцинации. Хотя в чём то не-галлюцинация права. Как-то слишком уж мало от него, Халиба, зависело. Будто его действительно куда-то вели. А вот зачем - догадываться придётся самому.

Интересно, в этот раз проигрыш закончится смертью? Или снова мучения?

- Но... Пояснений я всё же.. Требую.

Может, культист разразится пафосной тирадой? И сюда успеет заглянуть ещё один не затронутый гнилью человек?

- А... - капитан выглядел будто он всё понял, что ничего серьёзного не случилось, и что сейчас он готов был выпалить что-то из серии "И ради таких пустяков меня вызывали?"
Однако вместо этого он подошёл к раскуроченым внутренностям компьютера, кивнул, посмотрел в пустоту космоса, снова кивнул. Обернулся.
- Уа чао! - выматерился Якоб на китайском, затем произнёс, - Ну, если Майкл сможет это починить, то хорошо. Иначе включаем СОС и, думаем дальше. И лучше даже и не думать, что нас глушат.
Руки капитана машинально проверили пистолеты в кобурах.

Капитан сидел у себя в каюте и весь погрузился в рассчёты. За холодильник, конечно, платили неплохо, как и за всякий груз с пометкой "срочно". Однако, если бы они немного задержались и приняли ещё какой-то груз, выгоды было б конечно больше, да... Так же надо было рассчитаться с командой, выплатить налог за фрахт, выплатить налог за лицензии на торговлю и перевозки, страховку. Светил ещё ряд расходов. В общем, пора бы, наверное, браться снова за контрабанду. Пока есть резервы денег и можно что-то выбирать. Якоб задумчиво тыкал стилусом в КПК, находясь явно не в лучшем расположении духа.

Да. Да. Да. Избран. Небесами! Как раньше не догадался! Ещё раз издав звероподобный рык, Халиб в бешенстве от того, что никого из врагов поблизости нет, тяжело ступая направился в сторону зиящего входа в подземелье. Обратно. Там враги света! Чем больше их убить, тем больше награда! Убить! Всех! Они прячутся там. Трясутся за свои жалкие шкуры. Боятся. Ах, кк они боятся. Халиб чуял запах их страха даже тут. Шумно втянув воздух. Затрепетали ноздри.

Гниль. Запах гнили. Разложения.

На мгновение он снова возвращает Халиба в сознание. Совсем не туда, совсем не туда текут мысли, ой-вэй, плохо то как. Плохо. Совсем плохо. Всё настолько плохо, что... Мысли путаются. Точнее, те что говорят о битве, об убийствах, о смертях, о избранности, о будущем, если он пойдёт этой дорогой - они все ровные. Гладкие. Неестественно плано текущие для такого состояния. А вот мысли человеческие. Они путаются. Теряются. Ускользают. Нет, Халиб не может заставить себя не искать битвы. Сейчас не может. В данный момент не может. Но. Усилие воли. Упасть на колени. На колени, а не на четвереньки! На колени, Халиб, на колени. Молись. Нет. Не молись. Чего молиться, ведь всё так будет хорошо? Враги падут! Он силён! Он могуч! Прочь.

Халиб чувствовал, как состояние раздвоившегося сознания потихоньку исчезало. А когда оно станет целостным, то ярость и яд безумия сотрут в порошок остатки разума. Порошок. Сейчас бы немного порошку. Он бы успокоился. Подумал... Нет. Нельзя потакать желаниям. Человек отличается от зверя тем, что он может противиться инстинктам. А он человек, а не зверь. А он человек, а не зверь?

Хорошо. Приятно. Нет боли. Есть только радость. Убивать. Жрать! Давно не ел. Ещё бы трахнуть кого-то. Но сначала убить. Достаточно бегал. Хватит. Надоело.
- Выходите, отродье бесовое! На меня, да! Я вырву ваши внутренности!
Вырвет. Да. вырвет и съест. Зачем конина - конина невкусная. Печень. Дымящаяся, горячая, аппетитная. И сердце. Ещё трепещщее. Сжать пальцы и кровь из желудочков брызнет во все стороны, а сжимаемый орган издаст такой чудный звук. Сквиии. Мозг, тоже сжать. Как он полезет между пальцев. Перед этим отрезать голову. И выебать труп. В шею. В кровоточащую шею. Как манит обезглавленное тело поблизости. О да...

Двое убегают. Раз они убегают, значит боятся? Может, тоже враги? Халиб издал нечленораздельный вопль.

И.

Остановился. Боевые рефлексы. Сознание разделилось. Халиб видел себя как бы со стороны. Под действием наркотика легко впадаешь в раж. А не контролирующий себя воин - почти стопроцентно труп. Не в первой битве, так во второй или третьей. И Асад умел контролировать влияние наркотического аффекта. Но сейчас что-то другое завладело его телом. Не дэв из иглы. Тот. Другой. Чью липкую волю он ощущал недавно. Хватит ли сил противиться не внутреннему демону, но внешнему? Тело было слабоуправляемо. Звериная сущность сегда сильнее. Волчий смех. Халиб помнил этот наркотик и чувствовал схожее состояние. Только ещё более низменные инстинкты. И ещё сложнее сопротивляться. И не ощущаемое, но очевидное влияние извне. Может, оно не началось. Но ведь скоро начнётся?

Халиб, как и все соотечественники, относился к религии немного иначе, чем Мёльнцы. Но сейчас он поступил, как поступили бы они. Мыслями он обратился к Всевышнему, пророкам его и святым. Пусть дадут силы. Не мёльнский Свет. Родные небеса, лазурно синие снизу, как видно с земель окрест Эль-Килиха.

"Это что за хуйня!" - мелькнула мысль и потонула в болевом спазме. Но. Полегчало. Вырвал, затем ещё раз. Утёр рукавом губы. До чего же мерзкий привкус во рту, даже омерзительнее обычной блевотины. Вспомнились копошащиеся деформированные внутренности магистра. Халиб содрогнулся, уже внутренне.

Слабым голосом он позвал спутников:
- Эй. Что-то как-то меня изнутри сожрать хотели? - "или хотят," - появилась мрачная мысль, - Может вы для профилактики тоже... того?

Несмотря на то, как ему было плохо, воин старался мыслить логично.

Симмеон был всецело прав. Но без провизии выступать тоже было нехорошо.
- Благодарю, дочь моя, - принял священник монету Ханны.
Когда пальцы на долю секунды соприкоснулись, Томиславу вспомнилось начало сна. Пришлось прикрыть глаза на мгновение, что бы взять себя в руки. Свой урок он вынес. Открыв их, поискал по залу вчерашнего старика. Тут ли он?

- Перед погребением отпою. Я. Сейчас.
"Воистину командой могильщиков работаем," - мрачно подумал Томислав. Хмуро глядя на разрушения вокруг, он пошёл к церквушке. Генрих. Отродье Бездны. И его солдаты такие же как он. Нет ничего святого. Но как они так просто заглушили свет всоих сердец? Ведь люди же по натуре своей добры. Вон Рэнди. Человек с тёмным прошлым. Но ведь по-своему добра. Да даже Лейн, утративший Веру. Всё равно был человеком, а не зверем, подобным этим.
Тяжело ступая, Стойкович брёл к зданию церкви меж развалин домов. Люди должны были пытаться спастись там. Вдруг, кому-то это удалось? Вдруг чудо?

Ой не доведёт до добра Костигана это лекарство. Хотя. Помогает же, что ещё надо? Такой жизнерадостный становится, прямо жуть. Может и ему попробовать? Карпентер улыбнулся своим мыслям. Затяжка ароматного дыма. Как же хорошо курить нормальный табак, а не ту дрянь, что буквально несколько лет назад. Да и вообще. Жизнь налаживается. Да, налаживается. Радуйся, дурак. Радуйся и начни за собой следить. Погладь одежду. Побрейся. Забудь Её. Найди какую-то новую пассию. У тебя же ещё могут быть дети, Уилл. Так что вот. Найди. Вот например эта негритянка. Дама знает себе цену. Недурна. Не богата, но сейчас ей отойдёт имущество убиенного. И вообще - утешать даму это лучший способ с ней познакомиться. Особенно когда она в глубочайшей печали. Вроде как сейчас. Ещё Шекспир в своём Ричарде Каком-то-там описывал эпизод с тем, как на похоронах мужчины убийца собственно уломал вдову стать его женой. Жизненно. Так что вот прямо сейчас, да:
- Простите. Я очень сожалею о смерти вашего м..брата.
Карпентер, идиот, ты болен? Какого хрена ты это сказал? Какого хрена СЕЙЧАС? И вообще, даже если б всерьёз и вовремя, кого ты обманываешь? Сьюзи, Сьюзи, Сьюзанна...
- Я не хотел перебивать, но. В каком морге находится покойный?
Вот так. Надеюсь, коллеги его простят.

Психокость доспеха слушает мысли Эльдара, и тёмно-бордовый цвет вновь разливается по серому.
- Да, завершим наш давний спор.
В голос Паука появляются странные интонации. Завораживающие, если конечно можно заворожить фразой из пяти слов. Но все вокруг понимают что это не просто драка, бой, месть. Что-то большее.
Правая рука всё так же быстра, и в ней молниеносно появляется удлинённый клинок. Имперской Гвардии. Штык-нож для лазгана или автогана.
- Пошли.

Стойкович поднял на руки Дару. "До чего же лёгкая," - подумалось ему. Хотя и верно. Утончённые эльфы, утончённые во всём. Неспешно пронеся её на руках, грузно, но аккуратно, опустил на траву возле дороги, устроил поудобнее. Рана перестала кровоточить, и Томислав прошептал краткое поминовение.

Повертев головой, увидел как младший из бывших пленников помогает убрать тела с дороги. Надо бы похоронить что-ли. Души заблудшие, но нельзя лишать тела их последних почестей, ведь тело есть вместилище духа, пусть всего лишь грешный сосуд для него.

На чародея пока не смотрел. Не время для расспросов. Он точно не враг. Так что священник отошёл к Алексу, попав на речь Клауса. Грустно покачал головой.

- Веллетро, это, если не ошибаюсь, туда? - указав предположительное направление, Томислав вопросительно глянул на Хейнца-младшего.

- Шаддар, друг мой. А ты без погребения тело оставить хочешь? Хищникам да падальщикам? Или нести с собой? Да, не освящённая земля, не кладбище. Но всё равно это лучше...

Стойкович уже стоял недалеко от ямы, которую начал рыть Томас. Смотрел на двух мужчин. Хорошие ему друзья попались. Не солдатня, не злыдни какие-то. Простодушный Томас, вот он роет могилу, знает как надо. Доктор Шаддар, молодой, но уже опытный. И несмотря на мнимое безразличие - часто показывает свою чувствующую натуру. Кто же ты такой, Шаддар? Явно не их простого народа.
Ещё эльфийка. Странный народ, редко встречающийся в этих местах. Ах да, есть ещё Рэнди. Но и её душу он направит на путь праведный, надо только время...

Кольцо было сжато в руке. Не мог он надеть его на палец, хоть разум подсказывал, что так надёжнее всего. Надо бы завернуть в тряпицу и положить в футляр к Писанию.

- И кто-то знает родственников сержанта? Я теряюсь в догадках, кому же он хотел передать кольцо? Это его последняя воля, надо бы исполнить...

Вот и закончился их сержант. Грустно стало на душе, несмотря на всю усталость, скопившуюся в ней. Холодно и мерзко. И снаружи, и внутри.

Томислав, встав на колени перед телом, взял руку с кольцом в свою. Взял его из безжизненных холодных пальцев. Закрыл глаза сержанта. Тихо начал:

- Амаллион, давший Кавалласу меч свой!
Смиренно молим Тебя о душе сержанта Лейна
которого ныне призвал Ты от мира сего,
да не предашь ее во власть Врага и не забудешь ее во веки,
примешь её и введёшь в райскую обитель,
чтобы, веровавшая в Тебя и на Тебя уповавшая,
она не подверглась мучениям адовым,
но получила вечное блаженство.
Amen.

Плохо, что Лейн не исповедовался перед смертью. Но за дела его простит душу сержанта Амаллион, за правое дело погиб человек.

Томислав осмотрел кольцо. Такое простенькое. Может, передать девушке сержанта, или матери? Прикрыл глаза. Попробовал ощутить колебания эфира.

- Моя голова... Доннер веттер. Что это было?

Хагенс попытался приподняться так что бы не наступить никому на пальцы или голову. Чисто рефлекторно - броня бы защитила ведь.

Представил картину - аварийное открытиа аппарели и вся куча мала сыплется вниз.

- Что прикажете? - в голос вернулась уверенность в себе и командире.

Хочется прокричать "Не прикасайся!", но крик тонет в пересохшей отчего-то глотке... К счастью, Скорпион так и не коснулся. Но Ллановар не мог рисковать жизнями собратьев. Он должен держаться подальше. Так. Подобрать пульт. Необходимо будет убрать за собой. Или тоннели взрываются не с этого пульта?

Паук не принял помощи Скорпиона. Но лицо, не скрываемое шлемом, лучилось счастьем. Скорпион. Когда они с Ястребом грабили магазин, именно Скорпион был в наибольшей опасности после неудачного Прыжка. Хорошо что всё хорошо кончилось. Сколько они уже не виделись. Несколько суток. А казалось - лет. Но то, что успело произойти, в более медленно текущей жизни могло бы скрасить и годы.

Самомтоятельно же спустился вниз. Быстрее. Быстрее. Взгляд выискивал тех Мон-Кей, которые были рядом с ним в начале. Кайлюс. ДиКоС. Валяш-Колох. Блик. Его мёртвый брат. И - достаточо циничная, но правильная мысль - чемоданчик с документами.

Образ последнего он мысленно передаёт братьям. Там - то что мы ищем.

Но Кайлюс. Кай важнее чемоданчика для Паука. Где он? Слабые ростки паники вокруг. Мон-Кей спасаются. Убегают. Здание стонет. Ллановар не Дракон, но даже он ощущает напряжение стен. Ростки пускают побеги в сердце храброго Воина. Он не боится умереть. Но он боится что так бесславно закончится их миссия.

Ночевать в одиночестве. Ну, не привыкать.
Варфорж помог как смог разбить лагерь. Благо поляна не была усеяна костями и заляпана кровью. Нормальная такая себе полянка. Возможно, теперь уже к ним кто-то присоединится чуть позже.

Так как понятие "сон" всё ещё оставалось загадкой для варфорджа, он остался бессменным стражником, предположительно на всю ночь.

Сон. Это когда существо закрывает глаза и не двигается. Не сразу реагирует на внешнее воздействие. Глупая очень привычка, но почему-то необходимая, если ты весь состоишь из плоти. Джонатан осмотрел свою руку. Адамантий. Просто чувствуешь превосходство над мягкотелыми коллегами. Ну. Они не виноваты. Зато у них есть душа.

Варфордж тихонько вздохнул и продолжил всматриваться в ночную мглу. Костёр чуть притушил, что бы он тлел и не слепил глаза. Рядом положил немного сушняка, что бы распалить в случае чего.

Посетившее на мгновение спокойствие продлилось недолго. Отойдя от первого шока, Ллановар ужаснулся от того, что его не принял даже Варп. Да, если Смеющийся Бог действительно защитил его. Значит скоро надо будет вернуть долг. И... И может ли он теперь быть вместе с Братьями?

Не время для раздумий. Бой. Надо действовать. Но как? Руки заняты. Нога застряла. Значит, надо прыгать. Сбить с ног убегающего...

Нееееет...

- Кушай, Ллани, это полезно!
- Мама, я не буду, оно противное!
- Кушай, кому говорят. За что Иша послала такого капризного ребёнка...
- Не буду, не буду, де хочу!

Детство, давнее детство. Вот и сейчас. Может физически Паук прыжок и переживёт. Но нет, выше его сил. Пока выше его сил.

Кайлюс. Он должен выжить. Почему-то.

"- Враги только эти двое. Остальные - друзья"
Паук передал эту мысль своим. Может она и не своевременная. Но...

Ллановар наблюдает. Как он и хотел - находится над полем боя. И - наблюдать. Но если кто-то из противников будет скрываться с поля боя - Паук сделает Прыжок. Просто сверху. Навалиться, сбить с ног.

Шлем. Почему он не одел свой шлем? Странно это, вдыхать яд, чувствовать как он отравляет тебя. Рушит реальность. Сознание сохраняет некоторые картины целостно, но их не так много, как хотелось бы. Граната. Экзарх быстр. Эльдар не думал что настолько. Он только хотел предупредить... Интересно, подрывник жив?

Покой и движение. То что я ищу. То, чего я избегаю. Пришло ниоткуда. Было всегда, будет всегда. Погибель и жизнь. Не счесть осколков реальности. Пляска Арлекина.

Новый кадр. Сделать выбор? Первый шаг? Ещё недолго. Организм справится. Спокойно, Младший. Сиди в руке. Не бойся. Я сам. Ткач на ремне. Схватить? Выпустить в не ожидающих сопротивления самоуверенных Мон-Кей? О нет, они не просты. Но они не выстоят. Жар Каина. Смех Цегораха.

Сделай выбор. Выбор. Выбор. Каждый осколок - выбор. Протяни руку. Красные. Чёрные. Зелёные. Наслаждение и боль. Мрак и свет.

Как это до боли напоминает Прыжок через Варп. Или скорее всего это сознание подстраивается под галлюциногены. И, возможно, ментальную атаку? Эти Мон-Кей не просты.

Огонь. Смех. И? И слёзы. Бросок вперёд. Наклониться. Резко. Вестибулярный аппарат еле справляется.

Тысячи голосов вокруг. Что делаешь? Что? Что? Что? Что? Шепчут. Остерегают. Советуют. Бранят.

Руки чуть не вырываются из суставов. Взрвывник. Шаг назад. Кай. Дёрнуть. Оттащить. За угол. С линии огня. И самому укрыться. Слёзы Иши. Жизнь.

Каин доволен. Воин не должен погибнуть так. Цегорах доволен. Поступок великолепен в безумии. Иша слабо улыбается. Жизнь сохранена. Возможно, это не путь Воина Биэль-Тан. Но. Так надо.

Приготовиться к бою. Рукоять Ткача в ладони. Подрывник. Яви мне что-то из своих "подарков". Надеюсь у него есть гранаты?

- Да? - обрадованно переспросил капитан.
"Да неужто, Матерь Божья, что-то на этом чёртовом корабле в порядке?"
- Мы точно можем приземлиться куда-то? И там будут люди? И мы по пути не развалимся на части? - Якоб заинтересованно смотрел на пилота.
- Ладно. Шутка. Выполняйте посадку, предупредите по внутренней связи когда нам пора готовиться.

Капитан слушал внимательно, и, похоже весьма впечатлился.
- Гарибальди? Сам? Да, вы, господин Хоуп, смогли меня удивить!
Выслушав слова Теодора:
- Господин Ворга, это европейский деятель, вы вряд ли его знаете. Насколько помню, политикой не интересуетесь? Ну а он проявил себя в Савойе, где провалилось вторжение Мадзини... Марта, вы же вернётесь, правда?

... Как раз в этот момент Джузеппе сидел в каюте своего каперского судна, находящегося неподалёку от Бразилии, и чистил свой карабин. Провёв рукой по прикладу, он на секунду задержал её так. Одинокая слеза скатилась по щеке и упала как раз на надпись...

- А у меня тоже есть история, но я расскажу её за игрой! - поднял свои карты Джерард, и спросил Хоупа, - Может, вы присоединитесь? А то в бридж втроём - не то, а Джон запаздывает что-то.

С заходом солнца на баке стало даже немного тесно. Почти вся команда собралась что бы получить свою долю ужина.
Огромный котёл и небольшой бочонок были в центре круга матросов. Кок, по совместительству провиантмейстер и баталер, ловко орудовал черпаком, выдавая немного жутковатого на вкус (да и на вид) варева из гороха, чечевицы и солонины. Поговаривали, что подобное блюдо ела ещё команда Колумба. Однако, большая часть матросов и не подозревала о существовании такого человека. Для пущего порядка рядом с коком стоял боцман. Он зорко следил что бы никто не подошёл второй раз.
Наконец пища перекочевала из общего котла в личные и настало время разливать ром. Команда воодушевилась. Но вдруг выяснилось,что в бочонке имеется небольшая дыра. И доброй трети содержимого нет на месте. Радостное оживление сменилось недовольством. Кто-то предположил, что это подстроила грязная свинья-кок, однако предположение было скорее обычным ворчанием на корабельного повара - ведь он всегда ворует, не так ли?

- Слава Империи! - вскинула руку в приветственном жесте Нина.

Девушка мрачно осмотрела комнату. Пристально изучила взглядом элере. Затем человека. Затем кофе. Села за своё место.

- Рапорты тут пишем? - спросила она и сама ответила, - Да, тут. Хорошо. Блядская машина. Вертится как хуй на сковородке. Но ничего, вроде пристреляла. Алекс слёг. Не то с поносом, не то с язвой. Дёрнули меня, а я уж надеялась что погулять дадут после всей этой чехарды с учениями.

За время монолога она что-то строчила на листе бумаги. Замолчав, продолжила писать, высунув язык от усердия. Отложила ручку. Порвала лист. Написала новый рапорт. В этот раз там было строчек пять. Удовлетворённо кивнула.

- Будем знакомы. Капитан Нина Лански. 6й штурмовой батальон особого назначения "Громобои".

Нет, его жизнь пока его подождёт... У Пса остались неоконченные глобальные дела.
В три голоса Керберос стал выводить новую Песнь творения.
Три компоненты надо связать, три компонеты были подвластны ему. Первая компонента - магия. Её основы создал Керберос, пусть и значительно над ними поработал новый бог создав магию, как она есть теперь. Но Керберос взял грубую первородную магию, создающую круговорот миров и обработал её своим помыслом. Затем взял магическую материю, совсем немного. Много было её в центре вселенной, клокочущем постоянным Большим Взрывом в миниатюре. Связав её своим замыслом с магическим полем, он наделил полученное разумом. Получившееся существо Керберос назвал Высшим Элементалем. Он создал их мало, всего тысячу и один. Каждый своим сердцем из магической материи мог впитать по желанию хозяина какую-то одну высшую сущность, будь то Огонь, Вода, Свет... Каждый обладал разумом и верностью, подпитываемым Божественной Силой хозяина, если тот не хотел тратить свою силу на поддержание, то Элементаль просто терял их. В целом, окончив Песнь, Керберос сотворил тысячу одного слугу.

Оставив сотню себе "про запас", и активировав Сердца ещё ста, Пёс заставил их принять стихию Огня. Теперь сотня высших Огненных Элементалей окружала его.
Всем богам, не считая почивших и Хронгуса, имеющего все шансы почить скоро, Керберос подарил ещё по сотне сердец. И одно, последнее, он вручил Западлу. Керберос помнил, как Западло отдало ему свои силы, пусть он даже ими не воспользовался. Но долгов не любил.

В мгновение ока вернувшись на вторую планету, Керберос задумался. И попробовал сотворить ещё один Акт творения, совершенно небольшой. Так как силы созидания были на исходе, Пёс оторвал от своего тела чешуйку. Сдул с ладони в сторону мира.
- Пусть эта плоть от плоти моей даст начало жилам металла прочного, тугоплавкого и эластичного, а так же не уступающему по непроводимости тепла творению моего Божественного Брата, пытавшегося изолировать жар моего огненного моря.

Когда не знаешь что выбрать из двух вариантов - выбирай оба, коли есть такая возможность.
Раз.
Ллановар отпустил Ткач и тот повис на ремне. Рванул обе гранаты с трупа. Большими пальцами выдрал чеку на обеих. Тик-так. Время пошло. Я знаю точно наперёд, сегодня кто-нибудь умрёт. Легкое безумие давно бродящее на задворках разума наконец робко заглянуло в мозг Паука.
Два.
Генератор Прыжка слушается мысленной команды. Эльдар сквозь Имматериум несётся к врагам. Странно. В этот раз он не ощущает ничего. Лишь Камень Души жжёт кожу.
- ХЕЕЕЙЙЙЙЙЯ ЦЕГОРАХ!
Ладони, держащие обе гранаты разжимаются. Гранаты начинают падать на пол.
Три.
Прыжок к вагонетке или чему там, на чём прикатила охрана. Вновь ничего. Ничто. Вакуум. Пустота. Кажется впервые на этой планете Паук использовал не модифицированую тактику воинов своего Аспекта. Прыгнуть. Ужалить. Отпрыгнуть.

- Я не буду создавать ничего нового, - произнёс Керберос греясь у жаркого Сердца Земли, - Ну или по крайней мере ничего особо нового.
Закрыв все шесть глаз бог завыл, выводя Песнь Сотворения.
- Все вещества уже созданные и те что ещё будут создаваться, пусть они раздробятся на превеликое множество составных частей, а те части ещё на превеликое множество. Пусть первые зовутся μόριο, что в переводе значит "молекула", а вторые ἄτομος, что значит "атом". Пусть атомы будут одинаковы для всех веществ, а вот свойства вещества будут определять уже молекулы. Атом же пусть хранит в себе идею тверди, и создаёт силы притяжения. Чем тяжелее вещество, тем пусть оно из большего количества атомов состоит. Пусть это будет созданно так, что бы было взят за основу закон гравитации, созданный моей Божественной Сестрой. А что бы не возникло всеобщего смешения, пусть то, что плотно сейчас останется цельным и после моих Слов, и именно молекулы будут создавать удерживающее на необходимом расстоянии друг друга взаимодействие. И пусть оно вступает в силу, когда приблизятся молекулы друг к другу на достаточно малое расстояние, порядка этой же величины. Пусть то, что сейчас было твёрдым, останется твёрдым. Пусть то, что сейчас было жидким, останется жидким. Пусть то что сейчас было газом, останется газом. Пусть то что было плазмой, останется плазмой. Но пусть вещества могут переходить из одного состояния в другое по разумным законам.

Обессиленый, Керберос замолк.

Флавий был всё ещё преисполнен благоговения перед только что увиденной им аугментикой. Да и само место, чувствовалось, было созданно так, что бы каждым своим квадратным сантиметром возносить хвалу Богу-Машине. Архитектура, аккустика, священные механизмы...
Когда красный свет немного разогнал темноту перед механикусом, тот ещё не сразу потянулся к появившимся перед ним предметам. Их появление он воспринял как очередное чудо Омниссии. Отметив, что подобные конверт и пенал появились и у соратников, Флавий потянулся к конверту. Вскрыл восковую печать, достал лист, что бы поскорее прочесть. Одновременно с этим три механодендрита приоткрыли пенал, а оптический дендрит осторожно осмотрел его содержимое.

Пока огонёк прицела полз по нему, Халиб уже успел распрощаться с жизнью. Но вот когда он оказался на дробовике, араб начал действовать. Во-первых останься без оружия - и шансов поубавится существенно. Так что пожарный бросился на пол. При этом толкнул стоящего ближе всего коллегу, "намекая" на то что бы тот убирался отсюда.
Повалившись на пол, нажал на спусковой крючок, отправляя дробь в сторону этого самого силуэта.

- Сдохни, еретик! - прорычал Ллановар, стиснув зубы и нажав на спуск. Почти сразу же откатился вбок, постарался вскочить на колено и развернувшись корпусом, нацелиться на второго, что бы расстрелять и его, пока тот ничего не предпринял.

Снова костюмы охраны. Интересно, их разработчик вдохновлялся костюмами Арлекинов? Ладно, не важно. Надо скорее выключать связь и вернуться в тот зал, проверить, не включили ли убегая системы защиты обратно эти клерки.

- Пробили по источникам. Хех, - Паук Варпа криво усмехнулся, - Да кто ж вы такие, ребята? Что можете поднять такую информацию в течении буквально часа?

Ллановар был удивлён и взаправду. Даже Адептус Арбитрес бы потратили больше времени. Хотя стоп. Кай подумал, что он с этой планеты? Ну хорошо. Сейчас он ему расскажет.

- Не все подразделения Имперской Гвардии с вашей планеты и её окрестностей. Не все даже из вашего Сегментума. Ты слышал о Седьмом Мортантском Подразделении? Когда мы освобождали планету от орков. Когда мы оттуда улетали, жители уже предпочитали орков, а не нас, - Ллановар постарался показать маниакальный блеск в глазах, - И я кажется тебе упоминал, что я тут совершаю паломничество. К святым местам. Знаешь, что у меня на душе? И не дай Император узнать. Вас указал мне Его перст. Я должен помочь вам, и тогда, надеюсь, мне простятся мои грехи. Или нет. Но я выполняю Его волю. Да, я дезертир. Но я всё равно исполню свой вечный священный долг, - Паук помолчал, - К делу. Операцию проводим на рассвете следующего дня. Или я провожу её сам. Мне было видение. Мне нужен балахон паломника. И священный символ. Да, я буду сражаться в этом. Нет, я не совсем сошёл с ума. Мешковатая одежда скрывает движения, я буду более эффективен в ближнем бою. А символ... Он мне нужен для успокоения души.

Действительно, наверное многие заметили отрешённое лицо Ллановара во время сеанса связи с Экзархом.

- Цау ни ма! - выругался капитан, полностью удостоверившись в неадекватности медика. На самом деле то, что капитан был в скафандре, спасло жизнь не Якоба, но Тадеуша, ибо мысль "пристрелить" была первой, а пистолеты сейчас были недоступны.
Сделав несколько быстрых шагов вперёд, Якоб рубанул ладонью по руке медика, что бы выбить скальпель и попытался провести захват с последующим "отключением" медика. Благо что-то из военной службы вспоминалось...

"Чего и следовало ожидать," - Фридрих лежал на полу и ему было не то что бы очень хорошо. Разум балансировал на тонкой грани между реальностью, где тело лежало среди осколков битого стекла и страной грёз и фантазий, куда человек попадает во время сна. Ну или при отключении сознания. Мысли думались медленно, будто плыли через вязкий-вязкий кисель. Даже чувствовался привкус крахмала. Фридрих попытался сплюнуть, но это не удалось - во рту было сухо. А ещё боль. Боль была острой и очень надоедливой, она не позволяла всё же перемахнуть через грань и отключиться. А теперь лежать и ждать медика.
Хагенс закрыл глаза. В ладонях чувствовался лёгкий зуд.
Ай. Укол. Глаза мгновенно открылись. Ах ты ж доннер веттер. Автодок. Вколол целый коктейль из стимуляторов, обезболивающих и коагулянтов. Солдат Райха должен завершить поставленную задачу. Ну, подождём чуток и попробуем встать. Взять винтовку. И сориентироваться в ситуации. А пока.
- Герр.. Штурмфюрер. СС-ман Хагенс... Временно выведен... Из строя, - как можно более отчётливо проговорил Фридрих, еле вспомнив как там надо и куда нажать подбородком что бы включить рацию.
А на улице кипел бой.

Фридрих чуть приподнялся и помахал рукой Безымянному в ответ. Затем сложил указательный и большой палец левой руки кольцом, в древнем символе "ок".
После, начал выравнивать дыхание, попутно высматривая, не появится ли в поле зрения противник.

- Так точно.
Всплывшая на визоре карта указала место, где должен укрыться Хагенс. Небольшой магазин, дверь с надписью "Закрыто", гражданских, в общем, нет. Подёргав ручку, и убедившись что всё-таки действительно закрыто, Фридрих выбил двери. Свет пробивался через не успевшие погрязнеть окна, освещая посещение небольшого продуктового магазина. Так, где тут проход на крышу... Вот он. Ещё замок. Сбит.
На крыше Хагенс подобрал себе удобную позицию. Снова отрегулировал ремень, теперь для стрельбы сидя. В голове всплыли строки из "Основ меткой стрельбы...": "Несмотря на то, что использование ремня при стрельбе в бою не рекомендуется, выбор должен оставаться за снайпером, в зависимости от обстановки". Фридрих не "захватил" сошки, а пользовался таким способом.
Хагенс повернулся пол-оборота вправо, перекрестил левую ногу с правой и сел. Наклонясь чуть вперед, он перенёс левую руку за левое колено и сдвинул её вниз по левой голени. Правой рукой упёр приклад в плечо, охватил шейку приклада и поставил локоть правой руки на внутреннюю часть правого колена.
"Кто-то назовёт это йогой. А вы стреляйте," - вспомнил Фридрих слова обучавшего их преподавателя.
- Герр штурмфюрер, СС-ман Хагенс к бою готов

И опять всё проплыло как-то мимо Фридриха. Вот он добывал припасы. Вот он летит в корабле сквозь межзвёздное пространство. А вот уже скрипит зубами, сдавливаемый перегрузками и уже готовый нести смерть врагам Райха. Системы в норме. Оружие в норме. В голове всплывают обрывки воспоминаний о таблицах, похожих на артиллеристские. Упреждение. Учёт сильного ветра. Хагенс поглаживал свою винтовку, другой рукой вцепившись в неё как утопающий. НАдо будет перепристрелять, прицел мог быть не очень рад таким перегрузкам, иннтересно, будет ли время?
Люди в боте что-то кричали. Фридрих не мог понять что. Внезапно на него нахлынула волна сильнейшего патриотизма. Громко, своим достаточно красивым голосом, Хагенс запел Имперский Гимн.

Всё снова произошло слишком неожиданно. Старый солдат привык к быстрой смене обстановки только на поле боя, когда он заранее к подобному готов. А так его разум обладал слишком большой инертностью.
То что Максим не стал его ждать, немного удивило Фридриха. А как же приказ? Сказано же, вдвоём. Догнать Безымянного удалось лишь у самого склада, а если точнее уже только у вахмистра, так как Фридриха задержали на входе - он был новенький в этой части, и проверку документов провели по-полной.
Встревать в разговор было б нарушением, и Хагенс просто встал рядом с русским.